Без названия

Дамблдор говорил и говорил, и хотя Гарри понимал, что нужно слушать и выспрашивать, все равно чувствовал, что вот-вот уснет прямо здесь, посреди пустынной платформы. Трясущееся окровавленное существо под скамейкой тоже как будто успокоилось - по крайней мере, перестало жалобно стонать, да и дрожало уже не так сильно. "Пора уходить" - вяло напомнил себе Гарри, но ровный голос Дамблдора так успокаивал, так убаюкивал, и глаза слипались, и уши едва улавливали очередные сентенции о любви и долге... Гарри с превеликим трудом повернул голову - наверняка на той скамейке можно будет прилечь и вздремнуть, и пускай весь мир подождет; и даже мимолетная мысль об оставшихся там друзьях почти не взволновала его; и кто знает, чем завершилась бы вся эта история, если бы в журчащий монолог Дамблдора не вклинился чей-то слегка раздраженный возглас. - Альбус! - взывал некто звонким молодым голосом. - Долго еще ты будешь морочить ребенку голову, старый ты зануда? Гарри встрепенулся так, будто на него выплеснули добрый ковш холодной воды. Из голубоватого тумана, мирно клубящегося над бесконечной платформой, вышел некто. Сперва Гарри показалось, что к ним приближается очень худой, очень лысый и очень старый человек, но чем ближе подходил неизвестный, тем уверенней делалась его походка, там горделивей расправлялись согбенные грузом лет плечи, тем нахальней переливались золотым густые светлые кудри. Гарри вгляделся и ахнул: - Быть не может! - и, обернувшись к профессору Дамблдору, зачем-то перешел на шепот: - Я видел его в той книге, это же Гриндевальд! Дамблдор опустил голову и бросил на Гарри почти виноватый взгляд. - Геллерт, я же просил, - сказал он с мягкой укоризной. Гриндевальд, во всем блеске своей самоуверенной юности, надменно фыркнул: - Ты слишком увлекся, мой милый, - правый, какой-то неживой, и потому жуткий глаз сощурился в сторону Гарри, - И еще: меня бесит твоя борода. Профессор Дамблдор ответил, явно оправдываясь: - Гарри привык видеть меня таким. - Я тоже, - парировал Гриндевальд. - И, поверь, не желаю больше созерцать эти морщины и мерзкую седую растительность. Не здесь, по крайней мере. Альбус Дамблдор вздохнул. Альбус Дамблдор воззрился тем самым взглядом, от которого любой студент Хогвартса начал бы краснеть, бледнеть и вспоминать все свои промахи начиная с первого курса. Гриндевальд лишь ухмыльнулся и картинно встряхнул кудрями, каким позавидовал бы стопроцентный Малфой. - Под твою ответственность, - сдался Дамблдор; в следующие секунды опешивший Гарри наблюдал за тем, как седой дедушка с бородой до пояса постепенно превращается в рыжеватого мужчину средних лет, а затем - в изящного юношу, который почти век назад позировал для колдографии вместе со своим другом Геллертом. Гриндевальд удовлетворенно кивнул: - Так-то лучше. Что было и вправду к лучшему, так это появление из вездесущего тумана покойного профессора Снейпа. Этот как козырял при жизнь кислой физиономией, так и после смерти ни на йоту не изменился. И мантия, и фирменный тяжелый взгляд - разве что волосы не были жирными, но Гарри готов был простить Снейпу подобную мелочь. Лишь бы тот не вздумал являть себя гарриным сверстником по примеру старших. - Не дергайтесь, Поттер, - приветствовал ненавистный профессор нелюбимого ученика. - В этом мире действуют несколько другие законы, и возраст здесь не значит ровным счетом ничего. Гарри нервно оглянулся на неприлично юных Дамблдора и Гриндевальда - они как раз препирались по поводу занудства и излишней болтливости не к месту; еще раз оглядел Снейпа - тот, слава Мерлину, продолжал оставаться привычной прокисшей брюквой - и несмело уточнил: - А почему вы тогда...? Снейп скривился, как будто они снова были на уроке, и Гарри испортил очередное, особенно вонючее зелье: - Потому что я нравлюсь себе сорокалетним, Поттер, - пояснил он после тщательно выдержанной паузы. - А если кому-то так дороги их юношеские прыщи... - Но у тебя никогда не было прыщей, - Ремус Люпин, возникший невесть откуда, тепло улыбнулся присутствующим, включая дергающееся под скамейкой существо, которое явно жаждало присоединиться к беседе. - Не подлизывайся, Люпин, - сварливо отрезал Снейп. - Хотя бы не при младшем Поттере. И как-то подозрительно дернул сначала левой бровью, потом правой, а потом обеими сразу. - Как скажешь, доро... То есть, Северус. - Чт... - Гарри переводил взгляд с оборотня на Снейпа и обратно и не мог подобрать приличных слов. Или хоть каких-нибудь. Гриндевальд, отвлекшись от спора с Альбусом (невозможно было называть своего сверстника профессором даже в мыслях), заливисто расхохотался. - Наивное дитя. Или все юноши в этом веке столь же невинны? - Но ведь... Тонкс! У Люпина хватило совести потупить глаза. - Она чудесная девушка, и я буду вечно благодарен ей за Тедди, но видишь ли... - Ваш разлюбезный оборотень пускал на меня слюни еще со школы, - пояснил Снейп, явно наслаждаясь замешательством Поттера. - Но обстоятельства вечно складывались не в его пользу. - Изврщнцы, - натужно пробулькало существо из-под лавки. - Кто бы говорил, - парировал Снейп. - Столько лет гоняться за малолетним мальчишкой - знаете, как сие называется? Магглы давно дали этому и определение, и статью в своем уголовном кодексе. - Да уж, магглы любят навешивать ярлыки, - ухмыльнулся Гриндевальд. - Впрочем, кое-чего они достигли, нам, магам, еще учиться и учиться. - И все-таки ты раскаялся, милый мой Геллерт! - улыбка Альбуса могла по праву называться солнечной. - Конечно, - потупил Гриндевальд наглые глаза. - Я полон раскаянья и смирения. - Ха, - процедил Снейп, ни к кому конкретно не обращаясь. - Особенно смирение из некоторых так и хлещет. - Что я слышу? - вскинулся Гриндевальд. - Некие яйца вздумали пенять бывалой курице? - Мальчики, не ссорьтесь, - подошедшая девушка тоже была знакома Гарри Поттеру. Не лично, так сказать, но портрет он видел совсем даже недавно... - Ариана, сестренка! - Гриндевальд улыбнулся, Гриндевальд поклонился, Гриндевальд чмокнул девушку в щеку. - Зачем же ты покинула свой уютный домик? Мы с Альбусом так и так зашли бы на чай. - Она не сама пришла, она с нами. Еще двое - угрюмый молодой человек, темновлосый и с острыми скулами, и чернокожий маг с лицом, испещренным шрамами. - У мальчиков никак не выходило найти нужный поворот, - нежно улыбнулась Ариана Дамблдор. - Пришлось помочь. - Криденс, дитя мое! - Гриндевальд сверкнул глазом, и Гарри на всякий случай отступил на шаг. И вцепился в руку Снейпа. И в руку Люпина тоже. - И мистер Юсуф Кама, - Альбус улыбнулся, но как-то скованно. - Что привело вас на сей скромный... - Скоро я снова увижу мою Нагини, - сумрачно заявил угрюмый Криденс. - Мою Нагини, - ревниво поправил чернокожий Юсуф. - Нашу, - вздохнул Криденс. - А с вами, - он бросил злой взгляд исподлобья поочередно на Гриндевальда и Альбуса, - я вообще говорить не желаю. - Что там с этой змеей, я не очень понял, - жалобно зашептал Гарри, но был услышан - к несчастью, Гриндевальдом. - Нагини, мальчик мой, отнюдь не всегда имела вид столь отталкивающий; когда-то девушка-маледиктус была вполне прекрасна, и даже успела побывать замужем... Не то чтобы счастье длилось долго: обратившись как-то ночью, Нагини совершенно случайно придушила собственного мужа, - Гриндевальд кивнул в сторону Юсуфа Кама. - Что до Криденса, то они были как брат с сестрой, но потом кое-кто решил, что сестру лучше покинуть... - Потому что кое-кто заморочил мне голову, - буркнул Криденс. - И вообще, отстаньте оба. - А ты до сих пор дуешься, - осклабился Гриндевальд. - Какой злопамятный обскури. Гарри зажмурился и пробормотал: - Я сейчас с ума сойду. - Не сойдете, - успокоил Снейп. - Ага, потому что не с чего, - пробормотал Гарри. Не то чтобы он был согласен с таким определением, просто Снейп (и немного Ремус) казались ему единственными реальными... ну пускай духами, но все же. И язвительное замечание от Снейпа было бы подверждением тому, что хотя бы что-то здесь осталось привычным и неизменным. Но Снейп удивил. - Коль скоро вы не тронулись умом, регулярно просматривая мысли Волдеморта, - это имя Снейп произнес с явным удовольствием - потому что не нужно больше бояться?, - то выдержите все, что угодно. - Северус прав, - мягко заметил Ремус Люпин. - Кре...тны, - натужно выдавило существо из-под лавки. - Нахальный выскочка, - почти нежно проворковал Гриндевальд. - Вообразивший о себе мальчишка. Или ты всерьез полагаешь, что, не стремись я всем сердцем присоединиться к моему Альбусу, ты достал бы меня своей жалкой Авадой? - Пфф! - задергалось нечто под лавкой. - Явмещщпкажу. - Возьмем его себе, Альбус? - Гриндевальд оживился. - Столетие-другой - и выйдет вполне пристойная душа. - Геллерт, не торопись, - попытался Дамблдор остудить чужой пыл. - Подумай как следует. Но Гриндевальд, судя по горящим глазам и вдохновенному лицу, уже подумал и решил. - Будем звать его Томми, - объявил он, мечтательно улыбаясь. - Помнится, мисс Голдштейн говорила, что из меня вышел бы чудный отец. - Ты о той, что миссис Ковальски? - спросил Альбус с подозрением. - Миссис Скамандер уж точно не могла бы такого сказать. Идем же, Альбус! Нас ждут великие дела. Довольный Гриндевальд метнулся к скамейке, извлек из-под нее недобитую часть души Темного Лорда, метнулся к Альбусу Дамблдору, обнял его за пояс свободной рукой и обворожительно улыбнулся присутствующим. - Вы как хотите, мальчики мои, а нам пора. Поттер, не хлопайте глазами, а возвращайтесь и добейте наконец этого идиота. Криденс, Кама - удачи с Нагини. Северус - персональная благодарность за зелье для Альбуса. Ариана, сестренка, ты с нами? Томми - заткнись и смирись со своей участью. И да, Поттер - когда вас пригласят в Нумернгард, не пугайтесь. Но изобразите удивление, а не то начнутся вопросы. Альбус насторожился: - Геллерт..? - А что "Геллерт"? - делано удивился Гриндевальд. - Будучи магом ответственным, я, конечно же, озаботился завещанием... К тому же, нашел наконец способ взыскать должок с твоего Скамандера... Он ведь жив, насколько я знаю. - Что за долги, почему я не в курсе? - Ага, так он не рассказал? Действительно, Долг Жизни, да еще передо мной, не та вещь, о которой этот рыжий стал бы болтать направо и налево... Ты хочешь знать? Ну-у, с этим вышла прелюбопытная история: когда мне пришлось какое-то время гостить в Рио...