Счастливого Рождества.

      Рождество. Об этом празднике напоминало всё, начиная от рождественских мелодий в магазинах, заканчивая ароматом имбирных пряников и старой цветной мишуры, что витал в воздухе. Мягкий снег, что покрывал всё вокруг, больше напоминал сахарную пудру, нежели что-то холодное и колючее. Почти каждый прохожий торопился домой, чтобы поскорее оказаться дома к праздничному ужину с горячей индейкой на столе. Но мне, к сожалению, некуда сегодня торопиться. В канун Рождества, когда все готовят друг другу подарки и собираются в тёплом семейном кругу, я сижу одна в общежитии, предпринимая последние попытки дописать диплом, потому что он, в отличие от месье Заиди, ждать не будет. Розалия с Леем поехала к Лизандру на ферму. Даже Эйлин уехала на пару дней к матери. Мои же родители покинули меня на день раньше Рождества. В полном одиночестве я сижу одна в четырёх стенах, потому что успела заболеть. В итоге, моим единственным собеседником в этот вечер была маленькая рождественская ель, что стояла у меня на столе, с забавными приклеенными глазками. Это так скучно и бесполезно. Откинув ручку, я поправляю чёлку, что слегка лезла в глаза, после чего для себя откладываю написание диплома ещё на два дня. Чёрт. Буквально четыре года назад мы с Армином носились ночью по этому грёбанному городу, обмотанные мишурой и гирляндами, потому что проиграли Алекси в «Правду или действие». Это был первый год после окончания школы. А потом… Потом жизнь обернулась не самой веселой подростковой концовкой… «- Не порви мишуру! Иначе мама меня убьёт! — Я как раз хотел тебе сказать… В общем, можешь перекантоваться у меня некоторое время. — Армин! Ну я же просила!» Я встряхиваю головой, в надежде, что это поможет избавиться от ненужных мыслей. Но вряд ли из этого что-то получиться, потому как в этом городе, где я помню почти каждую улицу, всё только хуже. Я всё ещё помню его. От мыслей меня отвлекает вибрация телефона, что лежал на краю стола. А вот и Алекси. В какой нужный момент… На самом деле, я очень дорожу Алексом, я даже слишком привязана к нему, но иногда он перегибает палку. — Привет-привет! — ох, ничего не обычного, он как всегда на позитиве. Вот только мне совершенно не до этого. — Счастливого Рождества, Гвен! — я непроизвольно улыбаюсь от его слов. Всё-таки я рада, что он у меня есть. — Алекси, ещё слишком рано для поздравлений. За окном только стемнело! — Сегодня Рождество! Переставай быть унылым говном! — протягивает он, от чего я хмурюсь и недовольно хмыкаю. — Отлично ты мне поднял настроение, Алекси, — сминая бумаги, я кладу голову на стол. — Ты и пяти минут тут не пробыл, как уже разбил бокал, — повысив голос произнёс парень, разговаривая с кем-то за пределами нашего разговора. Я насторожилась, внимательно прислушиваясь к звукам в трубке. Расслышав на фоне мужской голос, на моих губах появилась нахальная улыбочка. Было не трудно догадаться, что праздник они будут встречать вместе с Морганом. — Так ты значит не один? Значит, сегодня соседям спать мешать будут не только салюты, а? Докатилась до того, что теперь смеюсь над своими шутками. Хотя это и не удивительно, потому что ситуация действительно забавная. Перевожу взгляд на окно и замечаю, что на улице хлопьями шёл снег. После недолгой тишины слышу сухой ответ Алекси: — Ага. — Ладушки, спасибо за поздравление. Я, пожалуй, пойду, — зевая произношу я, после минутного молчания. Я всё так же продолжаю наблюдать за снегом, что мягко кружился в танце. Казалось, что от этого голова начинала болеть ещё больше. — Нет, подожди! — его голос стал тише, был чуть ли не шёпотом. — Приходи к нам, ты же одна… Я не решаюсь согласиться на такое предложение лишь по той причине, что, скорее всего, он будет вместе с родителями. К тому же я болею, совершенно не хочется всех заразить в праздник. — Алекс… — чёрт, я совершенно не могу подобрать слов, чтобы он не обиделся. — Я болею… — Он снова молчит, причём очень долго. Да, я знала, он обиделся. — Тем более не хочу портить вам праздник. Ты же наверняка с родителями. Мне становится очень стыдно, потому что этот аргумент не звучит так убедительно, как оно было в моей голове. Он может подумать, что я просто не хочу идти. Я встаю с кресла и не спеша подхожу к шкафу с одеждой. Он мне за это ещё заплатит. — Ладно, — соглашаюсь я, от безысходности склонив голову. — Что? — чуть ли не крича произнёс парень, от чего я даже вздрогнула, едва ли не выронив из руки трубку. — Я согласна! Не пугай меня, так ведь и до маразма не далеко. — Ждём! — это было последнее, что сказал Алекс, перед тем как бросить трубку. Блин. Я даже адрес помню. Это уже совершенно не нормально. Я села на пол прямо перед шкафом. Слабость в теле всё же даёт о себе знать. Как бы мне не хотелось идти куда-либо, голубоволосое чудо не позволит мне этого сделать, потому я пытаюсь среди множества вещей найти что-нибудь подходящее. Там наверняка будут родители Алекси, потому нужно надеть что-нибудь подобающее. Когда я уже натянула джинсы и начала надевать большой красный свитер, то в моей голове пронеслась мысль, что я иду «типа в гости». Мне нужно что-то купить, потому что я не могу взять и прийти с пустыми руками. <А на улице всё так же продолжал идти снег. Он шёл крупными хлопьями, спадая вниз, нежно ложась на асфальт. На улице почти никого нет, да и внутренний дворик кампуса уже давно опустел. А я в большом пуховике и в шапке с помпоном, которую мне привезла тётушка. В общем и целом, выгляжу я очень глупо. На самом деле я очень волнуюсь, потому что в последний раз в этом доме я была не как гость Алекси и его родителей, а как гость своего парня. Мы могли часами запираться в его комнате. Сидеть у окна. Смеяться. Играть в приставку. Обниматься и целоваться, держась за руки, лёжа у него на кровати. Было не раз такое, что мы засыпали в подобном положении. Я так скучаю по нему. Чёрт, Армин. Я не писала ему уже три года. Я так хотела, чтобы мы были счастливы вместе, но кажется, что я всё порчу. Теперь я просто отрицательный герой в его жизни. «- Мне нужно идти… — Нет, Гвен, останься. — Тогда сам будешь оправдываться перед моим отцом. — Блин.» Все продуктовые магазины уже давно закрыты, и всё что мне удалось найти — букет роз для мамы Алекси. Ну, это уже что-то. Когда я оказалась возле подъезда, то начала сомневаться. Смогу ли я снова там находиться, спустя столько времени? Но не успела я одуматься, как дверь открылась, и я увидела знакомую синюю макушку. Кажется, Алекси вышел меня встречать. — Привет! — парень радостно бросился меня обнимать. — Я обещаю, что ты будешь окружена моей любовью и заботой, за то, что вытащил тебя больную из дома. Но для этого реально есть причина! Я недоверчиво посмотрела на друга, высвободившись из его тёплых объятий, что были так похожи на объятия Армина. Я снова уткнулась ему в грудь, на что он ласково потрепал меня по голове. «- Не отпускай меня. — Тебе нужно ехать, Гвенни. — Но я не хочу этого, Армин, слышишь? — Давай, малышка, это не на долго. Ты даже не успеешь пройти те игры, которые я тебе накачал.» Он взял меня за руку, после чего повёл в квартиру. И вот я здесь. В этой проклятой квартире. Я помню, что комната Армина находится около входной двери слева. — Гвен, я тебя так давно не видела! — мама близнецов с радостью поприветствовала меня, принимаясь обнимать меня. — Моя дорогая, как же ты выросла, как похорошела! Женщина погладила меня по щеке, в то время как я пребывала в полном шоке. Алекси же смущённо мялся в стороне, ему было так же неловко, как и мне. — Ма, перестань. Ты её так удушишь, — недовольно пробурчал парень. — Позволь мне обнять единственную девушку в этом доме, кроме меня! — она эффектно махнула волосами, явно намекая на Моргана, тем самым ещё больше смущая Алекси. Я совсем забыла про цветы, потому глупа улыбнувшись я протянула букет женщине. Поблагодарив, она попросила меня раздеваться и проходить в гостиную. Здесь ничего не изменилось. Всё те же оранжевые обои. «- Я люблю оранжевый. — Это отвратительный цвет, Армин.» Но почему-то теперь они мне кажутся более привлекательными. — Гвен, милая, можешь сходить за вазой? — из мыслей меня вырывает мягкий голос женщины. Я медленно киваю в знак согласия. Ох, нет. Я не вижу здесь нигде поблизости вазы, а что если она попросит меня сходить в комнату… — Все заняты, а последняя осталась в комнате Армина. Сходи, пожалуйста. В комнате Армина… Да, точно. Белая такая ваза с широким горлом и небольшими цветами по бокам. Я снова киваю, как болванчик, и по памяти иду в комнату, даже не замечая с каким сочувствием на меня смотри Алекси, который сидит рядом с Морганом. Он даже забыл поздороваться. Я застываю около двери, ведущей в его комнату. У меня не хватает смелости, чтобы протянуть руку к дверной ручке. «- А это моё место обитания. Та-дам! — Здесь очень уютно. Я так себе и представляла твою комнату. — Ах, ты её ещё и представляла.» Я не спеша захожу внутрь и, закрыв за собой дверь, осматриваюсь. Чёрт, здесь всё точности так, как было перед моим отъездом. Клетка хорька, которой он так гордится, большой рабочий стол и не уступающие в размере окна. У них мы не раз встречали закаты и рассветы. А это… Это наша доска с памятными фотографиями и записями. Наша… В горле застрял болезненный ком, и я чувствую, как слёзы подкатывают к глазам. Сложно. Мне слишком сложно дышать — не хватает воздуха. Мне слишком сложно продолжать любить… Бывает, что мы помним вещи, которые раньше не замечали. Его тёплые объятия и лёгкие поцелуи… Сейчас они стали для меня более ценными, особенно после того… после ого как стали потерянными. «- Слушай, мне кажется, что всё бесполезно. — Что ты имеешь в виду, малышка? — Мы должны расстаться, расстояние сильнее нас. — Серьёзно? Ты сейчас правда серьёзно? — Да… — Нет. Это же так глупо. — У нас нет другого выхода, Армин. — Раз ты так хочешь, Гвен, то я не стану тебя останавливать. Но знаешь, я считаю… мы бы всё смогли пройти. — Я устала. Я не хочу…» Расстояние сильнее нас… Что за глупая ересь. Что же я тогда наговорила? Он был так зол в тот момент. И он ушёл. Молча. Просто ушёл. И больше не вернулся. А я так хочу вернуть его обратно. Вернуть наши чувства. Я так мечтаю вновь прикоснуться к прошлому, как к чему-то живому. Я могла бы до утра молчать вместе с ним, сидя напротив этих окон. Начать бы с ним всё заново. Начать жить заново. И идти до конца, а не так, как это было в прошлый раз. А он ведь даже не убрал эти фотографии. Хотя… скорее всего это Алекс. Армин же почти никогда не приезжает домой. У него теперь своя жизнь. И, наверняка, новая любовь… Ах, а вот и ваза. Стоит на комоде. Прямо рядом с кроватью. Той самой кроватью. Я вытягиваю на свитере рукава и вытираю ими лицо. Голова начинает гудеть. Мне кажется, что у меня горит всё лицо. Точно. Я же болею, как я могла забыть. Болею с того самого момента, когда он ушёл. Протягиваю руку и, наконец, беру вазу. Эту вазу мы однажды разбили, а потом вместе склеивали. Жаль, что не всё можно так легко склеить. «- А я предупреждала, что это плохая идея. — Зато весело было! — Склеивай, давай.» Нужно возвращаться. Никого не волнует, что со мной происходит на данный момент. Сегодня праздник — Рождество. Я не вправе его никому портить своим паршивым настроением. Когда я вышла в коридор, то услышала какой-то разговор у входной двери. — Ты понимаешь, что не можешь просто так сюда заявляться! От тебя не было никаких новостей полгода, что мы должны были подумать?! — Алекси был в бешенстве. Таким злым я видела его всего лишь два раза. Почти так же он был зол после проделки Армина с документами ЗАГСа. Я вышла из-за угла, за которым стояла почти всё время моего не умышленного подслушивания. Глаза всё ещё щипало от слёз, и я даже не знаю, как выгляжу. Я крепко прижимаю к себе вазу. Мне до сих пор не удаётся понять, кто же стоит рядом с Алекси. Парень закрывает гостя своей спиной. — А ты бы не хотел меня сегодня видеть? — голос… он был мне так знаком. — Чувак, сегодня Рождество. — Я-то рад, — Алекс замялся, почесав голову, он продолжил. — Очень рад, но… — он резко замолчал, после чего немного отошёл. — Я не знаю как тебе сказать. Короче… Я всё ещё не бросаю попытки понять, кто всё-таки стоит около двери. Я его знаю. Это… Ваза выскальзывает из рук и разбивается. Разбивается точно так же, как и что-то внутри меня. У меня даже и в мыслях не было, что он мог приехать. Нет, это же не он… В глазах потемнело. Внезапно мне стало так душно, но я всё так же продолжаю стоять в ступоре и в упор смотреть на Армина. Когда ваза разбилась, парни повернулись в мою сторону. Алекси закрыл глаза, предвкушая полный разгром от брата. — Армин? Как?.. — я выдыхаю слова так, будто сейчас упаду. Мне кажется, что внутри меня начинается истерика. Наверняка у меня сейчас жалкий вид. Раскрасневшееся лицо, разбитая ваза. А он молчит, поджав губы, словно ему противно на меня смотреть. Это бьёт мне в сердце. — Идиотка, — шепчу я, кладя руку на лоб, тем самым задирая чёлку. Единственный выход, который я сейчас вижу — уйти. Точно так же, как сделал он. Напиться, забыться и больше никогда не думать о нём. Я тихо подхожу к куртке, после чего надеваю её, случайно коснувшись плечом Армина. Я застываю всего на секунду. убегаю. Бегу вниз по лестнице. Бегу от этой квартиры. Бегу от самой себя… Остановившись около выхода из подъезда, я прислоняюсь к стене, медленно опускаясь на пол. Слёзы льются ручьём. Сидя на холодном полу, я понимаю, насколько была глупа, когда шла туда. Это же так логично, что он приехал на праздник к своей семье. Я не заметила шаги рядом, и то, как он опустился на пол рядом, повернувшись ко мне. — Привет, Гвен, — его голос звучит почти шёпотом, той самой, почти забытой мной, интонацией. Точно так же, как было в школьные времена. Я же в ответ лишь молчу. Мне так стыдно, ведь я была такой гордой. — Я скучал. — Я тоже, — всхлипывая, произношу я. — Боже, прости. Прости меня, я была такой глупой, Армин… — Ты чёлку отстригла? — спрашивает он, проводя рукой по моей щеке. Я замираю. Мне так больно. Простил ли он меня? — Армин?       — Я простил тебя. Причём давно. Но я так злился на тебя. Мне хотелось, чтобы ты была счастлива со мной. Но в какой-то момент понял, что ты этого не хотела. Я поднимаю голову, обращая свой взгляд на него. Это не выносимо. — Я люблю тебя. Слышишь? Люблю, — мне в ответ он лишь усмехается. — Я знаю малышка, — он наклоняется ко мне и нежно целует в лоб. — Я тоже. Счастливого Рождества, Гвен.