Не большой мини.

Белые тусклые тучи закрывали небо и не давали солнце выглянуть. С неба падали снежинки, дул холодный ветер, город накрыло белое пушистое одеяло, укутали ветки деревьев, застелали дорогу. Радостные дети носились туда-сюда, кидались снежками в друг друга, лепили снеговика, валили в сугроб и просто от души веселились. Коки, сидя на скамейке с волнением, наблюдал за Аомине и Кагами. Это двое снова начали соперничать. На этот раз это было, кто круче катается по горке. Оба не хотели уступать. Сакураю и Куроко, оставалось только со стороны следить за своими парнями и надеяться, что обойдётся без травм. Бедный Рё каждый раз дёргался, когда Дайки делал опасные движения по льду, образовавшийся на горке. Тетсуя же, как всегда был безэмоциональным, но если приглядеться можно понять, что он волнуется за Тайгу и явно хочет его чём-то стукнуть. Где-то неподалеку, истерично хохотал Такао, чуть ли не осев на заснеженную землю и плача от смеха. Мидорима время от времени поправлял очки левой рукой, правой держа йо-йо, сегодняшний талисман. Оха-Аса говорит, что сегодня удачный день для раков. Мурасакибара уплетал сладости. Химуро мрачно смотрел на названого брата и игрока Тоуоу. Кисе лучился улыбкой и смеялся так же громко, что и Казунари.  — Кагами-кун. Ты упадёшь, — предупредительно крикнул фантом Сейрин, неуверенно смотря на доску, которую Тайга нашёл и решил спуститься на ней с горки… стоя.  — Не упаду. Не ссы , Тетцу. — Уверял «свет» своей «тени» и поехал.  — Я же говорил, — вздохнул фантом, смотря как красноголовый встаёт с снега. Второй тявкнул.  — Ну и придурок, — лениво протянул Аомине.  — Как тебе снег на вкус, Кагами-ччи?  — Заткнись, Кисе! — взревел десятый номер сейрин. Акаши Сейджуро, царственно поставив ногу на ногу и положив на колено сжатые руки, следил за всем этим, едва заметно улыбаясь. Красные глаза, отлично гармонировали с малиновыми волосами. Император сидел рядом с Фури. Их бёдра соприкасались, из-за чего Коки смущенно краснел, но был доволен. Вдруг каштановолосый прижался к плечу своего альфы, положив голову на плече и тихо зашептал:  — Сей… а ты катался на горках? — неуверенно начал Коки, поджав губы и пряча взгляд.  — Катался ли я с горки? — повторил Акаши, удивленно взглянув на истинного, — Нет. Не катался.  — А может… п-покатаемся? — заикнулся омега, пряча лицо в плечо своей пары, то ли скрывая смущения, то ли подлизываясь. Сейджуро молчал, смотря на каштановую макушку и пытаясь разглядеть мордашку омежки. Это была не первая странная, по мнению Императора, просьба «чихуахуа». То на метро покататься, когда есть личный водитель, то на скейте прокатиться (даже когда он не умел), а теперь это. Но правда в том, что Акаши не мог ему отказать. Особенно, когда Коки так прижимается, а потом, ночью, так страстно его благодарит.  — Хорошо, — прозвучал бархатный голос над головой. Бывший игрок Сейрин, не веря, взглянул на него. Малиноволосый взял его ладонь в свою. На безымянном пальце сверкнуло кольцо. Акаши взглянул на неё и довольно, чуть заметно улыбнулся. Два месяца Фурихата Коки, уже считается как Акаши Коки. Они встали со скамейки и пошли точно по направлению горки. Остальные Поколения Чудес и их соратники пребывали, мягко сказать, в шоке. Коки сел на санки. Он думал, что Сейджуро сест спереди. Но тот его удивил, сев сзади и обхватив его за торс, крепко прижался и положил голову на плечо истинного. Омега засмущался и глубоко вздохнув, оттолкнулся ногами. Сани поехали вниз по горке. Друзья катались, кидались снежками, толкали друг друга в сугроб. Они так увлеклись, что даже не заметили как начало вечереть. Такао предложил сходить перекусить, на что все согласились. Особенно активное согласие показали Кагами и Аомине, после недовольно переглянулись и снова начали спорить. Благо, их истинные смогли угомонить двух хищников , пока не началась драка. Ребята сытно поели и выйдя из кафе, уже хотели разбежаться по домам, как над почерневшим небом, вспыхнули разноцветные искры. Парни заворожено смотрели в небо, где запускали фейерверки и те красиво взрывались. Коки с неподдельным детским восторгом смотрел на шоу, доверчиво прижимаясь к груди, обнимающего его альфы. Император наблюдал за детским восторгом любимого и благодарил судьбу, за такого прекрасного истинного. Нежного, чуткого, любящего и только его, немного пугливого и доверчивого омегу.  — Сей, — повернулся к нему Коки, отвлекая Акаши от мыслей и тут же внимательно посмотревшего, давая понять, что слушает, — А… а ты не против, если нас станет трое? Император непонимающе изогнул бровь. Но когда омега с трепетом прижал свою руку к животу, пока ещё маленькому, альфа был на седьмом небе от счастья.  — Я буду только рад, мой любимый Коки. Сейджуро крепче обнял Коки, переплел их пальцы, кольца на руках гордо сверкнули золотым и нежно прикоснулся своими губами губ мужа.