Тонкий лёд

      Самое разумное действие, когда оказался на тонком льду, — не вставать и ползти к спасению. Один неверный шаг, и можно провалиться в самые глубины голубого Байкала, откуда спасения уже не дождёшься: воды сомкнутся над головой и, замерзая, образуют узор, похожий на решётку.       Единственное, что остаётся Кайто — отчаянно цепляться за стекольный лёд очков Эдогавы Конана. Нарочито вставать так, чтобы блики мешали смотреть в голубую радужку или — что ещё хуже — в водоворот зрачков, а то и вовсе отводить взгляд куда угодно, уходя от прямого зрительного контакта. Как сейчас — демонстративно искать различия у Аоко и Мори-чан под прожигающе-скучающим взглядом детектива, требующего заметить себя.       Так всегда: только пришёл, а уже требует уйму внимания к себе.        — Привет. Куроба-кун, извини ещё раз за шишку, — смущается Мори-чан под его взглядом и виновато кашляет: вчера после ограбления она сначала треснула его по голове, а потом поняла, что нет, не Кудо Шиничи. — Сейчас смотрю и ума не приложу, как могла вас перепутать!..        — Ничего страшного. Видать, я и впрямь настолько с ним схож, — чарующе улыбается Кайто, стараясь не тереть мгновенно занывшее место удара: рука у чемпионки каратэ отнюдь не лёгкая, похуже швабры будет. Но с мячом от одного мелкого и нахального детектива точно не сравнится!        — Дуракайто всё равно заслужил тот удар: ты просто опередила Аоко, — мстительно подмечает та и двигается на диванчике, освобождая место для девушки, пока Конан довольно усаживается рядом с ним и смотрит с нарочито милым выражением лица.       Невинная детская улыбка так и играет на губах, придавая некоего очарования мальчику — милый ангелок, волк в овечьей шкуре. Хлопанье ресницами, излишняя высота голоса для пущей убедительности, и девушки очаровываются и готовы купить неполезный для Конана кофе. Сама прелесть, фальшивая насквозь и до сих пор не научившаяся нормально играть, но многим хватает.       Дрожь чудом не проходится по спине Кайто, когда звонкий голос "умилительно" выпрашивает ещё и пирожное. Все инстинкты напряжены до невозможности: тело Кайто слишком хорошо помнит, чем обычно кончается такая интонация — мячом прямо в монокль или же иголкой с транквилизатором в спину. Если Конан очень зол — мяч под лопатками и записку на них же, чтобы побегал подольше от полиции, или ещё какая пакость — в таких вещах мстительный детектив на фантазию не жалуется.       Кайто сидит и смотрит в свой шоколад, стараясь не выдавать всё нарастающее напряжение от каждых интонации и жеста, так подчеркивающих, что тот внешне совершенно обыкновенный девятилетний ребёнок. Нечастое для него зрелище вблизи: обычно Конан наедине с ним ведёт себя совсем-совсем иначе, более искренне и взросло. На равных, чёрт возьми, а не снизу вверх вкупе со спрятанной презрительной усмешкой на дне Байкала глаз.       Что хуже — попытки игнорирования отчего-то совершенно не устраивают детектива!        — Братик, — ещё больше сил вложено в игру, воющей у него в ушах полицейской сиреной — "беги, срочно беги, иначе нам конец" — пока невинный взгляд прожигает в нём дырку. — Ты же фокусник, правда? У тебя на руках сто-о-олько шрамов от карт и лески! Братик Шиничи говорил, что подобные чаще всего у фокусников!        — И когда это Шиничи только успевает подобное разъяснять? — устало смеётся Мори-чан, качая головой, и вновь возвращает своё внимание подруге, пока Кайто спешно соображает, как же отделаться малой кровью.       Соврать не выйдет — Аоко не даст, да и Конан ему не поверит. Но если выдать слишком много...        — Конечно, фокусник! — насмешливое отражение улыбки с чужих губ пляшет на его, открыто дразня, бросая слишком опасный для него вызов. Чёртов детектив!.. — Однажды я превзойду всех — даже Кида!       Замешательство — для случайного подростка звучит слишком самоуверенно, однако в глазах Конана ожидаемо вспыхивает интерес под усталый вздох Аоко, на доли секунд сжигая мир вокруг.       Нет ни стука кружек о стол, ни звона десертных вилок о тарелки, ни фонового шума телевизора с тихими вопросами официантов, ни кашля мужчины неподалёку, ни разговора девчонок. Лишь пристальный взгляд, взрослый, так близко, что сложно дышать. Разбирает на кусочки, чтобы получше рассмотреть и сложить в правильную, понятную картинку.       Почти как на ограблениях — когда пытается угадать следующий ход Кида. Только ближе, намного ближе...        — Правда? — звонкий голос ломает всё впечатление и обрушивает весь мир разом со звуками и красками, ударяя по нервам не хуже иного музыканта по железной бочке. Громко и неприятно. — Братик покажет как-нибудь шоу? А я смогу сказать, круче он Кида-сана или нет!        — Ха-ха... А ты часто видишь его фокусы вблизи, да? — выдавливает из себя Кайто и спасается кружкой какао, отчаянно игнорируя колющий щёку пристальный взгляд. Конан упрямо не сдаётся, имея что-то на уме и псевдо-очаровательно улыбается — нет зрелища страшнее!.. — пока он тщетно собирает себя сам по кусочкам, отбирая каждый у детектива и не давая разглядеть: нечего лезть в эмоции фокусника.        — Ага! Думаю, я видел их ближе, чем все другие: мне часто везёт его найти! — и ведь не врёт, никто же не подбирается настолько близко к его сущности. Худшая и лучшая черта одного конкретного детектива.        — И что, не рассказываешь отцу?! — влезает искренне возмущенная Аоко, пока Кайто чудом не закатывает глаза — ага, послушает инспектор мелкого шкета, как же, — и Конан смотрит уже на ту с недоумением. — Инспектору, то есть!        — Но разве может простой младшеклассник помочь такому опытному человеку?.. Мне просто везёт! — фальшиво льстит Конан, наверняка моргая и строя из себя милого ангелочка опять — вечная тактика того в таких вещах.        — Два года как везёт находить Кида вперёд всей полиции? Аоко не считает это везением! — фыркает та, недоверчиво опираясь на стол и смотря прямо на подавившегося детектива под с трудом маскируемый смешок злорадства Кайто.        — Ну... Дети просто похоже мыслят! — нервно хихикает Конан, пока уголок губ слегка дёргается, выдавая страх того. Не ожидал подставы от девушки, а зря — та совсем не глупая, просто иногда не хочет замечать какие-то вещи. И Кайто откровенно наслаждается: не всё же только ему иметь дело с Аоко! — А я смотрю, братику тоже много дозволено на ограблениях...        — Дуракайто не Кид! Аоко сама проверила! Что у вас вечно за мысли?.. — мгновенно вскидывается Аоко на его защиту и почти сразу устало падает назад. Хакуба может быть очень утомительным, если дело касается подозрений, и за два года достал всех своим: "я докажу, что ты Кид. Когда-нибудь".        — У вас? У кого ещё такая идея возникла? — мгновенно цепляется Конан, взглядом было не давая соскользнуть с темы, но быстро приходит в себя и маскирует интерес под обычное детское любопытство. — Неужели братик Хакуба? Тот странный, но очень внимательный! И вроде бы ходит иногда на ограбления, но я ни разу с ним не пересёкся там.       И это просто прекрасно, потому что ещё неизвестно, кому из них было бы хуже, приди Хакуба на ограбление!        — Да, Хакуба-кун продолжает утверждать подобную глупость, хоть и провёл прикованным к Кайто одно ограбление. И Аоко лично сидела с Кайто несколько раз, когда было ограбление Кида! — фыркает та, продолжая защищать его невинность. А зря, учитывая, что один раз та сидела рядом с манекеном в кино, другой была пьяна в стельку и третий — просто спала. Но детективу об этом знать абсолютно необязательно. — И Кида Аоко видела! Тот ведёт себя иначе!        — Простите, я ничего такого не имел в виду... Просто, это же было бы так удобно для Кида-сана... Дружить с дочерью того, кто его ловит, — на мгновения стальные нотки в голосе леденят кровь в жилах, пока стекла в очках кажутся непривычно тонкими. Кайто молчит, стараясь не выдавать свою дрожь, свою слабость к этим интонациям Шиничи, иногда так неожиданно прорезающимся в любом голосе. — Но это не значит, что братик и есть Кид-сан!       Вот только наверняка именно так и думает. Или про помощника. С того станется.       Девушка вновь фыркает, но перестаёт смотреть с подозрением. Постепенно лживая мягкость окутывает её почти что паутиной, усыпляя бдительность. Всё хорошо, просто немного странный ребёнок, не более того. Да и разве может быть нормальным тот, кто постоянно общается с полицией, детективами и натыкается бесконечно на жертв и трупы?       Никто не сможет быть нормальным.       Вот только Конан — отнюдь не ребёнок. И вполне себе неплохой манипулятор, уже привыкший осторожно подавлять копящиеся сомнения.        — Простите, пожалуйста, за задержку заказа, — негромкий голос всё же прерывает паузу, и официантка расставляет напитки и пирожные Мори-чан с Конаном, после чего забирает пустую кружку из-под какао, виновато улыбаясь.        — Спасибо, сестрёнка! А что, у вас много кошек? — неожиданно подмечает Конан, указывая на небольшое количество чёрной шерсти на юбке, отчего девушка ойкает и чудом не роняет поднос на пол.        — Д-да... две кошки, Алекто и Сеи, — отвечает та, застигнутая врасплох, и как-то невпопад. Что-то не так? Или кошки не совсем её? — Взяла как-то из приюта. Извините, мне пора идти!       Кайто провожает её задумчивым взглядом, ощущая какой-то подвох, но не очень понимая, какой именно. Что-то не складывается в поведении девушки, но... его ли это дело?       Кашель сзади неожиданно становится безумнее, сильнее, режет уши. И пока Кайто соображает, что именно не так, Конан срывается с места, чудом не опрокинув кружку с кофе, и мчится к падающему мужчине, которого паникующая женщина несильно бьёт по спине.        — Скорую! Немедленно! — жёсткие интонации мигом подчиняют себе окружающих, неуспевающих сообразить, кто же именно отдал приказ. И пока детектив возится с потенциальным трупом, Кайто мрачно смотрит тому в спину.       Наверно, этого стоило ожидать. Всё же детектив действительно тот ещё магнит для убийств.       Кашель стихает, пока человек, несмотря на все усилия, бледнеет и содрогается в агонии, а Конан — мрачнеет, недовольный. Замирает, слегка раздражённо хмурясь.       Ещё одна смерть на их глазах. С которой они абсолютно ничего не могут поделать, как бы не пытались. Остаётся только ждать, когда прибудет полиция, и будет возможность взяться за дело — для Конана, Кайто не особо может помочь тому.       Впрочем, полиция прибывает быстро и явно привычно рассыпается по местам, ни капли не удивлённая Конану — видать, устали за два года видеть детектива везде, где можно и нельзя. Судмедэксперты спокойно работают, изучая тело, пока инспектор принимается за допрос, и от скуки Кайто осторожно подслушивает.        — Ваше имя?        — Асано Джун... — растерянно отвечает женщина, после чего вытирает первые слёзы за это время, не пачкая глаза тушью — марка качественная, водостойкая, у Кайто самого припасена похожая для ограблений. Да и одежда на той и мужчине тоже не из дешёвых марок, хоть и не самых броских. — Мой муж... Он... он же не?..        — Увы, Асано-сан, — терпеливо отвечает грузный инспектор с тяжёлым вздохом, скорбно опуская глаза. — Мы очень сожалеем о вашей утрате. Но не могли бы вы рассказать, что произошло?        — Мы... зашли в это кафе, потому что Акио-сан почувствовал себя как-то нехорошо, и он захотел чаю. И всё утро он страшно кашлял, — запинаясь и сглатывая слёзы, начинает рассказ женщина, иногда неверяще смотря в пустоту. — Но... он смеялся, считал, что просто немного переработал. Или простудился. И...       Асано-сан вновь всхлипывает, пока Мори-чан обнимает Аоко — Кайто замечает это самым краем зрения — и утешает, что-то шепча на ухо. Бедная, та уж точно не ожидала столкнуться с подобным вновь, ещё и так быстро — всего-то двенадцать лет прошло.       Впрочем, его интересует другой вопрос: почему Конан так хмурится в стороне, прячась в тени одного из полицейских?       Кайто тихо скользит к тому — он ещё об этом сто раз пожалеет — и осторожно садится на корточки рядом, оказываясь незамеченным слишком уж погруженным в размышления детективом.        — Что-то не так? — его шёпот вынуждает того слегка вздрогнуть и быстро кинуть задумчиво-подозревающий взгляд — такой привычный, такой... — к счастью, вновь смягчённый стёклами.        — Не уверен точно, но больше похоже на отравление. Удушье точно не от кусочка чизкейка, тот ничего не ел. Ещё мужчина был весь мокрый, — неохотно делится тот, задумчиво разглядывая плачущую Асано-сан. Не похоже, что та как-то врёт, но пока сложно что-либо сказать. — Надо ждать судмедэкспертизу.        — А ты разве не должен сообщать подобное полиции, а не мне? — любопытствует Кайто, уверенный, что девушкам Конан точно ничего такого не сказал бы. А тут часть размышлений и так легко...       Детектив или не поверил Аоко, или был слишком занят своими мыслями, чтобы удержать язык за зубами.        — Уже, — кратко отвечает тот и подходит ближе к Асано, вновь строя из себя ангелочка. Правда, не улыбается, а натягивает сочувствующее выражение лица, будто и правда скорбит о произошедшем. — Сестрёнка... А братик не уточнял, как именно было нехорошо?        — М-м-м... Живот болел... И голова кружилась и разболелась... На затылке вроде бы... И просто очень устал, дышал тяжело, кашлял... — припоминает женщина, пока полицейские только хмурятся, очень внимательно слушая. — Но у него иногда бывало подобное после работы.        — А чем тот занимался? — мгновенно вскидывается один из полицейских — кажется, Такаги, — и готовится записывать в блокнот и эту информацию.        — Изучал соединения рицина, как и его мать. У него подобная страсть ещё со школы, — слабо улыбается Асано-сан, пока Кайто как-то одновременно с Конаном хмурится. Учёный такого узкого направления — и такие деньги на одежду и косметику? Что-то здесь нечисто. — Он же не мог?.. Боже, нет, неужели вдохнул слишком много?..       Или же тому помогли, свалив на несчастный случай. Как раз учёный, знающий всю опасность подобных вещей, будет достаточно осторожен, чтобы или обезопасить себя от подобных доз, или же вовремя отправиться в больницу. Или нет?..       Сложно. Как хорошо, что здесь есть настоящий детектив, которому более привычны такие логические цепочки.       Кайто достаёт телефон, всё же желая прояснить для себя хотя бы одну вещь: к какому роду ядов относится этот самый рицин и не преувеличивает ли он ненароком опасность.       Сильнее цианида, нет эффективного противоядия, признаки отравления через шесть-восемь часов и смерть через пару-тройку дней, пока доза относительно мала — всего-то один милиграмм порошка... И это чистый, что могут дать соединения рицина — ответ науке неизвестен.       Великолепно. С таким сроком это может быть кто угодно.       Хмыкнув, он хочет убрать телефон, но наглая мелкая ручонка цепляет его за рукав и мешает — оказавшийся вновь вблизи Конан тоже внимательно читает информацию, задумчиво потирая подбородок большим пальцем.        — Медленный токсин... — негромко шепчет тот, погружаясь в свои какие-то мысли, и продолжает пролистывать сайт. Правда, действительно важной информации там почти нет. — Неудобно. Мог и сам...        — Думаешь, всё же убийство? — не удерживается от вопроса Кайто, против воли заглядывая прямо в бездны зрачков, едва прикрытые линзами. Водоворот затягивает, пока не притворяющийся Конан смотрит куда-то сквозь Кайто, явно взвешивая свои слова и не торопясь их озвучивать.       Прав был один детектив: ум — это, чёрт возьми, сексуально.        — Всё ещё не имею права откинуть эту версию. Что-то здесь не так... И везде кошки.        — Кошки? — не улавливает он сначала чужую мысль, но приглядывается к одежде Асано-сан, на которой всё же есть отдельные длинные белые шерстинки снизу, почти что сливающиеся по цвету с тканью. Породистая кошка, вроде персидской или сибирской породы? Совсем не бедствует эта парочка. — Понял. Полагаю, вопрос про врагов бессмысленен.        — Пожалуй, — неопределённо пожимает плечами детектив и неожиданно фокусируется на Кайто, вызывая множество сладко-тревожащих мурашек, побежавших по его коже. — Думаю, мне не обойтись без твоей помощи, братик!       Умеет же разрушить атмосферу... Кайто лишь чудом не отшатывается в ужасе от тонкого голоса.        — Ха... Я бесполезен. Не детектив, — качает он головой и разводит руками, не в силах избавиться от чувства дежавю. Говорил ли он это Конану? Наверно, ничего не лезет в голову, когда насмешливая ухмылка вновь появляется на чужом лице.        — Зато минимум помощник Кида-сана и наверняка хорош в импровизациях! — чего?!        — И ты туда же?! С Хакубой не переобщался? Да и алиби у меня, сам слышал, — фыркает Кайто, стараясь удерживать маску спокойствия и не выдать своего резко ускорившегося сердцебиения. Уж кому, как не ему знать, какой детектив мастер разрушать фальшивки!        — О? Правда? То есть, если я расспрошу Накамори-сан о подробностях, то ничего интересного не всплывёт? — блефует, гад, знает, на что давить! Но вид-то какой, будто уже раскрыл и доказал всё! — Кроме того, Ран мне так много рассказывала, как ты говорил, что любишь детей... И сам же вздрагиваешь, когда я веду себя как ребёнок, расслабляясь при взрослом поведении.        — И что? Разве это доказывает мою причастность именно к Киду? — конечно нет, Конан явно не лез ещё в улики... Но что тому так надо, что давит? Стоп, что если нарочито детское поведение — попытка привлечь его на свою сторону?        — Нет, конечно... Но тогда, может, пояснишь, почему тебя не удивляют ни обращение "Ран", ни мои мысли? И так пугает нарочито детское поведение? — стёкла, кажется, стали ещё тоньше, пока воздух обдаёт лёгким жаром. Вопросы, неудобные вопросы как раз перед тем, как подловить на них в очередной раз — их любимейшая игра. Что же ответить слишком нахальному детективу? Имеет ли смысл упираться или Конан не планирует сдавать его? — Мне нужно, чтобы ты подыграл мне. Просто изобрази для меня что-то вроде детектива.        — С чего бы?! И что ты сделаешь, если откажусь? У тебя только теории без доказательств! — практически шипит возмущённый Кайто, собираясь отбрыкиваться до самого конца от роли детектива. Конечно, иногда приходится подобное изображать, но сейчас?!        — Что я сделаю?.. — эхом отзывается тот, не скрывая своей насмешливости в голосе. Недобрый тон, на ближайшем ограблении будет больно. Конан приближается, будто собираясь что-то шепнуть, и что-то прохладное неожиданно касается шеи, обжигая льдом ужаса: часы с транквилизатором. Сейчас ему не убежать от иглы, просто не успеет. Одно действие, и на сцене появится Куроба Кайто, спящий детектив. — Вижу, ты прекрасно знаешь, что это... Интересно только, откуда?       Сволочь. Но именно потому и цепляет так, удерживая на адреналине в крови, подсаживая на наркотик опасности и соревнования. Эгоист, не думающий о других. Что, впрочем, и к лучшему — ещё не хватает, чтобы Конан уловил страсть Кайто к себе!        — Хорошо. Помогу, чем смогу, мелкий шантажист... Но у меня есть условия, — скрипит зубами он. Уж чего, а объяснять феномен "Спящего Кайто" въедливому Хакубе и ошарашенной Аоко в его планы не входит, а потому приходится подстроиться немного под планы игры. — Первое. Это наша последняя встреча, или Мори-чан узнает правду. Второе. Я готов озвучить версию, но отказываюсь признавать её авторство на себя. Выкручивайся как хочешь с этим.        — Что? Нет! У меня на тебя большие планы! — искренне возмущается Конан и тут же давится собственными словами, выглядя особенно недовольным. Планы у того... Как всегда, Кайто спрашивать не надо. — В смысле, я не согласен на последнюю встречу. Давай номер телефона... От лица Кудо Шиничи же говорить сможешь, верно?        — Смогу, но знакомство сам продумывай, и не как своё имя, — мстительно ехидничает он перед тем, как всё же продиктовать цифры. После внесения номера в телефон Конан выглядит странно — подозрительно радостным — отчего где-то внутри шевелится червячок сомнения. Во что, чёрт возьми, тот собирается ввязать его в этот раз?       Размышления прерывает суета среди полиции: те собираются в кружок и что-то негромко, но горячо обсуждают. Не сговариваясь, Кайто с Конаном осторожно подходят ближе, откровенно подслушивая результаты судмедэкспертизы. Ничего особо нового, кроме подтверждения отравления соединением рицина и того, что, вероятнее всего, это было нынешней ночью, хотя точно сказать сложно.       Тогда убийство звучит более логично, чем несчастный случай... И тогда подозрения в первую очередь падают на Асано-сан, как жену жертвы. Но какой тогда мотив? Есть он? И связан ли с их достатком?        — Джун-сан, простите за формальность, но где вы были сегодняшней ночью? — в руки берёт дело вновь Такаги с блокнотом. Предельно серьёзный, тот сверлит своим взглядом, словно пытаясь загипнотизировать и заставить говорить только правду.        — Где я ещё могла быть?.. Дома, в своей комнате, — растерянно отвечает та, вытирая свои заплаканные и чёрные глаза — никакая тушь не выдержит столько слёз. На рукаве же была не только грязь от смазанной косметики — неожиданно на нём оказалась чёрная шерсть. Кошка... любит спать на их вещах?       И не только Кайто это замечает — Конан аж весь подбирается и не сводит глаз, нахмурившись. Тот... что-то вспоминает? Наверно, насколько в шерстинках труп.        — Вы... спали раздельно? — слегка удивляется полицейский, обративший внимание больше на другую, тоже немаловажную деталь. Если в разных комнатах, то отравить подобных гораздо легче, и необязательно именно жене... Но Асано-сан, конечно, первая в списке подозреваемых.        — Да?.. Акио-сан очень настаивал, объяснял, что могу надышаться чем-то от него... Он же чаще имеет дело с рицином, может, и привык немного, а я быстрее отравлюсь... — всхлипывает вновь та, после чего делает глубокий вдох. Хмурится немного, а потом жалобно смотрит на полицейского, явно растапливая того немного. — Среди слуг ходят слухи, что у него ещё кто-то есть... Но это же неправда?..       А вот и мотив, хотя что-то всё равно напрягает Кайто. Асано-сан не выглядит актрисой, скорее, просто несколько наивная женщина — если верить языку тела. У лгунов обычно более скованный, поскольку приходится контролировать себя. Если женщина и лжёт, то веря самой себе.       Но кто тогда? Если у жертвы была любовница или тайная встреча этой ночью, смогут ли они поймать этого человека? Раз только слухи, то ни имени, ни внешности у слуг явно нет, просто видели какой-то силуэт в лучшем случае.        — Кто сможет подтвердить ваши слова?        — Что-то не так? — Конан мгновенно улавливает его настроение и негромко спрашивает, оказываясь почему-то за спиной. С другой стороны — не надо падать на дно самых глубоких озёр. — Язык тела подтверждает её слова?       Короткий кивок в ответ, и детектив негромко хмыкает, скрещивая руки на груди. Не доверяет? Правильно делает, никто не может быть уверен в таком на все сто процентов. Даже такой отличный фокусник, как он.        — Скорее всего, она действительно говорит правду. На платке у неё чёрная шерсть, пока на одежде белая. Кошек две, но сегодня с ней была белая, а с жертвой — чёрная, — соглашается тот, пока сам Кайто быстро проверяет слова того — на рукаве у женщины шерсть и правда иного оттенка, чем тушь. — А царапин ни у кого нет. Довольно дружелюбные животные.        — Тогда задача резко усложняется, верно? Или думаешь, что она отравила и ушла спать? — негромко уточняет Кайто у того, но Конан лишь пожимает плечами — должно быть, слишком мало улик. Или же в голове что-то есть, но в этот раз тот не спешит делиться своими мыслями: что-то явно непроверенное и недообдуманное.        — Я ничего не тороплюсь думать. Холмс утверждал, что стоит сначала собрать все улики, а уже потом из них можно получить ответ, каким бы абсурдным он ни был. Спешка только вредит истине, — усмехается тот, почти сразу возвращаясь к загадке перед ним.       По-хорошему, им бы — Конану — съездить на место преступления, где, скорее всего, и было совершено отравление...       Внимание неожиданно цепляется вновь за ту официантку, что принесла их заказ. Неудивлённая, скорее, выжидающая их ухода. Странная: обычно после такого быстро в себя не приходят. Но разве он может осуждать ту за безразличие без знания всех обстоятельств? А ещё кличка одной из кошек...        — Интересно, Алекто — случайный выбор или с какой-то целью? А то вспоминается одна среди греческого пантеона... — вздыхает Кайто вслух, отвлекаясь немного от головоломного дела, и почти тут же вынужден продолжить свою мысль из-за недоумения Конана. — Одна из фурий-эриний, Непрощающая.        — Совпадение... Наверно. Или не она выбрала кличку... — не без скептического взгляда отвечает тот, но тут же замирает, вновь поглощенный какой-то мыслью.       Кайто же наблюдает за полицией: обсуждают меж собой информацию, сомневаются, убийство или всё же несчастный случай, и иногда бросают в них с Конаном взгляды, переполненные надеждой — кажется, даже те назначили его на сегодня главным детективом. Ну что за морока... А если бы он не пришёл сюда или отказался от предложения...       Стоп.        — Эй, детектив, — от волнения Кайто сам срывается на привычное обращение, но сейчас его волнует гораздо более интересная мысль. — Скажи, мне же не послышалось, что Асано Акио-сан иногда травился этим рицином?        — А? Нет, я тоже это слышал. А что?        — Неужели он не распознал эти признаки? — выдыхает он, с интересом смотря на ошарашенного детектива. Тот пытается поймать его мысль за хвост, но пока не удаётся, и приходится пояснять ещё один смутивший его момент. — Но не пошёл в больницу! А сюда, в кафе, и до конца пил чай, кашляя... Что, если...        — Тогда отчего бы не оставить нормальное послание? Хотя бы через жену? Или не пойти в больницу? — скептически обрывает детектив, но почти сразу же понимает один из возможных ответов. — Понял, что бесполезно и не успеют?.. Или что противоядия нет вообще...        — Тогда... Убийца кто-то из местных? Может, стоит расспросить Асано-сан? Или ты заметил сам что-то неправильное в его поведении? Если я прав, то тот не мог никак не указать на убийцу, хоть как-то, — сбивчиво предлагает Кайто, всё же не до конца уверенный в правильности идеи. Надо как-то проверить, найти путь для этого. Но как? Почему жертва вообще решила, что убийца точно здесь?        — Официант. Он точно был уверен, что этот человек здесь. И среди персонала только одна с длинной чёрной шерстью на одежде... Как и на нём. Можно спросить, была ли у него привычка гладить обеих кошек, — предлагает посерьезневший детектив и кивает в сторону той самой официантки. — Добудь как угодно шерсть с одежды. Остальное оставь на меня,       Легко сказать... Будь иная ситуация, Кайто просто задрал бы юбку девушки и под шумок утащил бы, но сейчас рядом полиция и Аоко, и его совершенно точно не так поймут. А если и объяснит... Нет, всё равно не так.       Как можно коснуться юбки, не будучи обвинённым в домогательствах?! Вопрос на миллион, и точно не йен.       Теоретически, девушки проще относятся к прикосновениям своего пола... Может, попросить Аоко или Ран? Или самому переоде — нет, его раскроют, точно не выход. А потому приходится идти на поклон к девушкам и тихо просить тех помочь.        — Тебе нужно... что? — ошарашенно переспрашивает Аоко, после чего перепроверяет его температуру своим лбом. Просто удивительно, что та нормальная сейчас. — Аоко не понимает... Кайто же не детектив...        — Дай угадаю. Через Конана с тобой связался Шиничи, — тяжестью вздоха Мори-чан можно кого-нибудь раздавить. Не спорит, не обещает кого-то ударить — девушка просто смирилась, наверняка зная правду и сейчас откровенно подсказывая ему выход. Неудивительно — за два года-то сложно не понять, если под боком живет уменьшенный друг детства. Должно быть, больно.        — Да... — на доли секунды он позволяет сочувствию проявиться на лице, и получает тёплую улыбку в ответ. Его правильно поняли и, наверно, почему Конан так в нём заинтересован — тоже.        — Успех обещать не могу, — пожимает та плечами и отходит к той самой официантке, щебеча о чём-то, что понятно только девушкам. Постепенно подозреваемая тает, позволяя Мори-чан какие-то вольности. Слушает, рассказывает — может, есть что-то интересное, проливающее свет на произошедшее? — и терпит попытки очистить свою юбку от шерсти, которую Мори-чан тщательно собирает в небольшой комок и идёт якобы к мусорке, рядом с которой он предусмотрительно стоит.       Успех!       Остаётся только ловко подхватить комок шерсти и тихо поблагодарить за помощь, осторожно сжимая драгоценную добычу в пальцах. Разумеется, Мори-чан сняла не всё, но этого должно хватить для проверки...        — Удачи, — едва слышно хмыкает она, после чего добавляет. — Не уверена, что поможет, но, похоже, над Канеко-чан немало издевались в школе.       Издевательства? Если жертва как-то связана с этим, то звучит как мотив. Кстати, а ведь если они знакомы, то наверняка есть номера друг друга в телефонах, и официантов просят часто оставлять технику в шкафчиках. А теперь, когда он знает фамилию... Только там наверняка сейчас кто-то есть, раз полиция больше заинтересована именно в Асано-сан и готова покинуть кафе. Неудобно.        — О чём думаешь? — Конан нетерпеливо дёргает за штанину, буквально требуя к себе внимания. Нахал. Но Кайто всё же садится на корточки, чтобы скоординировать их планы.        — Мне нужно как-то убрать всех из помещения с вещами персонала, если кто-то есть. И, в идеале, телефон жертвы, — он отдаёт комок довольному детективу, который нетерпеливо засовывает в свой карман и выжидательно сверлит взглядом, разве что не дёргая вновь за одежду. Потрясающее зрелище. — Номера же. Они могут быть ниточкой к их знакомству.        — Хорошо. Я отвлеку полицию рассказами, как братик Шиничи, — ирония так и плещет в словах. Конан не пытается ни капли скрываться перед ним — подозревает Кида и доверяет? Кто ж знает, — пытается помочь с делом и просит задержаться.        — Идёт, — он поднимается и осторожно идёт к предполагаемому помещению, пока Конан буквально бежит к полицейским и противно-детским голосом пищит тем отмазки. Возможно — приправляя немного их теориями, Кайто никогда не вдавался в мельчайшие подробности общения тех с детективом, обычно самое главное всё равно рассказывает "кто-то другой". Даже перфекционист не может знать абсолютно всё.       За дверью — повезло! — никого нет, а потому можно оскалиться и подойти к нужному шкафчику, бегло изучая замок. Совсем простенький, как в магазинных ящиках для вещей. Такие можно вскрыть и заколкой, но у него всё же есть отмычка и пара минут — это хватает для взлома. Телефон лежит на самой поверхности, а потому Кайто не без стыда берёт и быстро открывает контактную книгу, ища... что? Какой номер-то? Он же его не знает!        — Только быстро, а то мне по шее дадут за подобные выходки с уликами, — весёлый голос подкравшегося — умеет же тот быть тихим, когда хочет — Конана вынуждает его вздрогнуть, но Кайто быстро усаживается на полу и смотрит не без раздражения на телефон Асано-сан — тот-то как раз заблокирован на пароль, который можно вечность подбирать. — А номер вот, только что списал из блокнота Такаги.       Кайто благодарно кивает и быстро набирает на телефоне официантки — Канеко-сан — номер с бумажки. Такого контакта нет, а если позвонить...       Телефон в руках Конана громко звенит какой-то стандартной мелодией, отчего они оба едва не роняют технику на пол. Их же так спалят!..       Только вот на экране есть имя. Мей Абе.        — Конан-кун! Нельзя брать без спроса важн... Куроба-сан?! А вы-то что делаете? — ворвавшийся первым Такаги изумлённо хлопает глазами, как и едва поспевающий за тем грузный инспектор.        — Ну... Мы выяснили, что Канеко-сан и жертва связаны? — медленно тянет Кайто, ощущая себя очень нелепо — он впервые в жизни и в своей карьере приколиста и вора пойман настолько глупо. Не дай бог Джии узнает или мама — лекция будет обеспечена, а то и несколько, не говоря уже о словах "Тоичи-сама был бы огорчён подобным" — он сам это знает!       Стыдно.        — Вы не долж... что? Связаны? — искренне изумляется инспектор и с интересом изучает всё ещё горящий экран, на котором продолжают светиться иероглифы, пока у Канеко-сан только цифры номера — должно быть, удалила или помнит так. — Сделать запрос оператору!        — Есть! — полицейские вновь с усердием принимаются за свою работу. Суетятся вновь, обыскивают шкафчик и телефон, собирая улики, пока инспектор медленно идёт к официанткам в поисках нужной. И, выведя её из толпы персонала и устроившись поудобнее за свободным столиком, принимается за допрос, предварительно откашлявшись.        — Нам стало известно, что вы связаны как-то с жертвой. Как минимум, он знал ваш номер. Кем вы приходитесь ему? Учтите, оператор нам с лёгкостью выдаст всю детализацию, — давит инспектор на ту, пока женщина недовольно хмурится.        — Бывшие одноклассники, — мрачно отвечает та, без какого-либо сожаления, отчего Такаги записывает показания с особым усердием, разве что чудом не разрывая бумагу силой нажатия ручкой.        — У вас были натянутые отношения? — уточняет тот, отрываясь ненадолго и тоже пытаясь надавить на девушку. Бесполезно, та явно собирается отмалчиваться до последнего.        — Нет, — кривая, болезненная усмешка разом выдает множество не самых приятных воспоминаний о человеке. И это явно может быть мотивом. Как и смена имени: видно, чтобы точно не вспомнил... Подозрительно.        — Инспектор! Шерсть совпала! — другой полицейский — Чиба же? — врывается в разговор, удерживая в руках телефон. — Предложенная Конаном-куном шерсть с юбки Канеко-сан совпадала по ДНК с шерстью на одежде жертвы! И совсем свежая — Канеко-сан явно была сегодня ночью у них дома!        — Ш-шерсть?.. К-конан-кун? — официантка непонимающе хлопает ресницами, но всё же сопоставляет концы с концами и смотрит прямо на детектива — спокойно, без ненависти или сожаления. — Ах, это ты. Мальчик, заметивший у меня шерсть на юбке. Как глупо — быть пойманной на таком.        — Вы признаёте свою вину? — инспектор суров, не даёт сделать шаг назад или взять паузу на подумать. Но оно и к лучшему.        — Да. Он просто получил, что проворачивал с другими, — кивает Канеко-сан, после чего тяжело вздыхает, опуская глаза и рассматривая что-то на полу. Но язык тела не скован и свободен — расслабленнее, чем когда та приносила заказ. — Нередко травил неугодных своей дрянью. Совсем немного, буквально зернышко или меньше, но нам хватило для кучи проблем сейчас. Не удивлюсь, если разбогател как раз на подобном.        — Как это было? — от напряжения голос полицейского почти что звенит, но в этот раз осуждения почти нет. По закону Канеко-сан не права, но чисто по-человечески они могут немного понять её.        — Убийство? Очевидно же. Стала любовницей, после одолжила зёрен клещевины и скормила, приготовив на его же кухне, — официантка всё также спокойна, хотя и звучит болезненно-печально. Сколько думала об этом? Сколько планировала и как спала ночью, зная, что человек скоро умрёт? Сожалеет ли хоть немного о поступке? — Под конец он явно понял хоть что-то... Только я не стала использовать шанс уйти.        — Почему?..        — Потому что не лучше его. И если раскрыли — так мне и надо, — Канеко-сан вытягивает руки, позволяя сковать их, и послушно следует за полицией, проходя мимо Асано-сан. Та тоже молчит — но не обвиняет убийцу, скорее, размышляет над ситуацией. — Позаботьтесь об Алекто и Сее. Они точно этого не заслужили.       Краткий кивок, и женщины окончательно расходятся. Возможно, навсегда.       Дело же можно посчитать завершённым.        — И часто у тебя... подобные вещи? — невольно спрашивает Кайто, смутно сожалея сам, что никак не мог помочь официантке залечить её раны и не доводить до подобного. Потому-то он и не хочет быть детективом — в такие тайны лезть не готов, ему хватает тех, что видит по ночной работе.        — Нередко, — пожимает плечами Конан и ободряюще хлопает его по бедру, вызывая волну новых мурашек — куда тот полез и какого чёрта? Однако в голубых Байкалах нет ни тени пошлости, только сочувствие и нелепая попытка поддержать. — Но ты отлично справился! Даже объяснять ничего не пришлось!        — Ну-ну, — выражает сомнение Кайто и мучительно краснеет от стыда, вновь вспоминая их оплошность с телефоном. Всё закончилось неплохо, но ведь могли бы и вопросы задать... — Иди к чёрту, в последний раз принимаю участие в твоих детективных штуках!        — Да ладно тебе, партнёр, — буквально лучится нахал, с изумительной ловкостью выбрав слово, от которого сердце бьётся чаще. Он и детектив? Партнёры? Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! Не говоря о том, насколько же может быть заморочно работать вместе с Конаном! — Из нас отличная команда!        — Нет, работать с тобой — та ещё головная боль. И вообще, я не детектив, сколько нужно это повторить, чтобы ты это понял? — устало фыркает Кайто и падает на ближайший диван, желая отделаться от всего этого. Не надо! Его и так чуть не взорвали в прошлый раз!       Конан же взбирается и усаживается рядом, одаряя его самой пугающей в мире улыбкой — должно быть, считает этот оскал дьявола очаровательным. Болтает ногами, скидывая с них обувь, мешает уйти и успешно делает для окружающих вид, что они и впрямь вместе, просто небольшая ссора между любящим младшим и уставшим старшим братьями.        — Не такая уж и боль! Кроме того, может, мы вместе не только над моими делами об убийствах работать можем, — внезапно нахал оказывается совсем рядом, даже немного возвышаясь над ним. И без того бешено бьющееся сердце окончательно перестаёт хоть как-то следить за пульсом, воздуха и вовсе не хватает. Взрослый, по-настоящему серьёзный взгляд вновь удерживает его на месте — сейчас Конан ни капли не жалеет его, — пока ухмылка намекает, что он влип. — Неужели у Кида-сана не найдётся для одного вечно скучающего детектива дела? Скажем... о Куробе Тоичи? Или о том, что творится на самом деле за кулисами ограблений?       Кайто лишь заторможено кивает, тщетно выбрасывая все лишние мысли — как можно иметь настолько чарующий и сексуальный ум и при этом стать вновь ребёнком? Как, Холмс, как?       Ох чёрт. Когда Конан вернёт себе тело, и уберёт между ними лёд своих очков... Он совершенно точно упадёт до самого дна этих Байкалов, нет ни шанса устоять перед ровесником Кудо Шиничи, несмотря на то, как же отвратительно порой иметь с тем дело.