Правило ниндзя № 12: Всегда держи голову холодной, а сердце - горячим!

Утро в Эдо часто способно обернуться чем угодно. Для многих это уже привычное дело: проснуться с отверткой вместо причиндалов, в чужом теле, космическом шаттле или с прической Веджиты. Некоторые даже и не удивляются. Вот и Зензо бы ни в коем случае не поднял бы паники, если бы обнаружил кого-то, мирно сопящего под его одеялом. Он бы улыбнулся, мельком подумав, что вечер удался, приготовил завтрак, а затем бы спровадил гостью, миролюбиво пообщавшись с ней по дороге до её дома и прихватив на всякий случай телефончик. Иным утро бы и не кончилось, ведь Зензо всегда был падок на страшненьких женщин. Но нет. В этот раз его разбудила назойливая боль в заднице, кунай во лбу и подозрительно знакомый, хотя и едва уловимый запах натто. – Учти, грёбаный извращенец, ничего не было! Я! Да я! Да я сделаю себе операцию по возвращению девственности! Аборт! Уйду в монастырь! Убью! Как ты посмел! Ублюдок!.. Судя по писку в ушах, какой иногда бывает у людей от долгого прослушивания музыки в наушниках, Сарутоби повторяла всё это уже долгое время. Вытащив кунай и вытерев тыльной стороной ладони кровь со лба, Зензо попытался вспомнить, что же было вчерашним вечером. Отбив ладонью с десяток летящих в него сюрикенов, он так и не придумал ничего дельного, зато зацепил краем взгляда мирно лежащую в стороне шапочку для душа, залитую белой краской. Что же происходило ночью, Зензо вспоминать не хотел. Мозг автономно подкидывал какие-то расплывчатые, максимально извращённые образы и картинки, но всё это, несмотря на порой даже будто бы и натуральность, казались больше похожими на фантазию. Впрочем, Зензо все ещё дивился тому, что проснулся он после ночи с Сарутоби не в S&M-клубе, подвешенный к потолку и одетый в кожу, а в своём доме и в своей кровати. Поток мыслей и напряженное молчание, прерываемое разве что истеричными криками Аяме, прервал звон разбившейся об голову Зензо миски с натто. Ни её, ни ошмётки этой несъедобной дряни кунай ожидаемо отбить не смог. *** Попытки убийства, гневные вопли и преисполненный жалостью к самой себе плач сменялись примерно каждые две минуты, а Зензо меланхолично думал, что никогда ещё ему не приходилось жарить яичницу с кунаем в руках. Наконец со стуком опустив тарелку с завтраком перед Аяме, он сел напротив и твёрдо сказал: – Успокойся. Вытащил из затылка очередной кунай, терпеливо вздохнул и уже тише проговорил: – Ну, и как мы дошли до жизни такой? – А я почем знаю? Ты ведь наверняка подлил мне чего-нибудь, чтобы воспользоваться моей красотой, а затем!.. – зашлась в гневе Сарутоби. – Чтобы прыгнуть с тобой в койку, я сам должен был бухать до беспамятства как минимум неделю, – предельно честно выпалил в ответ Зензо, но затем прикусил язык – прозвучало резковато. – Так ты тоже ничего не помнишь? – Аяме покосилась на него. – Нет, – спокойно, прямо и лаконично отозвался Зензо. С утра он уже успел покрутиться перед небольшим зеркалом, висящим в ванной, и что странно – не обнаружил ни одного синяка или следа от хлыста. Сколько он знал Сарутоби – ночь с ней, если между ними что-то и было бы, не могла пройти так бесследно и безболезненно. Что характерно, на самой «бедной, несчастной и несправедливо обманутой жертве сексуального маньяка» Аяме, с визгом ввалившейся в ванную в небольшом, едва прикрывающем тело полотенце, тоже не оказалось никаких отметин. – …из этого можно сделать один логический вывод… Договорить Зензо не успел: его чудом не задело тарелкой с яичницей, которую запустила Сарутоби. Когда же тарелка, даже не треснув, наполовину вонзилась в стену вместе с яичницей – желток которой при этом не колыхнулся – Зензо выдохнул. – Один логический вывод! Ты только что снова рассмотрел все мое прекрасное невинное тело, предназначенное лишь для Гин-сана!.. – в ответ воскликнула Аяме, явно зверея. – Нет, не этот. Ты явно не избавилась от своих ненормальных фетишей, а значит… – А ты откуда знаешь, избавилась ли я от них? Следишь за мной? Шпионишь?! Гнусный сталкер!.. – Зачем? Просто ты сейчас за какую-то долю секунды подвесила меня к потолку вверх ногами, и у тебя в руках плётка, – все так же невозмутимо ответил Зензо. – Кстати, отличная техника, надо заметить. Вися, он мог прекрасно разглядеть то, как раздуваются ноздри Сарутоби. У неё всегда была характерная для всех женщин черта: она выплескивала почти весь гнев в первые же секунды, а затем постепенно успокаивалась. Постепенно – то есть, с каждым разом метала в виновника происшествия чуть меньше кунаев. Сейчас же голос у неё стал ниже и чуть тише – наоралась и вскоре ожидаемо должна совсем его сорвать. Зензо, решивший, что ему и мнимой вины за якобы произошедшее хватает более чем, начал мирно раскачиваться на цепи. – Так что, будем разбираться в произошедшем? Или сойдёмся на том, что по плану революционеров нас заставили восстать против Сёгуна, но из-за аманто, изменивших алгоритм в заданной нам программе, мы пошли ко мне домой и там тихо и мирно легли в одну кровать полностью одетыми? – чуть язвительно спросил он, улыбаясь. Несмотря на почти пугающую неопределенность, происходящее его забавляло. – Ты был одетым? – недоверчиво переспросила Аяме, покосившись на Зензо. – Да, – пожал тот плечами, но затем, чуть подумав, вздохнул: – Ладно, нет. Насчет тебя не уверен: ты явно проснулась раньше, и… На секунду Зензо показалось, что от очередного вопля угрожающе затряслись стены. – Как ты мог! Я! Хранила себя! Гин-сан! Я! Я!.. Последующий словесный поток Зензо проигнорировал. Кое-как высвободив руку из сковывающих едва ли не намертво цепей, он достал кунай и начал неуклюже ковыряться в замке. – Знаешь… не то, чтобы я тебя сейчас утешал или наоборот… но он… как бы сказать-то… его как-то мало волнует, думается мне… то есть, не то, чтобы не волнует… хотя да, ему просто насрать, – слова Зензо прерывались напряженным дыханием и тихим скрежетом замка. Наконец, освободившись, он осторожно спланировал на пол и выпрямился. – Но в любом случае я его в чем-то поддерживаю. Я к тебе в кровать как-то не рвался. – Я для тебя слишком хороша, – фыркнула явно повеселевшая Сарутоби, затем, выудив из походной сумочки ошейник с шипами, быстро защелкнула его на шее Зензо, – А теперь пойдем выяснять, чья это придурочная шутка. Уж я тому!.. Что за глупость – так пародировать самостоятельную арку сериала! Уверена, это та стерва-сестра Шинпачи! Все тянет свои загребущие ручонки к Гин-сану, коза! Но не дождётся!.. И, перебросив поводок через плечо, Аяме буквально поволокла Зензо за собой. Тот лишь меланхолично пожал плечами и достал кошелек, прикидывая, хватит ли ему на сегодняшний номер Джампа, и сумеет ли он на пару секунд остановить около киоска свое своеобразное такси. День только начинался. *** – Ну что ты, что ты! Мне совершенно нет дела ни до тебя, ни до этого белобрысого остолопа. Я не видела тебя вчера, и, клянусь, это был божественный денёк, – с милейшей улыбкой проворковала Отаэ. Зензо с опаской взглянул на неё. Улыбка этой женщины, казалось, могла вернуть к жизни умирающего от рака и нокаутировать профессионального боксёра одновременно. – Оставь бедного человека в покое, ненасытная извращенка. От смены морды лица того, кто тебя хлещет плёткой по ночам, твоя сексуальная жизнь никак не разнообразится, – продолжила Отаэ, и, всё так же мирно улыбаясь, подошла к Зензо, – Как вы, мужчина? Сильно она вас стегала? А вы её? А она вас? А потом вы её? А потом она вас? А когда она… – Нет-нет, боюсь, вы не так все поняли. Я её друг, и всего лишь хотел бы кое-что узнать… – замахал тот руками, всем телом ощущая, как что-то вдавливает его в землю. – И что же вы хотели узнать? У вас, кстати, галстук совсем неправильно завязан, может, мне стоит вам помочь? – Отаэ деловито потянулась к ошейнику, затянув его ремешок на максимум. – Э-э-э… м-милочка, это-о-о… не галс… кха! Зензо рухнул на колени, стараясь быстрее ослабить ремешок. Сарутоби улыбнулась и нежно потрепала его макушку. – Место, мальчик! Хороший пёсик! – умилённо шепнула она. – Пошла ты! – на последнем издыхании фыркнул Зензо, локтём пихнув её под колено. Отаэ задумчиво посмотрела на Хаттори, затем, сложив руки на груди, проговорила: – А вот вас я кое-где встречала… – А? – Зензо, чудом освободившийся от ошейника, поднял голову. – Да, точно! Не вы ли помогали вчера Йорозуе и их соседу с ремонтом? – К сожалению, не знаю – я ничего не помню со вчерашнего вечера… – пробормотал в ответ Хаттори. – Тогда зайдите к ним, может, они помнят. Шин-чан! Я нашла вам парочку рабочих рук! – радостно крикнула Отаэ, махая рукой суетящейся Йорозуе. Сарутоби решительно кинулась к ним, на радостях отпустив поводок. Зензо едва слышно вымолвил «Спасибо» и направился следом, украдкой взглянув в сторону Отаэ ещё разок. Теперь его уже не вдавливало в землю, а с яростной силой толкало к дому Гинтоки. «Реяцу, что ли…» – подумал Зензо вскользь, спешно отворачиваясь и ускоряя шаг. *** – Помню! – уверенно воскликнул Гинтоки. – Точно? – обрадованно переспросил Зензо. – Да! До мельчайших грязных подробностей! – Не томи, выкладывай все как есть! Гинтоки поднял указательный палец вверх, выдержал драматичную паузу, а затем произнёс: – Ты разгромил наш дом, и, чтобы искупить свою вину, ты обещал оплатить наш ремонт и аренду на год вперёд! – На два, Гин-чан! На два! – влезла в разговор Кагура. В глазах её плясали жадные искорки, а вместо зрачков, как показалось Зензо, выросла кучка сукконбу. – Молчать! Взрослые торгуются, не лезь не в свое дело, – шикнул Гинтоки, отпихнув Кагуру за спину, и мило улыбнулся, – Так на чем мы… – Продешевишь, Гин-чан! – Цыц, я сказал! – Совсем оборзел?! Твоя хата разрушена по той причине, что у кого-то руки растут не из того места, и этому кому-то сдуру подарили огромную ракету-фейерверк! Это было три дня назад, я все прекрасно помню! – обозлённо выпалил Зензо. Гинтоки напряженно нахмурился. – Брат, да у тебя не только амнезия, да ещё и замена памяти. Ремонт мы затеяли по той причине, что, когда вы куковали здесь с твоей подружкой-сталкером… – Не гони! Я не мог учинить такой хаос! – …ты так разгорячился, что, в конце концов, выпустил свою ракету, и хлобысь!.. Да, именно так всё и произошло. Деньги вперед, дорогой геморрой всей моей никчемной жизни, – Саката протянул руку вперед и нагло улыбнулся. В следующую секунду он уже вытаскивал голову из земли. – Пошутить уже нельзя… надо же, какие все серьёзные… – уныло протянул он. Вздох, полный наигранных муки и горя, вырвался из груди Кагуры. – И почему я должна жить со столь никчемным и безжалостным нищебродом, не способным даже накормить бедного страдающего ребёнка! – нараспев воскликнула она, драматично закрыв лицо руками. Усевшийся рядом Гинтоки, начавший отряхивать волосы, легонько пнул её. – Эй, Кагура, переигрываешь. С самого начала! – И почему я… – Достаточно, – махнул рукой Зензо. – Вы, ребята, как всегда в своём репертуаре… Оглядевшись по сторонам, он продолжил: – Кстати, а где Сарутоби? Если Гинтоки здесь, то она… – Простите за беспокойство, – раздался низкий голос появившегося словно из воздуха Хедоро. Он держал в руках распоротый пуфик, из которого торчала подозрительно знакомая задница. – Вы это ищете? Она влетела сюда внезапно, и я подумал, что девушка хочет отдохнуть, и решил ей не мешать. У вас на Земле так принято? – добродушно поинтересовался он. – Не совсем… – пробормотал Шинпачи, идущий мимо ведер с белой краской. Он-то знал, как мастерски Гинтоки навострился уворачиваться от нападок Са-чан. – Да, точно. Спасибо, – усмехнулся Зензо. – Поставьте здесь, я её скоро заберу. Затем он вновь повернулся к Гинтоки. – Так что было вчера? – Да как сказать… вы с этой балдой ввалились в мой и без вас достаточно порушенный дом, а потом, пока я ходил в туалет, благополучно свалили в неизвестном направлении… – Гинтоки задумчиво почесал затылок, затем замер, уставившись на Хаттори. – На этом всё. Ну так это… Бери-ка свою подружку, и брысь – и без вас хватает проблем… – Ясно. Ну, и на том спасибо, – хмыкнул Зензо, и уже было развернулся, как вдруг услышал: – А почему это ты так вдруг заинтересовался тем, что вчера произошло? – А… Да, ерунда. Проснулся с ней сегодня поутру в одной постели. Вот теперь выясняю… – А вы случаем не срывали большой куш в казино? Ну, как в «Однажды в Лос-Анджелесе»? – глаза Гинтоки загорелись. – Сходи в игровой зал, может быть, у вас на счету кругленькая сумма. Не забудь поделиться со своим другом-Гином! – он махнул рукой и, взяв у Шинпачи банки краски, отправился в дом. Зензо посмотрел на пуфик, чуть заметно подпрыгивающий от стараний Сарутоби вылезти наружу, затем осторожно взял её за бедра и потянул на себя. – Гин-чан, ты смотри! Они уже и на улице не стесняются! – послышался сверху язвительный голос Кагуры. Зензо раздражённо сплюнул в сторону, подхватил пуфик и, взвалив его на спину, направился в сторону игрового зала. *** – Знаешь, если сделать неправильную ставку, можно проиграть всё до последней нитки… Зензо хмыкнул и дернул на себя рычаг. – Если поставить на кон слишком многое, можно забыться и лишиться слишком многого по собственной глупости… Достав из кармана ещё несколько шариков, Хаттори усмехнулся и засыпал их внутрь автомата. – Азарт этой игры, жажда большего – вот что движет нами. Наши сердца в этот момент трепещут, а души открыва… – Чего ты от меня хочешь? – вздохнув, спросил Зензо. Длинноволосый монах стащил с себя широкополую шляпу и начал трясти Зензо за плечи. – Я отыграюсь! Клянусь, отыграюсь! Мне нужно всего лишь… – Значит, весь этот псевдофилософский трёп ожидаемо оказался всего лишь… Тут Хаттори напрягся. – А ты случаем не… Кацура? – Я не Кацура, я Ка… – Котаро на секунду запнулся, задумчиво поднял взгляд к потолку, а затем тихо пробормотал: – А нет, всё вроде верно… Резко схватив свою шляпу, он прикрылся ей от нескольких кунаев. – Думаешь поймать меня, шпион Сёгуната?! Ха, будто я способен сдаться так просто! Готовься к бит… – Да сдался ты мне. Хотя… Не ты ли вчера ошивался у Йорозуи во время их ремонта? Кацура замер, и вопросительно посмотрел на Зензо. – Ты помнишь, что произошло вчера вечером? Мы были у Йорозуи, и я припоминаю там и твое присутствие. Что там… Договорить Хаттори не успел: Кацура ринулся к выходу, лавируя между рядами автоматов. Зензо метнулся за ним. – Сарутоби! Держи его! Он может нам сказать, что вчера произошло! – крикнул он, на бегу доставая оружие. Аяме, находящаяся в другом конце зала, побежала по лестнице на верхний этаж. «Прикрывать с крыши» – догадался Зензо. Кацура тем временем уже скрылся из виду, растворившись среди вскочивших с мест посетителей. Хаттори уже было приготовился к атаке, пытаясь разглядеть его среди толпы, но тут за спиной раздался скрип и дикий лязг. В следующую секунду над ним появилась опасная тень, а затем Зензо потерял сознание. *** – Что за ерунда, – фыркнула Сарутоби, недовольно скрестив руки на груди. – Да, всё оказалось практически так, как я и сказал. Когда мы вчера решили помочь Йорозуе, на меня рухнуло ведро белой краски. Ты, когда опять похерила свои очки, накинулась на меня, как спятившая нимфоманка, а затем на нас обоих рухнул шкаф, – в очередной раз повторил Зензо, чувствуя, что, если бы не вторая шишка на затылке, неприятно ноющая при каждом движении, он бы сейчас хохотал на весь дом. Аяме, со всей присущей ей заботой, шлёпнула на голову Зензо мокрое полотенце с завернутым в него льдом. – Чушь какая. Я не могла перепутать тебя с прекрасным Гин-саном! Хаттори вздохнул и достал испачканную краской шапочку для душа. – Видимо, ты у нас в этот момент настолько слепая курица, что не способна отличить меня в этой шапке от него… – Что за ерунда?! Да как ты!.. Зензо покачал головой, затем, быстро сняв с Сарутоби очки, натянул шапочку на голову. В следующую секунду, когда его уши почти привыкли к ультразвуковому визгу Аяме, он осторожно взял её за руки и буквально отодрал от себя. – Вот так, – хмыкнул Зензо, легонько щёлкнув Аяме по носу. Сарутоби же рассмеялась и вновь кинулась на Зензо, на этот раз уже повалив его на пол. Хаттори лишь охнул и быстро схватил будильник, стараясь настроить на нём нужное время. Получение новой миссии в девять. На очередную истерику в духе «Я залечу только от Гин-сана, а ты, да как ты мог!..» уйдёт около двух часов, значит, вставать нужно где-то в семь… Небрежно отшвырнув заведенный будильник в сторону, Зензо притянул Сарутоби к себе. На тот момент он еще не знал, что его очередная попытка скрасить ночь старой подруги красивой иллюзией закончится опозданием из-за утреннего трёхчасового поиска её новых контактных линз.