Океан нашей веры

      Марк еще несколько дней подряд ходил к зеркалу и рассматривал себя. За последнее время он действительно немного изменился: лицо слегка осунулось, щёки не сильно впали, волосы отросли и теперь постоянно лезли в глаза, а сам он немного похудел.        — Мне спортзал сейчас не помешал бы, — мечтательно произнёс он в один из таких критических «техосмотров». — Если бы не рука, то несколько отжиманий я бы сделал…        — Сильное тело — не всегда накаченное, — философски произнёс проходящий мимо Эрик.        — Ну это я и по тебе вижу, спичка, — улыбаясь, обернулся тот.        — Не надо на оскорбления переходить, — тяжело вздохнул Эрик, закатив глаза. — В конце концов, Эрик уже извинился за все… Неприятности.        — Я же шучу, Эрик, — виновато опустил голову Марк. — Прости.        — Всё в порядке, Эрик привык, — горько усмехнулся тот. — Марк пойдёт обедать?        — Да, идём.       Но обеду в спокойной и, как бы сказал парень, романтичной обстановке не судьба было состояться, потому что раздался звон колокольчика. А это значит, что к ним кто-то пришёл. Эрик раздражённо сжал и разжал кулаки, догадываясь, кто его мог посетить, быстро надел маску и выглянул в гостиную.       Туда как раз зашёл перс, заметив Призрака, он поздоровался с ним.        — Что надо? — сейчас Эрик хотел видеть Надира у себя дома в последнюю очередь.        — Я не могу посетить своего друга? — нервно улыбнулся тот.        — У Эрика нет друзей… — начал было Призрак, но вошедший в комнату всё ещё с голым торсом Марк перебил его.        — Кроме меня…        — Кроме него. Что? — Эрик злобно посмотрел на своего квартиранта. — Марк, хватит. У Эрика нет друзей, поэтому, Надир, признайся, что пришёл проверить всё ли в порядке с Марком.        — Да кому я нахер нужен? Тем более кому-то из вас двоих, — закатил глаза парень. — А вообще, мы с вами ещё не знакомы. Моё имя Марк Лабонте, и я поселился у Эрика, не оставив ему выбора. Можете за меня не переживать, если что, то его морду в маске я быстро начищу, даже без правой руки.       Эрик раздражительно цокнул и закатил глаза, в то время как дарога находился в полнейшем шоке. Но вскоре отошёл от него:        — Надир-хан, врач Опера Популер.        — Так зачем вы пришли, Надир? — парень вальяжно почесал свой живот. — Мы с Эриком живём дружной и любящей семьёй, да, милый?        — Ты заткнёшься когда-нибудь? — рыкнул Эрик. — Что ты несёшь вообще?        — Не бойтесь, Надир, у меня просто юмор своеобразный. А наш общий друг его не понимает, — подмигнул Призраку Марк. — Мы есть собирались вообще-то. У меня режим, который ты сам установил!        — Я пойду, много дел в Опере, потом увидимся, — пискнул перс и вылетел из дома на озере.        — Wunderbar! Немного напора и гейского юмора, и твоего друга как не было. Будешь должен, дорогой, — улыбнулся парень Эрику и прошёл мимо него на кухню, задев его левым плечом.        — Что Марк себе позволяет? Хватит называть Эрика какими-то нежными словами, которые говорят друг другу возлюбленные! Это ненормально! — возмущался Призрак, идя за ним.        — Ненормальный сейчас ты, который орёт у меня за спиной. Я тебе помог вообще-то, а ты мне тут чего-то доказываешь, — отвечал Марк.       Он спокойно рухнул на стул и повёл правым плечом, морщась от боли. За последние три недели произошло столько всего, что у парня начала болеть голова. Он запутался в своих ощущениях и чувствах и просто устал от всего.       Ели молча, и каждый думал о своём. Марк — о том, что он сейчас хочет на воздух и курить, чтобы профильтровать мысли. Эрик — о том, почему он до сих пор не выгнал или не убил этого клоуна, и почему он идёт ему на уступки.        — Эрик… А может… Выйдем на улицу? — робко попросил парень — одно дело просто брать вещи, а другое именно просить, чтобы тебе что-то дали.        — Можно, Марку будет полезно. К тому же ты долго не был на улице, — одобрил тот.        — Вот ты мне, дураку, объясни. Что с тобой не так? Почему ты в одном предложении можешь соединить и третье, и первое, и второе лицо? Странные у тебя привычки, — произнёс Марк, довольный тем, что Эрик одобрил его предложение.       — Это само получается, — равнодушно пожал плечами Призрак.       Кажется, он стал привыкать к подобным выпадам от парня. В какой-то степени это его пугало: он несколько лет не мог смириться с тем, что ему помогали Нетта и Надир, но быстро ужился со странным парнем из будущего.

***

      Эрик, сидя за органом, писал мелодию, которая уже несколько дней крутилась у него в голове. Изредка он бросал взгляды на Марка, который в это время что-то рисовал левой рукой. Сколько парень уговаривал Призрака отдать ему эти принадлежности! Мужчина не хотел отдавать их, ведь видел, как ломаются карандаши и рвётся ценная бумага. Это на фоне истеричного Эрика кажется, что Марк спокойный и рассудительный, но Призрак-то наблюдал, как тот может бросить что-нибудь в стену, если у него что-то не получается. И тогда приходила очередь Эрика успокаивать Марка. Пока музыкант анализировал свое поведение и поведение его квартиранта, сзади раздался громкий возглас:        — Scheiße*! Что за херь?! Толку я ходил в художку, если не могу даже нарисовать пальцы?        — Может стоит немного передохнуть? — спокойно отозвался Эрик, откладывая уже исписанные нотные листы.        — А чего ты такой спокойный? — ощетинился тот, бросив карандаш на кофейный столик.        — Это просто ты нервный, — всё так же спокойно отозвался Призрак. — А вообще уже вечер. Идёшь на прогулку?        — Я не был на улице больше трёх недель, а ты ещё у меня спрашиваешь? — раздражённо закатил глаза парень.       Кое-как надев на себя рубашку, пиджак и плащ, Марк вместе с Эриком вышел на улицу. Кончающееся парижское лето обдало его тёплым воздухом сумерек. Вдохнув полной грудью, парень на секунду прикрыл глаза.        — Пойдём в парк или какой-нибудь лес! Пожалуйста! — чуть ли не взмолился он Призраку.       Тот удовлетворительно кивнул и, приказав ему следовать за ним, пошёл в сторону близлежащего парка. Дойдя до него, они выбрали самое укромное место, где можно гулять, хоть там и не было людей.       Сначала долгое время молчали. Эрик просто вертел в голове мелодию и осматривал уже выученную наизусть округу, изредка бросая взгляд на идущего рядом парня. Тот же в это время заинтересованно оглядывал всё вокруг, иногда замирая, чтобы глубоко вдохнуть прохладного воздуха. Мысли Марка были сейчас далеки, они крутились вокруг его прошлой жизни. Как сейчас его друзья? Что с его работой? Скучает ли кто-нибудь по нему?       Его захлестнуло странное чувство. Ощущение, что всё не будет так как прежде, даже если он прямо сейчас вернётся в своё время. Будто он что-то потеряет, если вернется в свой век. Исподлобья парень посмотрел на своего проводника. В свете только что вышедшей луны этот мужчина был прекрасен. Он казался самой Ночью, что спускается каждый раз на землю. Белая маска была похожа на череп, а чёрные одежды только подчёркивали это. И ещё одно неизвестное чувство.       Но на этот раз это что-то приятное. Марк уже давно понял, что Эрик ему нравится. Но это слишком маленькое слово, чтобы описать ощущения парня к этому человеку.       «Возможно вообще проникнуться к нему таким странным глубоким чувством за такой короткий срок? Или у меня недотрах? Я не понимаю…» — думал он, разглядывая Призрака, но сказал:        — Давай сядем.       Скамья слегка прогнулась под тяжестью двух мужчин, где-то зловеще крикнула ночная птица, заставив Марка поёжиться. И наступила тишина. Они долго сидели так, смотря на слегка покачивающиеся верхушки деревьев. Пока Марк не спросил:        — Эрик… А ты любил когда-нибудь?        — Я люблю музыку, рисовать… — пожал плечами тот.        — Нет. Ты человека когда-нибудь любил?        — Кроме Кристины, никого… — тяжело вздохнул он.        — А… Романтические чувства?        — Нет. Куда мне, уроду… — Эрик коснулся кончиками пальцев своей маски.        — Если ты думаешь, что я не смогу ударить тебя из-за раны, то ты очень ошибаешься, дружок, — усмехнулся Марк, щёлкнув пальцами.        — Хватит!        — Это тебе хватит! Я тебе пытаюсь максимально поднять самооценку, чтобы ты наконец-то понял, что ты абсолютно нормальный человек! Хотя нет! Ты не нормальный! Ты гениальный, потому что твоя музыка прекрасна, а твои картины шедевральны! — с жаром воскликнул парень, размахивая руками.       Призрак удивлённо смотрел ему в глаза, которые в этот момент невероятно блестели, и был в них тот огонёк, значение которого Эрик никак не мог понять. Хотя он вообще не мог понять человека напротив.        — Молчишь? Ну и молчи, ибо, если скажешь, что я вру, то тебе наступит мучительный конец! — прорычал Марк, вскакивая с места.       Эрик, сам себе пожав плечами, тоже встал и направился дальше по аллее, а парень пошёл следом. Они дошли до какого-то аккуратного, но старенького пешеходного мостика и остановились на его середине. Мужчины одновременно подняли головы, смотря на полную луну.        — А… что значит любить? — вопрос Призрака неожиданно нарушил ночную тишину.        — Станиславский сказал, что это желание касаться человека…**        — Кто это?        — Это русский театральный режиссёр и актёр. Великий человек, он пока неизвестен у вас тут, но скоро будет, — усмехнулся Марк.        — Желание касаться?        — Да… Когда тебе хочется взять за руку человека, обнять, поцеловать или просто дотронуться пальцами его кожи, — он посмотрел на Эрика, который в это время внимательно слушал его.        — Странно… — пробормотал Призрак, вглядываясь в небо.        — Человек вообще сам по себе странное существо. А человеческие чувства так вообще уму не постижимы, — устало улыбнулся парень.        — Да, Марк прав, — хмыкнул Эрик. — Домой?       Тот лишь кивнул, пропуская своего экскурсовода вперёд. Их уже никак не смущало то, что помещение под театром они называют «домом».       В подвале Оперы всё шло обычным путём. Они вместе поели, Марк вновь отругал Эрика за то, что тот не снимает маску. «Семейная идиллия,» — хихикал у себя в голове парень. Но ночь была странная. Оба не спали. Оба пришли к горящему камину.       Первым пришёл Марк. Он сел на ковёр рядом с огнём и стал греть руки, будто ему холодно, но это не так. Всё ещё ощущая потребность общаться с Эриком, он никак не мог уснуть, всё думая о нём. Огонь успокаивал и медленно приводил его мысли в подобие порядка. А позже пришёл и сам предмет ночных дум парня. Призрак был без маски, в уже потрёпанном, но любимом халате и босиком. Он молча сел по-турецки рядом с Марком и тоже стал вглядываться в пламя в камине.        — Озноб бьёт? — прервал тишину Призрак.        — А? Что? Нет. Мне тепло, просто сейчас хочется быть тут, — рассеяно ответил парень.       И тишина, иногда они бросали друг на друга никем не читаемые взгляды. Чуть позже Эрик принёс две чашки крепкого и ароматного кофе, который сварил сам. Держа двумя руками кружку, Марк смотрел то на огонь, то на Эрика, который иногда отпивал свой кофе маленькими глоточками. И именно в этот самый момент его хотелось обнять. Такого… домашнего, тёплого и молчаливого.        — Не знал, что ты можешь быть таким… — прошептал парень, не отводя глаз от Эрика.        — Каким таким? — Призрак удивлённо посмотрел на него.        — Уютным, — улыбнулся ему он.        — Уютным?        — Да, уютным… Мне сейчас с тобой очень комфортно, и не потому что ты молчишь или ещё что-то… Просто потому что… я не знаю… Просто очень хорошо сейчас, — в нескольких местах он заикнулся, но всё ещё пристально смотрел своему собеседнику прямо в глаза.        — Эрику… Мне тоже комфортно сейчас, — прошептал тот.       Когда Марк вновь отвернулся к огню, то Эрик стал рассматривать его также пристально, как он до этого. И если парень смотрел, хотя бы примерно понимая, что он испытывает, то для Призрака это было невероятно странно и непривычно. Чувствовать себя с кем-то комфортно? С человеком? Да быть такого не может! Но, оказывается, может. И Эрик решился задать свой вопрос:        — А ты любил?        — Что для тебя значит любить?        — Может… Принять, касаться без отвращения, смотреть без отвращения, ну… просто любить? — пожал плечами Призрак, сам не зная, почему не может сейчас связать и двух слов.        — Говоришь сейчас как ребёнок, — по-доброму усмехнулся Марк, — я, если что, шутя.        — Я понял, — кивнул тот. Но через минуту молчания снова нарушил тишину. — И всё-таки? Любил?        — Не знаю. Я был в отношениях… Сначала с девушкой, мне тогда было восемнадцать лет, я только приехал в Лондон, чтобы поступать. Ну ты знаешь эту историю про поступление. Она тоже была француженкой, весь период мы были вместе. А когда мне отказали, а ей нет, всё пошло по… Плохому пути. Я, когда уезжал, так мы и вовсе разругались в пух и прах. Страдал тогда сильно… Но пережил, — усмехнулся Марк и продолжил рассказ. — А вторые отношения… Может быть ты меня сейчас выгонишь нахрен отсюда или убьёшь… У меня были отношения с парнем.       Эрик уставился удивлёнными глазами на него, замерев с кружкой в руках, которую уже почти поднёс к губам.        — Да, я любил парня, а может не любил его. Но симпатия была взаимная, мы как-то даже жили вместе… Но потом просто что-то пошло не так. Не знаю почему. А вот это я еле пережил. Резался даже, благо друзья спасали. Я ведь долго не мог принять себя… — покачал головой тот и вдруг начал судорожно втягивать воздух, пытаясь сделать глоток побольше, но скоро перестал, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов. — Маленький приступ. Астма. Так вот. Дело в том, что я не мог принять то, что мне нравятся и парни тоже. Пытался убить себя, но всегда вытаскивали друзья. А потом я просто понял, что таких как я много.        — Тех, кто может любить… мужчин? — Призрак посмотрел в свою чашку.        — Да. Что думаешь об этом?        — Это… странно? Непривычно, да и Эрик знал, что люди могут так делать. Но всё равно непривычно… Думаю, что если любят, то всё равно кого, — Эрик поднял свой взгляд на парня, и его губы тронула лёгкая усмешка.        — Рад, что ты понимаешь это, — одобрительно кивнул тот, тоже улыбнувшись.       Призрак отнёс пустые чашки обратно на кухню, а вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами. Вручив это Марку, он подкинул дров в камин и помешал угли, наблюдая, как он разгорается и сильнее отдаёт тепло. Вернувшись на пол к своему квартиранту, Эрик открыл вино и разлил его по бокалам, один отдав Марку.       Сейчас хотелось молчать, что они и делали. Наслаждались теплом камина, смотрели на огонь и пили вино. Первым засыпать начал ослабленный раной в плече Марк, поэтому, когда кончилось вино, он медленно склонился на вытянутые ноги Призрака. Тот, безусловно, был против, но и будить не хотелось.       Эрик внимательно рассматривал его лицо, подмечая для себя его особенности. Нос, например, с горбинкой и достаточно крупный, губы тонкие, но всё равно красивые, ресницы очень длинные и пушистые. Из-за того, что лицо парня осунулось после почти месячного пребывания в девятнадцатом веке, оно приобрело хищные черты, но сейчас, когда он спал, это всё сгладилось.       «Его надо обязательно нарисовать!» — последняя мысль Эрика перед тем, как он провалился в сон прямо на полу перед камином и с Марком у себя на коленях.