Любопытно

Друзья, эта зарисовка не претендует на звание шедевра. Правильнее сказать, она вообще ни на что не претендует, и пришла на ум во имя новогодне-рождественского настроения. Просто одна миленькая зарисовка про наших любимых Александра и Магнуса. С ее помощью я поздравляю вас всех с наступающими Новым Годом и Рождеством, желаю вам счастья, здоровья, успехов, достижения целей, а также призываю во что бы то ни стало верить и сохранять веру в чудеса и любовь. Еще раз спасибо за поддержку работы "Спор или как влюбить ботаника", потому что многие из вас с ней знакомы. С Праздниками вас! Всех обняла.       Треки: NF - Paralyzed       MARKUL - Без тебя       Если бы Магнус умел предвидеть будущее и его последствия, то тот самый день, ставший поворотным в его жизни, он обвел бы не только красным, но и всеми другими цветами радуги в календаре, лишь бы не покидать в него свою маленькую однушку.       Конец декабря прошлого года сломал все, что так настойчиво создавал Магнус все сознательные годы.       Более того, он сам к этой поломке стремился.       Тогда этот чертов кастинг был для него единственным способом как-то закрепиться в музыкальной среде. Стать музыкантом, который держит в руках не только бумагу с нотами или словами, но и инструменты.       В коллектив восходящей звезды Александра Лайтвуда требовался клавишник. Для Бейна, которого в компании друзей прозвали человеком-оркестром, это был подарок судьбы. Он числился официально безработным слишком долгое время после окончания консерватории.       Игры в переходах и на площадях делали его известным разве что среди владельцев кафешек и ресторанов в округе и бездомных кошек, которые иногда в плохую погоду грелись возле отчаявшегося музыканта.       Владелец одного из пабов, возле которого Магнус несколько раз собирал немалое количество слушателей, и сообщил ему, что в городе будет кастинг, на котором тому стоит себя попробовать.       Почему нет?       Сегодняшний Магнус, хоть и проклинал эту идею сейчас, все же не был уверен, что зная итог, отказался бы тогда.       Александр Лайтвуд – мечта.       Он практически идол нынешнего поколения. Непостижимая глубина огромных «ореховых» глаз, пухлые губы, крепкие плечи…       Не было девушки, которая о нем бы не мечтала.       Не было парня, который не мечтал бы быть им.       Хотя нет.       Парень был.       Это Магнус Бейн, ныне тот самый клавишник из команды Александра.       Он не мечтал быть Александром.       Он мечтал быть с ним.       В тот день, когда они встретились впервые, ничего не предвещало беды. Они взаимно рассмотрели друг друга так, как это делают все знакомящиеся люди, а после Александр пригласил его к инструменту, чтобы тот показал все, на что способен.       С момента прикосновения рук Магнуса к клавишам не прошло и тридцати секунд, как Александр, отведя взгляд и тяжело выдохнув, словно расстроено, остановил его.       – Достаточно, – практически нейтрально произнес Лайтвуд, поднявшись со своего стула. – Можно сворачиваться, – добавил, развернувшись к организаторам мероприятия.       Магнус замер, не в силах даже отойти от рояля. В подобном ступоре пребывали и все присутствующие, молча ожидая от Александра пояснений.       Ничего не дождавшись, один из мужчин, отец Александра, как стало известно позже, задал вполне логичный вопрос:       – Ты уверен?       – Да, – тут же ответил брюнет, словно этого вопроса не должно звучать вовсе.       – Может, стоит посмотреть еще кого-то? – не останавливался Роберт, на что Александр лишь раздраженно взмахнул рукой.       – Мы сидим здесь полтора часа. Это, если не считать другие города. Ты видел кого-то лучше? – в подтверждение своих слов Алек посмотрел на Магнуса и едва заметно улыбнулся.       Магнус немного терялся в выражении эмоций пока еще совершенно незнакомого парня. Эта улыбка могла быть как поддержкой, так и насмешкой, а каких-то четких указаний ему еще не поступило.       – Да, но…       – Мы не видели никого лучше. Ты можешь вспомнить лицо хоть одного из тех, кого мы видели? – перебил Алек все попытки переубедить.       Возможно, Магнус не всем пришелся по вкусу, а, возможно, продолжительный поиск музыканта – это неплохая реклама для Лайтвуда.       Только самому Алеку, очевидно, это надоело.       Парень азиатской внешности, не скупящийся на блестки в собственном образе для подчеркивания индивидуальности, завоевал его внимание еще в первые секунды своего появления.       Неуверенный, но при этом грациозный.       Серьезный, но задающий беззаботное настроение.       – Алек, ты не думаешь, что он выглядит немного ярче, – новая попытка убеждения кого-то из команды также осталась неуслышанной.       – Ярче меня? У меня команда, а не театр одного актера. Он идеален, – не скупясь на комплименты, немного слишком восторженно отозвался Александр, вновь одаривая парня улыбкой.       Присутствующие замолчали, возвращая внимание к Магнусу, отчего находиться в центре зала, арендуемого для прослушивания, стало практически невыносимо.       Бейн топтался на месте, нервно потирая руки, про себя ужасаясь облупившемуся, но оставшемуся незамеченным для него лаку на своих ногтях.       – Итак, Магнус, – начал Александр, но остановился, словно резко задумавшись, – ты ведь Магнус, да? – уточнил и, дождавшись утвердительного кивка, добавил, – Ты согласишься вступить в нашу команду?       – Это звучало как предложение руки и сердца, Александр, – взволнованно произнес Магнус, сразу сообразив, насколько глупой была эта шутка.       – Музыка – это и душа, и сердце, и рука, если хочешь, так что это то, что ты предложишь мне, – загадочно, но поддерживающе отозвался Лайтвуд, протягивая ладонь.       – Я не для того сюда пришел, чтобы отказываться, – протянув руку в ответ, произнес Магнус.       С той минуты Магнус Бейн, как он сам понимает, действительно предложил Алеку все.       Он предложил ему всего себя, но, даже несмотря на то, что Лайтвуд не принимал ничего, кроме работы и дружбы, ему казалось, что он отдает недостаточно.       Алек – это человек-максимум, и он перфекционист во всем, что не касалось внешнего вида.       Его команда была сильна, потому что работала без выходных и праздников, если у него возникали идеи. Все сплоченно пахали на износ.       Магнус с готовностью делал тоже.       Только им двигала более не музыка.       Им управляла любовь.       С каждым днем он все больше сближался с Александром, становясь ему лучшим другом и первым человеком, кто помогал реализовать любой его план, даже самый ненормальный.       Он был с ним с утра и до вечера. В каждом клубе. На каждой вечеринке. Видел его больным и здоровым, пьяным и трезвым, страдающим от похмелья, влюбленным и разбитым.       Одним словом, он видел его любым.       Любым, но любимым одинаково каждый раз, независимо от состояния.       Еще несколько лет назад Магнуса бы мутило от такой мысли в его и без того сумасшедшей голове. Только это было несколько лет назад. Как целую вечность назад.       А сегодня он все тот же сумасшедший, но сдвинутый не на идее, а на человеке, что является его боссом. Нарочно не придумаешь.       Всего год работы с этим дьяволом бок о бок, и вот он уже сидит в том самом пабе, чей хозяин когда-то отправил его к славе, которую он вкупе с невзаимной сдержанной любовью запивает прожигающим алкоголем, даже не морщась.       За последний год он узнал про себя слишком многое.       За последние сорок восемь часов он позволил Александру его уничтожить.       Весь прошедший год они с Алеком провели практически вдвоем. Работы было немерено, но генераторами идей были только они двое.       Этот год практически каждый вечер, в который не намечался концерт или выход в свет, они проводили в барах, где никого не интересовало, кто ты, или какой размер у твоего кошелька.       После бурных споров, попыток отстоять позицию, смириться и прийти к компромиссу, пара стопок горячительного в компании друг друга стали традицией, которую в прессе окрестили алкогольной зависимостью и реабилитациями в различных центрах.       Только ни Алек, ни Магнус прессу не читали, а потому могли себе позволить расслабляться как угодно в рамках закона.       В один из таких вечеров, недавний и последний из них, всё и рухнуло в один миг, когда Александр, значительно перебрав, прижал всем своим весом на выходе из бара Магнуса к стене.       – Знаешь ли ты, Магнус Бейн, как ты чертовски красив? – философски пробормотал Алек, даже не подразумевая, что этим вопросом пригвоздил свой образ в самое сердце своего товарища.       – Нет, но точно знаю, что ты пьян, – усмехнувшись, ответил Бейн, осторожно отрывая от себя Лайтвуда, чтобы, прежде всего, самому не сорваться и не совершить ошибку, истолковав слова совершенно не так, как предполагал Алек.       За все время общения с Александром он хорошо изучил все его пассии. Знал и о его любви к девушке Лидии, которую тот оберегал от посторонних глаз еще со школы. Лайтвуд ничего не рассказывал о чересчур интимном, но теплота к той девушке ощущалась в каждом слове, которое было о ней.       В сознании Бейна столь длительные и сильные чувства уже невозможно было заменить чем-то другим. Он смирился со своей симпатией к Алеку, смирился с безнадежностью, следующей за ней. Ему даже удалось сосредоточиться на сугубо профессиональных отношениях с Лайтвудом, и так бы все и продолжилось, если бы не тот вечер.       – Ты бы знал, как долго я молчал об этом, – эмоционально и мечтательно бросил Алек, снова возвращая Магнуса к стене.       В предрассветный час ни в баре, ни на улице никого не было, потому причин для волнения от двусмысленности этой ситуации не было, но Бейн все равно боролся с тревогой внутри.       – О чем ты молчал? – настороженно произнес он, все еще предпринимая попытки выбраться из ловушки, созданной телом парня.       – Что будет, если я тебя поцелую? – вдруг бессвязно спросил Лайтвуд, наконец, отодвигаясь, чтобы вытащить из кармана сигарету и зажигалку.       Он не смотрел на Магнуса в мучительном ожидании, не ждал от него криков, отвращения, лишних вопросов. Для него это был обычный разговор.       Возможно, это действие алкоголя, но Лайтвуд казался максимально спокойным в отличие от Бейна, который подавлял внутреннее ликование, неверие и решительность все сделать за Алека.       – Попробуй, – наигранно насмешливо бросил Магнус и, уподобившись примеру своего друга, тоже закурил.       Докурить парню было не суждено, потому что уже в следующую секунду Алек удивительно быстро для пьяного человека перехватил его занесенную с сигаретой руку, заменив ее своими губами.       Кислород мгновенно улетучился из легких, словно Магнуса окунули в ледяную воду, не давая вдохнуть.       Губы с горьким вкусом алкоголя и табака выбили все мысли о сохранении собственных чувств в глубине души.       Руки Алека, мгновенно оказавшиеся под его рубашкой и требовательно двигающиеся на разгоряченном теле не позволяли медлить с ответами на ласку.       Магнус жадно отвечал на поцелуй, решаясь на этот отчаянный шаг по воле случая.       Неизвестно, чем бы закончился этот момент страсти, если бы не просигналившее такси, которое они вызвали, у входа.       Алек стремительно отдалился от Магнуса, и до сознания последнего сразу же добрался ужасающий совершенно стеклянный взгляд ореховых глаз.       – Мне просто было любопытно. Не бери на свой счет, Магс, – серьезно бросил Лайтвуд и, отвернувшись, направился к машине, махнув ему рукой.       А потом наступил следующий день.       Последний день по контракту Магнуса.       Дальше лишь два пути: продлить самоуничтожение, начавшееся прошлой ночью, или прекратить все это в надежде на улучшение собственной жизни.       Нехваткой предложений и, как следствие, работы Бейн больше не страдал. Его жаждали видеть у себя если не все, то многие.       В офисе, куда он приехал решать вопрос о своем будущем, собралась вся команда Александра, кроме него самого.       Спросив у нескольких человек о причине отсутствия парня и получив несколько совершенно разных ответов, Магнусу открылась истина. Согласно ей, он и отказался продлевать свое пребывание в коллективе.       Несколько часов после того поцелуя на осознание собственной ничтожности в глазах того, кого Магс так рьяно превозносил, еще один день на решение, и вот за окном уже почти Рождество. Осталось еще несколько часов.       Всюду лежит снег, словно решивший побаловать жителей волшебной сказкой, царит атмосфера праздника.       Все площади, магазины, кафе уже давно украшены к самому доброму празднику в жизни горожан, и только у Магнуса на душе осенний ливень, превращающий землю не в белое нежное полотно, а в отвратительную грязь, липнущую к подошве ботинок.       Наверное, этими же ботинками Алек по нему и прошелся в прошлый вечер.       Наверное, поэтому Магнус и пьет в баре, раздав пару автографов тем, для кого не остался незамеченным. Из этих поклонников еще никто не знал, что сегодня днем вся творческая история дуэта популярных музыкантов закончилась по решению Бейна.       Наверное, поэтому он и разбит.       Поэтому он и ушел.       Потому что одному человеку стало любопытно разбивать чужую жизнь на осколки, оставляя ее без возможности воссоединиться самостоятельно.       Страшнее предательства после долгих лет дружбы есть лишь мгновенное предательство. Оно дезориентирует. Сегодня ты только встречаешь его, того самого, без которого не мыслишь продолжение собственной истории. Ты влюбляешься без остатка, взлетаешь, празднуешь каждый взгляд и прикосновение, каждое откровение, и также быстро ты летишь в никуда от внезапно открывающейся тебе реальности. Теряешь все. Потому что тот, кто еще вчера был с тобой везде, сегодня вычеркивает тебя из жизни, четко проводя между вами линию, которую невозможно перейти.       – Дружище, ты бы хоть закусывал, – по-отечески похлопав Магнуса по плечу, произнес хозяин бара. По правде говоря, Бейну было стыдно, что, несмотря на отношение к нему здесь, имени владельца он по-прежнему не знал.       – Да я ухожу уже, готовиться надо. Рождество ведь, – неопределенно пожав плечами, пробурчал парень и, оставив пару купюр на стойке, отправился прочь.       Город погряз в суете и подарках. Вроде бы последние часы, а вокруг то и дело пробегают люди, крепко сжимая в руках подарочные пакеты и коробки, в которых либо что-то крайне полезное, либо какие-нибудь приятные безделушки.       Иными словами, город живет и готовится по-настоящему.       Не так, как врет Магнус.       Ему не к чему готовиться. В его квартирке лишь висит на окне гирлянда, да стоит елка до потолка, заботливо им украшенная.       В жилище отсутствует самое главное – настроение.       Мишура не способна скрыть разбитое состояние, а сияющие игрушки не отразят неприятности, что обрушились на парня под Рождество.       Ему и подарки-то дарить сегодня некому.       Родителям и парочке друзей он выслал все с курьерами еще неделю назад, потому что тогда он еще верил в загруженность каждого дня в преддверии праздничных выступлений, подготовки нового материала и продления контракта.       Тогда Магнус еще верил, что точно забудет поздравить кого-нибудь. Сейчас же он помнит точное время каждой мысли, которую он успел подумать в этом дне.       Запереться в квартире с заказанной едой и смотреть в свете одной только гирлянды «Один дома», вдали от счастливых лиц прохожих, которых кто-то, наверняка, ждет, - единственный план Магнуса на эту ночь, который хоть и казался ему убогим, все же спасал аргументом, что так парень никому не испортит настроение.       Время для него замедлило ход, несмотря на многочасовой просмотр фильмов.       С улицы, словно назло, пусть и глухо, но доносились счастливые крики, поздравления от шумных компаний, решивших делиться радостью со всеми окружающими.       Магнус, если бы не обстоятельства, наверняка был бы среди лидеров таких движений, но в этом году пальму первенства, определенно, передал другим.       Он игнорировал окружающий мир, но даже тогда, когда ты осознаешь свою никчемность, мир продолжает взывать к тебе.       Для Магнуса связистом стал автоответчик, которым парень прикрывался от нежелательных предложений по работе и звонков с приглашениями прийти или приехать в гости.       Тем не менее, Рождество – это время, когда на твоём счету все же списываются деньги за пару сообщений или звонков с поздравлениями близким и родным.       Проверка телефона для Магнуса стала откровением и той стадией недоумения, когда испытываешь тревогу и облегчение одновременно.       Двадцать семь не отвеченных звонков и тридцать два сообщения с вопросом "где ты?" от Александра Лайтвуда.       Магнус был обрадован и разочарован одновременно, если можно испытывать столь противоположные эмоции сразу.       С одной стороны, Алек о нем все ещё помнит, а с другой – будь он необходим, Лайтвуд уже бы выломал его дверь к черту. О его упертости слагались легенды, но Магнус знал об этом истинную правду. Он мог ручаться за это, к своему сожалению.       Так что, если этого не произошло, и дверь на месте, значит, причин для беспокойства нет.       Это вежливость.       То профессиональное, чего у Лайтвуда также не отнять.       Отправив несколько поздравлений семье и скупое «с Рождеством!» Алеку, он выключил телефон вновь, чтобы, как год назад, не допустить потерю контроля над ситуацией.       Прежде чем тоска и скука пустили по венам Магнуса сон, он просмотрел несколько фильмов и даже начал ещё один, но не успел досмотреть.       Он проснулся в час ночи от непрекращающейся трели дверного звонка, который, по правде, уже давно требовал замены. Даже фейерверки особенно счастливых гуляк сегодня не прерывали его сон до этого момента.       Буквально оторвав свое тело от дивана, Магнус с совершенно пустой головой, не особенно заботясь о внешнем виде, открыл дверь...и замер, не успев сказать даже двух слов.       – Магнус! Нашел, – облегчённо произнес Александр вместо приветствия.       Его растерянный и взъерошенный вид говорил о том, что какие-то поиски длились для него достаточно долго. Несколько часов точно.       Судя по тяжелому сбивчивому дыханию, по лестнице на этот этаж он еще и бежал. Это и не удивительно, если учесть, что лифт не работает уже почти неделю.       В праздничной суете, похоже, всем было не до бытовых проблем.       Магнус же стоял и думал, как они считались близкими, если за все время он даже ни разу не приглашал Лайтвуда к себе домой, а тот ни разу не интересовался даже. Все их встречи были или у Лайтвуда, или у кого-то из коллег, или на студии. Никогда – у Магнуса.       Но так ли это было важно для разбитого сердца, что снова забилось быстрее, то и дело натыкаясь на собственные осколки при одном только взгляде на Александра?       – Что тебе нужно? – сразу спросил Магс, не тратя время на излишние любезности. Все ещё слишком болезненно спустя сутки с небольшим отдавалось в грудной клетке слово "любопытно".       – Магнус, я должен объясниться. За тот вечер. И последующее… время, – осторожно подбирая слова, произнес Александр. Разумеется, он не ждал взаимности от Магнуса, приветливости или просто вежливости.       – Ты ничего не должен объяснять. В Рождество принято отпускать, прощать и что-то там еще. Я это сделал. Счастливого Рождества! – парень попытался закрыть дверь, желая скорее оказаться наедине с самим собой и собственной слабостью, но Алек перехватил ее, не позволив осуществить задуманное.       – Нет-нет-нет, ты обижен, и я не уйду, пока мы не поговорим об этом. Я не умею так отпускать, и тебе придется чуть-чуть потерпеть, – настойчиво, но болезненно умоляюще произнес Алек, вынудив Магнуса затаить дыхание и отложить свой срыв на некоторое время.       – Я знаю, что виноват. Я помню всё, что было, хоть и напился. Я полез к тебе, даже не убедившись, что ты... В общем, я ничего не узнал об этой стороне вопроса и действовал нагло, а потом я испугался и сбежал. Позже мне сообщили, что ты отказался работать со мной дальше. Я понял, что все вышло ещё хуже, чем я мог предположить. А позднее, да, я, трус, набирался смелости, чтобы явиться к тебе. И вроде бы прошло совсем немного времени, но я все равно хорошо понимаю, что опаздываю со своими объяснениями, только по-другому у меня не выходит. Я не мастак по части откровений, ты знаешь. Но вот я здесь, не совсем понимаю, на что надеюсь, но хотя бы высказаться должен был, – поспешно закончив, Алек бросил кроткий взгляд на Магнуса и тут же перевел его в пол.       Невыносимо было чувствовать, что сейчас тебя вполне справедливо выпрут из квартиры, потому что да, ровным счетом его слова ничего не решают для Бейна, и ему тут не место.       – Ты сказал Лидии о том, что произошло? – спросил Магнус, и это были самые неожиданные для Алека, ожидающего морального удара, слова.       Лидия...       Она так внезапно появилась в голове Бейна, что он не успел остановить свой вопрос.       – Лидс давно знала, кто я. Моя симпатия к тебе не стала для нее неожиданностью, – оправдываясь, выпалил Алек на выдохе.       Это правда. Лидия была его лучшим другом.       Она первая заподозрила его увлечение.       Она же стала той, кому он рассказывал, сидя в кафе после того кастинга, о первом знакомстве с «потрясающе необычным парнем, у которого просто дар – вести за собой людей с помощью музыки и обаяния».       Лидия сказала ему, что такое восхищение переходит черту признания таланта и дружбы.       Лидия сказала ему, что он влюблен.       Она же посоветовала ему набраться смелости и сделать хоть что-нибудь.       И только Алек это «что-нибудь» максимально запорол.       – Да, конечно, – насмешливо протянул Магнус, осекаясь на понимании, – Стой, твоя… Прости, что?       – Симпатия, Магнус. Я о ней тебе говорил все это время, – нервно засунув руки в карманы джинсов, пояснил Алек.       В эти минуты для него решалось больше, чем Бейн мог себе представить.       – Какого...? – Магнус не договорил, потому что слова встали в горле комом от нахлынувших эмоций, когда все нервные окончания «прошибло» разом.       Тебе не показалось, Магнус.       Совсем нет.       – Да, вот так, гей, который полез к натуралу, – раскаянно продолжил Алек, даже приблизительно не догадываясь, какой вулкан внутри Магнуса он спровоцировал на извержение.       – Да уж, Лайтвуд, – только и выдохнул Бейн, судорожно ища вокруг себя опору, чтобы не рухнуть, как влюбленная школьница перед объектом своего обожания от одного взгляда в свою сторону.       – Прости.       – Ты такой кретин, Александр. И я тоже, – вдруг рассмеявшись, продолжил Магнус, встречая огромное непонимание и панику в глазах напротив.       – Что ты имеешь в виду? – все же поинтересовался тот, не зная, какой эмоции он должен придерживаться в этом разговоре.       – Мы друг друга совсем не знаем, – не успокаиваясь, кое-как произнес Магнус.       Горькое, но вместе с тем такое прекрасное, наполненное счастьем, замечание в голове Бейна уже никак не влияло на ситуацию.       Александр был в ступоре, лишь наблюдая за блеском счастливых глаз и слушая удивительно прекрасный громкий смех, который, наверняка, перебудил бы всех соседей, если бы кто-то спал в рождественскую ночь.       Наверное, это хорошо, не так ли?       Почти то же чувствовал Магнус в день кастинга год назад.       Тогда все закончилось именно так, хорошо. Может, в этот раз тоже будет так?       Мог ли Алек надеяться на это?       Нужно ли действовать сейчас?       Времени думать не было.       Если ситуация замедляет ход, нужно ее подтолкнуть. Ожидание убивает.       Решительно сделав шаг вперед, Алек обхватил ладонями лицо Магнуса, но, приблизившись, растерял всю свою уверенность.       Парень замер в его руках. Смех оборвался, а карие глаза пронзительно смотрели в его, отражая каждую эмоцию.       – Чего остановился? Действуй, но если ты позже скажешь, что тебе было любопытно, клянусь, я убью тебя и закопаю под первой елкой в честь Рождества, Лайтвуд! – прошептал Магнус, проглатывая последние слова под прикосновением теплых пухлых губ.       Дверь громко захлопнулась, вторя продолжающемуся салютному уличному безумству, оставляя двух абсолютно счастливых людей в тишине маленькой однушки, о выходе из которой год назад Магнус так глупо сожалел в баре прошлым вечером.