Обещания

      Мирон отлично помнил, как и когда в его жизни начался дурдом.       Всей БМ семьей они отмечали успешно проведенный фестиваль, никто и не думал, что получится так масштабно и мощно, но это случилось, поэтому многие из артистов к утру были пьяные в слюни.       Если захотите, Мирон в мельчайших деталях расскажет вам, как за ним и Даней Мей Вейвсом захлопнулась дверь гостиничного номера часов в пять утра. Москва уже оживала, когда горячие губы кудрявого молодого парня опалили покрасневшую кожу на шее Мирона. В то утро не существовало никаких запретов, только страсть и желание двух взрослых людей, которые в одну секунду стали друг другу самыми близкими, сами того не понимая.       В тот день Мирон открыл глаза к обеду, он был все в том же номере, который снял на время пребывания в Москве, рядом никого не было, поэтому он тяжело вздохнул и протер глаза. Мужчина пытался прокрутить случившееся в голове, но думать об этом было тошнотворно тяжело. Он, как будто, все еще ощущал прикосновения мягких рук к своим бедрам и поглаживания по спине, Мирон понимал, что все это не было сном, потому что он не был пьян, в отличие от второго участника странного действа.       Даня напился очень сильно, он практически не соображал, когда полез к Мирону еще на площадке в Коломенском парке. Его не заботило, что кто-то из ребят мог их увидеть, он просто хотел поцеловать Мирона или сделать ним что-то, чтобы только тому было хорошо. Даня был очень благодарен Окси за то, что он смог открыть ему дорогу в мир серьезной музыки и больших выступлений, он никогда не забудет несколько тысяч светящихся глаз на фестивале, глядящих на него с огнем внутри.       Даня хотел отблагодарить, поэтому просто опустился на колени перед Мироном в гостиничном номере и расстегнул его ширинку, беря в руку возбужденный член. Тогда он не думал о последствиях, ему просто хотелось, Мирону тоже хотелось, судя по его пылающим щекам и тихим вздохам, поэтому Даня не думал, что делает что-то плохое.       Понимание пришло тогда, когда он распахнул глаза и обнаружил спящего рядом Мирона. Даня вспомнил все, и его затошнило от одной только мысли, что он делал это с мужчиной, что по собственной воле смог сделать кому-то минет. Он ненавидел себя, когда обнаружил, что лежит полностью голый, прижимаясь обнаженным телом к чужой коже. Несколько секунд он еще переваривал произошедшее, и пытался сглотнуть ком, вставший в горле, а потом подскочил и начал поспешно одеваться, стараясь не разбудить спящего Мирона. Меньше всего ему хотелось сейчас смотреть в голубые глаза и формулировать извинения или что-то типа того. Дане повезло, Мирон не проснулся, поэтому он просто сбежал, тихонько прикрыв за собой дверь. -Ты теперь до конца жизни будешь меня игнорировать? -Почему ты не отвечаешь на мои сообщения? -Ладно, как хочешь.       Мирону было странно, он никогда еще не имел близких связей с мужчиной, даже в юности его не тянуло на эксперименты, как некоторых его знакомых. Но сейчас все было по-другому, он не мог выкинуть из головы случившееся, к тому же, его напрягало, что Даня потерялся. Он не планировал поднимать разговор насчет произошедшего, ему бы и в голову не пришло спросит: «Почему ты решил сделать мне минет?», ведь ему самому было не по себе от этого. Но, видимо Даня слишком переживал, он потерялся по всем фронтам и даже не отвечал на сообщения.       Прошло несколько недель, прежде чем Мирон смог избавиться от постоянных флэшбеков удивительного окончания БМ-феста, когда в его дверь позвонили. В Питере было уже промозгло, середина сентября, он посмотрел в глазок и увидел только копну кудрявых волос. Когда Мирон открыл дверь, в квартиру завалился пьяный Вейвс, он еле стоял на ногах.       – Мирооооооон, – протянул он и заключил удивленного Окси в крепкие объятия.       – Дань, ты почему без предупреждения? Меня же могло дома не быть, – хмыкнул Мир и постарался избавиться от крепкой хватки.       – Похуй, поехал бы обратно к Сане. Ты знаешь Саню? Я у него остановился, – Даня странно захихикал, расстегнул куртку и каким-то удивительным образом смог разместить ее на маленькой табуретке.       – Я не знаю Саню, – Мирон пожал плечами и пропустил Вейвса в кухню.       Даня неловко приземлился на стул и уставился на Мирона таким странным взглядом, что тот просто не смог выдержать его и отвернулся к плите, пытаясь поставить чайник.       – Я скучал, – в одну секунду Даня умудрился встать с места и подойти к Мирону, уткнувшись головой в его лопатки.       – Что-то незаметно, ты игнорировал меня две недели.       – Мне было стыдно за… – он осекся, ему было тяжело говорить.       Мирон развернулся к нему лицом и попытался поймать его взгляд, но это было бесполезно, потому что мелкий смотрел куда угодно, только не на него.       – Просто забудь, ок? Я не собирался тебя допрашивать из-за того случая, – Мирон снова пожал плечами и, наконец, поймал его взгляд.       – Я не боялся допросов, – Даня выглядел напугано, он потянулся к Мирону и поцеловал его слишком невесомо, чтобы это считалось настоящим поцелуем.       Потом он осмелел и углубил поцелуй, закрыв глаза и, положив руки Мирону на пояс. Влажные губы хотели получить свое, Даня хотел этого, он скучал по этому. Мирон запустил руку в кудрявые локоны и улыбнулся сквозь поцелуй, невольно вспоминая строчку из Данькиной песни: «Не прикасайся к моим волосам, смотри, но не трогай». Мирону сейчас можно было их потрогать, потянуть даже можно было за них, чтобы ближе прижать к себе губы молодого парня. За несколько секунд они добрались до спальни, не отрываясь друг от друга, Мирон повалил Даню на кровать и навис сверху, стягивая с него футболку. Парень не сопротивлялся, напротив, он запустил руку под толстовку Мирона и прижал его ближе, давая понять, что готов на большее. Мирон не спешил, он погладил обнаженную кожу, спустился к животу, мягко касаясь подушечками пальцев, Даня лишь млел и улыбался. Ему было любопытно наблюдать за тем, как Мирон хаотично целует его тело, оставляя влажные дорожки. Даня любовался тем, как у Мирона горят глаза, когда он поднимал их и смотрел на юношу, совсем не мигая.       Было слишком горячо, когда Мирон стянул с Дани джинсы вместе с бельем и взял в руку возбужденный член, размазывая большим пальцем естественную смазку. Вейвс сделал глубокий вздох и полностью отдался ощущениям, ему нравилось то, что происходило, в этот момент ему не надо было бежать от своих мыслей, он просто ловил момент. Мирон тоже ловил момент, он боялся, что Даня снова уйдет, оставит его с грузом в душе, а потом снова появится в его квартире, как будто ничего не было, как будто он не терялся на долгие дни.       Утром Мирон проснулся от тихих шорохов, а когда открыл глаза, то увидел, как Даня поспешно что-то ищет.       – Снова хочешь сбежать, пока я сплю? – голос Мирона был разочарованным, но строгим.       Даня дернулся, казалось, если он сейчас повернется лицом к Окси, то мир рухнет и он полетит в какую-то бездну. Поэтому он не стал поворачиваться, а продолжил поиски. Прошло минуты три, прежде чем он решился бросить взгляд на Мирона.       – Я не могу найти свой носок, – его голос надломился, но не из-за носка, разумеется. Он был напуган, расстроен и подавлен одновременно, в глазах стояли слезы.       Мирон встал и попытался подойти ближе, но Даня отступил на два шага назад и уперся в стену, как загнанная жертва, он закрыл лицо руками, как будто боялся, что его ударят или бросят в лицо что-то едкое, ему было стыдно и неловко.       – Почему ты все время сбегаешь? Неужели я кажусь таким ужасным, когда ты трезвый? – Мирон уже не сдерживал свое разочарование и злость, он уперся в стену руками, по обе стороны от Даниной головы и его лицо исказилось в гневной гримасе, – посмотри на меня.       Даня убрал руки от лица и бросил испуганный взгляд, желая сейчас провалиться сквозь пол, он сделал глубокий вздох.       – Я просто себя ненавижу, ты тут ни при чем. Разреши мне уйти? – он говорил это скомкано и быстро утер слезу, которая покатилась по его щеке, ему было от себя противно.       Мирон убрал руки и неуверенно отошел, позволяя мальчишке облегченно выдохнуть.       – Просто возьми чертовы носки в шкафу и уходи. ***       Прошло несколько месяцев с тех пор, как Мирон последний раз видел Даню лицом к лицу. У Вейвса начался тур по России, и он весь в этом растворился. Это был его первый крупный тур, и он хотел все сделать правильно, поэтому выкладывался по полной и старался ни о чем постороннем не думать, чтобы не сбивать настрой. В Питере отгремел концерт, пришло много людей, все были на одной волне, Даня смотрел в зрительный зал и ловил чистый кайф, который не мог подарить ни один наркотик в мире. Когда он слушал, как поет толпа, по его коже бежали мурашки, и он не пытался скрыть улыбку. После концерта он пил из горла коньяк и расслаблялся в гостиничном номере, он знал, что через два дня концерт в Москве, поэтому мог себе позволить просто поваляться в кровати с бутылкой алкоголя. Мысль о том, чтобы поехать к Мирону посещала его с самого утра, с момента, когда его самолет приземлился в Санкт-Петербурге, но он сдерживал себя, потому что знал – нельзя. В прошлый раз его буквально выгнали, потому что не хотели больше терпеть его сопли и неуверенность, сейчас вряд ли его хотят видеть. Но он ничего не мог с собой поделать, поэтому просто вызвал такси и поехал к знакомой многоэтажке.       Мирон открыл не сразу, Даня даже надеялся на то, что его нет дома и, что он просто сможет спокойно свалить обратно в свою гостиницу, но дверь открылась и на пороге стоял сонный мужчина в домашней одежде. Мирон не был сильно удивлен, увидев Вейвса, поэтому просто отошел в сторону и пропустил юношу в квартиру без лишних слов.       – Ты опять бухой в хламину, неужели я не заслужил того, чтобы ты приходил трезвым? – это было сказано будничным тоном, но Даня все равно поёжился.       – Я просто отмечал окончание классного концерта, – Даня постарался сделать свой голос как можно спокойней, но он все равно дрожал.       – Я так и понял, проходи в кухню, чаю налью хоть.       Мирон быстро поставил чайник, сел за стол и подпер голову рукой глядя на то, как Даня ерзает на стуле, пытаясь на что-то решиться.       – Я вообще-то уже спал.       Даня встал очень быстро со своего места, присел перед Мирон на корточки и положил свою голову к нему на колени, пытаясь спрятать лицо.       – Прости, прости меня, пожалуйста, – его голос был тихим и глухим, но Мирон все услышал и смутился.       – Эй, вставай, ты чего, Дань? Подумаешь, разбудил, – он постарался поднять юношу на ноги, но тот помотал головой и вскинул взгляд.       – Не за это! Прости за то, что я такой идиот, мне правда стыдно приходить к тебе трезвым, потому что я ненавижу себя за свои чувства и за свои желания, я ведь не гей, но мне рядом с тобой хорошо, – он снова опустил голову на колени Мирона и тихо всхлипнул.       – Даня, посмотри на меня, – голос Мирона звучал мягко, его руки легли на кудрявую голову и приподняли ее, – тебе не нужно стыдиться, ок? Мы не делаем ничего такого, от чего должно быть стыдно. Разве не похуй, какого пола человек, с которым тебе комфортно? Я тоже не гей, но мне с тобой охуенно и я не парюсь.       Мирон встал и помог подняться Дане, придерживая его за пояс, потому что парня штормило и он рисковал упасть. Чайник давно кипел, но Окси просто его выключил и обнял своего гостя, поглаживая его по спине.       – Я прошу тебя не уходить утром, ладно? Просто пообещай мне это и сдержи обещание, договорились?       – Я не уйду. Утром Мирон проснулся рано, посмотрел на соседнее спальное место и никого там не обнаружил. Он знал, что так будет после того, что они оба творили вчера ночью друг с другом. Мирон догадывался с сожалением, что это будет их последняя ночь, даже если Даня снова придет через какое-то время. Мирон его больше не пустит в свою жизнь и в свою квартиру, только рабочие отношения. Ему было горько от этой мысли, поэтому он громко вздохнул и поднялся с кровати. По дороге в туалет он услышал шум в кухне и поспешил туда. Даня стоял у плиты, слушая в наушниках музыку и бубня ее под нос. Мирон расплылся в широкой улыбке и подошел к нему сзади, кладя руки к нему на талию. Даня дёрнулся и снял наушники.       – Ты меня напугал, – он улыбнулся и ткнул Мирона в грудь.       – Ты меня тоже напугал, когда я проснулся и никого рядом с собой не обнаружил. Ты же понимаешь, о чем я подумал?       – Я же тебе обещал вчера, что не уйду, – Даня пожал плечами и снова развернулся к плите и перемешал яичницу.       – Я рад, что ты сдерживаешь свои обещания!