Доброе утро, Тэён

***

Тэён в кои-то веки спать ложится раньше четырёх утра, когда остальные уже давно на подушки слюни пускают. Ну да ладно. Часом раньше, часом позже — особо уже не волнует. Важней сейчас хоть сколько-нибудь поспать. Но это удаётся с переменным успехом особенно, когда за спиной тихо-тихо так скрипит дверь, а кровать парой мгновений позже прогибается под дополнительным весом чуть сильней. Юкхэй со спины прижимается, руками поперёк груди обхватывает и носом холодным (не май месяц на дворе) прямо об затылок чужой трётся, пытаясь привлечь чужое внимание. Тэён на такую наглость дёргается в крепких ручищах, заранее зная, что такое бесполезно. Но от этого знания отмахивается, не прекращает дёргаться, пока не слышит тихий смех за спиной, тогда юноша обиженно пыхтит и пяткой в чужое колено метит, попадая прямиком в захват чужих ног. На этом возня прекращается. — Мне сказали, что ты на съёмках был, — кусает Юкхэй тэёнову шею, шумно выдыхая, — почему я тебя не видел? — Может, потому что ты с девчонкой какой-то флиртовал? — ему показалось или была отчётливо слышна обида в голосе? — Я ни с кем не флиртовал, — укус приходится уже на плечо, с которого пижама успела немного сползти. — Я думал, что ты не придешь, — Юкхэй взглянуть на парня нормально хочется, но в таком положении не получится, поэтому Тэёна на спину опрокинуть приходится, а, чтоб не дергался, руки к постели прижать за тонкие запястья, да на бёдра усесться. — Лучше бы не приходил, — он отворачивается, мирно лежа под тяжёлым Юкхэем, ожидая, когда балбес этот сползёт с него, да в свою комнату утащится. Но этому, похоже, сегодняшней ночью не сбыться. Китаец на реакцию такую обиженно сопит и за шею сильнее кусает, не беспокоясь о том, что получит за эту наглость. Тэён опять дёргается, вновь стараясь освободиться, от активного ёрзанья рубашка ночная выше задирается, чуть ли не до груди, открывая подтянутый живот. И в голове Юкхэя мгновенно лампочкой загорается желание укусить старшего юношу и ниже, что он собственно и выполняет. Тэён от такого возмущением давится, стараясь тише себя вести. Хорошо, что Ёнхо остался в зале фильмы смотреть с ещё несколькими парнями. Тем временем Вон зализывает место укуса; языком ведёт вверх до задравшейся рубашки и, поменяв положение рук, уже одной сдерживая тонкие запястья, расстёгивает нетерпеливо пуговицы. Когда небольшая миссия выполнена, он открывает вид на бледную грудь, тут же зубами цепляя сосок, следом зализывая. Из плотно сжатых губ Тэёна вырывается судорожный вздох — маленькая победа для китайца. Юноша под чужой тяжеленной тушей замирает, зажмуривается в надежде на то, что ему это чудится от дикой усталости. А, нет. Не чудится. Постоянные укусы, чередующиеся с зализыванием не успевающих проявиться меток, не отрезвляют, конечно же. И, когда чужие губы добираются до края пижамных штанов, Тэён замирает, прекращает метаться по подушке и выжидает, до чего на этот раз Юкхэй дойти решил. А сам китаец и не знает, стоит ли заходить дальше. Готов ли Тэён на такое или же стоит обойтись привычными действиями. — Можно? — Юкхэй совсем тихо выдыхает это, поднимая взгляд в надежде что-либо разглядеть в чужих глазах в темноте, к которой вот недавно глаза окончательно привыкли. Одного этого взгляда хватает, чтобы понять, что старший юноша уже не соображает толком. Сам Вон так же не может себя контролировать, а, заметив чужой приоткрытый рот, что судорожно хватает воздух, и глаза скрытые светлой чёлкой, остатки сдерживающих сигналов просто замолкают. Он отпускает чужие руки, сползает на уровень икр, оставляет несколько укусов и приспускает пижамные штаны, открывая тазобедренные косточки, что так сильно выпирают. Юкхэй слишком легко поддаётся соблазну; он аккуратно массирует выступающие косточки и мажет сначала по одной, потом по другой языком, следом так же поочередно закусывая их, оставляя постепенно алеющие засосы. Тэён дышит через раз и не знает, за что ухватиться. Под вспотевшие ладони попадает одеяло, которое под поясницей неудобным комом собралось. А он поправлять его не спешит, лишь крепко цепляется руками за него, надеясь удержать крупицы разума, которые старательно чужой горячий язык выбивает. Юкхэй кидает короткие взгляды вверх, кружа языком над резинкой пижамных штанов. Терпение заканчивается ровно на том моменте, когда Тэён голову закидывает и позволяет себе еле слышный скулёж. Китаец избавляет парня под собой от ненужной одежды; руками он проводит от груди до поясницы, надавливая на неё. Ли сгибает ноги и разводит их сильнее, так гораздо удобнее им обоим. И только тогда Юкхэй губами к головке напряжённого члена прикасается — совсем не смело, с силой сжимая натренированные бедра. Он особо не медлит, стараясь заглотить как можно больше. Тэён с каждым разом стонет всё громче, судорожно сжимая руками одеяло. Тогда младший юноша сам дёргает его за запястья, позволяя вплести руки в чуть жёсткие после очередной покраски волосы. В любом случае их обоих надолго не хватает. Тэён кончает с громким криком, сжимая чужие волосы, а Юкхэй доводит себя до оргазма рукой, благо хватает всего пары движений, и заваливается на кровать. — Пойдешь со мной в душ? — нормально отдышавшись, предлагает Юкхэй, носом утыкаясь в чужую щеку. Тэён что-то недовольно ворчит и отпихивает его от себя подальше, перекатывается набок и прикрывает глаза, на этот раз крепко засыпает до самого утра. И только утром, придавленный чужим тяжеленный телом, он жалеет о том, что не дождался Юкхэя. Ведь ночью была хоть какая-то возможность выгнать эту тушу из комнаты. А теперь остаётся только ёрзать, в попытке скинуть с себя китайца, и устало вздыхать. Доброе утро, Тэён.