"Мы оба идиоты, хён."

      больно. он чувствует, как белые цветы извиваются, прорастая внутри грудной клетки, царапают легкие и горло. джисон зажмуривается и сжимает кулаки, чтобы не разодрать только начинающие заживать раны на груди и шее. — минхо, придурок… — сквозь сжатые зубы выдыхает хан. ждет, когда боль переместится выше и выгибается, выкашливая чертовы розы, окрашенные его кровью. — ты такая дива, боже… почему именно розы. когда-нибудь я тебе это припомню.       а пока, он идет отмывать цветы и себя, позже он ставит их в очередную вазу, выбрасывая предыдущие.       он должен был ненавидеть их, возненавидеть минхо с его невозможной кошачьей ухмылкой и шутками пошлыми, но не может, потому что поздно уже, слишком любит. потому что ли такой же дурак, как и он сам. вот только старший не страдает каждую ночь от режущей боли.       и на следующий день старший всё также шутит, руку на плечо закидывает, кивает на девушку какую-то, вроде однокурсницу джисона и спрашивает, как она ему, взглядом заинтересованным ее изучает.       хан привычно смеется и пихает локтем в бок, потому что нравятся ему дурацкие шуточки «друга». отвечает, что она не в его вкусе и переводит тему на новый сериал, но внутри все органы сжимаются и он понимает, что перед парой придется бежать в туалет, чтобы избавиться от прекрасных растений в организме.       и джисон полный дурак, потому что не замечает взгляд полный надежды на себе, когда безразлично отводит глаза от той девушки.       не замечает взглядов, какими ли всегда провожает его после прощальных объятий, когда они расходятся по домам.       не знает, что после студенческой пьянки был отбит у перебравших старшекурсников, доставлен домой и заботливо уложен спать, полностью укутанный в теплое одеяло, не старшим братом. минхо тогда попросил чанбина не рассказывать младшему ничего и тот на удивление быстро согласился. правда глаза закатил и пробормотал что-то про голубых влюбленных идиотов, но ли не вслушивался.       однажды джисон приходит с синими волосами, улыбается довольно, наблюдая за удивлением на лице друга.       правда упустил из вида, как минхо его взглядом пожирает и сдерживается, чтобы руку в эти волосы не запустить.       в очередную бессонную ночь, когда новая партия его личных комнатных растений царапала горло и прорастала сквозь сердце, подушка пропиталась слезами, и губы были искусаны до крови, потому что цветы даже кричать не позволяют. хан задумался, сколько еще он выдержит. он ведь не проживет так, знает, чем всё закончится. можно сказать, в какой-то степени парень уже смирился.       но боль с каждым разом всё невыносимее, и принять решение, видимо, придется сейчас. он должен признаться минхо, чтобы получить окончательный отказ и прекратить свое существование. розы задушат его сами, это даже не самоубийство.       джисон сильный, таким он привык себя считать. он может смеяться и дурачиться в своей обычной манере перед человеком, которого безбожно любит и из-за которого страдает так долго.       отплевываясь от кровавых лепестков, хан решается. лучше он примет отказ и умрет, чем даже не выскажется и втихаря загнется в своей кровати.       завтра или никогда.       утром они, также, как и каждый день, встречаются на полпути к университету. ли минхо, как обычно, по кошачьи элегантный и джисон судорожно вздыхает, мысленно ругая весь свет и самого минхо, ведь как можно быть таким красивым?       он ловко хватает за руку потерявшего равновесие от недосыпа хана, и тот чувствует как шипы постепенно впиваются в органы. поэтому неловко улыбается и спешно отстраняется.       они немного опаздывают на первую пару, потому что идут медленно, разговаривают обо всём, что в голову придет, джисон хочет насладиться последним днем, а минхо не понимает в чем дело, но не торопит, видит, что что-то неладно, слушает младшего и вглядывается в родное лицо, ищет это что-то.       день проходит, как в тумане, джисон ускользает на обед, не дожидаясь однокурсников, хочет собраться с мыслями.       но легкие пронзает резкая боль, невыносимая, он сгибается пополам и прижимает руку ко рту, чтобы не закричать прямо в коридоре универа. поднимает глаза еще раз.       старший стоит вальяжно, улыбается, обнимая за талию ту самую длинноволосую девушку, о которой они говорили несколько дней назад. хан уже со всем смирился, но слезы на глазах выступают бесконтрольно. ли поворачивает голову и замечает синеволосого, тут же в лице меняется, говорит что-то девушке, с такого расстояния не понятно, и направляется в его сторону. джисон старается принять нормальное положение и игнорировать ощущение, будто легкие сжимает в тиски. — сонн-и, ты в порядке? — да, хён, конечно. — слова даются тяжело, дыхание перехватывает. он снова сгибается и кашляет, зажимая рот ладонью. вот черт. он машет другой рукой минхо, подразумевая этим жестом что-то вроде извинения и бежит в туалет.       но ли успевает заметить струйку крови просочившуюся сквозь пальцы. и пугается не на шутку, поэтому спешит за младшим. замирает в дверях, сердце, кажется, останавливается и страх пронизывает всё тело.       его милый дурашливый джисон сидит на кафельном полу, хватается за горло, царапая кожу, рубашка испачкана кровью, и вокруг что-то похожее на лепестки и стебли цветов. — джисон, — в голосе паника, и младший резко поднимает голову, — джисон, что случилось, господи.       ли видит страх в глазах напротив, сердце сжимается, он в два шага подлетает и обнимает дрожащее тело. слышит всхлипы вперемешку с кашлем и прижимает сильнее, пока чужие руки слабо пытаются отстранить его. — джисон, в чем дело, джисони… — бормочет уже как в бреду. — придурок. хён, ты придурок, я ненавижу тебя, — минхо чувствует, как его несильно бьют в бок, после сжимая кофту в ладошках, — я люблю тебя. идиот.       осознание ударяет по мозгам немного запоздало, хан успевает закашляться еще раз, окрашивая чужую одежду кровью, за это ему немного стыдно, хочет отодвинуться, но минхо не отпускает. — я тоже люблю тебя, господи, я люблю тебя сонн-и. — гладит по спине, успокаивая, хотя самого трясет от страха за младшего и от медленно приходящего понимания произошедшего. — тогда почему ты…там в коридоре…и почему ты не сказал? — говорить становится проще, боль постепенно уходит. — мы с ней знакомы, учились вместе в старшей школе, она втянула меня в свою идею, попросила моей помощи, чтобы вывести на ревность парня, который ей нравится… — объясняется сбивчиво, нервно, вина грызет изнутри, за то что не рассказал о своих чувствах и заставил своего мальчика так страдать. — прости джисон. прости меня, я не знал…       хану все-таки удается чуть оттолкнуть старшего и посмотреть тому в глаза, хочет убедиться правду ли услышал. и если да, то возможно ударить тупицу за всё пережитое.       темные глаза напротив смотрят с болью на расцарапанную кожу. и минхо подается вперед, прижимаясь, аккуратно зализывая раны на губах, а джисон забывает, что такое боль, будто и не было тех страшных ночей. внутри будто распускаются новые цветы, но уже безболезненно, даря только ощущение полного счастья. но в отместку, даже скорее из вредности, он кусает минхо за губу и тут же улыбается, когда тот дергается от неожиданности. — тогда зачем ты у меня спрашивал о ней, а? — они оторвались друг от друга, но все еще сидели на полу, не хотелось двигаться. — я хотел узнать по парням ты или по девушкам… — дебил, мог ведь просто спросить, а не запутывать меня! — он слабо бьет старшего по плечу. — извини, я ступил… хотя ты и сам мог мне рассказать, неужели незаметно было, как я постоянно пялюсь на тебя? — ты еще меня обвини, я вообще-то пострадавший! — хан поднимается с пола и тут же пошатывается от накатившей усталости.       минхо быстро встает следом, придерживая, теперь уже своего парня. — я не обвиняю. — да знаю, шучу, — джисон осматривает туалет и себя в зеркале над раковиной, вздыхает и даже присвистывает. интересно, как отмыть тут всё и одежду от крови… — но мы с тобой оба полные идиоты, хён.       минхо фыркает, совсем по-кошачьи, и соглашается.       единогласно принимается решение прогулять сегодня занятия.       позже, когда оба парня сидят в обнимку на диване, дома у ли, и смотрят новый сериал от Netflix, старший наконец запускает пальцы в чужие волосы, перебирая синие пряди и нежно целует царапины на шее и плечах младшего.       а джисон даже не вспоминает, что считал сегодняшний день своим последним.