Рондо лилий и роз

      Утро он пролежал, изучая идеально побеленный потолок. В календаре с подмигивающей мечтой ведьмочек 1974 года давности стрелка указывала ровно на начало октября. Осень шла полным ходом, так почему не было слышно азартных криков фанатиков спорта, гоняющих на метлах в учебные «окна» даже с ливнем?              Гарри поерзал на влажном от пота покрывале. Или поерзала? В горле встал кислый противный ком. «О Поттер, прекратите хоть на секунду вашу драму и самосожаления», — своеобразная внутренняя поддержка не помогала, и она оскорбленно замолкла: «Тогда страдайте, раз только на это способны». Жужжа, влетела муха.              Гарри застрял в прошлом, где его родителям едва ли исполнилось пятнадцать. Радость вопреки всему от предстоящей встречи портило два обстоятельства — он не знал способа вернуться потом в свое время и то, как он теперь выглядел. На том, как в Гарри из будущего могла вселиться сущность владелицы его нынешнего тела, он старался не зацикливаться, чтобы не деморализовать разум в поисках выхода.              После гигиенических процедур, в течение которых Гарри из уважения к незнакомке отводил взор, он успел несколько раз взбеситься, расстроиться и наметить план действий. В итоге решил: выздороветь, покопаться в библиотеке, затем реагировать по ситуации. Что он точно понимал, так это то, как не следовало вмешиваться в ход времени и стоило притворяться девушкой. Даже если без помощи и объяснений Дамблдора его существование тут продлится. Он читал теории времени и Брэдбери под надзором Гермионы. Вспомнив о друзьях, он заново взгрустнул.              В животе заурчало, и Гарри совсем закручинился. Учитывая замеченные в отражении параметры, девушка ела мало. Он свернулся на кровати, утешаясь тем, что кости по ощущениям срослись, а в мозгу не бьют молотками. А может, если он умрет тут, то очнется на своем месте? И сразу одернул эгоистичные мысли: в конце концов, с незнакомкой они повязаны телами. Оставалось надеяться на взаимную ответственность по отношению к его оболочке.              — Время кормления пациентов, — внезапно возвестили под звон столового серебра со стуком колесиков, отчего Гарри чуть не свалился на пол.              — Добби?              С эльфийки в крахмальном фартуке сошел деловитый апломб, а ее руку с чайником повело над чашкой. По скатерти поползло шоколадное жабообразное пятно.              — Мисс Блэк знает о новорожденном племяннике Даггзи?              Гарри моргнул. И медленно произнес:              — У мисс Блэк сотрясение мозга и очень болит голова, Даггзи, — Даггзи слушала настороженно, но слушала. — Она помнит, как говорили о прибавлении в вашем семействе эльфы, когда пробиралась на кухню. Но не помнит, отчего она тут, а друзья и директор боятся разволновать ее правдой. Только от этого она переживает сильней. Даггзи может помочь ей вспомнить?              В нечеловечески крупных радужках плескалось нечто похожее на жалость вперемежку с сомнением и боязливостью.              — Пожалуйста. От неизвестности я точно заболеваю. Ой, моя голова!..              — Мисс Блэк упала с метлы… Есть слухи… Среди эльфов есть слухи от тех, кто служит на квиддичном поле, что в тот день отчего-то над песком не оказалось смягчающих чар. Но старый Тедда никогда не забывал проверять их накануне матчей, никогда за сто двадцать лет, мэм! Их сняли, — гораздо тише добавила она. — А метлы мисс Блэк и несчастного мистера Сноумана рассыпались в пыль, когда столкнулись. Ох! — морщинистые кулаки сжались у рта.              Гарри понял, что хватил до предела откровений и ловко подставил ладони под лоб, собиравшийся раскаяться о тумбочку.              — Даггзи, хватит! Хватит, ты ни в чем не виновата! Ты молодец, ты спасла меня! Спасибо.              Эльфийка влажно захлопала веками, из серого носа вытянулась сопля. Гарри, на страх и риск вызвать новые эмоции, протянул ей салфетку со стола.              — Только еще одно. А где вся моя родня? Разве такое происшествие не должно собрать у моей постели всех Блэков? Им тоже не дали знать? Хотя бы Сириус.              Даггзи странно на него посмотрела.              — Мисс Блэк не родственница благородных Блэков, мэм. Вы грязнокров… — и испуганно исчезла с хлопком.              — Блять! — не сдержался Гарри чужим женским голосом и пуще рассвирепел. Всегда, всегда на практике допросов рыбка срывалась с его крючка от его бездумности. Какая, к Салазару, родня, если в фамильном древе Блэков, под котором он простаивал часами после потери Сириуса, не было ни одной девушки с его лицом! Сука. — Эй, а как же мой завтрак? — крикнул он пустоте.              На его коленях материализовался легкий столик с унылой овсянкой, какао, одиноким тостом и склянкой зелья. Злой и проголодавшийся, он безропотно взялся за ложку.                            Дамблдор так и не пришел. Как и мадам только-друзья-с-Помфри, хотя каждые три часа перед ним появлялось восстанавливающее с предписаниями. Тетка Добби — под ребрами при воспоминании заныло, — тоже присылала еду дистанционно. К нему вообще никто не явился, и Гарри, ощущая достаточно сил, чтобы ходить не задыхаясь по палате, простоял день у окна с видом на далекий Хогсмид.              Теперь он справлял нужды без деликатности, пытаясь разгадать мисс Блэк, хмурящуюся ему из зеркала. Он даже не знал ее имени, а мантию с биркой, по-всему, заменили больничными вещами с расчетом на принос свежей одежды друзьями, — Рон с Гермионой всегда так делали. А у мисс Блэк, кажется, их не было. В конце концов, у нее оставались товарищи по команде. Или отношения с ними тоже не клеились?              Еще хуже оказалось не найти палочки. Гарри пытался сотворить беспалочковый Люмос и безрезультатно упал в подушки. Жужжала неутомимая муха, он ее даже прогнать не мог. Поэтому он спал, просыпался, ел и пил лекарство и снова засыпал. На каком-то круге ближе к полуночи он проснулся в компании мадам Поппи у изголовья, которая от его жалкого состояния наконец сменила несправедливую строгость на должное медику милосердие, водя по нему диагностирующими чарами.              — Эм, я просто… Мисс…              — Бедняжка. Но, видит Мерлин, через неделю ты поправишься. Алиса? Заходите. И помните — ровно на десять минут.              Эту девушку он спутал со своей подругой. Конечно, внешне они различались, только в способе всматриваться в него читалось сходство, будь то карие глаза или голубые.              — Привет, как ты?              — Привет, Алиса. Говорят, буду скоро в полном порядке.              Неловкость повисла между ними ломтем. Однако Гарри вознамерился всеми правдами-неправдами выудить имя мисс Блэк.              — Спасибо, что навестила, Алиса. Хотя тебе не стоило.              Румяная гостья порозовела, а он даже не подозревал, что такое возможно.              — Нет-нет. Это тебе спасибо за прием. На самом деле я принесла тебе конспекты. Их написала Тильда. Ты прости ее, мы тогда все погорячились. Тут никто не виноват. Просто случается, — последнее предательски дало петуха.              Веки Алисы покраснели и припухли не естественно, а от слез.              — Это Джон Сноуман, да? Извини, — осторожно пробормотал Гарри.              — Мерлин упаси, нет! Не смей винить себя. Просто… просто лечись. Ради Джона и нас всех, хорошо? — Алиса заторопилась, выкладывая пергаменты с шоколадками. А она так и не обратилась к нему по имени. Мордред и Моргана, ладно.              — Ах, Айрис! Мерлин мой, мисс Черч, мисс Черч! Айрис выпала из кровати! Что делать?              — Да что тут… — выскочившая еще не мадам Помфри и пока мисс Черч охнула и подняла его нежным Мобиликорпусом Кара. — И минуты не прошло, мисс Макдональд! Я в вас разочарована и жалею, что не могу снять с Хаффлпаффа ни балла! Прием окончен, марш в спальню.              Его уловка щедро окупилась.              — Мисс Черч, я в норме…              — …ничего подобного…               —…простите меня. Айрис, прости!..              — …Алиса, правда, спасибо за поддержку. Ты представить не можешь, как я ценю это. Спасибо.              Растрепанная Макдональд защелкнула сумку и дрожаще улыбнулась:              — Правда?              — Правда. Мне полегчало от твоего посещения.              — Мы придем завтра, — собралась с духом Алиса, — с Фрэнком. Он стеснялся. Больше не будет.              Гарри похолодел. Алиса и Фрэнк. Фрэнк и Алиса.              Сейчас октябрь 1974 года, он — некая пострадавшая от подозрительного матча, Айрис Блэк, но не из чистокровных, Дамблдор едва седеет и носит оливковые одежды с аранами [1], мадам Помфри еще не замужем, а Добби только появился на свет.              И светлокосая Алиса, будущая мать его друга Невилла, смущенно мнется у его постели с подтаявшим шоколадом, обещая привести своего будущего мужа.              Он знал — они обречены, как и многие другие, о которых он недавно размышлял умозрительно и отстраненно.              Он наивно не ожидал столкнуться с ними так непосредственно и быстро.              Все это правда.              Муха замолкла, подкошенная заклинанием мисс Черч.