Непоколебимая преданность любви

-...И все равно, оставил бы ты свои принципы при себе. – Сверля противника злым и недовольным взглядом, говорил Масамунэ. Он скрестил катану с острием якоря, подавляя натиск, который шел в его сторону. Руки дрожали от усталости и напряжения, дыхание было тяжелым. В глазах горел огонь пламени боя, мощи и стремления вырываться вперед. Тёсокабе усмехнулся и отдернул якорь, звеня цепями, а затем закинул за спину. - У каждого они есть, брат Дракон.– Моточика с усмешкой глянул на своего якобы противника, который с давних пор войны против Оды Набунаги стал ему неожиданным союзником, ну или даже приятелем. - Может быть и так, но я не собираюсь уступать именно твоим. – Поняв, что на этом битва окончилась, Дракон отдышался и выпрямился, после чего убрал катану, и глянул на пирата. На лице возникла ехидная усмешка, а левый глаз сощурился. – Хорошо, что это была не настоящая битва, иначе я бы тебе показал истинную мощь моих когтей. - Да, да, да, не сомневаюсь в твоей силе, брат Дракон, но и недооценивать врагов, пусть даже и не настоящих, не нужно. Никогда не знаешь, что ждет впереди. Так ли это, Дракон? – Усмехнулся пепельноволосый пират. – Особенно тот самый случай… - Первая встреча не в счет! – Предупреждающе рыкнув, возразил Дате, грозно покосившись на собеседника. И вот пока продолжалась битва Тёсокабе и Масамунэ, которая плавно переросла в словесную перепалку, на это представление смотрели оба отряда лидеров. Катакура сидел на своем коне, как остальные солдаты отряда Дате. На другой стороне поля на конях сидели воины пиратской гвардии Тесокабе. Все они с некоторым шоком смотрели на это представление. Генерал армии Дате мысленно впечатал ладонь себе в лоб: Масамунэ опять за свое – никогда не сдастся, а если дело касается разговора, то последнее слово всегда должно быть за ним. Уперт и порывист, но отважен и горд. - Как думаешь, скоро это все закончится? – Шепча, переговаривались между собой солдаты обоих армий. Все они между собой обсуждали события шедших сейчас событий. - Вот уж не знаю, но наш владыка всегда и всех победит! - Да тише вы уже, ничего не слышно! – Недовольно шикнул Кодзюро, напряженно вслушиваясь в диалог двух лидеров. Оба лидера вскочили на своих коней. – Я надеюсь, следующая наша битва будет намного красочней, чем сейчас. – Усмехнулся Моточика. - Я тебе это обеспечу! – Усмехнулся Дракон. Стукнув коней по бокам, Масамунэ и Тёсокабе мчались друг на друга, а после проскочили мимо. Катакура повел коня следом, и все два отряда помчались в разные стороны... - Масамунэ-сама? Куда мы направляемся? – Спросил Катакура, догнав господина на своем коне. - В Осю. На сегодня мы уже достаточно сделали. После наших сегодняшних побед, в тему было бы немного отдохнуть. Сейчас было время такое, что не было в данный период таких бесконечных войн и битв. Конечно, возникали битвы и стычки, но не так, как во время правления Набунаги. Сейчас его нет, а значит, можно было хоть на малое время позабыть о тираническом завоевателе. Но никто из правителей не собирался сдавать позиции завоеваний. Страна восходящего солнца была погружена в то состояние, когда природа спала, находясь под легким покровом инея и белых хлопьев снега. Страна медленно погружалась в зимний период. Пребывание обратно домой прошло без приключений, они спокойно добрались назад, принеся с собой парочку побед и восторженные возгласы жителей Оси. Под вечер они организовали небольшие посиделки в зале собраний. Сакэ, закуски, душевные беседы о походах, ностальгия и все такое, и лишь владыка Оси сейчас находился за пределами этого сборища. Он находился на улице, по телу пробегали мурашки от зимнего холода, но он плевать на это хотел, будучи озабоченным мыслями о прошедшем дне. «Странное это дело, никогда бы не подумал, что победы иногда могут так омрачать. Нет, не то, чтобы я был не рад, но и особо радоваться-то нечему. Пусть Набунаги больше нет, все равно отступать от своих прежних целей ни в коем случае не надо. Может, я слишком тороплюсь? Иначе, почему я не рад этим победам?.. Черт, да о чем это я вообще? Кончай уже думать о таких мрачных мыслях, Дракон!.. Ох, нет, пожалуй, мне стоит лишь немного отдохнуть, только и всего… ». - Думал Дракон, стоя на небольшом холме, и смотрел задумчивым взглядом вперед, не переставая думать о чем-то. Выдыхая пар от холода, он снова вдыхал холодный воздух в себя. Пусть даже порядком замерзнув, возвращаться ему не хотелось. Так же он не видел, что где-то сзади стоял Катакура и смотрел на него. POV Катакура. «Я видел вас ещё совсем мальчишкой. Перспективный юноша, который постоянно рвется вперед, но в то же время замкнут и отделен от внешнего мира. Я был горд быть вашим учителем, когда вы ещё только познавали азы военного дела и боевых искусств. Историю не любили, но зато жаждали сражений. Всегда, с улыбкой на лице, вспоминаю прошлое, каким были вы, каким был я. Но сейчас же все по-другому. Вы – целеустремленный, непоколебимый, отважный и гордый Владыка клана Дате. А я – ваш покорный подчиненный, всегда готовый идти за вами. В то же время нас разделяют разное прошлое и сущности, но в то же время мы дополняем друг друга. Не можем друг без друга. Особенно после того, как признались друг другу в своих чувствах. Близость за пределами Оси была для нас непозволительной роскошью, но зато мы могли себе это позволить именно в такие моменты. Вы сами этого хотите, я знаю. Я бесконечно рад быть для вас кем-то больше, чем просто Правым глазом. Мне бесконечно нравится каждый раз при удобных моментах обнять вас, прижать к себе, почувствовать сбитую с ритма пульсацию сердца, преданным взглядом смотреть в ваш глаз, ища там отголоски взаимной любви и тепла. Всегда буду защищать от опасностей, прикрывать вашу спину. Вы никогда не открывали мне то, что вас гложет. Но почему? Неужели для вас всегда лучше все держать в себе? Неужели теория о том, что высказаться о том, что беспокоит лучше, чем самому справляться со своими тревогами и переживаниями? Я не мог все время просто стоять и смотреть на это. Я прекрасно замечал ваши эмоции, вы уходили в долгие раздумья, а вы, естественно, замечали то, что я видел, что твориться внутри вас. Но вы все равно молчали. Я должен был что-то сделать. Я не могу вас видеть таким. И я рад тому, что все-таки в тот самый вечер, когда я вернулся из плена домой, вы открыто высказали мне все, что творилось у вас в сердце. Кричали, бились в легкой истерике, метались из стороны в сторону, но все же высказали. И никто этого не видел, кроме меня. Ваши переживания, страдания, счастье, радость, все эмоции вы с того момента разделяли только со мной. Этого было достаточно. Я люблю вас, Масамунэ-сама, и буду всегда предан только вам» Заметив острым взглядом едва заметную дрожь на плечах господина, Катаура вздохнул: никогда не беспокоится о себе, а ведь на улице зима, не далеко, и заболеть после продолжительного нахождения на улице. - Масамунэ-сама, вы замерзли, вы можете заболеть. Вам лучше пойти в теплое помещение. – Сказал Катакура, подойдя к владыке позади. - Плевать. – Коротко и лаконично ответил Одноглазый дракон, смотря вперед. Любой другой подчиненный уже удалился бы, не смея беспокоить своего лидера, но только не Катакура. Мало того, что Дате уже несколько часов находился на улице, так ещё и уселся на холодную землю, чем спровоцировал Правого глаза не церемониться. - Господин, вам нельзя себя физически изводить, вы можете легко заболеть, а этого нельзя допустить! - Да уймись ты уже, Кодзюро! Я не заболею, усек?! Иди уже, я скоро вернусь! Перепалка длилась не долго, и Катакура решил схитрить: просто ушел первым, чем удивил Масамунэ. Этого он и добивался. Ещё недолго Дракон находился на прежнем месте, думая, почему всегда упертый Правый глаз взял и ушел? С отчетливым шипением, из которого пробилась раздраженная фраза «Черт, подери!», Масамунэ поднялся с холодной земли и ушел обратно в дом. Только-таки в этот момент он понял, что ему действительно стало не по себе. Замерз, видимо. Неужели понял? Пройдя в свою комнату, он скинул с себя плащ, доспехи, кольчугу, а «шесть когтей» отправились на подставки у стены. Шлем поставил на полку в стене, а сам надел на себя повседневную одежду, а затем отправился спать на футон, накрывшись одеялом. А тем временем, услышав за тонкой стенкой шаги, затем тяжелые звуки снимающихся доспехов, Катакура отметил для себя, что владыка все-таки понял его беспокойства и решил не идти на риск. Ну и правильно. Через некоторое время снова пришла тишина. Дате потихоньку засыпал, пусть даже засыпал он всегда трудно. Комнаты пусть и были прогреты, но, все же, поднявшись с места, Правый глаз прихватил с собой ещё одно одеяло, и потом проследовал в комнату господина. С тихим шелестом отодвинув седзи в сторону, Катакура вошел в помещение, и так же тихо закрыл их за собой. Катакура тихо подошел, и опустился подле футона, аккуратно накрыл владыку вторым одеялом, чтобы тот не мерз во сне. Пару мгновений он смотрел на безмятежное лицо владыки. Он думал, что тот спал. Ну и зря, потому как он совсем не ожидал дальнейших поворотов: цепкий захват ладони быстро схватил запястье Катакуры, когда он уже было, хотел подняться и уйти, дабы не тревожить сон своего господина. - Останься. – Настоятельно произнес хриплый голос Дате. - Но вам нужно отдыхать, Масамунэ-сама. – Ответил Правый глаз, посмотрев на господина. - Не спорь со мной. Это приказ. – И вот опять он давит на слабости. – Кодзюро… - Сильная, и в то же время хрупкая ладонь сжала ладонь Катакуры, а тот в свою очередь сдался, опустившись на колени рядом. Дате открыл глаз и их взгляды встретились. Остатки сна мигом выветрились из сознания. Масамунэ приподнялся, а после схватил Правого глаза за воротники, и, подтянув ближе к себе, требовательно поцеловал в губы. - Помнится, ты боялся, что я замерзну. Так вот, мне холодно, и я хочу, чтобы ты меня согрел. – Оторвавшись от поцелуя, прошептал ему на ухо Дате, прикусив мочку уха. Катакура вздрогнул: этот шепот, теплое дыхание, глубина глаза, этот голос всегда действовали на него, словно наркотик. От этого он сходил с ума. Дате, понимая правильность пути своих действий, вновь настойчиво поцеловал его в губы, а руки стали охотно забираться под слои одеяния Правого глаза. Он, в свою очередь, не смея противостоять его действиям, притянул владыку к себе, что тому пришлось усесться ему на колени, чтобы прижиматься близко и крепко. Все-таки они уже долго не были так близко друг к другу, а во всем виноваты запреты, но зато сейчас они могли это себе позволить. Сильные руки Катакуры обвились вокруг талии Масамунэ, а его руки обвили шею подчиненного. Поцелуй углублялся, превращаясь в страстный, горячий, полный желания и похоти жест. Одноглазый дракон стал избавлять его от ненужной одежды, замерзшие пальцы касались кожи на груди, животе и боках. Оторвавшись от поцелуя, он стал целовать шею и ключицу Катакуры, от чего тот вздрагивал, охотно поддаваясь на ласки. Начало полагал всегда Дате, зная характер своего подчиненного. Ласки были горячими, поцелуи обжигали кожу, движения рук обводили каждый рельеф изгиба натренированного тела. Тут Катакура перехватил остальные действия на себя. Он повалил Дате обратно спиной на футон, а сам навис сверху и стал с чувством и обжигающей страстью целовать открытую шею Дракона, на что вызывал у того довольный выдох. Руки пробирались под ткань одежды и ласкали открывавшиеся участи тела. Сам Кодзюро был избавлен от всей одежды, а поэтому спешил избавить от неё и самого Масамунэ. Одноглазый дракон выдавил протяжный стон, когда ладонь накрыла его возбужденный член, начиная ласкать его, а сам Катакура целовал его грудь, посасывая затвердевшие соски. Дракон извивался под ним, издавал похотливые выдохи и вдохи, охотно поддавался на ласки. - Кодзюро… - С протяжным стоном произнес шатен, когда палец Катакуры коснулся напряженного колечка мышц, и стал медленно вводить внутрь, расслабляя и раздвигая вход. Правый глаз со страстью целовал податливое тело, ласкал анус и давно уже вставший орган. Воздух вокруг накалялся вокруг с ошеломительной и высокой скоростью, сердце, ритм которого уже давно был сбит, сейчас полыхало страстью, бешено метясь в груди, что кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Дыхание было сбитым, грудь вздымалась и опускалась, по комнате разносились тяжелые вздохи, стоны, выдохи. Кодзюро вытащил пальцы из входа, сел между раздвинутых ног Масамунэ, и обнял его руками за талию, прижав к себе. - Не тяни уже… - Нетерпеливо проговорил Дракон, уже изнемогая от возбуждения в теле, которое явно желало большего. Кодзюро, притянув Дате к себе, плавно и быстро вошел в него на всю длину, до конца, чем вызвал дрожь в обоих телах, и всхлип с губ господина. Некоторое время, прижимая владыку к себе, Катакура снова навис над ним, а затем стал делать первые движения бедрами, постепенно наращивая темп. Да, с Масамунэ в такие моменты он был в меру нежен, и так же в меру резок, зная, как тот с легкостью терпит любую боль, особенно когда она смешана с удовольствием. Этот огонь страсти, желания, горячей любви. Два тела терлись друг о друга, по комнате расходились пошлые звуки стонов, влажных шлепков. Царила атмосфера неумолимой страсти желания слиться, быть ближе друг к другу, чувствовать ритм сердца. Движения то ускорялись, то замедлялись, то снова наоборот. Приближение желанного экстаза было близко, но хотелось, чтобы эти моменты никогда не кончались, хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Дате обвил ногами бедра Катакуры и двигался в такт его движениям, вальяжно выгибаясь в спине после каждого толчка внутри, руки обнимали за шею. Губы сливались в желанном поцелуе, затыкая громкие стоны обоих любовников. - Кодзюро… Я больше... Не могу… - Масамунэ уже сходил с ума от приближающегося конца, разум давно был затуманен, а голова отказывалась соображать. Оба они целиком и полностью отдавались друг другу, без остатка. Выплескивали всю свою любовь, чувства. - Давайте вместе… Масамунэ-сама… - Сам Катакура сейчас пребывал где-то на грани между реальным миром, и миром, наполненным любовью и наслаждением близости рядом с любимым господином. Еще все оставшееся время они продолжали заниматься любовью, меняя удобные позы. Чувствуя приближения конца, Катакура стал надрачивать сочащийся смазкой член Дате, подводя конец все ближе и ближе. И вот, наконец, долгожданный оргазм накрыл обоих с головой, разнося последние остатки здравого ума куда подальше. Выгнувшись дугой, Масамунэ кончил, а следом за ним и Катакура, сделав в нем еще несколько толчков. - Масамунэ-сама, - Последовал поцелуй в щеку, потом другую. – Я, - Снова поцелуй. – Люблю вас... Очень сильно люблю. – Затем долгий поцелуй в губы, а после, оторвавшись, Кодзюро вышел из Масамунэ, и лег рядом с ним, обняв его руками. Дате переместился к нему на грудь, и положил на неё голову, слушая отчетливое биение его сердца. Оба тяжело дышали, пытаясь восстановить прежний ритм. Через некоторое время в комнате повисла тишина, а затем и сопение обоих. Проснулся Кодзюро очень ранним утром, потому как почувствовал через, чур, горячее тело рядом с собой, а потом и вырвавшееся чиханье. - Я же говорил вам, Масамунэ-сама, что не надо подолгу находиться в холодном пространстве. Заболеете. Я ведь предупреждал. - Заткнись, и спи дальше… - Раздраженно сказал Одноглазый дракон, теплее укрываясь под одеялом, прижимаясь к боку Катакуры. –Предупреждал он… Кодзюро лишь тепло улыбнулся и бережно обнял Дракона, и вместе с ним заснул и дальше, утыкаясь носом в темные волосы, вдыхая их запах. Теперь же Масамунэ придется и дальше терпеть постоянную опеку Кодзюро. А Катакура, пусть даже зная, что владыка не любит его постоянных беспокойств о его состоянии, все равно будет лечить его, постоянно оберегать. От этого уже никуда не деться. Все так, как должно быть, и другого ничего и не надо…