Дар неуверенности

Устаканившихся новогодних традиций в Штернбилде не было. Не национальный праздник, что поделать; некоторые даже не отмечали Новый Год. Но таких было мало. На три недели новогодних праздников город преображался: рождественские ангелы, венки, гирлянды, омела, елки на площадях, Санты в ярких костюмах, разноцветные носки и, конечно, подарки. Трудно было не поддаться праздничному настроению. Котецу бы сказал, практически невозможно. Кролику это удавалось идеально: прирожденный талант, не иначе. На предложение сходить куда-нибудь накануне Нового Года, в компании других Героев, он ответил коротко: «Нет», да так, что Котецу сразу понял: тема закрыта. Впрочем, Котецу не был бы Котецу, если бы столь легко сдавался. На помощь пришла Каэде; заметив озадаченный вид Котецу, она пообещала помочь папе в обмен на мороженое. Зачем ей мороженое, когда холодно и снег идет, Котецу представления не имел и ни в жизнь не согласился бы, опасаясь, что Каэде простудится, но надутые губы дочери стали главным аргументом: речь шла уже не об оплаченной помощи, а о предотвращении смертельной обиды. Когда Каэде гостила у него, Котецу ей ни в чем не отказывал — к вящему недовольству собственной матери, Кабураги Анжу. В этом году Каэде впервые приехала к отцу на новогодние праздники одна, без бабушки. Анжу не смущали путешествия на дальние расстояния, она была еще молодой и цветущей — усомнившемуся в этом грубияну досталось бы на орехи… вот и Кейзо Хасегаве, престарелому донжуану, специализирующемуся на изготовлении саке, сомневаться не пришлось. По рассказам Каэде, впервые «Хасегава-сан» заметил Анжу в винном магазинчике Кабураги и с тех пор чуть ли не каждодневно обивал пороги. Бабушка до того умаялась его гонять, что без возражений отпустила Каэде в Штернбилд. «Привози сюда этого упрямца», — сказала Анжу на прощание. Новый Год — праздник семейный; ни Анжу, ни Мурамаса отмечать его в Штернбилде не собирались, ожидая вместо этого, что Котецу приедет к ним. Уезжать, не встретив Новый Год с Кроликом, Котецу не планировал. Но как убедить Кролика признать существование праздника? Котецу терялся в догадках. — У него нет семьи, — объяснял Котецу Каэде. — Он потерял родителей как раз на новогодние праздники. И женщину, которая водила его посмотреть на елку, потерял… не так давно. — Но ты все равно не сдашься, — подвела итог Каэде. — Когда это я сдавался?! Он не один. У него есть семья. И я собираюсь ему это доказать. — Ты и другие Герои? — Каэде всегда была догадливой девочкой. — Вы ему по-настоящему дороги. Может, он поэтому не хочет подвергать вас опасности? — Какой-такой опа… — Ты же сам сказал, папа, — Каэде непреклонно нахмурилась, — Новый Год связан для него с чувством потери. Вот он и испытывает... неуверенность. Котецу почесал в затылке. Если подумать, тот, давний Новый Год был не единственным праздником, в который случилось неприятное для Кролика. Когда, расследуя дело Уробороса, они приблизились к рождественской елке, помнится, ничем хорошим это не закончилось. Да и по статистике, на праздники происходит больше всего преступлений — и, хотя Герои получают в это время формальный отпуск, скучать им никогда не приходится. Раньше Котецу полагал такой порядок вещей уместным — у Героев нет выходных, проведя один день с семьей, будь готов снова встать в строй, чтобы другие семьи могли жить мирно… Теперь в этом мерещилось что-то неправильное: Кролик, он такой холодный не из-за погоды, он намеренно избегает тепла, и так быть не должно. Только чувствуя надежную поддержку, можно жить в мире с собой, а откуда ее взять, если сам должен быть опорой для других? Как одна из опор Штернбилда. Вот на чем город стоит на самом деле — на Героях; когда падут они, атланты-защитники, тогда надежды и впрямь не останется. А «пасть» легче легкого, если не следить за своим моральным здоровьем так же, как за физическим, если даже выговориться некому. Не пойдешь же, в самом деле, за помощью к незнакомому человеку, психоаналитику, который тщательно запишет проблемы несчастного Некста и после внесет их в свою диссертацию с непроизносимым названием… — Пап, а других Героев ты спрашивал? — Каэде смотрела на Котецу с легким осуждением. — Может, у них свои планы. Дитя Дракона вроде тоже домой собиралась, в Китай… — Это когда вы с ней успели поговорить? — Мне Синяя Роза рассказала, — ответила Каэде. Синяя Роза, она же Карина Лайл, встречала Каэде в аэропорту вместе с Котецу — причем тот сам не мог понять, как так получилось, потому что встречать Каэде собирался Кролик, но тут Карина узнала и напросилась: отказать ей было все равно что отказать Каэде, по возрасту они могли бы быть сестрами. Кролик в аэропорт не приехал. Сказал, будто не хочет мешать. Котецу не представлял, как можно помешать воссоединению Синей Розы и Каэде — ему это не удалось, он чувствовал себя третьим лишним и сто раз пожалел об упрямстве Кролика. Ну что ему стоило приехать хотя бы для моральной поддержки?.. — О! Синяя Роза вечеринку одобрила, — вспомнил Котецу. Тогда, в аэропорту, он заикнулся об этой вечеринке, и Роза, и так довольная чрезвычайно, расцвела окончательно. Правда, Каэде тут же наступила Котецу на ногу и сказала, что вечеринки может и не быть, потому что папа собирается поехать домой на Новый Год, правда же, папа? Сраженный ее напором, Котецу мог только кивнуть. — А ты… — Папа, — начала Каэде осторожно, — тебе нравится Синяя Роза? — И, прежде чем Котецу успел что-то сказать, добавила: — Если у тебя это не всерьез, нечего ее расстраивать. — А что такого… — «Не хочешь ли сходить куда-то перед Новым Годом» — это, по-твоему, ничего такого?! — …с другими Героями, я имел в виду! С нами со всеми. — Ты не так сказал. — Так и… — Котецу запнулся. Точно, именно так он и сказал — «с другими Героями»… Кролику, не Синей Розе. — Она очень чувствительна, нельзя же так с девушками, в самом-то деле! — возмутилась Каэде. — Ты не видел, как она тогда покраснела? От злости, как бабушка, когда Хасегава-сан ей букет роз приволок. А она его этими розами отхлестала по лицу! Живого места не было. Я в аэропорту испугалась, что Синяя Роза тебя прямо там заморозит. Она же Некст, не как бабушка. — Ничего, бабушке я помогу, — пообещал Котецу, непроизвольно разминая пальцы. — Этот изготовитель кустарного алкоголя узнает, чего стоит женское спокойствие… — Не надо ей помогать! — решительно возразила Каэде. — Хасегава-сан сам алкоголь не изготавливает. У него заводы по производству саке, и бабушке он на самом деле не мешает. Она его на Новый Год пригласит еще, вот увидишь. А ты Барнаби-сана пригласи. — Чт… — Не оправившись от мысли, что на Новый Год теперь придется терпеть присутствие какого-то пропахшего алкоголем мужика с розами, Котецу тут же умолк — новое потрясение было не за горами. Привести Кролика к себе домой, представить матери и под взглядом ее прищуренных глаз попросить разрешения… благословения… — Это слишком неприлично! Кролик меня не так поймет. — Ага, звать Синюю Розу на свидание — прилично, и что тут такого, а приглашать Барнаби-сана к нам домой — неприлично, — не без ехидства поддакнула Каэде. — Когда это ты успела стать такой взрослой? — простонал Котецу. Каэде улыбнулась. — С тебя мороженое. *** — Кролик, — начал Котецу с некоторой опаской, — не хочешь ли ты на Новый Год… — Нет. — Кролик повернул голову. Его взгляд, устремленный на Котецу, действовал не хуже способности Синей Розы — героическому Дикому Тигру показалось, что он примерзает к полу тренажерного зала. — Ты же приглашал Синюю Розу. — …на вечеринку! — возразил Котецу. — И тебя, и других Героев… Взгляд Кролика неуловимо смягчился. — Извини. — Он покачал головой с очевидным сожалением. — Ты не пойдешь? — Котецу продолжал расспрашивать из чистого любопытства — он уже знал, что вечеринка не состоится. Дитя Дракона действительно уезжала, да и не она одна. — Но почему? Перепады температуры во взгляде Кролика тянули на непостоянство ветреной красотки. — Слишком большой соблазн, Котецу-сан. — Соблазн? — На этой вечеринке мы выпьем чуть больше, чем положено, — голос Кролика звучал очень ровно, — выйдем из бара, цепляясь друг за друга. Снаружи будет холодно, но мы не почувствуем холода. Смеясь, мы дойдем до такси и поедем — ко мне, потому что у тебя Каэде, и она видит в тебе Героя, а Герои не пьют больше положенного. У моего дома тебе вздумается запустить в меня снегом, я отвечу тем же, мы слишком увлечемся, применим способности, чтобы победить, и я сдамся. Мы поднимемся ко мне, стряхивая друг с друга снег и все еще смеясь, а в прихожей я поцелую тебя и все закончится в спальне. Потом… знаешь, что будет потом, Котецу-сан? Наутро. — Кролик… — Все будет очень плохо. Потому что я для тебя — помеха. Ты добр ко мне, мы хорошие напарники, но и только. Я понимаю это. И не хочу лишней боли для нас обоих, не хочу быть к тебе ближе, чем сейчас. Я всегда поддержу тебя — но на расстоянии. Так будет лучше. — Эй, ты все не так… — У тебя есть семья, Котецу-сан. Тебе есть с кем встретить Новый Год. — Кролик двинулся в сторону раздевалок. — Я — просто твой напарник. — Не просто, — наконец отмер Котецу. — Ты… ты гораздо больше. Ты — тоже моя семья! Поэтому я приглашаю тебя с собой в Японию. На этот Новый Год… и, когда-нибудь — навсегда. Если захочешь, конечно, — добавил Котецу торопливо. Кролик развернулся. — Это то, что я думаю? — переспросил он холодно. Его неуверенность в себе уже перешла все возможные границы. — Ну извини, у меня нет кольца, чтобы сделать предложение руки и сердца, — ляпнул Котецу. Лицо Кролика изменилось; теперь оно выражало счастье столь искреннее и неподдельное, что Котецу прикусил язык. Такими темпами и вправду предложение делать придется… впрочем, улыбка Кролика того стоит. Но сначала Котецу все-таки набьет морду Кейзо Хасегаве — чисто в профилактических целях.