Обычно, практически все идеи Чонгука посылали куда подальше, вспоминая как страшный сон. Но в этот Новый год, точнее в его канун, его «Я» не выдержало и начало прогрессировать. Парень словно с цепи сорвался, упрашивая друзей пойти за елкой прямиком в лес. Живая атмосфера, свежий запах..
— А еще неожиданные сюрпризы в виде жуков, осыпание иголок и вообще, что будешь делать, если у нее ствол вдруг упадет?
— Юнги-хен, не знаю как у тебя, но у меня ствол всегда твердо стоит.
В тот день, Гуку особенно досталось — тройная порция щекотки и никакого шанса на выигрыш. Даже Хосок успел тогда мощно пролететь. Он криво подписывал смертный приговор, на увлекательный поход. Ну и что, что не своей рукой. Пак вот вообще без права на выбор остался из-за ворчливого деда Юнги, который говорил что-то об изнасиловании, волках и Чонгуке. Странное дело, вроде уже год как встречаются, истинная пара, а все как в первый день друг о друге заботятся.
Чонгук на самом деле омега с запахом детских конфеток, которая нуждается в ебыре и чашечке кофе. Несовместимо, однако, факт. Сколько он не нарывался, никогда не находил того самого. Парень даже к каждому третьему под горкой успел подкатить, вызывая смех молодых мам. А он ведь на полном серьезе, между прочим.
На улице около минус сорока. Холодно так, что задница альфы, идущего рядом с младшим, нервно сковывалась. Хосок обычно солнце, греет всех подряд, но вот брюнета хочется лишь закопать, напевая что-то на латыни. Да тут даже демоны бессильны.
— Хен, смотри, смотри! — брюнет радостно прыгал на месте, указывая куда-то очень далеко. Топор в его руке немного пугал.
— Отдай, от греха подальше, — альфа нервно выдернул оружие из рук парня, — тут же поблизости много прекрасных елок! Зачем нам куда-то идти?
— Ну… — Гук задумчиво посмотрел в небо, — я хочу именно ту елку, правда! — а у самого челюсть от холода подрагивает.
— Ладно, идем, дурья башка. Мне уже заранее жалко твоего истинного.
— Почему?
— Не смотри ты на меня так.
— Как?
— На кролика похож, а глаза оленьи.
— Хосок! — младший начал сгребать снег голыми руками, — тебе повезло, что ты забрал топор!
Чон тут же сорвался с мертвой точки, позабыв обо всем. Гнев Гука был гораздо страшнее, чем заблудиться, замерзнуть и сдать концы. А потом уже и волки насилующие.
По лесу разносилась целая куча возгласов и визгов.
— Эй ты, простой смертный, ты от меня не сбежишь! — Чон злой как собака, он пытается согреть заледеневшие пальцы, но ничего не выходит. А еще и хен куда-то подевался.
Тишина настораживала совсем немного. Темнело рано, еще и метель решила начаться.
— Чон Чонгук?! Ты где? — отдавалась едва слышным эхом.
— Я тут!
— Иди сюда!
— Ты кто?!
— Это я, Хосок я!!! Иди на голос!
Брюнет как бы и так знал, что это хен, просто еще веселее вдруг стало, адреналин так сказать. Ну хочется если ему, что б судьба его прям взяла уже-таки и жахнула не по детски.
Гук слышит зов старшего, но не отвечает. Идет тихо, посмеиваясь в
кулак. Веселый мальчишка, такой замерзший и от чего-то домашний.
Он стоит прямо за спиной Хосока, оставалось всего два маленьких шага. Но Чонгук не был бы Чонгуком, если бы не споткнулся об собственную ногу. И ладно бы, если б просто упал, он ведь кубарем покатился с крутого заснеженного склона.
— ХЕН!!!!!!!
— Говна кусок, как тебя так жизнь то наградила?! ЭЙ?!
Парень осторожно подходит к крутому обрыву и слегка опускает голову.
— Чего вылупился?!!! Спускайся!
— А оно мне надо?!
Младший зло шмыгнул носом.
— Если я упаду, то это будет на твоей совести!
Брюнет одобрительно кивнул.
Хосок, в позе перевернутой мухи, начал пытаться медленно спуститься, нервно дергая конечностями и выпуская громкое: «блять».
— Слушай, хен!
— Не отвлекай!
— Ты куда топор дел?
— Твою мать! — старший поднял взгляд к небу, — За что?! — и снова по карабкался наверх.
Чонгука начало бить в припадке от громкого смеха, но угроза о скиде острого предмета, заставила заткнуться.
На половине пути, у брюнета слегка задрались джинсы, открывая вид
на смешные носки с единорогами.
— Клевые носки, — дьявольская ухмылка Чонгука.
— Заткнись!
— Хен…
— Молчи!
— Я б натянул! — и снова нескончаемый ор, от которого старшему тоже становится смешно.
Хосок, словно огромный снежный ком, скатывается вниз. Он громко ржет и не может остановиться. У Гука аж слезы потекли по красным от мороза щекам, они мгновенно замерзают.
— Блять, — хен выдыхает, медленно останавливаясь.
— Бубенчики топором не отбил?
— Я тебе сейчас отобью, ты!
Диалог прерывает красноволосый парень, который просто взял и появился, словно из ниоткуда.
Картина перед ним была конечно великолепная:
Сидят два парня, один дрожит, но смеется, а у другого в руках топор и явно серьезная речь, которая вот-вот должна была быть высказана.
— Привет, — незнакомец усмехается. Он пахнет альфой, такой горький запах кофе.
— И тебе не хворать, — Хосок поднимается, быстро отряхиваясь.
Чонгук так и замер. Вылупился как идиот и понять ничего не может.
— У тебя все хорошо? — старший озадаченно наблюдает за реакцией брюнета.
— Да, отлично, — Гука шатает, но он поднимается.
— Меня зовут Тэхен, — красноволосый довольно улыбается, — у меня тут домик неподалеку, не хотите заглянуть?
Младший боязливо прячется за спину брюнета, нашептывая о волках и Юнги.
— Звучит как предложение, думаю, ты понимаешь. Этот заяц, — Хосок указывает на парня, что за ним, — не шлюха, за деньги не ебется.
— Хен, что ты такое…
Новый «знакомый» как-то обозленно сверкнул глазами.
— У меня есть деньги на шлюх, просто время уже позднее, в лесу вы дорогу не найдете. Поэтому предлагаю потусить, у меня сейчас толпа народа, вы не будете лишними.
— Ты не врешь? — Гук шумно сглатывает.
— А я должен?
— Странно все это, Чонгук-а, идем, — старший хватает брюнета под руку и пытается утащить, а тот как начнет тормозить.
— Стой, стой, стой! Он же прав, знаешь и правда уже ночь и…
— Какая ночь, Чонгук?! Восемь часов вечера! До нового года осталось четыре часа! Ты хочешь встретить его не понять где и с кем?
— Ну хе-ен, — младший делает щенячьи глазки, — он вроде хороший!
Старший раздраженно вздыхает:
— Ладно, хороший, — его глаза превращаются в лазеры, когда он смотрит на незнакомца, — тронешь мелкого, — его взгляд опускается на топор.
— Понял, понял! Не стоит насилия, в нашей стране оно запрещено!
Хосоку кажется, конкретно плевать.
— Меня зовут Ким Тэхен, я художник. Рисую все красивое, — взор случайно падает на Чонгука.
— Меня зовут Чон Хосок, — вышло весьма агрессивно.
— А я Чон Чонгук, я люблю петь и…
— Вы однофамильцы?
— Да, — младший согласно кивает, от чего Хосок ловит фейспалм.
Он впервые видит брюнета настолько доверчивым. Обычно эта конфетка может зажечь так, что мама не горюй. Гук на самом деле беспощадный человек, омега, которая если надо, может и швабру в задницу своего противника засунуть.
— Идемте, — Тэ приобнимает обоих за плечи и они все вместе направляются к тому самому дому.
Младший не понимал что происходит, он просто шел, захлебываясь в сильном запахе. Его легкие прожигало насквозь. Холод уже совсем не чувствовался, наоборот, стало очень жарко. Со лба скатывались короткие капельки пота, а дыхание участилось. Он чувствовал, как рука Тэхена крепко сжимала его плечо, от чего становилось только хуже. В голове брюнета крутилось многое, но больше всего он хотел, чтобы старший сжал его сильнее. Это пугало, до невозможности. Они ведь даже не знакомы, а тут уже явно какие-то сбои в организме.
— Пришли! — веселый голос красноволосого разрывает цепочку мыслей младшего.
Из помещения слышна громкая музыка, которая слегка радует Гука, ведь тогда он точно сможет уединиться с собственными мыслями, уйдя в самый дальний конец зала.
Хосок все еще не верит, он идет прямо за спиной Чона, опекая, словно заботливый отец. Младшему вообще кажется, что у него сейчас крышу снесет.
— Хен! — он пытается перекричать музыку.
— Да, что такое?!
— Мне как-то…
— Познакомьтесь! — Тэ как-то слишком быстро оказывается между друзьями, — это Ким Сокджин и Ким Намджун! — парень указывает на парней.
— Тоже однофамильцы?! — громко спрашивает Хосок.
— Не-а, они замужем друг за друга, уже три года как! — Ким усмехается.
— Привет, я Джин! — парень улыбается во все тридцать два, — хотите шутку?!
Музыка становится намного тише, позволяя людям слышать друг друга без крика.
— Ну… перестань, любимый, — Намджун обнимает его со спины.
Чонгук еле успевает сглатывать огромные комы в горле, пред его глазами все начинает плыть. Запах нового хена насмерть отпечатывается.
— Меня зовут Хосок, а это мой друг, его зовут Чонгук, — он чувствует, что что-то не так.
— Чонгук? — лицо Джина вмиг стало серьезным.
— Да?
— Отойдем?
— Только если со мной! — Чон старший было хотел пойти следом, но ухмыляющийся Тэхен, его остановил.
— У малыша кажется сегодня первая течка, — красноволосый игриво откидывает волосы назад, Намджун громко поперхнулся.
— Ты же, тебя же обычно не колышут омежьи дела, с чего вдруг твое мнение изменилось? — Джун был крайне удивлен.
— Я тебе говорю, держись от него подальше, — Чон все также остается серьезным, никак не сдавая обороты.
Тэ лишь хитро улыбается, делая глубокий вдох и также медленно выдыхая.
Тем временем, Чонгук пытался хоть куда-то засунуть свой взгляд, только бы не смотреть на Джина. Ему было до одури неловко и точно так же хуево.
— Эй, посмотри на меня! — старший щелкает пальцами перед его лицом, — Я же тоже омега, перестань так смущаться, иначе я пошучу!
— Пошутишь, разве это похоже на угрозу? — он закусывает нижнюю губу, внизу живота приятно тянет.
— Уу, как все запущено. Мелкий, давно течка была? Или это твоя первая?
— Течка?!
— Блокаторы ты с собой не носишь, так?
— От меня несет, хен?
— Еще нет, но скоро твоими конфетами пропахнет весь зал и тебе точно светит жесткий трах с каким-нибудь альфой. Ты конечно можешь сдержаться, но она первая.
— Стоп, стоп!!!!!! Разве ты позвал меня не для того, чтобы помочь?
— Как же ты, я же хотел тебя помучить, догадливый ты! — парень начал смеяться, а вот младшему совсем как-то не до смеху.
— Хватит ржать, дай блокаторы!
Ким останавливается с косой лыбой и подает брюнету лекарство.
— Это точно то? — Гук начал было сомневаться, но внезапно серьезное лицо Джина, вселило уверенность.
— Ее нужно раскусывать.
Гук обречённо опускает голову, он дышит часто, через раз. Руки подрагивают, но он пьет таблетку, точнее, съедает.
— Она горькая, разве так и должно быть?
— Обычно они без вкуса странно, наверное у тебя из-за течки вкусовые рецепторы начали шалить.
— А такое бывает?
— Конечно!
Чон еще не чувствует облегчения, но самовнушение все-таки работает. Он на ватных ногах подходит к прежнему месту, где был Хосок. Старший все еще был серьезен.
— Чонгук, что он тебе сказал?
— Дал блокаторы…
— У тебя серьезно течка?! — брюнет ошарашенно распахнул глаза.
— Тише ты, идиотина! — Гук бросается на него, закрывая рот.
— Молчу, молчу! А и правда, от тебя так сладко несет, аж челюсть сводит.
— Да кто бы говорил, ты вон вообще хвоей какой-то пахнешь.
— А чем пахнет от меня, Чонгук? — у младшего все опустилось от одного лишь его голоса. Красноволосый самоуверенно смотрел на него.
— Я не знаю, — он решил соврать, ибо тает от запаха такого горького кофе.
— Пиздишь, Чон-а, посмотри на меня и повтори.
— Я не обязан! — он подрывается, скрываясь в толпе народа, в которой тут же теряется.
Глупый мальчик думал, что смог сбежать, но нет, на самом деле это Тэхен разрешил ему уйти. Все равно долго скрываться не получилось бы.
Брюнет заходит в пустую комнату и звонит Чимину, дабы предупредить и рассказать о происходящем. Маленький хен всегда умел поддержать, у парней было много общего.
— Чимин-а!!! — младший буквально провыл.
— Что такое?
— Мы пошли в лес, заблудились, упали с какого-то холма, нас встретил какой-то парень, от которого меня вставляет прям по самые, мать его, гланды и у него тут новогодняя вечеринка! Он смотрит нечитаемо, а я хочу его сожрать! Чимин-ши, я не знаю, что мне делать, новый год, я и Хосок отпразднуем здесь, наверное, но мне так страшно!!!
— А теперь сделай вдох…
— У МЕНЯ ТЕЧКА!!!
— Чонгук, БЛЯТЬ, ты в жопе! Блокаторы есть?!!!
— Мне дал тут один парень, но пока меня как-то не вставляет..
— Эффект идет через пятнадцать минут.
— У меня от него ноги подкашиваются, понимаешь?!
— Он случайно не истинный твой?
— Что?!
— Кажется, твоя задница нашла своего ебыря, поздравляю! Теперь ее точно никуда не занесет и ебать мозг, ты сможешь только ему!
— Стой, что?!
По ту сторону послышался громкий смех.
— Перестань!
— По-моему, тебя постигла карма! — новый взрыв смеха.
— Чимин-ши!
— Юнгия-я, нас ждет секс-путешествие, под бой курантов!
— Я согласен!
— Ситуация между прочим страшная! — Гук был готов взорваться.
— Чонгук, — Пак слегка успокоился, — готовься потерять девственность, если первая течка идет рядом с истинным, то сдержаться будет очень сложно.
— Не врешь?
— А мне зачем это, мелкий, давай крепись! Потом расскажешь.
— Хорошо, пока…
По ту сторону послышались тягучие гудки.
— Реально карма. А нечего было шутить про задницы направо и налево!
Брюнет задумчиво посмотрел на стену, ища спасение, которого нет. Да, ему стало немного легче, но посидеть на члене Тэ…
Он выходит из комнаты, уже без паники, осматривает территорию. Нежно-бордовые стены, новогодняя мишура, елочные игрушки, фоновая музыка. Парень вдыхает новогодний аромат, смешанный с запахами других альф и омег, его привлек только один, все тот же. Им веяло из конца коридора, где было совсем тихо. Он пошел туда.
Красивая картина ночного города, она висела, отдавая невероятным ароматом старшего. Каждый мазок был сделан с душой. Огни, смешанные цвета.
— Красиво..
— Нравится? — так же тихо послышалось за спиной.
Чонгук резко обернулся, снова поворачиваясь обратно. Кима весьма позабавила ситуация, он подошел ближе, укладывая свой подбородок на плечо брюнета.
— В тот день, я рисовал это, обещая себе, писать картины лучше кого-либо. Сейчас я популярен, хотя мой отец всегда пренебрегал этим, матери же было плевать. Они говорили, что я никогда не заработаю на этом, но я богат. Интересная ситуация, правда?
— Мне не интересны деньги.
— А мне интересен ты, — горячее дыхание обожгло шею младшего, от чего он дернулся.
— Не делай так..
— Почему?
— Мне хочется еще, — брюнет закусывает нижнюю губу, мысленно думая ударить себя по лицу. Что он несет, Хосок-хен точно не простит.
Тэхен решил разбавить атмосферу, вместо того, чего действительно хотелось, он напялил на голову младшего красный колпак, который все это время был в его руках.
— Идем, — парень хватает Гука за руку, и они направляются в центр зала.
Словно по щелчку включается тихая Новогодняя мелодия. Некоторые люди уже давно подвыпили: кто-то начал танцевать в обнимку друг с другом, кто-то дальше пить, а кто-то, скривившись, наблюдал за Тэ и Чоном, это был Хосок.
Ким аккуратно приобнял младшего, двигаясь в такт. А у Чонгука крыша совсем поехала, он начал чувствовать, как возбуждение начало неистово возрастать. Он жадно внюхивался в запах альфы и тут все пошло наперекосяк.
Брюнет сдерживает себя до последнего, сильно кусая уже окровавленные губы. Он моляще скулит, его голова дергается, в глазах туман, который был жестче, чем в первый раз.
— Тэхен-а.. Это не правильно… — он стонет эти слова, извивается, не в силах остановиться.
— Что именно, Чонгук, ты что-то принимал? Помимо течки, я чувствую, что есть что-то еще.
— Сокджин-хен дал мне блокаторы...
— Странно, — старший наконец смотрит на Чона.
Сладкий маленький человечек, который одним лишь взглядом умолял его выебать.
— Черт, не смотри..
— Прошу!!
— Ты будешь жалеть...
— Тэхен, мы истинные! — снова глухой стон.
От колпака становилось невероятно жарко, челка прилипала ко лбу.
— Ты сводишь меня с ума, малыш, мы с тобой только познакомились, — а сам дышит через раз.
— Трахни меня, пожалуйста! — выходит громко.
Ким не может больше сдерживать себя, особенно, когда на них направлена куча голодных взглядов. Захотелось пометить свое. Он подхватывает парня на руки, они направляются в комнату, иногда врезаясь в назойливые углы. У красноволосого ноги ватные, а в глазах темно от такого Чонгука, который плавится в его руках, просит выебать, стонет от малейшего прикосновения и голоса.
Он кидает его на кровать больно, нависает сверху, слегка облизываясь.
— Никогда бы не подумал, что моя омега такая сучка, Чон-а, — Ким шепчет почти в его губы.
Гук громко выдыхает и впивается в чужие алые губы, резким поцелуем. Он реально был готов съесть этого альфу.
Язык беспощадно исследовал рот старшего, проходясь по его небу, очерчивая ровный ряд зубов и сплетаясь с чужим. Ким глухо рычит, слегка надавливая на бок брюнета, он перехватывает инициативу, спускается дорожкой поцелуев от шеи к ключицам, мажет по ним языком. Он подбирается к уху Чона, слегка прикусывает мочку, играется пальцами с сережкой и больно кусает, он кусает его шею, а потом смотрит с неподдельным извинением, зализывая «раны».
Младший извивается, просит еще. У старшего голова вообще отказывается работать. Руки дрожат, они еле избавляются от одежды, постоянно лаская друг друга. Тэхен томно выдыхает, он достает из бардачка смазку, напрочь забывая о защите, к черту.
Растягивает аккуратно, не помня каждого действия, где-то за дверью слышится: «С Новым, 2019 годом!!!». Бьют куранты, и Тэ входит в податливое тело младшего, который выгибается до хруста во всем теле, изнеможенно стонет.
— Как встретишь, так и проведешь, — красноволосый кусает сосок улыбающегося омеги, которая вообще где-то в другом мире.
Толчки становятся грубыми, рваными. Гука переворачивают на колени, хен снова входит, трогает его член. Младшему казалось что это все сон.
— Я с-сейчас! — он бурно кончает, пачкая постельное.
Тэхен делает последние толчки, но не выходит.
— Ты? — у брюнета еще от оргазма тело дрожит, но в суть, он кажется вник.
— Хочу тебя до самых костей, — Тэ рычит, словно тигр, дышит часто.
Внутри завязывается узел, он кончает в младшего и выходит, снова резко целуя. Брюнет отвечает все с таким же напором, они кайфуют друг от друга.
***
Утро выдалось слегка больноватым где-то в задней части, но Гуку слишком хорошо, его отымели, пометили и теперь он точно не пойдет в лес за елкой, в самый канун Нового года.
— Доброе утро, — он наваливается на улыбающегося старшего, слегка краснея и чмокает его в губы, носик, щечки, лоб и подбородок.
— Слишком милый и сладкий..
— Горький, ты горький, хочу тебя еще, — он опускается, проводя влажную дорожку языком по животу, к самому низу красноволосого.
Дверь в комнату резко распахивается и в нее тут же влетает Джун, за ним веселый Хосок и виноватый Джин. Чонгук стыдливо забирается под одеяло, ближе прижимаясь к хену, к его телу.
— Выебали значит, все-таки доигрался, — Хосок начинает громко ржать.
— Я перепутал возбудители и блокаторы, — самый старший опускает взгляд, — но вы же как бы ну..
— Думаю, они хорошо провели время, — Джуну кажется, что у него сейчас лицо треснет, от такой улыбки.
Красноволосый слегка погладил младшего по голове, через одеяло.
— Блять, — Ким делает глубокий вдох, чувствуя как чужой язык, точнее, уже родной, оказывается на его головке.
— Что такое, Тэхен? Этот дьяволенок тебя когда-нибудь точно доведет, ты главное его задницу всегда при себе держи, а то мало ли, — Хосок начал игриво двигать бровями, в то время, как Гук решил заглотить до самого основания.
Тэхена снова дернуло, сильно так, он простонал обрывисто, кусая губы.
— Выходим, выходим! — Намджун смеется, вместе с брюнетом, а вот Джин лишь виновато плетется.
Дверь наконец-то закрывается, оставляя парней одних.
— Что б тебя, Чонгук-а.. — он открывает одеяло и хватает парня за волосы на затылке.
Младший усмехается, кое-как отдаляясь:
— У нас еще и ребенок будет.
— Иди сюда, — Тэ притягивает младшего к себе, затягивая в нежный поцелуй, но ненадолго, ибо нежность явно не их конек.
Неделя течки обещала пройти успешно.
***
Никогда не знаешь, когда именно твоя задница нарвется на то самое приключение и какой Новый год ты встретишь так, что потом раз и навсегда.
Пак Чимин молодец, что загадал в 2018 году, чтобы Чонгука уже выебали, ибо он ахуел.
