Вторник. 28 октября этого года.
— Здравствуй, Ренейт.Несколькими часами ранее
Наследница древнего рода Спеллманов, гордо подняв голову и миловидно улыбаясь, шествовала с подарочной коробкой в руках на кухню. И, спешу вас огорчить, там был совсем не подарок по случаю чьего-то дня рождения, далеко не он. Её лицо будто светилось от счастья, а белокурые локоны прыгали на плечах, взмывая и опускаясь на синюю шелковую блузу. — Доброе утро, тетушки, — поприветствовала девушка, поворачивая голову в сторону полноватой женщины в цветастом халате, которая что-то усердно готовила. Дама повернула голову на миг, а затем снова принялась усердно заниматься своим делом. Сабрина же прошла дальше в сторону кухонного стола, за которым сидело еще 2 человека, её вторая тетушка и… — Амброуз, и тебе доброго. — Доброе утро, дорогая, как спала? — женщина держала свежую новостную газету так, что она полностью скрывала её от глаз окружающих, словно щит. При этом она умудрялась держать в одной руке тлеющую сигарету, которая едким, смольным, горьковатым ароматом разлеталась по всей комнате, оседая и словно пропитывая все предметы вокруг. Несколько секунд спустя, она ловко откинула верхний край газеты так, что открыла себе обзор, но при этом не убрала из рук ни никотиновую палочку, ни бумажного вестника. Женщина, с красиво закрученными в крупные локоны волосами цвета золота, гордо вздернутым острым подбородком и надменным, властным взглядом, пробежала по Сабрине глазами, которая садилась на стул рядом с ней. — Судя по звукам, неспокойно, — Зельда, старшая из сестер, которые опекали юную ведьму, вскинула бровь и вернулась к чтению черно-белой газеты. — Ты права, тетя Зельда, я просыпалась пару раз. Время очень тревожное, со всех сторон, — проронила девушка, мечтательно поднимая глаза к потолку и вздыхая. Она пальцами обхватила холодный металл кулона, который висел у неё на шее со вчерашнего вечера. Это был подарок от Харви на её предстоящее шестнадцатилетние. Красивый, позолоченный кулон с рельефным рисунком на цепочке, который парень вчера надел на шею своей возлюбленной, сопровождая это самым чистым и искренним признанием в любви. Этот вечер Спеллман будет хранить в своем сердце навечно, как и слова «Я тебя люблю», которые так сильно волновали сердце и грели душу. — Помню неделю перед моими Темными крестинами, — голос выдернул Сабрину из облаков. — Словно, наконец, начиналась моя настоящая жизнь, почти не спала, — тетушка вальяжно сделала затяжку сигареты, которая до этого безмолвно тлела, и улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. — Заячья лапа под подушку и будешь спать как убитая, — вмешалась вторая тетушка, подавая голос из глубины кухни. — Кстати, ко мне в комнату вчера залетела летучая мышь, разбила окно и. — Мне её воскресить? — оживился до этого мирно сидевший на стуле Амброуз. Он убрал от лица книгу и внимательно стал смотреть на кузину. — Нет, Амброуз. Никакой некромантии, — не давая никому опомниться, вмешалась Зельда. — Можешь закопать эту мышь в саду, Сабрина, если хочешь. Возле Солнечных часов с другими животными, место там есть, — Хильда подошла к столу. — Стоп, а это что? — прерывая дискуссию, удивилась Сабрина, рассматривая зелёную жидкость в кружке, которую тётушка Хильда только что поставила на стол. — Перед Крестинами храм твоего тела нужно очистить, — Зельда улыбнулась, отнимая от губ сигарету. — Вывести токсины. — Там молоко, яйца, розмарин, шарик ванильного мороженого, щепотка корня Ипомеи и таниса, и другие травы из моего сада, — тётушка неловко улыбнулась, отводя взгляд. — Пей, дорогая. — Не стоит, — покашлял в кулак Амброуз, посмеиваясь над тётей. — Амброуз, — укоризненно сказала Зельда, протягивая Сабрине увесистую пыльную книгу. — Сабрина, до Крестин тебе нужно выбрать фамильяра. Совет прислал реестр. Я отметила несколько вариантов… — Кстати об этом, — перебила женщину ведьмочка. — Выбирать фамильяра из книги как-то бесчеловечно. — Фамильяры — это гоблины, принявшие животное обличие, чтобы лучше служить ведьмам. Ничего людского, — тётушка сделала затяжку. — Ну, я отрабатывала заклинание вызова, которое нашла в Демономиконе и хотела дать понять духам, что я ищу фамильяра. Вдруг кто-то вызовется сам, — Сабрина пожала плечами и отвела взгляд. В этот момент в голову резко ударило воспоминание о вчерашнем вечере, а если быть точнее об одной странной особе, которая стала участницей весьма странного происшествия. — Тетушки? — Да, Сабрина, — почти хором вымолвили женщины. — Ведьмы ведь всегда должны придерживаться своего ковена, особенно молодые, и мало контактировать с людьми, да? — Да. Таков закон. — А что если, допустим, одна юная ведьма вышла вечером за кофе и устроила на глаз у людей небольшой инцидент магического характера? — Ты что-то натворила? — глаза Зельды округлились. — Не я, одна незнакомая мне девушка. Она вчера чуть не придушила одного парня посреди паба, даже не прикасаясь к нему. И я подумала, вдруг она одна из ковена и. — Нет. Ведьмы ковена знают правила и соблюдают их. Должно быть, у парня просто астма, а девушка оказалась случайным образом неподалеку. Не забивай голову всякой ерундой, — тетя Зельда отмахнулась и продолжила разговор о Крестинах Сабрины, которая совсем её не слушала, погрузившись в анализ неприятной ситуации. В какой-то момент ей показалось, что её тетя права, но что-то не позволяло выпустить образ темноволосой незнакомки из головы. «Что-то тут не так» — пронеслось в голове у девушки.Старшая школа Бакстер Хай
Как часто в нашем обществе можно услышать распространенную фразу: «Школьные годы — самое прекрасное и волшебное время в вашей жизни»? Бесспорно: друзья, классные поездки, дискотеки, первая любовь, первая ненависть, первые взлеты и падения, первые уроки жизни — всё это нам даёт именно школа. Но у любой медали всегда две стороны. И вот назревает вопрос, что же в эти годы жизни может затмить прекрасную многогранную радугу? Ответ очевиден, как дважды два. Издевки. Травля и издевательства — одна из самых серьезных проблем в период обучения, но и самая нерешаемая, ибо она зависит не только от школьных правил, учителей, уставов. Моральные принципы и качества гнилых подростков — вот корень неразберихи. Юноши и девушки, подавляя свои же комплексы и пытаясь выделиться из серой массы», идут на все. Они оскорбляют, прилюдно унижают, бьют тех, кто слабее их. Особенно, как магнит, их тянут люди не такие как они, «другие», которые имеют собственный взгляд на жизнь, отличающийся от их примитивного восприятия. — … но Сьюзи страшно в вашей школе. Она живет в постоянном страхе, — не унималась Сабрина, буквально выплевывая слова директору в лицо. Она находилась в гневе из-за ситуации, которая случилась с её подругой. Четверо парней-футболистов публично унизили девушку, задрав её кофту, чтобы убедиться в её принадлежности к женщинам. Вдобавок они ударили её. Ударили беззащитную девушку. Можно ли после этого считать их за парней? Да что там, за людей? Вряд ли. Так поступают только животные с первобытными инстинктами. Больше и сказать нечего. — Что ж, если это так, то вы, как её подруга, можете посоветовать мисс Патнэм поискать другую школу и… — Вот как вы обращаетесь с учениками вашей школы, — Сабрина повернула голову на звук. В дверном проеме стояла девушка. Та самая из кафе. Она стояла со стопкой документов в руках и пристально смотрела на директора, который растерялся и никак не мог найти ответа. — Что ж… — копируя тон мужчины, новенькая прервала молчание. — С таким отношением, как в этом учебном заведении, может и мне сразу изменить свое решение и направиться в другую школу? Смысл учиться там, где директор уподобился здешним животным — девушка подошла к столу и положила стопку бумаг на стол. — Мисс Эванс, что вы себе позволяете? — директор вскипел и вскочил с места. Сабрина удивленно смотрела на девушку — Секретарь требует вашей подписи здесь и здесь, — спокойно проговорила Ренейт. перелистывая листы документов, будто инцидента и вовсе не было. — Если это всё, то я пойду за своим расписание. До свидания, мистер Хоторн. Девушка вышла из кабинета, оставив директора и Сабрину одних. Первый был в бешенстве, а вот вторая находилась в замешательстве.Морг сестер Спеллман
Зельда Спеллман — властная и сильная женщина, стойкая к нападкам со стороны и не редко нападает сама. Она всегда знает, чего хочет и никогда не отступает, будь лишь на то воля Тёмного Лорда. Ох уж эта слепая верность и преданность, готовность принести себя в жертву, лишь бы угодить повелителю, выполняя любые его прихоти. Но хотя, если Тёмный властелин не общается напрямую, выполняются его прихоти или кого-либо еще? Быстрым шагом женщина пронеслась мимо вывески «Морг сестер Спелманн», которая тут же отозвалась противным скрипом. Ни на секунду не сбавляя скорости, Зельда взбежала по ступеням, открыла взмахом руки дверь и влетела внутрь, пропуская вместе с собой осеннюю прохладу и желтые, пожухлые листочки. — Хильда, чёрт тебя дери, Хильда! — женщина вопила, стоя в прихожей и пристально смотря на ступени. Никого. — Перестань так орать, я на кухне, готовлю для Сабрины отвар и не могу отойти. Будь так любезна, подойди сама, — но, не успев закончить тираду, Хильда увидела перед собой сестру, которая была не на шутку взвинчена. — Я только что от отца Блэквуда, — сказала женщина, подкуривая сигарету и попутно садясь на стул. Она сделала затяжку, а затем выдохнула весь дым в лицо своей сестре, которая подошла ближе для продолжения разговора. — Фу-фу-фу-фу, сколько раз я просила тебя так не делать, — мямлила Хильда, отмахиваясь руками от едкого сигаретного тумана. — Он дал нам одно поручение, — снова тяжка, снова прелюдия. — Ну? — тётушка сгорала от нетерпения. — Помнишь, семнадцать лет назад наш брат, упокой Сатана его душу, искал одну женщину. Он говорил, что она последняя из рода одной сильной Сейлемской ведьмы, которых повесили в 1692. Что, якобы, она знает много секретов и тайн, которые ей оставили её прародительницы и которые могут перевернуть все представления о колдовстве и жизни в целом. Что в ведьмах этого рода заключена немыслимая сила, сравнимая с самим Адом. — Да, ему никто не поверил, говорили, что он обезумел. — Почти никто. Ему поверил Фауст, его ученик. — Отец Блэквуд? — Да, они вместе искали эту женщину, но она пряталась, скрывалась, боялась чего-то до ужаса. И вот, когда они нашли её, а точнее её труп, надежды больше не осталось. А потом не стало и самого Эдварда. — Зачем же ты вспомнила это сейчас? — Хильда была до ужаса сентиментальной и поэтому сейчас вытирала с глаз слезы. — К тому, что сегодня меня вызвал отец Блэквуд и попросил об одном одолжении. Найти эту юную особу, — на этих словах она развернула клочок бумаги, на котором красовался снимок портрета девушки. По одежде, прическе, украшениям можно понять, что картина писалась несколько веков назад. — Изображению на этом полотне, как и самой девушке, уже должно быть не одна сотня лет. Найти её — это просто немыслимо и нереально и… — Верховному жрецу пришло знамение, что искомая девушка точь в точь своя прародительница и что сейчас она здесь, в городе… — Тетушки, я…- Сабрина зашла на кухню, но по застывшим лицам она поняла, что явно не вовремя. — Я хотела взять лишь печенье, — ведьмочка начала проходить вглубь кухни, как вдруг заметила на столе портрет. Она резко остановилась и начала пристально всматриваться в лист скомканной бумаги. Зельда заметила замешательство своей подопечной. — Ты её знаешь? — Она новенькая в нашей школе и ещё, утром я говорила про странную ситуацию с девушкой. Это была она. — Как её имя? — Эванс, а вот имя, — Сабрина пыталась вспомнить слова на документах. Бинго. — Её зовут Ренейт Эванс. — Что ж, Ренейт, жди сегодня гостей, — с этими слова Зельда встала, собираясь удалиться.Вернемся к дому семьи Эванс
— Здравствуй, Ренейт. — Здравствуйте, откуда вам известно моё имя? — Может, обсудим это в доме и с твоей мамой? — Может, я сейчас просто захлопну дверь? Рея, кто там? — донеслось из гостиной — Какая-то женщина хочет поговорить. И знает моё имя… —Может это одна из моих пациенток, — в коридорчике показалась миловидная дама средних лет с пучком золотистых волос на голове. — Ох, здравствуйте, вы ведь из бюро ритуальных услуг? — Да, но сейчас я к Вам не по профессиональной части. — Что ж, мы рады гостям, проходите, — дама лучезарно улыбалась и указывала рукой на гостиную, приглашая гостью в дом. — Меня зовут Луис. А ваше имя? — Зельда, Зельда Спеллман. — Рада знакомству, проходите. — С удовольствием, — широко улыбнулась Зельда и, скидывая пальто, направилась за хозяйкой. Рея лишь с недовольством закатила глаза, что-то ей подсказывало, что разговор будет неприятным. Когда Спеллман вошла в комнату, её тут же встретила пара зелёных детских глаз, которые смотрели на неё неотрывно. Через секунду детская ладошка уже тянулась вверх в знак приветствия. — Ют — Зельда, — женщина неохотно пожала руку в ответ. — Вы подруга моей мамы? — Не совсем, но надеюсь сегодня мы найдем общий язык. — Мисс Спеллман, присаживайтесь, может чай? — Луис, всё так же добродушно улыбаясь, уже шла по направлению к кухне. — Да, не откажусь, — женщина села на мягкий светлый диван, разглядывая обстановку в доме. Видно было, что у хозяйки дома присутствовал вкус. Комната была сделана в светлых молочных тонах, лёгкие шифоновые шторки сероватого цвета застилали большие окна, за которым сейчас в права вступила ночь. Перед окнами стоял маленький стеклянный журнальный столик, по бокам от которого расположились два кресла, в тон и цвет, подходящие к дивану. Посреди комнаты расстелился ковер, который белыми пушистыми ворсинками ласкал ноги гостей, заглянувших на чашечку чая. Приятно грел настоящий горящий камин, сделанный из белого камня, который ободком обнимал мрамор. Над источником тепла висела небольшая плазма, показывающая всем присутствующим любимый мультик малышки Ют. Гостиная и кухня были разделены лестницей со стеклянными бортами, которая вела на второй этаж, где располагались спальни. От рассматривания жилища женщину оторвал холод, пробегающий по спине, и пристальный взгляд девушки, которая спиной облокачивалась о стену. — А вот и чай, простите за ожидание, — Луис поставила на столик поднос и подала одну из чашек Зельде. — Спасибо. Прошу простить меня за столь поздний визит, но меня привело неотложное дело, оно касается вашей дочери Ренейт. Вам знакома женщина на снимке? — Спеллман достала из кармана фотографию портрета. — Поразительно, это же Рея, — женщина смотрела то на листок, то на свою дочь. — Откуда у вас это? — Это одна из женщин вашего рода. Скорее всего, её имя Сара Гуд. —Если уж на то пошло, не нашего рода, а моего, — вдруг подала голос до этого мирно стоявшая девушка. — В каком смысле? — Ренейт не родная мне дочь, — Луис осунулась и опустила глаза, ей больно было это понимать. — Я нашла её на пороге моего дома семнадцать лет назад. Кто её мать мне не известно, как и её происхождение. Вы что-то знаете об этом? — Боюсь, что для вас эта информация станет поистине пугающей, и вы сочтете меня за сумасшедшую. Вы верующие? — А стоило бы? — Рея присела на диван рядом с Зельдой. — Это бы все усложнило. — И в чём же секрет? — Ты, моя дорогая, принадлежишь к роду сильнейших ведьм Сэйлема. Мой брат, долго выслеживал последнюю женщину твоего рода, чтобы помочь ей, чтобы разобраться в пророчестве и неразберихе вокруг процесса ведьм 1692 года. Вероятно, это была твоя мать. Моего брата больше нет, как и твоей матери. Ты последняя кто может в этом помочь, ты и не представляешь своей силы. — Вы пьяная? — лицо девушки оставалось невозмутимым. — Рея, не груби! Боюсь, что эта дама говорит правду, — Луис была серьезна и взволнована. — Когда я тебя нашла, помню как сейчас, на твоей маленькой, крохотной детской ручке висела черная атласная ленточка с прикрепленной запиской, на ней было твое имя, дата рождения и слова о том, чтобы я не боялась тебя. Я сначала сочла это бредом, пока ты не подросла и не начала чудить, помнишь? — Помню, но ведь это всё случайности, глупые стечения обстоятельств… — Ренейт, поверь и не бойся, мы поможем тебе во всем разобраться, — Зельда взяла девушку за руку. — Мы? — Я и Церковь ночи.