Загадай желание

— Как ты, ублюдок, посмел?! Ты не имел права даже смотреть на мою дочь, не говоря уже о чем-то большем. Думал, соблазнишь её, я вам пожениться позволю?! Артур поморщился от крика. Укладывая вещи в сумку, он искоса поглядывал в окно, чтобы не опоздать. Его отец уже минут десять орал на весь двор, а шофер — теперь уже бывший — стоял перед ним на коленях, удерживаемый двумя амбалами-охранниками за вывернутые руки. Парня перед этим хорошо обработали. Губы разбиты, нос наверняка сломан, да и под разодранной рубашкой угадывается несколько кровоподтеков. А все из-за чего? Из-за Артуровой суки-сестры. Собственно, родственниками они были единокровными, а не родными, но избитому парню от этого не легче. А уж услышь Элька, что Артур называет её сестрой, от злости захлебнется собственным ядом. В этом она вся в маменьку свою пошла, такая же гадюка, да и папенька Артура сволочь та ещё, по крайней мере, иначе он о своих родственниках и не думал. О своем отце Артур ничего не знал до пятнадцати лет. Жили они вдвоем с матерью, небогато, но грех было жаловаться. Кусок хлеба с маслом в доме всегда был, а черная икра… да бог с ней, икра минтая, по утверждениям специалистов, такая же полезная. В общем, хорошо жили, пока мама не заболела. Она долго не обращала внимания на боли, пока однажды не потеряла сознание на работе. Тогда-то они и узнали страшный диагноз, а также то, что из-за множественных метастазов* делать что-то было уже поздно. Мамы Артура не стало через три месяца. Поскольку Артур на тот момент был несовершеннолетним, его должны были определить в интернат, ведь других родственников у парня не было, но оказалось, что мама успела написать его отцу, сообщив о сыне. Отец, когда-то просто закрутивший роман с секретаршей, а потом забывший о ней, тут же примчался, желая поглядеть на наследника, ну и забрал Артура с собой. Папашка, страстно мечтавший о наследнике, оказался очень богатым. Банкир, что еще скажешь. Жена его и дочь, на три года старше Артура, встретили парня неласково. Как же, супруг изменял жене, мало того, притащил в дом плод измены, который наверняка будет претендовать на наследство. Артур в первый же день поспешил уверить дам, что на деньги не претендует. Прежде всего, ему нужно было школу закончить, а не деньги еще живого родителя делить, только ему, кажется, не поверили. Три года эти две гадюки изгалялись как могли, чтобы очернить парня в глазах отца, даже вором попытались представить, но сорвалось. Повезло ему просто. А тест ДНК вообще в трех разных лабораториях делали, опасаясь подлога. Не прокатило. Сын, и все тут. Папаша Артура уже и сам не рад был, что притащил его в свой дом, но пока терпел, поскольку парень от него ничего не требовал. Телефон у него был старый, дышал «на ладан», но Артуру на разговоры хватало. Одежду брендовую не требовал, главное, чтобы удобно было, да и по клубам он не ходил, посвящая свободное время учебе, ведь вместе со сменой места жительства пришлось поменять и школу. Ну как же, сын такого богатого родителя учиться в обычной школе не мог, его обязательно надо было запихнуть в гимназию с углубленным изучением всего возможного. Был класс физмат, был иняз, а Артура, поскольку он давно обозначил свое желание быть врачом, устроили в биохим. Друзей в новой школе Артур не нашел, что вполне естественно, он же был парнем не их круга. Три года Артур прилежно отучился, два дня назад получил аттестат, а накануне ему исполнилось восемнадцать лет. Благо это был вторник, и папаша оказался в отъезде, так что торжественное мероприятие с кучей его знакомых и партнеров по бизнесу было назначено на субботу. Только Артур не собирался дожидаться этого знаменательного события. Он уже давно запланировал свой уход, а тут такой момент подходящий. Артур огляделся, соображая, что еще не взял, потом хлопнул себя по лбу, коря за забывчивость, и сунул в сумку свои документы. В аттестате было всего три четверки, ЕГЭ сдал, теперь нужно было идти вперед и не оглядываться. Папенька отчего-то решил, что Артур будет стоматологом или пластическим хирургом, и даже пообещал дать денег на собственную клинику, как только он получит диплом. Артур не стал его переубеждать, пусть думает, что хочет, главное, чтобы не мешал, а там он уже как-нибудь сам разберется, кем быть. Он понимал: от этой семейки нужно держаться как можно дальше. Сам папенька был тем еще махинатором, не видящим в жизни ничего кроме денег, жена его только и ходила по салонам да фитнес центрам, а сестрица трахалась налево и направо, при этом строила из себя пай-девочку и ловила жениха на папины денежки. Пока неудачно ловила, но это пока. Эта ядовитая гадина умела себя подать, даже удивительно, что подалась не в актрисы, а в дизайнеры интерьеров. Впрочем, учиться она не хотела, зачеты сдавала только благодаря папашиным деньгам, ну да это их дело. И вот скандал. Сестрица симпатичному шоферу глазки весь последний месяц строила. Парень держался стойко, а вчера вечером все же отверг её, послав открытым текстом, когда она голышом перед ним появилась. Артур был тому случайным свидетелем. Едва сдержался, чтобы не заржать вслух, прячась за кухонной дверью, куда он наведался за бутербродом. Естественно, Элька пообещала Роману, так звали шофера, отомстить. И ведь добилась своего. Только папенька из своей поездки вернулся, как она со слезами вылетела из дома, устроив показательную истерику, типа её изнасиловали. Папаша тут же велел своим амбалам схватить виновника и теперь готовился учинить расправу, а сестрица стояла за его плечом и злобно скалилась. «Ну, ничего, сейчас я им всю эту историю обломаю», — Артур ехидно усмехнулся. Настало его время появляться на сцене. Застегнув молнию на сумке и закинув её на плечо, Артур направился на выход. Оказавшись возле разъяренного папаши и прочих участников фарса, откашлялся, привлекая к себе всеобщее внимание: — Вынужден разочаровать. Рома никого не насиловал. Он просто не смог бы, а Элька сама на него вешалась. И вообще, она уже давно не девочка. Половина соседей на улице подтвердят, а может, и половина поселка. — Ты лжешь! — сестрица тут же зашипела, не хуже гадюки, и бросилась к Артуру, собираясь влепить пощечину, но тот увернулся. Его выступление еще не закончилось. Самое интересное впереди. — Не лгу. Рома просто не смог бы её изнасиловать, — заявил Артур папаше, еще раз увернувшись от сестрицы. Она чуть не вцепилась ему в лицо когтями, зараза, но в таком деле «чуть» не считается. — Он гей. Я сам вчера видел, как он целовался с парнем в клубе для голубых. Во дворе после таких слов все замерли. Немая сцена словно в «Ревизоре»: сестрица глаза вытаращила, у папаши челюсть отвисла, да и его амбалы тут же отпустили Рому, даже сделали по паре шагов назад, словно гейством можно заразиться через прикосновения. «Класс. Добиваем! Только вопроса дождусь соответствующего. Ну-ка, кто первым сообразит? Сестрица». — А ты что в гей-клубе делал, сморчок? — То же, что и он, парня себе искал, все же совершеннолетний теперь. Восемнадцать вчера исполнилось, имею право. — Ах ты пидор вонючий! — заголосил отец. — Пригрел змею на своей груди. Вон из моего дома! — С удовольствием, — тут же ответил Артур, подхватывая Романа под руку и помогая ему встать. Мимолетно отметил, как загорелись радостью глаза сестрицы. Пусть порадуется, главное, чтобы не захлебнулась своим ядом от счастья. Ему осталось добавить еще кое-что, чтобы папенька наверняка всякий интерес к нему потерял. — Кстати, я бесплоден. Свинкой переболел пять лет назад. Так что на внуков от меня можете не рассчитывать. Пока! Демонстративно помахав рукой, Артур развернулся, и они с Ромой потопали к воротам, под оглушительное молчание за спиной. Эта жизнь закончена, здравствуй, новая! За ворота они вышли беспрепятственно. Ворота тут же закрылись с протяжным скрежетом, а Артур вдруг вспомнил, что телефон остался на столе. Забыл! «Ну и ладно», — Артур даже сплюнул, выражая свое презрение к бывшей семье. Плохо только, что жили они в пригородном поселке, Рому выставили вообще без вещей, так что такси удалось вызвать только из будки охранников на выезде. Рома все это время молчал, только зубами скрипел, когда было особенно больно, и дышал неровно, со всхлипами. Такси приехало через двадцать минут, и Артур тут же велел везти их в больницу. Там же снял все деньги с карточки, благо папаша не успел обнулить её после их ухода. Забыл, видимо. У Артура, конечно, был запас на первое время, но за эти несчастные пятьдесят тысяч с карточки папаша вряд ли явится требовать ответа, побрезгует, а Роме на лечение как раз хватит. Да и новый телефон можно купить, недорогой, конечно, благо возле больницы имелись всевозможные магазины. Когда Артур вернулся с покупкой, врач как раз закончил обследование и оказал необходимую помощь. К счастью, обошлось без сотрясения мозга. Ушибы, ссадины и два ребра справа оказались с трещинами, так что, можно сказать, Роману повезло, легко отделался. Когда врач Рому отпустил, Артур все еще крутился рядом. Нет, он не собирался требовать чего-либо в знак благодарности за спасение, просто хотел убедиться, что с парнем все в порядке. Спустившись с больничного крыльца, Рома сел на лавочку в тени кипариса и перевел дыхание, взглянув на Артура. — Зачем ты соврал? Вчера в клубе меня не было. — И меня тоже, — Артур присел рядом. — Я тебя с парнем видел еще до того, как ты к папаше на работу устроился. Случайно. Вечером. Ты с парнем в парке целовался, спрятавшись за кустами сирени. Рома нахмурился, вспоминая, а потом согласно кивнул. — А почему в разборку влез? — последовал сразу же второй вопрос. — А что, надо было позволить им тебя пристрелить и закопать где-нибудь в лесочке? — Нет, но… ты же из дома из-за меня ушел. — Не из-за тебя, — Артур пожал плечами. — Я давно собирался, просто пришлось ждать, пока школу не окончу, а сегодня все удачно сложилось, так почему бы не воспользоваться? — Понятно. И что теперь планируешь делать? Артур вновь пожал плечами: — Жить. Комнату себе я уже присмотрел. Завтра сдам документы на обмен, хочу фамилию изменить на мамину. Потом поступлю в институт, там общагу дадут, проживу как-нибудь, а тебе вот, — Артур протянул ему деньги из банкомата. — От папаши на лекарства. К счастью, зарплату тебе три дня назад выдали, так что продержишься. Рома фыркнул и покачал головой, явно не собираясь брать деньги, но Артур парень упрямый, сунул их ему в карман и встал, собираясь уходить. — Постой! — Рома поднялся, покряхтывая, словно старик, и прижимая ладонью правый бок. — Если ты надумал комнату снимать, так можешь снять её у меня. — Ээ… — Артур замер, не зная, что сказать. — Садиться тебе на шею в мои планы не входило. — Нам с братом двушка от родителей досталась. Он служит, так что комната простаивает. Квартплату и питание пополам. К тому же живу я недалеко от мединститута. Двадцать минут пешком. Годится? Артур задумался. До начала учебы два месяца, так почему бы нет? На транспорт тратиться не придется. Только вот… Он внимательно поглядел на Рому. Лет ему двадцать пять, не больше. Высокий, стройный, спортивный. Насколько Артур знал, Роман отслужил пять лет по контракту. Темные волосы, карие глаза, прямой нос, квадратный подбородок. В меру симпатичный. Артуру, как гею — да-да, в этом он папашу не обманул — он вполне понравился, но сам он, судя по тому парнишке из парка, предпочитал мальчиков понежнее. Артур же был ростом почти с Романа, ну чуть-чуть ниже, и фигурой от него не очень-то отличался, хотя и не такой спортивный, скорее жилистый. Да и яркой внешностью похвастаться не мог. Волосы у Артура темно-русые и глаза серые. В мать пошел, а не в отца, чему он всегда очень радовался. — Не бойся, сексуальных домогательств не будет, — не совсем верно истолковал его нерешительность Рома, на что Артур усмехнулся и кивнул, принимая его предложение. — Далеко ехать. Такси берем? Роман вновь схватился за ребра и вздохнул, на общественном транспорте добираться хлопотно, деньги есть, почему бы не шикануть. — Давай на такси, — Рома поудобнее устроился на лавочке, глядя на то, как Артур набирает нужный номер на новом телефоне. Когда вызов был принят, Артур закинул сумку на плечо и предложил Роману руку, помогая подняться. — Сказали, в течение пяти минут будет. Пожрать у тебя дома есть чего или в магазин по пути надо заехать? — Пельмени в морозилке, — сквозь зубы произнес Роман. — А ты готовить умеешь? — Да, мама научила. В особняке мои способности были особо не нужны, но готовлю я хорошо. — Ты просто клад, — насмешливо фыркнул Роман. — Мне повезло, что ты не смотался из дома раньше. — Так не мог я. Восемнадцать мне только вчера стукнуло, вот и… Роман замер, удивленно глядя на Артура, а потом рассмеялся. — Ты чего? — Артур даже обиделся немного. — Мне дважды повезло, — сквозь смех ответил Роман. Смеяться ему было больно, так что он болезненно кривился, но остановиться не мог, пока Артур не пообещал его стукнуть, если тот не объяснит толком причины своего веселья. — По закону, ты вполне мог уйти из семьи в шестнадцать, если найдешь работу, чтобы содержать себя. — Вот я ло-ох, — простонал Артур, а Роман еще больше развеселился. — Зато мне повезло. Не окажись ты сегодня дома, мне пришлось бы туго. — Да уж, только работы ты лишился. — Ничего, — Рома мотнул головой, словно отбрасывая прочь дурные мысли. — У фирмы, где я работаю, хозяин — нормальный мужик. Он работников набирает не по ориентации. — Сам, что ли, из нетрадиционных? — мигом смекнул Артур. — Свечу не держал, не знаю, но к нашему брату относится терпимо. А вот и такси. Дальше парни без приключений добрались до дома. Квартира оказалась немного запущенной, но вполне уютной. Артуру достался диван в меньшей комнате и две полки в шкафу, а больше ему было и не надо. *** — Артур, завтра брат приезжает, — Рома остановился у письменного стола, за которым работал студент, штудирующий конспекты перед зимней сессией. За четыре года общего проживания брат Романа приезжал всего три раза, и то на пару дней. На это время Артур перебирался жить или к кому-нибудь из одногруппников, или снимал квартиру, чтобы не мешать им, так что с братом Романа ни разу не пересекался. Не то чтобы он не хотел познакомиться, на фотографиях Павел ему очень нравился, но встречаться в жизни было немного… стремно. Павел относился спокойно к тому, что брат — гей, а вот как он воспримет друга нетрадиционной ориентации — неизвестно. Артур, с некоторых пор, сюрпризы не любил. — Сейчас позвоню, узнаю, у кого можно будет перекантоваться пару дней. — Не надо, — Рома немного потоптался. — В общем, брат надолго возвращается, он из госпиталя, и я прошу тебя пожить с нами. Ему сейчас присмотр требуется, а я, сам знаешь, сутками дома не бываю. — Так я же не врач еще, — Артур растерялся. — Мне доучиться надо, и еще интернатура. Чем я помогу? — Так ты санитаром в больнице подрабатываешь и на курсы пошел этого, как его… мануальной терапии, вот. Укол сделать или массаж можешь? Еду приготовить, в ванной помочь. А я тебе заплачу. Вот на этих словах Артур вскинулся, бросив на друга злой взгляд. — Чтобы я о деньгах от тебя больше не слышал. — Понял. Не скажу, — Роман поднял руки, показывая, что сдается. — Так что, поможешь Павлу? — Помогу, чем смогу, — Артур согласился. — Только у меня сейчас сессия, так что сутками в квартире я не смогу находиться. — Ничего. Он же не совсем беспомощный. Просто после ранения восстанавливаться будет. Сказал, три месяца на реабилитацию дали, потом медкомиссия будет решать, годен ли он к дальнейшей службе. Артур знал, что Рома отслужил в саперных войсках, а вот о брате как-то стеснялся спрашивать. Из рассказов друга понял, что речь идет о каком-то антитеррористическом подразделении или о спецназе, но особо не заморачивался с этим вопросом. Ни к чему это было, да и излишним любопытством Артур никогда не страдал. Иногда Роман ему напоминал легавую. Такой же порывистый и сильный, можно даже сказать — балагур, но, когда того требовала ситуация, мгновенно собирался и даже двигаться начинал осторожно и плавно, словно пес, выслеживающий дичь. Вот и сейчас он был похож на пса, просительно заглядывающего в глаза. — Хорошо. Сейчас оденусь, и прогуляемся в магазин. Тебе когда на работу? — Через два часа. Успеем. Я завтра брата привезу и уеду, а потом вечером вернусь ненадолго, посмотрю, как вы тут. Артур согласно кивнул, мысленно перекраивая свое расписание на завтра, а потом выглянул в окно, оценивая, насколько тепло следовало одеться, и наскоро набросал список покупок. Через полчаса парни вошли в магазин. Роман сразу ринулся в мясной отдел, Артур на это только усмехнулся. Своей любовью к мясу он вновь напомнил пса. Рома просто не наедался, если в тарелке не было мяса, птицы или на худой конец колбасы. Сам же Артур первым делом затарился макаронами, гречкой, рисом и, немного подумав, перловкой. Плов и перловую кашу Рома не любил, но зато харчо и рассольник очень уважал, так что продукты не пропадут. Потом в тележку опустилась сетка с картошкой, лук, капуста и морковка. Выбирая сметану, он немного задержался, так что Роман присоединился к нему, продемонстрировав мясной набор. Три упаковки со стейками — кто бы сомневался — мясистая лопатка говяжья, которую Артур тут же определил на рассольник, пара крупных куриных тушек, свиная шея, свиные же антрекоты и весьма солидный кусок печенки. Артур удивленно вскинул брови, Рома печенку не любил, но тот сразу же пояснил свой выбор: — Пашка печенку с луком очень уважает. И паштет тоже любит. Понятливо покивав, Артур взял еще пару пачек сливочного масла, для паштета пригодится, литровый пакет молока и еще одну баночку сметаны, на всякий случай. — Спиртное надо брать? — Артур с сомнением посмотрел на дальний конец магазина. — Нет. Пашка пить точно не будет. — Тогда берем еще томатный сок, пару бутылок масла растительного и можем уходить. Когда Артур брал сок, а Роман поглядывал на ряд с колой, за их спиной кто-то прокашлялся, привлекая к себе внимание. Артур оглянулся. За ним стоял высокий и худощавый парень в необычном белом костюме Деда Мороза, расшитом белым и голубым бисером, только бороды у него не было. Да и костюм… Артур видел наряды красного, бордового, синего и голубого цвета, а тут чисто белый, с узорами, напоминающими морозную роспись на стекле. — Привет, — улыбнулся им этот неклассический Дед Мороз, — это вам… Он протянул Артуру брелок в виде снежинки, второй точно такой же достался Роме. — Эм, — Артур осторожно покрутил брелок, — а сколько он стоит? — Это подарок. Загадайте самое заветное желание, и оно непременно исполнится. — Прикольно, — усмехнулся Рома, подкинув вверх снежинку и тут же поймав её. — А желание совсем-совсем любое? Однако ответа они не получили, Мороз исчез. Оглядевшись, Артур не увидел дарителя. Он даже сделал несколько шагов, чтобы обойти стеллаж и взглянуть на следующий ряд, но и там никого не наблюдалось. — Не нравится мне это, — хмуро оглянувшись, Артур вернулся к своим покупкам. — Подстава какая-то. — В чем подстава? — Рома внимательно оглядел подарок. — Странная, конечно, штука. Не пластик и не кристалл. Прозрачная и блестящая. Легкая. На ощупь холодная. Даже если на кассе окажется, что за нее надо платить, вряд ли они потребуют больше двадцати рублей. Заплатим. — Ладно, пошли, пока еще что-нибудь не случилось. На кассе никто к «снежинкам» не придрался. На них даже не посмотрели ни солидная дама-кассир, ни охранник. Доехали они до дома на такси, покупки занесли, а потом Роман на том же такси умчался на работу, оставив Артура на хозяйстве. Покончив с разбором продуктов, Артур подошел к окну, задумчиво поглядел на серое небо. Снега не хватало. До Нового года осталось несколько дней, а черные деревья навевали тоску и настроение было совсем не праздничное. В вечерних сумерках возле детской горки обнималась парочка. Девушка в ярком желтом пуховике прижималась к своему парню, что-то шептавшему ей на ушко. И в эту минуту Артур понял, что он страшно одинок. Рома — друг, с ним можно было поделиться бедой или радостью, он поймет и примет, но были моменты, в которых друг не помощник, конечно, если ты не хочешь друга потерять. Когда и как в руке оказалась «снежинка», Артур не понял, просто сжал её в кулаке и подумал, что больше всего на свете он хочет найти свою вторую половинку. Того, кто разделит его жизнь, не предаст и не оставит. — Ну что, снежинка, слабо справиться с таким желанием? — Артур невесело усмехнулся, а потом убрал свой брелок на холодильник, решив как-нибудь потом прицепить его к ключам. Пока же ему предстояло приготовить кое-что на завтра и вернуться к занятиям. Сессию никто не отменял. *** Роман привез брата как раз в то время, когда Артур возвращался из института. Черный мерседес представительского класса подрулил к подъезду. Пассажир с переднего сиденья остался в машине, а водитель вышел, чтобы помочь выбраться с заднего сиденья мужчине в сером пальто, накинутом на плечи. Надеть его нормально было невозможно из-за сложной конструкции, накрученной под серым свитером. Артур почти профессиональным взглядом оценил повреждение, моментально определив, что обездвижена была не только правая рука, но и плечо, значит, перелом был сложный. Голову мужчины было не разглядеть под серой шерстяной шапкой, но, судя по темной небритости, Павел, как и его брат, был брюнетом. Роман хлопотал возле брата, так и норовя взять его под руку, здоровую, к счастью, но Павел на эту заботу только огрызался, как-то странно шагая вперед. Когда же оба мужчины подошли к крыльцу подъезда, Артур понял, из-за чего походка показалась ему странной. Мужчина шагал неуверенно, словно не видел, куда ноги ставит, потому и осторожничал. И еще, если Роман напоминал Артуру легавую, то его брат был волком. Матерым таким волчарой, угрюмым и… слепым. Артур быстро подбежал к подъезду, на ходу здороваясь с Романом. — Ты, если спешишь, езжай, а я о Павле позабочусь. — Да? Вот хорошо, спасибо, а то Олег Юрьевич на совещание спешит. Пашка, ты смотри, не обижай Артура, — Роман похлопал брата по плечу и тут же смылся на чужом шикарном мерсе, только шины зашуршали. — Ну что, проводник, веди, — милостиво кивнул Павел и шагнул вперед. — Стой. Следующий шаг — ступенька. Их… — Три. Я помню. Потом два шага и порожек, там раньше еще дверь была, потом её развалили, а новую так и не поставили. Потом четыре шага и ступеньки. Первый пролет семь, потом по девять. Дверь на втором этаже крайняя справа. — О, замечательно. Если моя помощь не нужна, побегу вперед, нужно Ромкины боты убрать с порога, он их вечно везде раскидывает. Артуру, конечно, хотелось остаться и проконтролировать продвижение Павла, но сделать это — значит ранить его чувство собственного достоинства. Артур только открыл подъезд и придержал дверь, чтобы Павел мог войти, а потом поскакал наверх, перепрыгивая через ступеньку. Рома, такой организованный во всем, что касалось службы, по жизни был тем еще неряхой и растяпой. На полу вполне могли валяться не только ботинки и кроссовки, но и носки, полотенца и все, что только можно взять в руки и оставить где попало. Оставив дверь в квартиру открытой, Артур заметался по квартире, убирая с пола все, обо что мог запнуться слепой человек, а потом, не выдержав, выглянул в подъезд, глядя на медленно поднимающегося по лестнице Павла. Шел тот неспешно, придерживаясь за перила левой рукой, при этом слегка морщился, наступая на правую ногу. Значит, не только рука, но и нога пострадала. Пока его не услышали, Артур вернулся в квартиру, делая вид, что его там не было, и зашуршал на кухне. Когда дверь щелкнула, закрываясь, и на пол упало тяжелое пальто, Артур позвал: — Павел, идите на кухню, накормлю вас обедом. Рассольник будете? Или сразу пюре с жареной печенкой? — Мне бы сначала руки помыть, — Павел остановился у нужной двери и зашарил рукой по ней, отыскивая защелку. — А потом я съем все, что дашь. И прекращай выкать, не люблю. Я не настолько стар. Ромка говорил, что ты немногим младше него, так что в отцы я тебе не гожусь. Павел зашел в ванную, а Артур перевел дыхание. Без пальто и шапки Павел был более чем хорош. Чуть крупнее брата, старше лет на десять, с мужественным подбородком, прямым носом и… умопомрачительной улыбкой. А синие глаза — это вообще что-то невероятное. Глубокие, яркие, с темной каемкой радужки, они пронзали насквозь, хоть и не видели собеседника. И даже бритая налысо голова, с едва заметным ежиком начавших отрастать темных волос, не портила картину. Артур раньше видел Павла только на фото, и там он не был столь… привлекательным. — Эхм… Свитер сам снимешь? — откашлявшись, выдавил из себя Артур. — Свитер — да. Сложности возникнут только с брюками. — Ну, с этим я помогу, зови, если что. — Обязательно, — промурчал голос из ванной, прежде чем зашумела вода, и у Артура мурашки побежали по спине, настолько он был… будоражащий. В голове мелькнула мысль, будет ли Павел так же сексуально говорить в постели, но Артур сразу дал себе мысленного пинка. Человек ранен, а он думает черт-ти о чем. Да и вообще Павел, скорее всего, натурал, так что лезть к нему со своей голубизной — не лучшая идея. Когда Павел вышел из ванной в одних брюках, демонстрируя себя во всей красе, Артур чуть не застонал, зато лицо у него запылало не хуже помидора. Даже гипс и повязка, закрывающие почти всю грудь и правую руку, не остудили разгулявшуюся фантазию. «Хорошо, что он меня не видит», — подумал Артур, выставляя на стол тарелки. — Ложки и хлеб слева. Сметану в суп положить? — Давай. Побалую себя на гражданке. Павел неловко держал в руках ложку, но суп не проливал. Только время от времени приходилось откладывать её, чтобы откусить хлеба. Присевший рядом Артур не выдержал: — Извини, может, мне покрошить тебе хлеб в суп? — Как малышу в детском саду? — рассмеялся Павел, совершенно не обидевшись на предложение. — Давай, кроши. И печенку порежь, чтобы я ложкой есть мог. Хотя нет, ложкой я буду есть пюре, а печенку рукой, если ты не против, так что резать не надо. — Конечно, не против. Глупости какие, — Артур взялся крошить хлеб. — Ешь, как удобно, и не обращай ни на кого внимания. На ужин что хочешь? — А ты что можешь приготовить? — Много чего. — Повар? Или просто хобби такое? Ромка о тебе практически не рассказывал. Только то, что ты его сосед, студент и очень стеснительный. — Да нет, мама научила готовить, вот и готовлю. А вообще-то я студент. Учусь на четвертом курсе мединститута. — Специализация? Не гинеколог, надеюсь? — Нет, — Артур рассмеялся. — Сначала хотел быть онкологом или хирургом, но, поработав немного в больнице санитаром, решил, что травматолог-ортопед из меня получится лучше. А что, у тебя с гинекологом какие-то проблемы? Вроде пол не тот. Павел чуть не подавился от смеха. — Это нейрохирург, который мне гематому удалял, все шутил: пошел бы в дамские доктора — насколько легче жить было бы. Хороший мужик, веселый. — И насколько все серьезно с гематомой? Это из-за неё проблемы со зрением? — Да. Правда, мне обещали, что это ненадолго. Я даже уже начал свет и тень различать, так что надеюсь, зрение восстановится. — А что произошло? Если тебе, конечно, можно об этом говорить. — Можно, если осторожно. Взрыв. Сунулся куда не надо, когда банду брали. Хорошо никто из ребят особо не пострадал. Я один оказался такой… везучий. Да еще и балкой сверху приложило. Теперь плечо сломано, сложный оскольчатый, колено пострадало и голова. Месяц провалялся в госпитале, три месяца дали на восстановление, а там видно будет. Павел отодвинул пустую тарелку и Артур тут же подсунул ему второе. — Чай, кофе? — Чай. Лучше зеленый. Кофе очень хочу, но мне его пока нельзя. — Есть зеленый. Сейчас заварю. — Хорошо, — Павел погрузил ложку в пюре, попробовал, а потом нащупал на тарелке кусок печенки и со стоном наслаждения впился в нее зубами. — Фкуфно, — невнятно прочамкал Павел, облизываясь. — А пельмени можешь? Артур прикинул, как быстро разморозится свиная шея, и кивнул, забыв, что собеседник его не видит, но тут же спохватился: — Сделаю. А на завтрак омлет с зеленью и сосиски, а еще есть печеночный паштет. — М-м, чувствую, ты меня откормишь на славу. Все давай. Я все есть буду. Жаль, что мы раньше не познакомились. Артур промолчал, заваривая чай, но то, как пылают его щеки, и даже уши, ощущал очень хорошо. Вечер стал для Артура настоящим испытанием. Ему пришлось помочь Павлу избавиться от брюк, а потом надеть спортивные штаны на резинке. Мало того, Павел попросил побрить его, и это, казалось бы не очень-то интимное занятие, совсем выбило Артура из равновесия. Касаться его теплой кожи, сильного тела, вдыхать запах и чувствовать, как внутри все трепещет от желания — это ли не пытка. Закончив бритье, Артур почти влетел в туалет, чтобы избавиться от напряжения. Ему хватило несколько движений, чтобы разрядиться, а сдержать стоны помогла вторая рука, которой Артур зажал себе рот. — Господи, кажется, это будут самые трудные три месяца в моей жизни, — прошептал Артур, ложась спать. Только отказаться и уйти, бросив Павла, он уже не мог. Никак не мог. *** За день до Нового Года на город обрушилась настоящая метель. Артур к тому времени совсем измучился. Павел был настоящим искушением, при этом далеким и недоступным, как луна. От спермотоксикоза спасали только холодный душ и правая рука. Он даже к сессии нормально не мог готовиться, перед глазами стояло чужое тело, а не умные тексты. И все бы ничего, жить было сложно, но можно, благо Павел его не видел, а Рома за все это время только трижды домой забегал, поскольку клиент попался непростой, если бы не одно НО! Именно так, большое такое «но» да еще и с восклицательным знаком. Павлу ежедневно требовалась помощь в душе. Мочить гипс ему было нельзя, и если умыться кое-как можно было и одной рукой, то помыться самому — это уже была проблема. Артурова проблема! Приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не касаться Павла выпирающим бугром в трусах. Артур девственником не был. Секс у него случился три года назад, но особого удовольствия он не испытал, потому второй раз оказаться с кем-то в постели не стремился. До этого момента. Артур уже устал дрочить, возбуждение практически не спадало. А тут еще метель проклятая разыгралась не на шутку, из дома не уйдешь, чтобы проветриться. Мало того, ветер свалил несколько старых деревьев и те, падая, порвали где-то провода, так что свет в доме отсутствовал. На улице стемнело. Телевизор — не включишь, как и компьютер, книжку не почитаешь, поиграть в телефоне можно, но там зарядки осталось не так много. Свечей и фонарика в доме не наблюдалось. Чем заняться? Спать? Артур так и собрался сделать. Проводив Павла в его комнату, Артур наскоро принял душ, подрочив, естественно, и уже направлялся к себе, когда услышал стон из второй комнаты. При мысли, что Павлу плохо, у Артура чуть волосы дыбом не встали. Недолго думая, он ворвался в комнату, даже не постучав. Видно Павла было плохо, несмотря на раздвинутые шторы, но ошибиться в том, чем он занимался, было очень сложно, даже в полной темноте. Тяжело дыша, Павел лежал на кровати, чуть раздвинув колени, и пытался дрочить левой рукой. При этом он тихо постанывал и скрипел зубами. — Черт. Не получается, — Павел откинулся на подушку, переводя дыхание. — Я помогу. Артур шагнул вперед, дурея от собственной наглости. — Арт… — не договорив, Павел задохнулся, потому что чужие пальцы обвили его напряженный член. Павел задышал еще чаще, не пытаясь оттолкнуть добровольного помощника, и чуть шире развел колени, позволяя ласкать себя. И совсем уже задохнулся от потрясения, когда член погрузился в теплый рот, а проворный язык заскользил по головке, то спускаясь к уздечке, то поднимаясь к вершине, чтобы попробовать выступающие на ней капли страсти. Кончал Павел долго, сильно, гортанно вскрикивая и поглаживая пальцами склоненную над его пахом голову Артура. А когда тот отстранился, притянул к себе и поцеловал, ничуть не брезгуя оставшимся на губах собственным вкусом. И Артур поплыл, перестав соображать, где он и с кем, и лишь жаркий шепот на ухо, чуть привел его в себя: — Я не могу быть сверху. Пока. Так что будь хорошим мальчиком, оседлай меня сам. — Ты… Я же… Ты… Артур не находил слов, чтобы выразить охватившие его чувства, но Павел провел пальцами по его лицу, особое внимание уделив его губам. — Я. И ты. Презервативы и смазка под подушкой. Я все ждал, когда ты перестанешь бегать от меня. Думаешь, я не слышал ничего? Не понимал? А еще я сегодня стал намного лучше видеть. Не очень хорошо, конечно, но твое возбуждение, когда ты меня мыл, заметил. Я и сам уже измучился, левая рука — плохая замена, а ты все никак не… — Хватит, — Артур накрыл губы Павла пальцами, обрывая его речи. Он и так весь раскраснелся от неловкости. — Я понял. Дурак был, признаю. Но никак не думал, что ты не натурал. Боялся. — Я би. Ромка тебе не говорил? — Артур отрицательно помотал головой. — Жаль, что света нет. Хочу посмотреть на тебя. — Завтра посмотришь, — Артур улыбнулся, чувствуя, как забилось сердце в груди. — У меня не так много опыта, не знаю, получится ли сесть сверху… — Ничего. Сегодня не получится, завтра попробуем. А пока я хочу поцеловать тебя. И приласкать. И почувствовать твои губы на себе еще много-много раз. И войти. Глубоко, сильно, по-настоящему. Артур сам потянулся за поцелуем, а потом оседлал бедра Павла, чувствуя, как тот неспешно ласкает его внизу, подготавливая. Сделать это одной рукой было неудобно, так что Артуру пришлось вмешаться, а потом у них была страстная и жаркая ночь, и назвать это просто сексом у Артура язык не поворачивался. Они занимались любовью. Так и только так. *** Утром Артура разбудил телефонный звонок. Павел завозился, пытаясь дотянуться до телефона, так что пришлось Артуру просыпаться, чтобы подать ему изрыгающий рамштайн гаджет. — «Ду хаст» — ужас какой, — пробормотал Артур, чувствуя, как болит пониже спины. Первый раз вышел не слишком ловким, Артур все время боялся сделать Павлу больно, но все же удовольствие получили оба, так что жаловаться было грех. — Это только для Ромки. Для тебя я поставлю что-нибудь более прекрасное, — усмехнувшись, ответил Павел, прежде чем принять вызов. — Да. И тебя с Новым годом. Рядом. На, — Павел протянул Артуру свой телефон. — Ромка тебе дозвониться не смог, но очень хочет поговорить. — Ой, разрядился, наверное. Алло? — Артур, ты свой брелок давно видел? — Какой? — со сна он не очень понимал, чего хочет от него неугомонный приятель. — Ну тот, в виде снежинки, помнишь нам парень в костюме Деда Мороза подарил, когда мы закупались в супермаркете? — А-а, ну… — Артур задумался, вспоминая. — В тот день и видел. Я его на холодильник положил и забыл. А что? — Ты знаешь, кажется, оно работает. — Что работает? — Желание. Я загадал, и оно исполнилось. А брелок теперь пустой. Железяка есть, а снежинка пропала. — Да ну, глупости все это, — отмахнулся Артур, пытаясь припомнить, загадывал он что-нибудь или нет. Вроде хотел не быть один. Да, точно. — А ты проверь. Вдруг… Кстати, что у тебя с моим братом? — В этом мы сами разберемся, — вместо Артура ответил Павел, не слишком вежливо отобрав у него свой телефон. — Тебя на ночь ждать? Все-таки новый год. — Нет. И завтра, скорее всего, тоже. У меня теперь есть тот, с кем я хочу провести не только праздники. — Тогда удачи, братишка, — попрощался Павел и отключил телефон. — О каком брелке идет речь? И что за желание? — Заветное желание, — Артур поднялся, влекомый любопытством. — Я сейчас. Мне надо… Снежинки на холодильнике не оказалось. Колечко и цепочка от брелока были, а снежинки — нет. — Бред какой-то, — пробормотал Артур, крутя в руках то, что осталось от подарка. Сзади раздались тихие шаги и теплая рука обняла его, причем ладонь удобно разместилась на животе и самым наглым образом начала медленно смещаться ниже. — Ну, что, растаяла? Желание хоть какое было? — Найти свою половинку. Думаешь, исполнилось? — Думаю — да. Мне, кстати, через два дня гипс снимать будут. Поедешь со мной? — Конечно, мог бы и не спрашивать. А потом что? — Потом будет видно. И еще я хочу тебе сказать, что ты у меня просто красавец. Артур посмотрел в пронзительные синие глаза, внимательно глядящие прямо ему в душу, и счастливо улыбнулся. Его желание точно исполнилось. *** Медкомиссию Павел не прошел. Рука после травмы не слишком хорошо восстановилась, но без работы он не остался. Роман устроил его в охранную фирму, на которую работал сам, тренером-инструктором. Артур успешно окончил учебу и так же удачно проходил интернатуру в больнице, где ему предстояло работать и по её окончании. Но главное, что желание этих двоих исполнилось, они нашли друг друга.