***
Голова гудела от мыслей. Расписание Адриана пока обнадёживало: сегодня у него нет дополнительных занятий и, если данные Маринетт не устарели, то и фотосессий тоже быть не должно, а значит, возможно парня хватятся не сразу. Может, у неё даже есть ещё пара часов, чтобы что-то придумать. Каким-нибудь образом стереть ему память или убедить, что признание ему померещилось?.. Интересно, может, если всё это Адриану скажет ЛедиБаг, то шансов на успех будет немножечко больше?.. О том, что у неё в комнате привязан к стулу один из самых привлекательных парней Парижа, Маринетт старалась не думать. — Маринетт! — в очередной раз осуждающе взвилась Тикки. Алая квами с недовольством покачала головой, пока её подопечная старательно прикладывалась лбом о стенку, что-то бормоча о том, какая она глупая и трусливая. — Маринетт! — Тикки дождалась более-менее осмысленного взгляда в свою сторону и продолжила: — Я молчала, когда речь заходила о похищении чужих телефонов, но я не могу смолчать, если речь идёт о людях! Чем ты думала?.. — Но Тикки!.. Я не могла оставить всё так, как есть! Как ты не понимаешь, я зря ему призналась, ведь теперь он будет меня избегать… погоди, а Чудесное Исцеление не сотрёт ему память?! Квами только вздохнула: — Нет, Маринетт, несмотря на то что ты навела такой бедлам, ты не акума, и магия тут не поможет. Маринетт тоскливо простонала и оглядела свою стену с фотографиями Адриана. Адриан смотрел на неё с десятков снимков, ободряюще улыбаясь, и с одного-единственного совместного — искренне и смущённо. Снимок был чудесным: ну разве не замечательно они смотрелись вместе?! Идеально. Маринетт была абсолютно уверена, что они смотрелись идеально на совместном снимке. И она не ЛедиБаг, если не попробует объясниться с Адрианом, как только он очнётся. Единственное, что немного напрягало — и пускало в какие-то неуместные и неприличные подростковые фантазии — это то, что она зачем-то связала Адриана. Нет, то есть, понятное дело зачем: если Адриан придёт в себя раньше, чем она уладит вопрос с его воспоминаниями или объяснится, то он наверняка попробует убежать. И убежит, если его не связать, Маринетт тут была абсолютно уверена, и тогда наверняка ей предъявят обвинение в похищении и домогательстве… Или домогательстве и похищении? Или в похищении ради домогательств?.. А, не важно, итог всё равно будет один: у Адриана будут семья, хомячки и дети с кем-то вроде Хлои, а не с Маринетт. Маринетт решительно развернулась на пятках и подошла к своему пленнику, опустившись на колени перед стулом; тот упорно прикидывался просто спящим. Эту маленькую особенность своего йо-йо она заметила уже давно: если она хотела именно на время вырубить своего противника, а не нанести ему увечья, то после подобного «обморока» даже синяка не оставалось. Хоть что-то — модельная карьера Адриана не будет разрушена по её, Маринетт, вине!.. Не удержавшись, она провела ладонью по спутавшимся светлым волосам и влюблённо вздохнула: такой хороший!.. Если бы она не была влюблена в него прежде, то точно влюбилась бы сейчас в эту невинную мордашку. Забив на осторожность, Маринетт прочертила кончиками пальцев линию скул, запоминая ощущения: пока она не придумала, что делать со стиранием воспоминаний, всё ещё оставался шанс, что после такого ей запретят приближаться к этому золотому мальчику на веки веков. Она удручённо вздохнула. Сейчас ей не помешал бы дружеский совет, но посвящать в такое Алью — квами упаси (да и сама квами совершенно не торопилась помогать!..), а Нуару признаваться в похищении своей любви было как минимум стыдно. Как максимум — кто знает, что взбредет в голову ревнивому кошаку?.. Но с другой стороны, Маринетт не могла не признать, что тот простой факт, что Адриан никуда от неё не уйдёт, преступно грел ей сердце. — Интересно, а получится списать всё моё поведение на акуму?.. — Маринетт задумчиво прикусила губу, прикидывая, какими способностями может обладать подобная акума: умением толкать людей на безумства? Сердце у девушки пропустило удар: светлые ресницы трепыхнулись, а дыхание — прежде ровное и размеренное — сбилось. Адриан приходил в себя, и на Маринетт стремительно накатывал ужас: нет-нет-нет, она ещё совершенно не готова! Она не готова любым, хоть магическим, хоть не очень способом стирать Адриану память, она совершенно не готова убеждать Адриана, что искренне и абсолютно нерушимо любит его, она ни в коем случае не готова лишаться этого маленького приятного чувства обладания в груди. Приходящий в себя Адриан доверчиво ткнулся щекой в ладонь застывшей на коленях Маринетт. Сердце Маринетт Дюпэн-Чэн готовилось выпрыгнуть из груди и расплавиться в бесконечной нежности одновременно.***
Сознание возвращалось медленно, но, к удивлению Адриана, почти безболезненно, что в первую очередь наводило на мысль об очередной акуме. Ну неужели он опять попал под влияние акуманизированного и Леди была вынуждена вывести его из строя — чтобы под ногами не мешался?.. Стоп, нет, какая акума? Он же всего лишь хотел поговорить с Маринетт о новой видеоигре, ведь он слышал, что одноклассница уже урвала себе экземпляр из ограниченного выпуска… А Маринетт… С сомнением разлепив глаза, Адриан уткнулся взглядом в свое изображение. Точнее, в два… три, эм, несколько десятков своих фото на нежно-розовом фоне. Нить, стягивающая запястья и лодыжки уже не казалась настолько похожей на почти родную леску йо-йо, которой ЛедиБаг порой его связывала в случае особо неудачных подкатов. Грешен, что поделать, но алые щёки ЛедиБаг того стоили. Впрочем, сейчас это не проблема. Проблема сейчас в том, что он, Адриан, похоже, угодил в лапы какого-то сумасшедшего сталкера, и кто знает, чем этот сталкер планирует заняться. Откуда-то снизу раздался испуганный полувсхлип-полустон, и Адриан, опустив взгляд, наткнулся на сидящую на коленях Маринетт. Девушка смотрела на него огромными испуганно распахнутыми глазами и, не успел Адриан испугаться, что сталкер за компанию похитил и Маринетт, как девушка торопливо зашептала: — Прости-прости-прости, я не собиралась этого делать, но потом подумала, что, может, это судьба, и решила, что нам надо поговорить! Ты только не бойся, — Маринетт провела ладошкой по колену Адриана, а спустя мгновение одёрнула руку, словно ожёгшись, и поочерёдно побледнела, покраснела и снова побледнела, — я развяжу тебя как только мы поговорим, п-правда-правда, я обещаю, я же н-не с-сумасшедшая какая-нибудь, хотя со стороны, наверное, это так и в-выглядит, н-но… Маринетт всё продолжала лепетать, рассеянно заламывая пальцы и то и дело порываясь прикоснуться, но тут же отшатываясь, а Адриан отрешенно смотрел в синие глаза и соображал. Допустим, его личным сумасшедшим сталкером оказалась Маринетт. С одной стороны, это, конечно, хорошо: Маринетт вроде всегда казалась очень доброй, заботливой и милой, и Адриан считал настоящей удачей тот факт, что они не только попали в один лицей, но и умудрились попасть почти на все совместные пары вплоть до нынешнего — выпускного года. С другой стороны — эта добрая, заботливая и милая Маринетт умудрилась каким-то образом оглушить его, связать и дотащить… очевидно, до своего дома, если у Маринетт, конечно, нет тайного логова в розовых тонах. Каким образом эта миниатюрная девушка провернула это?.. Да ещё и безболезненно! Адриан моргнул. А что, если?.. А что, если прекрасное видение прямо перед тем, как сознание уплыло в зябкий чёрный омут, — это вовсе не видение?.. А уж учитывая такие милые синие глаза, хвостики и схожую любовь к связыванию — то-то узлы такими знакомыми кажутся! — Адриану точно не привиделось. — …я-я, к-конечно, не сам-мый хороший вариант для теб-бя, но мне к-кажется, мы бы прекрасно смотрелись вместе, п-пожалуйста, давай т-ты забудешь всё, что сегодня было, и м-мы попробуем всё з-заново… — Маринетт, кажется, готова была заплакать, и Адриан выдал свою лучшую нуаровскую ухмылку. Девушка настороженно притихла, кажется, даже перестав дышать, и Адриан решился: — Миледи, ваш удар йо-йо я узнаю из тысячи!.. Адриан и не подозревал, что Маринетт может отпрянуть от него с такой скоростью и вжаться в стену так, словно надеялась в неё врасти. Затравленно и настороженно уставивишись на своего пленника, Маринетт сглотнула с таким видом, словно это она была жертвой, и Адриан, осмелев и утвердившись в верности своей догадки, продолжил: — И я рад, что ты наконец согласилась, что мы прекрасно смотримся вместе, хотя некоторые пункты со связыванием я бы ещё обсудил и перенёс на другую стадию наших отношений. Не то чтобы я жалуюсь, но… Маринетт уткнулась лицом в ладони и со стоном уточнила: — Нуар?.. — Нуар, — довольно подтвердил Адриан. — Я тебя никогда не развяжу!.. — простонала Маринетт в ладони, безуспешно пряча свой румянец, доползший аж до ушей, а Адриан только усмехнулся. Такой плен ему, в принципе, по душе. А узлы из обычных шерстяных ниток — не путы волшебной лески — разрываются… наверное.