Это наследственное

Обеденный перерыв в ФЭС очень короткий. Обычно на сию несправедливость жалуются все сотрудники – от сурового майора Круглова до Амелиной и Тихонова, как всегда, прибегающих в буфет в последний момент и еле успевающих ухватить наспех хоть какой-нибудь кусок. Вот и сегодняшний день не стал исключением – ни для кого, кроме капитана Шустова. Игорю сейчас нет дела ни до обеда, ни до всеобщего недовольства. Махнув рукой вечно голодным компьютерщикам – мол, не ждите, у меня своих дел полно – он остаётся в лаборатории один и, порывшись в памяти старенького телефона, не без колебаний набирает нужный ему номер. Хотя зачем он это делает? Что скажет сейчас незнакомому голосу по ту сторону трубки? Да и дома потом от сына получит по первое число – а теперь, когда Ленка ушла, непредсказуемый безбашенный подросток совсем отбился от рук… Со своей второй женой капитан развёлся около месяца назад. Честно говоря, всё давно к этому шло. Лена по сути человек мягкий, гибкий, легко подстраивалась под его интересы, но именно это и сгубило семейную лодку, разбившуюся о разные жизненные приоритеты. Елена Шустова – первоклассный биохимик, он с этим и не собирался спорить и уж тем более давить на неё, удерживая возле себя на службе и дома. Они и познакомились в НИИ, где эта молодая привлекательная женщина училась в аспирантуре и работала в лаборатории биотехнологии и клеточных культур. Тогда Игоря привела в институт следственная необходимость – один из студентов подозревался в особо тяжком преступлении, правда, потом оказался невиновным. А среди опрашиваемых свидетелей присутствовала младшая научная сотрудница – погружённая донельзя в свою науку аспирантка Леночка, поначалу и не заметившая за работой милицейской суеты вокруг. Вот так и вышло – следил за подозреваемым, а выследил будущую жену. Вернее, сначала в лице девушки Игорь нашёл коллегу по работе – когда Елена приехала в ФЭС давать свидетельские показания, как-то сама собой всплыла тема о том, что в конторе не хватает эксперта химического профиля. На следующий день она пришла сюда снова, на сей раз вооружённая резюме, красным дипломом и ксерокопиями статей в многочисленных научных журналах. Шустов всей душой желал удачи потенциальной коллеге – как-то сразу она ему приглянулась. Приняв Лену на работу, Рогозина и опомниться не успела, как беспорядок в лабораториях куда-то исчез, а темпы биохимических исследований возросли в разы. Со временем новая сотрудница сдружилась с Валей Антоновой, Сергеем Белозёровым и нажила себе насмешливого конкурента в лице местного компьютерного гения Ивана Тихонова – впрочем, тот подшучивал над девушкой только по-доброму, а вскоре их соперничество и вовсе сошло на нет. Что до Шустова – он сначала просто с любопытством наблюдал за невольной протеже, так быстро здесь освоившейся, потом стал заходить к ней в лабораторию по выдуманным поводам, вызывая ехидную ухмылку того же Тихонова и его дамы сердца, потом всячески предлагал свои услуги вечернего водителя после работы… В общем, через полгода никто в ФЭС не удивился, получив приглашения гулять на свадьбе. Правда, подсознательно капитан чувствовал свою вину перед молодой женой – ведь это из-за него ей пришлось отчисляться из аспирантуры, откуда её почти насмерть не хотели отпускать, привыкать к новым стенам, новому коллективу. Конечно, Лена всякий раз говорила, что это всё глупости, что он выдумывает – но, не будучи слепым, Игорь всё же замечал, как менялось настроение супруги всякий раз, когда ей звонил кто-нибудь из старых институтских знакомых или когда сын, приходя с уроков домой, мимолётом упоминал о ком-то из своих одноклассников, вознамерившемся поступать на химфак. С сыном Шустова, кстати говоря, у Лены так и не сложилось тёплых отношений. И она, и Пашка честно старались как могли, но для переживающего столь непростой период подростка она так и осталась мачехой. Не злой ведьмой из сказки, конечно, но не матерью и уж тем более не подругой. Она это чувствовала и ничуть не сердилась на пасынка – конечно, парня можно понять. Мать он помнил смутно – она ушла из семьи, когда ему не было и пяти лет, и не особо интересовалась судьбой сына. С ролью отца-одиночки Игорь справлялся не без труда, но старался, как мог. С женщинами, правда, старался близко не знакомиться, опасаясь травмировать детскую психику. А тут Лена… Когда она появилась в их семье, Шустову-младшему было почти четырнадцать. Естественно, такую разницу в возрасте отца и его новой избранницы Паша воспринял более чем скептически, но козней им не строил – чего с них взять, ну влюбились и влюбились, у них своя жизнь, у него своя. Да и Елена была деликатной и понимающей женщиной и не спешила лезть к нему в душу, когда не следовало. Так прошло два года. И вот – развод. Без ссор, без драм, просто всё наконец-то встало на свои места. Шустов понял, что его супруга всё равно скучает по прошлой жизни и работе, и не стал её удерживать. Последний разговор был тяжёлым и серьёзным, но помог расставить все точки над «i». Объяснить текущее положение вещей сыну в таком трудном возрасте оказалось сложнее – парень упорно отказывался верить, что молодость Елены ни при чём, и на прощание сказал, чтобы «побыстрее собирала свои вещи из их с отцом дома и валила к тому, другому». Как ни убеждал Игорь Пашу, что никакого «другого» не было, что они с женой просто разные люди и должны жить каждый своей жизнью – его увещевания будто уходили в сухую почву, не находя никакого отклика в мятежной душе почти шестнадцатилетнего максималиста. И вот они снова одни, как сказал бы сын – два холостяка. И всё бы ничего, не приди капитан позавчера на родительское собрание в школу. Услышанное там шокировало его донельзя. Нет, никто младшего Шустова худшим учеником за последние сто лет не клеймил, не грозил отчислением и даже двойками в четверти, но такие перемены в поведении и успеваемости мальчика, которого все вокруг привыкли считать главным физиком класса и надеждой школы на грядущей областной олимпиаде, не могли не беспокоить отца. Вернувшись домой, Игорь, конечно, устроил Пашке допрос и впал в ещё больший шок от небрежного «плевал я на вашу физику, я вообще буду поступать в литературный». С какого перепугу? Ответа на последний вопрос капитан Шустов так и не получил. Поняв, что пытать парня – бесполезно, решил съездить в школу ещё раз и поговорить с классной руководительницей, но вчера утром, воспользовавшись Пашиным ноутбуком из-за поломки своего, обнаружил на заставке рабочего стола странную фотографию. Что это за девушка? И кого она ему так неуловимо напоминает? Однако эта загадка разрешилась скоро, стоило лишь Игорю зайти на сайт школы и увидеть точно такую же фотографию в галерее педагогического состава. Теперь пазлы в его голове начали складываться в более-менее понятную картину. «Ну, Пашка, балбес такой-разэдакий,» - ворчал Шустов, набирая номер учительской, - «Я ему ещё устрою литературный институт, будет знать, как думать не пойми о чём вместо учёбы!» Ему повезло – в школе ответили почти сразу. -Лицей №186, слушаю, какой у вас вопрос? – незнакомый молодой женский голос. Она? Что он ей сейчас скажет? Вот не дурак ли, в самом-то деле? А если она примет его за параноика, бросающегося голословными подозрениями? -Прошу прощения, - и что он так волнуется, в самом-то деле, он же не по обвинению в особо тяжком преступлении звонит, - Я хотел бы поговорить с Вероникой Валентиновной Покровской. Я Игорь Шустов, папа Паши Шустова из десятого «Б». -Я Вероника Валентиновна, - голос на том конце провода заметно теплеет, - Игорь Владиславович, честно говоря, я сама уже хотела вас вызывать, чтобы поговорить о вашем сыне. Что? – кажется, невидимая собеседница чувствует по интонации, насколько он не в себе, - Нет, ничего он не натворил, не переживайте, просто я кое-чего не понимаю. Вам будет удобно завтра утром? У меня просто сегодня допоздна факультатив с выпускниками, им ЕГЭ сдавать, сами понимаете… -Я подъеду завтра, - всё-таки капитан полиции в Шустове перевешивает обеспокоенного отца, по крайней мере, ему уже не хочется в панике ехать к этой Покровской прямо сейчас, - Спасибо. До встречи. «Но моему отпрыску я всё равно задам по первое число,» - в самом главном он остаётся непреклонен, - «Ему самому экзамены сдавать на будущий год, а он…» -Игорь! – оказывается, за размышлениями и решением семейных проблем он чуть не прозевал окончание обеденного перерыва и сейчас был жёстко возвращён в полицейскую реальность Галиной Николаевной Рогозиной, проходившей мимо и заставшей его почти в позе роденовского мыслителя, только с мобильником в руках, - Игорь, ты меня слышишь? Гранин и Дунаева приехали из школы, в которой напали на информатика. Привезли отпечатки пальцев свидетелей и предполагаемое орудие преступления. Надо провести трасологическую экспертизу. Услышав навязшее в последнее время на зубах слово «школа», Шустов вздрагивает. Вот, вот что в этих, с позволения сказать, учебных заведениях творится! Пашке надо прочистить мозги, пока не успел глупостей наделать. -Капитан Шустов, что с вами? – заметив, что её распоряжения остались без внимания, Рогозина говорит уже командирским тоном, подойдя к оперативнику почти вплотную, - Извольте приступить к исполнению ваших прямых обязанностей. У нас проверка на носу, а они туда же, распустились! -Галина Николаевна? – наконец сообразив, что своей чёртовой рассеянностью навлёк на себя вполне обоснованный руководительский гнев, Игорь приходит в себя, - Прошу прощения, виноват. Разрешите выполнять? И тут, подняв глаза на полковника, мгновенно понимает, кому его напомнила молодая женщина на фотографии с компьютера сына. Как две капли воды, только возраст разный, конечно… «Ну всё, теперь у меня ещё и глюки. Странно, вроде давно уже не пил…» - так, вот теперь ему точно пора брать себя в руки, иначе начальство вконец поедом заест за погружённость в личные проблемы в рабочее время, - «Ладно моему оболтусу хотя бы пятнадцать, но мне-то, здоровому мужику, голову на плечах иметь надо». -Иди, - поняв, что ругать капитана всё равно бесполезно, Галина отпускает его восвояси, хоть и удивляется такому странному его настроению. Как это вообще понимать? Вроде Игорь – опытный оперативник, не мальчишка сопливый и не барышня какая-нибудь сентиментальная, а как будто завис в каком-то параллельном мире и ничего не слышит, кроме собственных мыслей. Что это с ним? «Хотя какое мне дело?» - одёргивает себя Рогозина, провожая взглядом отправившегося на задание Шустова и направляясь в зал переговоров, - «В мои полномочия не входит забота о душевном состоянии подчинённых». И тут же досадливо морщится – кого она обманывает? ФЭС уже давно стала для неё по факту большой семьёй, пусть и не идеальной, со своими проблемами, конфликтами и не всегда приятными сюрпризами, но всё-таки. Возглавляя эту «махину» уже почти десять лет, полковник настолько с ней сроднилась, что могла бы сказать с уверенностью: попробовал бы кто-нибудь переманить её хоть в ФСБ, хоть в Интерпол – ушёл бы ни с чем, потому что не в её характере бросать своих. Иной раз и хочется надавать по одному месту и Тихонову, хронически засыпающему на работе за включённым компьютером, и Гранину с Дунаевой, едва успевающим поработать в промежутках между ссорами, и мужу Валентины, названивающему каждые полчаса с новой порцией претензий, весь смысл которых сводится к тому, что жена должна сидеть дома, варить борщи и проверять уроки у детей, а не трупы вскрывать. А в итоге Иван неизменно просыпается укрытый пледом и на все вопросы получает неизменный ответ «это ФЭСовый», Павел и Ольга почти никогда не выезжают на объекты порознь, а Степан Антонов раз за разом получает справедливый втык от начальницы и по совместительству лучшей подруги своей благоверной. А вот Шустов… С Игорем всё сложнее. Хоть Галина Николаевна и не слишком близко общалась с капитаном, но надо быть абсолютно слепой, чтобы не заметить его подавленного состояния в последний месяц. Конечно, переживает после ухода Лены – как же иначе-то? Два года жили душа в душу, а тут – здрасте, получите и распишитесь! Их внезапный развод стал шоком для всей ФЭС. Но, даже переживая за коллег и друзей, никто из сотрудников не рисковал вмешиваться в их отношения – присутствие посторонних в делах двоих обычно только вредит. Расстались Шустовы тихо, мирно, без скандалов, а Елена ушла из их конторы так же быстро и неожиданно, как появилась. Ясное дело, что оставленный в одиночестве бывший муж будет ходить мрачнее тучи. Но сегодня Игорь вообще сам не свой, у него точно что-то стряслось. Не наломал бы дров, в самом деле… Беспокойные мысли матери-основательницы всея ФЭС прерывает настойчивая трель заскучавшего на столе мобильного телефона. От неожиданности Рогозина вздрагивает, а увидев на экране не слишком уместное сейчас имя «Круглов», и вовсе падает духом, но трубку тем не менее берёт: -Да, Коля, ты ещё в министерстве? Что хотел Султанов? Да занимаемся мы этим информатиком, мы уже нашли орудие нападения – пистолет Макарова, над ним сейчас Игорь работает. Пока рассматриваем всю ту же версию с попыткой расправы над хакером. Гранин и Дунаева собрали отпечатки пальцев всего педсостава и учеников тех классов, у которых в этот день вёл уроки наш пострадавший. Отдали их Амелиной и Тихонову, они ждут результатов экспертизы от Шустова и будут искать отпечатки на оружии. Что там всё-таки Султанову надо? Да нормальный у меня голос, Коля, не поднимай панику. Ладно, мне некогда, вон там Ваня с какими-то наработками, - она замечает топчущегося возле зала совещаний Тихонова с кипой распечаток в руках, - До скорого. -Галина Николаевна, - заметив, что начальство освободилось, компьютерный гений сию же секунду подлетает к ней, чуть не растеряв на бегу все свои бумаги, - Галина Николаевна, тут что-то странное происходит. В личном ноутбуке пострадавшего учителя нет никаких следов операций взлома. Но есть шпионская программа, установленная неделю назад. -Преподаватель информатики не заметил, что на его компьютер установлен «шпион»? – такой поворот событий, мягко говоря, удивляет полковника, - Как это понимать? -Думаю, что этим агрегатом наш потерпевший уже давно не пользовался. То ли присмотрел себе новый, то ли ещё что – но его свежих отпечатков пальцев на компьютере нет. Ноутбук стоял в школе, так что загрузить туда эту гадость мог кто-то из учеников или педагогического состава. -Ладно, Вань, я поняла, - изучив распечатки с результатами экспертизы, Рогозина отпускает явно запутавшегося программиста, - Вот что, иди к Шустову, он сейчас как раз должен закончить с «Макаровым», который наши оперативники нашли закопанным недалеко от лицея. Забери у него результаты по трасологии и сам пистолет, похимичьте над ним с Оксаной на предмет отпечатков пальцев. -Есть, - коротко отвечает Тихонов и так же молниеносно, как появился, убегает восвояси. Перспектива заниматься рядовой работой вместо любимых хакерских программ ему явно не по вкусу. Галина тяжело вздыхает – ох уж эти нетерпеливые эксперты, вечно им головоломки подавай, а рутина что, сама себя сделает? Впрочем, она всё равно благодарна Ивану за то, что пришёл со своими результатами так вовремя, дав ей законное право свернуть разговор с Кругловым. Не появись Тихонов в переговорной – пришлось бы ещё неизвестно сколько выслушивать лекции о здоровом образе жизни и психологическом равновесии от собственного заместителя. Николай вообще в последнее время не оставлял свою начальницу в покое – то невзначай присоединится к ней во время обеденного перерыва, то предложит свою компанию по окончании трудового дня… Не то чтобы внимание майора всерьёз раздражало Рогозину – но, откровенно говоря, причиняло немалое беспокойство. Конечно, в начале совместной работы им приходилось непросто, но сейчас всё уже в прошлом. Николай давно уже не язвил на тему того, что «силовая структура у бабы под каблуком», да и она больше не видела поводов цепляться к «неотёсанному полицейскому хаму с мрачной физиономией». На смену открытому конфликту пришёл явный интерес Круглова к начальству и его попытки снисходительно о ней заботиться. Вот эта снисходительность и злила Галину больше всего – нет, формально они держались как руководительница и подчинённый, нарушения субординации майор никогда себе не позволял, но в нерабочее время во всём его тоне так и сквозило превосходство – он мужчина, он старше (пусть и ненамного) и поэтому должен её опекать. Вот зачем, скажите? Для этого у неё есть отец – и то в последнее время скорее ей приходится выступать в роли взрослой женщины, присматривающей за неразумным ребёнком. Что стар, что мал, как говорится… Так или иначе, в этот раз очередной порции кругловского беспокойства ей удаётся избежать благодаря Тихонову. Но забот всё равно меньше не становится – проверку на ФЭС Султанов натравит в любом случае, а у них ни в одном отделе без сюрпризов не обходится. Ещё и Шустов с его непонятным настроением! Вспомнив о капитане, Галина Николаевна направляется в лабораторию – проверить, как этот «гражданин рассеянный» справился с трасологией. -Всё готово, товарищ полковник, - Игорь встречает начальницу сухо, явно не обрадовавшись её появлению, и механически докладывает, - Закопанный возле лицея пистолет Макарова – действительно орудие нападения на потерпевшего информатика. Судя по медицинскому заключению, переданному Антоновой, стрелял явно не профессионал и с дальнего расстояния. «Обиделся,» - Рогозина мысленно качает головой, отчего-то чувствуя свою вину – хотя за что? Она всего-то напомнила витавшему в облаках подчинённому о его должностных обязанностях. Решив, что для сантиментов и раскаяния сейчас не место, продолжает «проверку по форме»: -Трасология это подтвердила? -Да, и ещё удалось выяснить, что нападавший явно ниже среднего роста и астенической комплекции. Женщина или подросток, - продолжает докладывать Шустов, - Я отнёс оружие Амелиной, она сейчас прогоняет его по базам и проверяет на отпечатки. -Хорошо, - таким ответом полковник остаётся удовлетворена, - Вот что, у пострадавшего есть невеста, она работает в том же лицее. Надо бы вызвать её в ФЭС – пока для беседы, если появятся какие-нибудь новые обстоятельства в деле – возьмём в обработку. -Есть, - привычно рапортует капитан и спешит выполнять поручение. Вечно вот ему приходится звонить всяким училкам… Рабочий день заканчивается без происшествий. Дозвонившись в лицей и выяснив, что невеста пострадавшего и по совместительству школьный психолог находится в отъезде на курсах повышения квалификации, Шустов сразу же доносит сию информацию до Галины Николаевны и получает разрешение отправляться домой. Сама же Рогозина остаётся висеть на телефоне – долго ещё этот замминистра будет Круглова у себя держать и панику на ФЭС наводить? Вскоре выясняется, что министерская проверка назначена на будущую неделю, а от майора Султанову просто были нужны отчёты по последним делам, которые тот вёл, пока глава службы находилась в зарубежной командировке на конгрессе. Немного успокоившись, Галина едет домой – там её ждёт «ребёнок» преклонного возраста, за которым теперь глаз да глаз, чтобы не забывал принимать лекарства по часам и не портил глаза чтением без света. Шустову везёт меньше – дома его, как он и предчувствовал, ждёт скандал. Капитан, как может, убеждает дошедшего до безумия в своём упрямстве сына, что менять академические приоритеты походя из-за личных проблем, да и вообще влюбляться в учительницу литературы – глупо, безрассудно и даже опасно. На что Паша грозится уехать на поиски матери и вычеркнуть отца из своей жизни насовсем. Игорь, конечно, с трудом сохраняет остатки терпения – ему и жалко парня, такой сложный возраст всё-таки, но и оставить всё как есть не может: мало ли, что этот малолетний горе-Ромео натворит сгоряча от несчастной-то любви? И ещё, хоть Игорь и старается гнать такие мысли прочь, но всё равно невольно поражается, насколько эта загадочная Вероника Валентиновна похожа на Рогозину – только моложе лет на двадцать. «Нет, ну с Пашкой всё понятно – ему юношеский максимализм и первые чувства глаза застят. А я-то что?!» - недоумевает взрослый, умудрённый опытом мужчина, взывая к собственному здравому смыслу, - «Попробуй я только предприми что-нибудь – товарищ полковник мне так по голове настучит, чтобы не забывался!» Не то чтобы Шустов был так уж без ума от своей начальницы – просто иногда, особенно после развода, невольно ловил себя на мысли, что хотелось бы пусть немного, но сократить дистанцию между ними. Вот ходит же Круглов за Рогозиной, как приклеенный – как она ещё это терпит? Наверное, думает, что попыток ухаживаний Николая Петровича никто не видит со стороны – и зря, в ФЭС даже стены имеют уши. Круглову, значит, можно – а ему что, нельзя, получается? Званием не вышел? Ну да, конечно, он же простой капитан, куда ему на такие высоты замахиваться… А ему всего лишь хотелось узнать, какая Галина Николаевна за пределами этих стен, когда не приходится иметь дела с опасными преступниками, смертями, несчастными случаями и нескончаемыми инспекциями сверху. Что она за человек, какой была в детстве, в юности, какие книги ей нравятся и где она предпочитает отдыхать? Видимо, неформальная сторона полковника Рогозиной так и останется для него загадкой на веки вечные. Ну что ж, значит, так и быть – в конце концов, не он первый, не он последний. Примерно с этими мыслями Игорь просыпается на следующий день. Кое-как сообразив на кухне завтрак себе и сыну, собирается на работу и думает, что, скорее всего, сегодня его очередь выезжать с опергруппой либо в лицей, либо в больницу к потерпевшему, либо на их с невестой общую квартиру. Выдаёт Пашке обычные напутствия – не опаздывать, не оставлять после себя бардак в квартире и не творить глупостей на уроках литературы – и с тяжёлым сердцем едет в ФЭС. Вот кто его вообще просил зацикливаться на Рогозиной? Ну подумаешь, начальство сделало выговор за ловлю ворон на службе. И уж точно совсем неважно, что это начальство – красивая умная женщина, на которую он в последнее время обращает явно больше внимания, чем следовало бы. -Игорь, доброе утро, - виновница его внутреннего раздрая встречает капитана в переговорной, едва он успевает туда заглянуть, - У тебя всё в порядке? – будучи чутким человеком, она не может не обратить внимания на хмурый вид своего сотрудника. -Да, Галина Николаевна, я готов работать и обещаю в экспертизах не путаться, - в голосе Шустова сквозит скрытая досада, вызванная вчерашним конфликтом, - Или мне сегодня предстоит работать на выезде? -Похоже, что так, - Рогозина прекрасно улавливает вызов, но по-прежнему говорит только о делах и только соответствующим тоном, - Возьмёшь с собой Власову, она как раз решила проблемы с сыном и вернулась в ФЭС. -Есть, - уже в который раз за последние пару дней с привычным вздохом произносит оперативник, но покинуть зал совещаний не успевает – полковник его останавливает: -Игорь! Шустов удивлённо оборачивается: на месте суровой, ратующей за дисциплину железной леди – такая знакомая им всем «крёстная мать ФЭС». Та, которая раз за разом журит Тихонова за сон на рабочем месте, защищает Валю от ревнивого мужа с Домостроем в голове, и именно та самая, что так искренне радовалась их с Леной свадьбе и столь же искренне переживала, когда жена от него ушла. Странно… Теперь мысли о бывшей супруге почти не причиняют щемящей тоски, сдавливавшей сердце весь последний месяц, а вот причины столь внезапной перемены настроения полковника хочется разгадать немедленно. -Да, Галина Николаевна? – наверное, так чувствует себя Пашка, отвечая на уроках литературы и смущаясь, как идиот, перед этой их Вероникой Валентиновной. Но ему-то не пятнадцать лет! Надо с этим что-то делать… -Что у тебя случилось? – Рогозина больше не ходит вокруг да около – смотрит выжидающе, давая понять, что душевное состояние подчинённого на данный момент волнует её больше всего на свете. -Да ничего не случилось, - обречённо машет рукой Игорь, забыв про все рабочие недоразумения, - Трудности отцовства. Без Лены ещё сложнее привыкнуть к мысли, что мой сын вырос. «А я сам, кажется, впал в детство,» - добавляет про себя, но, понятное дело, благоразумно молчит. -Шустов, отставить панику, - и чем вот его слова вызвали непонятный смех этой загадочной женщины? - Ты прекрасный отец, всегда им был и останешься, а переходный возраст не вечен. Паша образумится, у него мозги встанут на место, вот увидишь. Себя-то вспомни в его возрасте, наверняка чудил только так, - Галина многозначительно кивает. -Нет, вот вы представляете, что он творит?! – непонятно почему Игоря будто прорывает, он наконец делится всем, что второй день терзает его душу, - Этот малолетний дуралей по уши втрескался в свою школьную литераторшу, забросил физику и заявил мне, что будет поступать на филфак. Галина Николаевна, это немыслимо! -Игорь, ты драматизируешь, - Рогозина не перестаёт улыбаться, - Во все времена мальчишки влюблялись в своих учительниц, и далеко не всегда это приводило к последствиям. -Галина Николаевна, вы сами видите, что сейчас творится в школах, - впрочем, капитан и не думает сбавлять оборотов, - Взять хотя бы последнее дело, которое мы сейчас расследуем. Я как представлю, что мой Пашка вляпался в такую же… А с ним ведь разговаривать бесполезно, ему что в лоб, что по лбу! Он мне вчера учинил допрос, откуда я добыл фотографию его дамы сердца, и мне же прилетело за якобы обыск в его компьютере. -Ну знаешь ли, твой сын прав. Никому не нравится, когда трогают его вещи. Так, - полковник, спохватившись, смотрит на висящие в переговорной часы, - Уже рабочий день начинается. Собери всех сюда, сейчас проведём совещание и продолжим со вчерашним делом. Вам с Власовой придётся ехать на квартиру невесты пострадавшего. Постановление на обыск у меня, вот, - демонстрирует лежащую на столе бумагу с печатью и подписью, - Особое внимание обратите на домашний компьютер – то, что наш информатик был хакером, пока официально не опровергнуто. Амелину и Тихонова – сюда, им тоже найдётся работа, наверняка же вы не с пустыми руками приедете. -Так точно, - уже совсем другим тоном рапортует Игорь и спешит выполнять распоряжение любимого начальства. После неожиданного, но такого необходимого разговора ему стало ощутимо легче – хотя, казалось бы, проблем ни на йоту не убавилось. Но может быть, Рогозина права, и он зря делает трагедию из первой любви сына? «Тем более, это у нас, кажется, наследственное – влюбляться в старших по званию,» - капитан негромко смеётся такой иронии судьбы и идёт в лабораторию сгонять программистов с любимых насиженных местечек. Сегодняшний день явно оказывается для всей ФЭС продуктивнее предыдущего. Выехав на квартиру невесты потерпевшего, оперативники обнаруживают в её компьютере письмо от некой одиннадцатиклассницы с весьма недвусмысленными компрометирующими фотографиями. Неужели ослеплённая страстью Лолита поступила по принципу «так не доставайся же ты никому»? У Игоря такое в голове не укладывается. Ну и как вот не переживать, зная, что за шекспировские трагедии творятся в учебных заведениях? Рогозина замечает беспокойство капитана сразу после его возвращения. По окончании рабочего дня начальница и подчинённый, не сговариваясь, уходят с работы вместе – Галина Николаевна чувствует, что срочно должна прочистить мозги паникующему папаше, пока несчастный отпрыск не пострадал от его паранойи. -Игорь, выбрось ты из головы эту сумасшедшую соплячку! У твоего сына, в отличие от неё, есть голова на плечах, да и у Вероники этой тоже, - теперь уже она чихвостит Шустова по неформальному поводу, но с не меньшей горячностью, - Ну или съезди в школу, поговори с ней, если так тебе будет спокойнее. -Да какой уж тут покой, - капитан зябко ёжится и пожимает плечами, - А в школу и правда придётся ехать, иначе я ночами спать перестану, честное слово. -А вот это ты брось, - Галина снова берёт командирский тон, но в глубине её глаз – смех, - Ты и мне, и ФЭС нужен здоровый, бодрый и трудоспособный. На следующий день Игорь всё-таки едет в лицей и наконец знакомится со знаменитой Покровской лично. Поговорив с ней осторожно, убеждается в беспочвенности своих страхов – правда, чуть не топит собственного сына, едва не проговорившись о его чувствах. В «берлоге двух холостяков» снова воцаряется мир и согласие, впрочем, неизменное «поступлю в литературный» периодически поступает на повестку дня. Неделю спустя Рогозина с помощью верного и преданного коллектива с блеском выдерживает министерскую проверку и мягко объясняет Николаю Круглову, что не нуждается в его заботе и вообще каком-то общении на внеслужебные темы. Майор, конечно, расстраивается, но виду не подаёт – c`est la vie, как говорится, сердцу не прикажешь. Но на работе отношения коллег, к счастью, остаются прежними. А ещё у капитана и полковника незаметно для них самих появляется привычка уходить с работы вместе. Не для того, чтобы посвящать вечера друг другу и потом, как в материалах их дел, «соты обоих телефонов регулярно засвечиваются по ночам в общей зоне покрытия» - нет, просто становится интересно проводить время вдвоём, узнавать друг друга как обычных людей без формы и званий, да и просто наслаждаться прогулками на свежем воздухе, пусть и расходясь потом в разные стороны. В один из таких вечеров их случайно замечает Паша, тоже взявший за привычку бродить вечерами бесцельно по улицам, надеясь встретить («Маловероятно, конечно, ну а вдруг?») где-нибудь Нику, как он называл – про себя, конечно – любимую литераторшу. Каково же было удивление парня, когда вместо учительницы он увидел на одном из перекрёстков своего отца в обществе его начальницы Рогозиной – её он узнал сразу, будучи знаком почти со всей ФЭС. «Ну, папа!» - усмехается подросток, впрочем, без всякой злобы, - «Мне, значит, нельзя мечтать о Нике и литературном институте, а ему влюбляться в Галину Николаевну – можно? Наследственное это у нас, что ли?» Не желая обнаруживать своё присутствие перед отцом и его спутницей и тем более выглядеть шпионом, когда это совсем не так, Шустов-младший поворачивает в обратную сторону и направляется к дому. Что ж, папа – взрослый человек, сам разберётся, да и Рогозина вроде нормальная тётка. Ну а что там будет дальше – время покажет…