Кровавый тиран

      Копикэт шёл вслед за Эми по корридорам в комнату Классика. Из головы всё никак не выходил тот самоцвет, то его поздравление, все присутствующие там. Копи не мог понять, как так в колонии тирана все такие счастливые и, на вид, даже добрые? А сам Красный Алмаз? Он вообще в этот момент казался ему Фиолетовым Алмазом - такая теплая была эта улыбка!       Копи появился на свет за 2-3 года до исчезновения Ф.А., так что Хризо успела их познакомить. Искусственное слияние произвело на Алмаза хорошее первое впечатление, радостное, если быть точным. А если ещё точнее, он испытывал ребячий восторг и чуть ли не прыгал от радости. Перидот сперва стеснялся правителя, но со временем привык к нему и общался с ним, как с другом. Фиолетовый помогал ему освоиться в Темно-Фиолетовой колонии, всегда был дружелюбен и приветлив. По праздникам, а в колонии их часто устраивали, он был самым позитивным участником торжества и душой компании. Его улыбка, когда он глядел, как его поданные веселятся и счастливо смеются, поздравляя друг друга, расползалась от уха до уха, сверкая добротой, теплом и заботой.       Эту улыбку было невозможно забыть или перепутать. Это и пугало Копипэта, ведь точно так же несколько минут назад улыбнулся и Красный Алмаз. Перидот погрузился в раздумье, пока его оттуда не вывел голос. - Классик! Ты глухой? Пришли.       "Классик" вздрогнул. Эми смотрела на него раздраженно и недоумевающе. Судя по тому, что он услышал, девушка не один раз пыталась ему сказать, что они на месте и он уже может заходить. - Ах да. Прости, Эм, задумался. - Ты вообще какой-то странный, - фыркнула амазонит, - Неужто в рядах чёрноалмазовцев подхватил заразу какую? - Хаха, очень смешно. Ты, как всегда, на высоте своего юмора, - с саркастической улыбкой сказал Копи, открывая дверь и заходя в комнату. Когда он был внутри, его немного смутила фраза Эми, брошенная ему вслед: - Я серьезно. Мне по должности шутить не полагается.       Перидот было обернулся, чтобы задать вопрос "сысле?", но Эм уже ушла. Выдохнув, он стал осматривать комнату. Впринципе, ничего примечательного: по правую сторону от входа - кровать с одеялом под цвет камня, проживающего здесь; нежно-голубые стены; тумбочки (одна рядом с кроватью, другая - против кровати), более тёмные, чем остальное окружение; и сундучок в углу, в котором хранились инструменты, подлежащие должности владельца. Весь интерьер, как бы, говорил, что тут живёт голубой самоцвет.       На этом я бы могла закончить описание помещения, однако кое-что в нём напугало Копи. А именно плакаты с изображением фиолетового ромба, небрежно замазанные красной краской, и надпись напротив двери, написанная всё той же красной краской: "Ich verbiete ihm nicht! Ich bin ein schlechtes Juwel! Ich bin ein schlechter Freund! Ich bin ein schlechter Wächter! Ich bin ein Verräter!" Вообще, Копикэт знал множество языков, но вот с этим, на котором написано все это, у него были проблемы, так как такому языку в его колонии не обучали. "Должно быть, язык красной колонии," - подумал он, садясь на кровать. Оглядывая всё помещение, он заметил на тумбочке против кровати какое-то странное устройство. На вид это был кассетный видео-проигрыватель земного производства, потрёпанный, но в рабочем состоянии. Похоже, что Классик что-то смотрел из земного творчества на этой штуковине. Проверив слот, перидот убедился, что проигрыватель вряд ли в ближайшее время заработает - кассетный слот был пуст.       Выдохнув, Копикэт вышел из комнаты и, решив навестить своего милого Флэши, пошёл к месту их с Бунтарями посадки. Он надеялся дойти за десять минут. Однако, как позже выяснилось, он слегка переоценил свои возможности. Корридоры здания были просторны и огромны, чтобы по ним могли перемещаться не только самоцветы, но и алмазы, которым хватит смелости сюда явиться, и столь запутанны они были в то же время, что не дай бог заблудиться. Собственно, что и случилось с Копи.       Ошибка его заключалась в том, чтобы найти корабль по памяти, так как он запомнил путь от места посадки до тронного зала. Однако и.с. подзабыл, что из-за своих раздумий о улыбке К.А., он не запомнил дорогу от зала до комнаты топаза. Пришлось включить интуицию и пойти, куда глаза глядят.       По дороге он оглядывался и прислушивался. В каждом помешении, мимо которых проходил Копикэт, слышны были разговоры, топот, порой грохот и звуки работы. В одном из помещений он слышал рычание, свист, фыркание и писк. Похоже там держали животных или типа того. В любом случае, прошло уже два часа, Копи уже задолбался искать этот гребаный корабль, хотел уж уйти к себе и попросить завтра Эми отвести его к нему, как вдруг стены корридора, по которому он шёл, покащались ему больно знакомыми. Взглянув на пол, увидев на нём царапины львиных когтей и подняпрягая мозги, он вспомнил льва, что тут пробегал. Да, это один из корридоров от зала до порта. Обрадованный Копикэт поспешил в нужном направлении.       Через десять минут он уже был на месте. Их судно осталось нетронутым, с тех пор, как они приземлились, перидот даже показалось, что таможня колонии Красного забили на него. Копи поднялся на борт: всё было как раньше. Тогда он пошёл в каюту, в поторой находился Флэши. Копикэт сильно по нему соскучился, ему хотелось просто взять и обнять жемчужинку, прижать его маленькое хрупкое тельце к себе. Эх, любовь.       Как и ожидалось, Флэш был в каюте. Он лежал в кроватке, свернувшись в клубочек, в объятьях его была семья базясек, громко урчащая и прижимающаяся друг к другу. Копи усмехнулся. Подойдя к кровати, он обнял жемчужинку и поцеловал в лобик. Тот вдруг проснулся и, потирая глаза, устало взглянул на своего перидот. Базяськи, то ли испугавшись, то ли обидевшись, запипикали и спрыгнули с кровати, направившись в корридор. Базяся Краш мило тихнул. - К-Копи? - усталым голосом произнёс Флэш. - Да, Флэши. Это я, - с улыбкой ответил перидот, прижав к себе Флэшика. - Я ра-рад видеть т-тебя. Я ск-кучал. - И я тоже. Как ты тут? - Ко-когда вы ушли, н-на корабль забрались не-не-неизвестные. Они стали осм-матривать всё и чуть не н-нашли меня. Но, сп-пасибо базяськам, всё обошлось. - Базяськам? - Да. Они отвл-лекли их, ко-к-когда те п-приблизились к каюте. - Да? Хех, герои, - улыбнулся Копи, целуя лобик Флэша. Тот заурчал. - Verdammte Scheisse! - вдруг послышалось за спиной Копикэта. Он обернулся. Там стоял какой-то самоцвет со смуглой кожей, тёмно-рыжими волосами; на нём была офицерская форма Германской Империи красной расцветки, с золотистыми погонами, штаны были заправлены в темко-красные сапоги, вся грудь была увешана немецкими орденами. Он держался за сердце и недоуменно смотрел на парочку. Похоже, он решил осмотреть корабль и, увидев тут неожиданно живых самоцветов, испугался. - Ох, Боже, извините, пожалуйста. Мы не хотели вас пугать, - принялся извиняться Копикэт. - Да ничего страшного, - с ярко выраженным немецким акцентом сказал самоцвет. - Ich просто не ожидать увидеть тут другой Edelstein.       "Чего, блять?" - подумал Копи, однако ещё раз извинился и представил себя, затем Флэши. Незнакомец тоже представился. Он оказался офицером гвардии красной колонии, Красный Кварц ему имя. Копикэт и он быстро нашли общий язык и так разговорились, что перидот выдал ему цель их прибытия в колонию К.А. и все, что с ней связанно. Конечно, взяв с кварца обещание, что тот не станет их выдавать Красному. Кварц пообещал своей честью и камнем и удалился, пожевал им удачи в отношениях. - К-Копи. - Да, Флэши? - спросил Копикэт, проводив нового знакомого. - М-Мне страшно. Вдруг он нас в-выдаст? - Не бойся, Флэши. Я верю ему, он выглядик как хороший парень. Хе, знаешь, мне кажется знакомым его взгляд...

***

      Как только Классик удалился в свою комнату, Красный Алмаз ещё долго смотрел ему вслед. В последствии улыбка постепенно сползала с его лица и оно приобретало усталое серьезное выражение. Когда улыбка полностью исчезла, Алмаз тяжело вздохнул, что обеспокоило его жемчужину. - Мой Алмаз? Du в порядке? - Ja...Да, я в порядке, жемчуг. Не волнуйся. - Как скажете, мой Алмаз. - Угу. Ступай в палаты, жемчуг. Завтра трудный день. - Да, мой Алмаз, - Красная жемчуг поклонилась и ушла. Красный Алмаз же, оглядев тронный зал, направился в корридор и пошёл прямо по запутанным корридорам. Для него не составляло особого труда найти нужное помещение, как никак, это все спроэктировано и построено под его надзором. Спустя каких-то две минуты он пришёл к нужной двери, - чёрной с высеченной на ней свастикой и черепом - толкнул её и вошёл.       Серые стены, глубокие царапины на ней, множество решётчатых клеток с существами, что рычали и шумели при виде К.А. Это был зверинец для искажённых. Красный алмаз прошёл к той клетке, что была против двери, в самом конце помещения. В той клетке, всернувшись калачиком, лежал большой чёрный павлин, ростом чуть больше человека(раза в два). Глаза его были закрыты. Но только Красный открыл клетку и сделал первый шаг к птице, тот тут же встрепенулся, открыл глаза и поднял голову. При виде кровавого тирана, птичку бросило в дрожь, головка принизилась к земле. Бедняжечка пятился назад. - Тише, - Красный Алмаз встал на одно колено, протянув руку к павлину. - Я не обижу тебя. Павлин, видимо не веря его словам, всё пятился назад. Тогда Красный мягко улыбнулся, сохраняя спокойный взгляд. Его самоцвет засветился и он стал менять форму. Теперь его волосы были растрёпаны, на нём была толстовка цвета дымчатой розы с ярко-розовыми полосами и тёмно-бордовуе брюки. Он улыбался, все также протягивая к павлину руку. Птица, увидав эту форму, приободрилась и стала потихонечеу приближаться. - Давай. Не бойся. Ну? - легонько подбадривал Алмаз птичку, пока та, наконец, не коснулась мордочкой его ладони и стала урчать. К.А. в свою очередь начал гладить и ласкать павлина, умиляясь этому созданию. - Хаха. Меня боишься, а к нему ластишься? Что за дискриминация? - шуточно сказал он. Павлин всё ластился и урчал, закрыв довольно глазки. Как вы уже поняли, искажённый располагал большее доверие к тому, чью форму пиинял Красный Алмаз. Испытывалбольше теплоты и заботы. К.А. издал тихий смешок - Хах. А ведь он любил тебя. - Фааааак, да когда эти грёбаные корриборы кончатся?! - вдруг донеслось из корридора. Алмащ обернулся. Так так дверь не была щакрыта, он мог отчетливо видеть, как какой-то самоцвет с голубыми усилителями конечностей ворча проходит мимо комнаты с искажёнными.       "Классик? Что это он тккой недовольный? Странно," - подумал К.А. и вышел, переж уходом поглаля павлина и изменив форму, в которой был.