Сам себе мать

Утро Занзаса началось с головной боли. Это было странно, потому что даже при самых невоздержанных возлияниях у него не бывало похмелья. Открывать глаза не хотелось, но организм требовал привести себя в порядок: во рту будто кошки ночевали, спине было жёстко (эй, почему кровать в гостиничном номере вдруг стала такой неудобной?!) да и просто требовалось посетить ванную. Собрав себя в кучу (босс Варии он или нет?), Занзас открыл глаза и не удержал матерного восклицания. Он находился где угодно, но не в своём номере. Что ж, несдержанность ему аукнулась тут же: за дверью в комнату, где Занзас почему-то лежал на этих отвратительных японских матрасиках, называемых футонами, послышались шаги, а затем показался и человек, их издающий. – Доброе утро. День. Меньше всего на свете Скайрини ожидал увидеть бывшего Аркобалено Урагана, сверлящего его укоризненным взглядом. Как, блядь, он вообще здесь оказался?! Фонг явно чувствовал себя хозяином положения, раз не считал нужным скрываться. Что вообще этому выкидышу Триады понадобилось в Японии? Тут в голове Скайрини зашевелились придавленные похмельем воспоминания, и он всё-таки сообразил, что совсем недавно уже встречался с бывшим Аркобалено. И стоял тот за плечом Савады Нанаёши, приёмного отца его главного соперника. – Какого х… – взгляд Фонга стал ещё более укоризненным и предупреждающим. И вот вроде мужчина ничего не сказал и по-прежнему доброжелательно улыбался, но Занзас поперхнулся и смягчил формулировку. – Какого хрена тут происходит? – После того, как вы вчера столь необдуманно споили сына Нанаёши и при этом сами стали засыпать на ходу, Ёши вынужден был пригласить вас с капитаном Варии к себе домой, чтобы дать возможность прийти в себя и не позориться перед офицерами вашего отряда. Почему за изысканно-вежливой манерой речи Аркобалено Занзас слышит издёвку? Чёрт, они с пацаном вчера что, действительно так сильно напились?.. Да ладно, он же просто хотел подколоть мальчишку, раз уж они оба оказались в одной лодке. – Приводите себя в порядок. Ванная – направо, в конце коридора. Мы со Скуало ждём вас внизу, на кухне. – Вы? – уцепился за странность Занзас. – А Савада? Какой из них его интересовал, он и сам не знал. – А Нанаёши вместе со всеми своими воспитанниками и Реборном сейчас на тренировке, но скоро вернутся. Занзас почувствовал странное желание помотать гудящей головой, чтобы вытряхнуть из неё весь этот бред. Если бы Занзас читал в детстве сказку «Алиса в стране чудес», а не кричал, что это книги для девчонок, он бы мог выразить своё недоумение, процитировав знаменитую фразу: «Всё чудесатее и чудесатее». Если бы Занзас не относился к психологии, книжки по которой в качестве саморазвития иногда почитывал Вайпер, как к мусорной псевдонауке, призванной засорять мозг, он мог бы сказать, что ощущает когнитивный диссонанс. Но Занзас был собой, и на языке его, как и в мыслях крутилось короткое, но ёмкое: «Бля!» Послушав доброго совета, он привёл себя в порядок и спустился вниз, чтобы обнаружить несколько пришибленного Скуало, пялящегося в кружку с таким видом, будто там находились ответы на все вопросы, терзающие человечество от создания. Судя по пару, жмурящемуся от удовольствия Фонгу с такой же кружкой и чайником на столе, в стакане у подчинённого-друга-заместителя был чай. Возможно, даже зелёный. – Что здесь происходит, мусор? – потребовал ответа Занзас, настолько ужаснула его эта картина. Скуало что, промыли мозги? – Чёртов босс! – сложно было сказать, чего в этом вопле было больше: возмущения или облегчения. – Я уж думал, ты никогда не встанешь! Но раз ты уже в норме, то мы точно можем валить, пока… то есть, я хотел сказать «уйти, не дожидаясь Саваду». – Ну, что вы, – мирно попивавший чаёк, Аркобалено почему-то не внушал особого доверия. Особенно напрягало то, как он невзначай сменил положение, чтобы иметь возможность с лёгкостью вскочить со стула. – Ёши расстроится, если вы уйдёте, не попрощавшись. К тому же, Занзас ещё не завтракал, верно? Занзас почувствовал, что в горле пересохло. Их, если верить словам Фонга, было двое на одного, и они со Скуало не мусор из подворотен, но это же чёртов бывший Аркобалено, один из сильнейших своего поколения, легенда мира мафии! – Босс вполне может позавтракать и в гостинице! Мы и так вас уже слишком долго… э… обременяем. Скайрини подозрительно посмотрел на своего заместителя. Мысль, что никогда не изъяснявшемуся такими словесами Скуало всё-таки промыли мозги, снова настойчиво поскреблась в сознании. – И всё же я настаиваю. Показалось, или в тёмных глазах Фонга действительно мелькнул красный огонёк? – Мусор, что за игру вы здесь ведёте?! – возмутился босс Варии, понимая, что ни черта не понимает. Аркобалено Урагана улыбнулся: – Никаких игр. Просто Ёши попросил меня проявить гостеприимство, пока он занят воспитательной… деятельностью. К тому же, вам нет необходимости куда-то торопиться: офицеры вашего отряда предупреждены о том, что вы гостите у нас, организаторы тоже в курсе… Вам не о чем переживать. И, разумеется, мы не допустим, чтобы столь уважаемые гости пострадали, а Тсунаёши обвинили в нарушении правил Конфликта Колец. Занзас перевёл взгляд на Скуало, и патлатый мусор с обречённым выражением лица кивнул. Скайрини задумался. То, что заместитель хочет свалить побыстрее, было ясно, но в чём причина такого желания, если сейчас Саваде выгодно чуть ли не облизывать их со всех сторон, чтобы не быть обвинёнными в срыве Конфликта, Занзас не понимал. «Да что такого может случиться?» – подумал Скайрини, совершая фатальную ошибку всех тех, кто когда-либо задавался этим вопросом. – Мы остаёмся.

***

– Значит, просто поговорить захотели? – прошипел Бьякуран, рискуя сорвать дыхание. Кромка уступа, за которую он цеплялся рукой, оказалась не такой уж надежной, и на голову Джессо и его напарникам посыпались камешки. – Осторожнее можно? – возмутился Мукуро. Тсуна стоически промолчал, чувствуя вину. Бьякуран мстительно улыбнулся, и следующий камешек полетел прицельно в макушку разговорчивого «братца». – Одного только не понимаю, – раздражённо продолжил обычно аккуратный Председатель студсовета, сейчас ничуть не похожий на сиятельного принца Намимори, в которого была влюблена половина девчонок, – почему накосячили вы, а достаётся и мне тоже? – За компанию? – предположил возмутительно бодрый Реборн, взбирающийся на скалу вместе с ними в качестве страхующего и тоже абсолютно без капли Пламени. – Или, что вернее, за то, что прикрыл их уход со школы? – Да если б я знал, чем это кончится, лично бы запер связанными в кладовке! – клятвенно заверил репетитора Бьякуран. Реборн кивнул: – Молодец, в следующий раз так и сделаешь. Когда утомлённые подростки и по-прежнему слишком энергичный Реборн всё-таки влезли на вершину горы, они услышали чьё-то обречённое и почти смиренное нытьё: – Ну, теперь-то я могу перестать впустую тратить деньги и отправиться обратно? – Что значит «теперь»? – с весёлым изумлением поинтересовался Нанаёши. – Мы только приступаем к самой важной части тренировки, по которой ты и находишься здесь. Сначала освобождение из плена без помощи Пламени, потом поиск и отлов противника, опять же без Пламени, а потом ещё один спарринг со мной. Во время него Пламя, так и быть, можешь не блокировать, но никуда не уходи, вдруг у них ещё силы останутся? – Отец… – так отчаянно простонали мальчишки, что даже у Реборна чуть-чуть шевельнулась совесть. Ненадолго. Но только не у Ёши. Отец трудных подростков только улыбнулся шире, разбавляя ауру уныния и отчаяния, генерируемую Тсуной, Мукуро, Бьякураном и Вайпером, вынужденным выступать в качестве учебного пособия. – Так, нечего разлёживаться, – велел мужчина, глядя на сыновей. – Занзас скоро должен будет проснуться, не можем же мы надолго оставить гостей одних?