Похмелье

— А может, и не было никакой клятвы? – нерешительно спросил Артаресто. – Ну, в смысле – именно клятвы не было? Просто так обещал и всё? — Была, — буркнул Финдарато. — Была, — подтвердил Эдрахиль. – Я, помнится, отошёл… хм… посты проверить, а когда вернулся, эти двое как раз пили за тех, кто соблюдает клятвы. И кольцами менялись. Прям как новобрачные. — А может, они совсем в другом клялись? – Нуролайре понял, что в свете вышесказанного фраза прозвучала двусмысленно, и поторопился уточнить: — Никогда не мириться с Врагом, например? — Ага, щаз! – фыркнул Эдрахиль. – А кстати, ты сам-то что-нибудь помнишь? Главный садовод Нарготронда пожал плечами: — А что я могу помнить? Я цветы на свежем кургане сажал. А когда подошёл, вы там все уже были… хм… в общем, к членораздельным клятвам точно неспособные. Даже чокнуться не с кем было… Да, банкет в честь спасения в топях Сереха удался на славу! И теперь воспоминания участников о событиях этой эпохальной пьянки были крайне отрывочными. Например, Финдарато точно помнил, что что-то там обещал Барахиру. Точнее, в чём-то там клялся. И не только в вечной благодарности. А вот в чём? И, главное, чем? — Слушай, Берен, ты же сам там был, — решил подойти с другой стороны Артаресто, который, по понятным причинам, там не был. – Ты же человек, ты должен быть к самогону более привычен, а? — К гномьему?! – справедливо возмутился Берен. – Да он по башке бьёт крепче орочьей дубины! Ну и молодой я тогда был ещё, неопытный… Мне папа потом только сказал – мол, если что, иди к Финроду, колечко покажи, он помочь клялся… — Да чем помочь-то?! — А я знаю? – Берен пожал плечами. – Да какая разница? Мне много не надо – камуфло какое-никакое, провианта на пару декад, ну, карту ещё, может, разговорник орочий… Финдарато только рукой махнул. Слов у него уже не было. По крайней мере таких, которые пристало произносить королю нолдор. — Понимаешь, — проникновенно пояснил Эдрахиль, — клятву, коли уж она дана, надо выполнять. В полном объёме. Тебе ли не знать, сам вон Тинголу поклялся! — Дурак потому что, — фыркнул Берен и повернулся к Финдарато. – Ну хочешь, я тебя от клятвы этой освобожу? Официально, а? — Не выйдет, — с сожалением покачал головой Эдрахиль. – Есть, знаешь, такие клятвы, которые и валар не враз отменить смогут. Разве что Сам, да и то… — Ну не мог же он дать такую? – расширил глаза Берен. — Он – мог. – Артаресто вздохнул так глубоко и тоскливо, что всем стало ясно – таки да, мог. — Эльдар мои дорогие! – не выдержал Финдарато. – Сородичи драгоценные! Вы мне хоть скажите, я за себя только клялся или за весь народ?! — За себя, — не очень уверенно проговорил Суреомио. — Ну, во всяком случае, я бы так трактовал… Ну, эту твою фразочку любимую, которую ты от Тингола подцепил… — «Государство – это я»? – уточнил Эдрахиль. – Он это говорил? — Ага, говорил, точно помню! Финдарато смущённо опустил глаза. Надо же, «любимая»! И не любимая вовсе, а так, удобная. Например, когда зануды-советники утверждают, что «интересы государства» требуют его присутствия на переговорах с кузенами, а ему надо срочно обсудить с мастером Дори декор малой гостевой спальни в новом крыле дворца. Чтобы скрыть смущение, он набросился на Суреомио: — А почему ты только это и помнишь, цел-л-литель? Ты же у нас вроде непьющий? — Я и не собирался пить! – оскорблённо вскинулся Суреомио. – Но этот пр… почтенный родитель нашего гостя настаивал, что «за победу пьют даже трезвенники и язвенники», а ты, государь, орал: «Кто любит меня – до дна!» — И? — Что «и»? Я в результате наутро едва вспомнил, куда обезболивающее зелье дел! У меня башка так не трещала даже после того, как по ней камнем из пращи прилетело! — У всех трещала, — проворчал Эдрахиль. В зале Совета повисла тишина, с каждой минутой всё более безнадёжная. Попытка найти среди участников событий кого-то трезвого или хотя бы памятливого позорно провалилась. Когда стало окончательно ясно, что свежих идей не будет, Финдарато от души врезал кулаком по ручке трона и встал: — Ладно, не выяснили, так не выяснили. В общем так, Берен, я иду с тобой. — И я, — добавил Эдрахиль. – И ещё хотя бы десяток взять надо, а то с этими толкованиями… — Какого… — начал Берен, но вспомнил, где находится, и поправился: — Государь, зачем?! Убьют ведь! — Убьют, наверное, — печально вздохнул Финдарато. – Но всё равно – так-то оно спокойней будет!