руки

Тэен жмется ближе. Закрывает ладонями лицо и трясется. Даже ночью, в полнейшем мраке, когда не видно ни лица, ни тела, а слышен только голос, он не хочет, чтобы его видели слабым. Донен не умеет утешать. Ему неловко, он дрожит немного и сам оказывается загнан в угол. Но с ним все по-другому. С Тэеном руки сами льнут к чужому телу, пальцы оглаживают лопатки через тонкую ткань, он вырисовывает на них узоры, шепчет в ухо приятные слова и еле касается мочки губами. В первый раз было сложно. Наверное, потому что никто из них этого не ожидал. Да и не хотел. Тэен не такой человек, который легко ломается под давлением. Такому Донен поражался. Да вот только не тут-то было. Его хен, такой прекрасный и безупречный, сверкающий буквально несколько часов назад, пачкающий сливочным кремом щеки Донхека, заливающийся смехом, их стойкий, идеальный хен, ломается. Он падает на колени, прижимается к полу и хватается за голову, шумно всхлипывая. Донен тогда застывает на месте, его присутствия еще не заметили. Меня не должно здесь быть. Его любимый хен, которого так легко дразнить, пытается держать себя в руках, не превышая громкость. На глазах исчезает чужой фасад, растворяются все колючие кусты, шипы и пики. Остается только маленький уязвимый человек. Окна распахнуты, привычно шумит город и падает зеленого оттенка свет на чужие дрожащие руки в светлых волосах. — Я больше не могу уже, — Донён осторожно закрывает дверь, с другой стороны. Он головой прислоняется к деревянной поверхности, сердце стучит в груди сильнее, чем перед важным экзаменом, глаза застилают слезы и сдавливает что-то в животе. Приди в себя. Донен не знает, чем помочь. А тот ли он человек? А хотят ли видеть его лицо? А не стыдно ли будет Тэену? Донен пустыми глазами смотрит в отбеленный потолок. Весь коридор недешевого отеля выглядит идеально: темные ковры, светлые стены, высокие вазы в широких проходах. Слишком громко звенит лифт, оповещая о приходе. Ким хлопает дверью, входя обратно. Он не видит, как сильно дергается Тэен, как ужас застывает на его лице и не чувствует, как прерывается его дыхание и начинает ускоряться сердечный ритм. Все, что становится важным — согреть чужие тонкие руки, хрупкие и дрожащие. Он обхватывает хёна по спины и утыкается в шею, горячо и шумно выдыхая. — Хен, — громко шумят машины и играет музыка на улице, — я рядом. И Тэена уже не вернуть. Донен становится его спасательным кругом, сам того не осознавая. — Спасибо тебе. — Я ничего не сделал. Ли улыбается немного, не показывает зубы, прикрывает глаза. Донен кивает в ответ. Они ничего не говорят, не вспоминают о подобных случаях. Все как раньше. Младший знает, что Тэен человек непростой. С ним сложно и порой бывает невыносимо. Он немного двуличен, обманывает яркой улыбкой перед младшими, на камеру телефона, на кухне в три ночи, когда дрожит от холода и прячет сигареты в ближайшую миску и когда улыбается, тихо на ухо шепча, что все в порядке, иди уже спать. Донен не думал, что так трудно принять чью-то помощь. Они ругаются. Много и часто. Громко и потом невыносимо слышать эти фразы у себя в голове. Донен обещает, что и шага в сторону хена не сделает, не поможет, не прикоснется, как бы тот его не просил. Тэен сверкает глазами, и с ядовитым привкусом отвечает, что никогда подобного и не желал. Что больше никаких смс в четыре утра, больше никаких «Донен-и, помоги, я задыхаюсь». Оба врут. Оба не выполняют обещания. До чего же жалко. Иногда Донен думает о том, что бы было, задержись он в тот злосчастный вечер в коридоре немного дольше, не найди он Тэена в их комнате, не решись он зайти обратно, не сумей сказать нужные слова. Из-за этого Донен мало спит. А еще потому что переживает. Подобные срывы у Тэена не часто, раз в несколько месяцев, но это относительно. Да вот только, уж больно скрытным кажется в последнее время его хен. Донен пустым взглядом смотрит на чужие сигареты. Зажигалка одиноко лежит рядом. Воздух холодный, хочется закрыть окна, да вот только он этого не делает. Наоборот, лезет ближе, опускается на подоконник, высовывает ноги наружу. Опасно. Ветер бьет по лицу. Зажигалка бросает на его руку и лицо оранжевый, обдает теплом и Донен чуть не обжигает пальцы. Он делает глубокий вдох и начинает задыхаться. — Лучше выброси эту гадость, — Тэен стоит в дверном проеме. Он садится рядом, повторяя чужую позу, глубоко вздыхает и достает сигарету и себе. Донен уже тянется за оставленной позади себя зажигалкой, когда Тэен осторожно вздыхает, наклоняется и затягивается от чужой сигареты. Донен забывает, как правильно дышать (в этот раз не от дыма). Они близко, не физически, но все равно ощущается, будто расстояние всего-навсего миллиметры. Тэен затягивается глубоко, курит так, что кажется, будто это вкусно, так, что хочется попробовать. Донен кашлять перестает, но ничего хорошего для себя не находит. — И зачем тебе это? — голос у старшего уставший, они все не спали почти тридцать восемь часов и до подъема остается чуть меньше семи. — Было интересно. — Разрешаю только один раз, — Донен хочет возмутиться, когда на него обращают взгляд и мягко продолжают: — не порти голос. Нижняя губа выпячивается сама по себе. Тэен тихо смеется. — Не дуйся, — улыбается и наклоняется ближе. Тогда они впервые целуются. В темной кухне, на подоконнике, под звуки ночного Сеула. Оба пахнут дымом, оба уставшие. На небе не видно и одной звезды. Когда-то, через несколько лет, Донену надоест. Он дождется подходящего дня, соберет все самое нужное и пропадет с радаров. Когда-то Тэену осточертеет выживать. Они часто держатся за руки. Редко обнимаются, если оказываются в одной комнате, то спят как можно дальше друг от друга, даже в машине сидят порознь. А руки всегда рядом. Пальцы Донена всегда в кольце тонких, принадлежащих Тэену, запястье всегда в тепле от чужой ладони, а мизинцы сцеплены в замок. Тэен любит тактильный контакт, а вот Донен не жалует априори, но делает одно единственное исключение для старшего. Донхек на них странно косится, когда Донен перекидывает руку через сидение впереди, устраивает ее у Тэена на плече, и требует отдачи неприятным, искаженным наигранной милостью голосом. Второй только улыбается и начинает массировать пальцы. — Просто сядьте уже вместе. Однажды они обсуждают тему отношений. Оба против. (Оба врут.) У каждого разные причины, никто свои не озвучивает. И то к лучшему. Донен не хочет привязываться. Тэен не хочет привязывать к себе. А пока постоянные оправдания, что у них учеба-учеба-учеба и времени нет совсем. Встречаться они начинают месяцем позже. Однажды старший улыбнется, глядя на спящего донсена, погладит по голове и прижимется губами ко лбу на секунду. А потом тихо встанет, накинет куртку, нащупает в кармане пачку сигарет и на выходе мягко произнесет «ты мог бы найти себе кого-то получше. Идиот». Донен услышит. И только тогда до него дойдет. А пока что он не хочет стоять на месте. Скоро начинает казаться, что с Тэеном так и происходит. Когда Донен собирает вещи, на часах половина четвертого утра. Дверь хлопает в шесть. Теряет надежду Тэен ровно в восемь тридцать. На улице солнечно, вот только солнца нет. Донен успокаивается полностью только за пределами Сеула. Он пару раз жалеет, что не предупредил, но возвращается не хочется, проверять телефон тоже. В окне мелькают кроны деревьев и огромные билборды. Доен прислушивается к хриплому голосу в наушниках. Однажды Тэен пишет ему стихи. Сердце тогда екает, застывает, а улыбка открывает десна. Они тогда пишут вместе песню. Неумело, кое-как, зато с душой. Они тогда всего второкурсники, а тут уже четвертый за плечами. И чувства другие, а сердце все еще ускоряет ритм. Донен бьется головой о стекло. Забудь. Забудь. Забудь. Да вот только это не так просто. На телефоне множество сообщений, Тэен, похоже, уже всем успел сообщить. Донен кратко отвечает Тэилю и копирует всем подряд. Джонни он пишет немного больше, тот успел закидать его двадцатью сообщениями. От Тэена пропущенных много больше, столько же примерно и смс. Все остается без ответа. У Ли дорожки слез по щекам, когда на следующий вечер приходит краткое «Не пиши мне пока что. Нам нужно время». Отчасти, он понимает. На постоянную связь спустя неделю Донен выходит только с Джонни и Чону. Тэену завидно, он себя за это ненавидит, ему хочется снова прижать к себе чужие руки, слушать сердцебиение, писать глупые сообщения и улыбаться до боли в щеках. Он не знает, что сейчас чувствует Донен, не знает, о чем он думает и пишет, чем питается и как живет, и собирается ли он вообще вернуться в Сеул. Очень странно то, что с Джонни и Чону Тэен сближается как-то сам по себе. Они, никогда не проявлявшие инициативу, почему-то начинают спрашивать, как дела, пытаются заботится и не давать грустить. Видимо, они такие по натуре. Только Тэену почему-то все это походит на жалость. Он утыкается в приставку и отвечает односложно. Чону хмурится и долго печатает в телефоне. Ни для кого не секрет, что Доен своего хена любит и пытается уберечь. Его закидывают сообщениями, Донхек думает, что он навещает родителей, как, в общем, все кроме четверых людей, не включая его самого. Брат часто смотрит на него снисходительно. Раздражает. — Я скоро уеду. — Я так и не понял, зачем ты приезжал. Они спорят, Гонмен опять пытается вправить ему мозги. В тот же день Тэену приходит смс. Видимо, на этот раз получилось. «Купи продуктов как обычно. Я завтра буду». Возвращается Донен к самому концу дня, на часах половина двенадцатого. Он ступает тихо, чтобы не разбудить, когда находит старшего на диване с открытыми красными глазами. У Тэена щеки впали еще сильнее (хотя, куда уж там), кожа побледнела, а губы потрескались. Донен садится напротив и рассматривает чужие руки. Хочется согреть. Молчат они долго, будто целую вечность. Настырно тикают часы. Тэен дергается немного, порывается встать, когда его наконец касаются. — Не уходи, — он думает, это довольно иронично. — Я курить. — Я с тобой. — Говорил же, разрешаю только один раз. — Мне все равно. Как бы Тэен не упирался, Донен идет следом. Они стоят на улице, дрожащие и неловкие, боятся друг с другом поговорить. Осень начнется через неделю, а на улице уже сплошные дожди. Благо, солнце уже вернулось. — И-их не было? — Ким корит себя за заминку, он будто снова в старшей школе. — Были. Несколько раз, не очень сильные. — Но Джонни ничего не говорил! Тэен поднимает бровь. Ну конечно. С чего бы еще им тут ошиваться. — Совсем не доверяешь? — Скорее, переживаю. Он только усмехается и вдыхает поглубже. — Хен. Ты обижаешься? — Нет. — Но я же вижу. — Сказал же, что нет! — резко, грубо, бьет по ушам. И тише продолжает: — Просто неприятно. — Я больше не уйду. — Обещай только тогда, когда уверен, ладно, Донен-и? Он опять слышит этот приторный противный тон, таким же говорил его брат. Тэен идет обратно внутрь, не дожидаясь. Донен кусает губы. Сглупил. Хен внутри ставит чайник, хмурит брови и упирается руки в столешницу, поддерживая себя. Донен отчего-то смелеет и сзади обнимает, целует выступающие позвонки и шепчет на ухо, что я ведь люблю тебя, ты знал? Тэен накрывает его руки своими, тяжело вздыхает и разворачивается, глядя в глаза. — Тебя очень легко прощать. Их губы едва соприкасаются, на фоне начинает свистеть чайник, а ноги подкашиваются потому что как же я по тебе скучал. — Не отпущу, — Донен хоть и шепчет, но чуть ли не рычит. — Не зарекайся. И его опять отталкивают. В ту ночь Тэен просыпается от кошмара. Его волосы прилипли ко лбу, в глазах неописуемый страх, он закрывает ладонью рот и начинает плакать навзрыд. Донен просыпается минутой позже, хватает за плечи и разворачивает к себе. — Хен, хен, посмотри на меня. Посмотри на меня! — его за челюсть разворачивают к себе, — Я здесь. — Донен-и. И он снова распадается на кусочки. Хорошо, что младшему уже не впервой собирать все заново. — Я люблю тебя. С Тэеном до ужаса трудно. И в то же время легко. Донен не умеет утешать. Никого, кроме Тэена. Его хён хрупок, хоть и кажется, что сделан из железа. Он бьет его по рукам за сигареты и пишет лирику в его честь. Он до жути чистоплотен и любит всем сердцем. Однажды Донен понимает, как сильно Тэен себя недооценивает. У него разбивается сердце. Однажды Тэену надоедает существовать. Он записывается на терапию, терпит, когда становится хуже, борется сам с собой, дрожит в руках Донена по ночам, а утром как ни в чем не бывало делает им омурайсу на завтрак, потому что познакомился с Ютой и тот его научил. Курс терапии, в конечном итоге не закончен, Тэен не идеален, оба они наделают ещё кучу ошибок и не знают, что будет в будущем. А пока что они рядом. Тэен покупает парные браслеты на их пятую годовщину. Никто ничего не говорит. Донён улыбается широко, примеряет на руку, и с довольным вздохом произносит: «Да, идеально мне подходит».