Лучший твой подарочек - это МЫ!

      Тридцать первое декабря — вечер. Ветер завывает, проносясь сквозь лабиринты улиц и зданий. Погода на улице ужасна.       Обычно зима в Сан-Франциско пасмурная, но теплая. Однако, в этот праздничный день с Тихого океана пришли холодные ветра, принося с собой мокрый снег, который без устали идет с самого утра и, кажется, не собирается заканчиваться.       Он с грохотом падает на крышу, ударяясь о металлические трубы, отстукивает ритмы в стекла домов, образуя всюду противную слякоть. Отличный повод не выходить из дома и провести этот день в семейном кругу или с друзьями за чашкой горячего какао, завернувшись в теплый мягкий плед.       И все бы ничего, да только друзей в этот вечер Эдди не ждал. Заявиться к Энн и Дэну и быть третьим лишним, разрушать им романтику — не лучшая из идей. А отец и вовсе его знать не хочет. Остается сидеть в крохотной обшарпанной съемной квартире в компании самого себя, тараканов, шумных соседей и отстойного пива. Как-то это грустно, но ничего не поделаешь.       Развалившись поудобней на скрипучем диване и закинув ноги на журнальный столик, Брок принялся вглядываться в рябящий экран телевизора.       Как бывает, в канун Нового Года по ящику крутят новогодние фильмы, которые каждый знает наизусть. Как и песни, пропитанные духом праздника.       Вот и сейчас оттуда раздавался знакомый всем и каждому баритон Фрэнка Синатры, поющий о снегопаде. Совпадение? Или все сегодня было настроено против Брока, пытаясь испортить итак паршивое настроение?        «Почему грустишь?», — раздался в голове голос симбиота.       — У людей так бывает. Это называется хандра, — мужчина поежился от холода.       Из тела Брока проявился черный вектор, который протянулся до спальни. Он растворился во мраке комнаты. Что-то грохнуло в комнате. Через минуту вектор возвратился, притащив с собой старенький плед.       Он заботливо накрыл замерзшего хоста и скрылся обратно.       — Спасибо, Ви, — приятно осознавать, что хоть кто-то проявляет заботу.       «Обращайся», — пророкотал Веном. — «Мы ведь каждый вечер проводим одни, так почему сегодня тебя это угнетает?», — понять человеческую сущность не так просто, даже если сидишь у человека в голове.       — Как бы объяснить? — призадумался Эдди. — Сегодня праздник, а проводить его в одиночестве… Дерьмово, если честно.       «А как же я?», — из-под пледа появилась голова Венома. — А как же мы?       — Это немного не то, — оправдался мужчина.       — А как ты обычно проводил Новый Год? — симбиот расположился на груди Эдди, будто на подушке.       — Обычно этот день я проводили с Энн, — начал Брок. — Утром мы ходили по магазинам, закупались продуктами для вечернего стола, гуляли по праздничному городу, потом вместе готовили ужин и дарили друг другу подарки. — он улыбнулся. — В общем, весело проводили время.       — И это все? Скучно, — протянул пришелец, ухмыляясь.       Естественно Брок опустил пару сцен, однако симбиоту не составило труда порыться в его голове.       — Знаешь, Эдди, я кажется знаю, как поднять уровень эндорфина в нашем организме, — ухмылка перешла в оскал, обнажая острые, как бритва, клыки.       Маленькие антрацитовые нити стали медленно обвивать тело мужчины под покровом одежды. Как маленькие щупальца, они нежно скользили по коже, очерчивая рельеф мышц.       — Если ты пытаешься меня защекотать, — журналист провел указательным пальцем по подбородку существа, будто почесывал кота. — То я не боюсь щекотки.       — Мр-р, — довольно вытянувшись, урчал симбиот, но отвечать не стал.       Веном склонился к лицу Эдди, глядя белыми бездонными, словно космос, глазами, немного пугая мужчину. Раскрыл пасть, высунул длинный острый язык. Вязкая слюна стекала с него, пачкая одежду журналиста.       — Ты чего? — опешил Брок.       Резким движением он прильнул к шее человека. Проходясь от ключиц, медленно поднимаясь выше к кадыку, уходя вбок к уху.       Горячий скользкий язык обжигал холодную кожу, заставляя покрыться россыпью мурашек. Рокот и дыхание над ухом вынуждали чувствовать себя странно. Эдди запрокинул голову, шумно дыша, комкая покрывало.       Щупальца, двигающиеся поначалу робко, теперь нагло блуждали по телу — дразнили. То спускались ниже, прокатываясь по внутренней части бедра, обвивая напряженные ягодицы; то поднимались вверх, пробегаясь по бокам, перекатываясь по позвоночнику. Одно из них задело нежную кожу соска.       — Нх, — сдавленный стон сорвался с губ мужчины. — Прекрати! Это не смешно.       Симбиот на миг замер. Таких звуков от своего человека он еще не слышал. Нужно срочно услышать его снова. Проявившись уже наполовину из тела хоста, Веном откинул уже ненужный плед когтистой лапой.       Взору его предстала интересная картина: обычно угрюмый мужчина сейчас подрагивал от каждого прикосновения, краснел, отводил в сторону взгляд.       — Расслабься и получай удовольствие, — забираясь лапами под толстовку, рокотал паразит. — Не стесняйся, Эдди, — нежно потерся щекой цвета аспида о щетинистую щеку человека.       Столь мешающий атрибут одежды был наконец-то снят и отброшен в сторону. Сейчас на бледном мускулистом теле Брока красовалась извивающаяся смолянистая сеть. Казалось, он попал в паутину и не может из нее выбраться. Или не хочет?       — Это как-то неправильно. Я не хо… , — запинаясь, начал журналист, но не договорил.       Коготок скользнул по розовой бусинке соска, та отзывчиво начала твердеть, а дыхание мужчины перехватило.       — Хм-м, а тело говорит об обратном, — продолжал дразнить Брока симбиот. — Ты ведь уже давно этим не занимался.       Веном прошелся кончиками пальцев по подбородку Эдди, медленно спускаясь ниже по мощной груди, пробегаясь по рельефному торсу, очерчивая каждый кубик и, наконец, переходя к паху, скользнув по ткани штанов. Нащупав твердеющий член, пришелец еще шире улыбнулся и принялся поглаживать его, проскальзывая под резинку пояса, стягивая штаны. Подобравшись к разгоряченной плоти, поглаживая по всей длине ствола.       — Не так, обхвати его, — отбросив ненужную гордость, простонал журналист.       Накрыв своей ладонью ладонь симбиота, он направлял его, показывал как правильно. Тот быстро наловчился и, минуту спустя, уже самостоятельно управлялся с этой нехитрой задачей.       — Да, вот так, — протянул мужчина, прогибаясь в спине, легонько толкаясь в такт движениям.       Такой Эдди очень нравится Веному. Такой чувственно-прекрасный, податливый, разгоряченный. Перекатывающиеся мышцы бедер, напряженное, словно струна тело, покрытое соленой испариной с нотками мускуса. Этот запах сводил с ума. Сердце, отстукивающее в невероятном ритме. Растрепанные каштановые волосы, липкие от пота. Пухлые приоткрытые губы, манящие к себе. И взгляд затуманенных голубых глаз. Сейчас в полутьме кажется, что они бездонный океан, в котором можно утонуть. Только его океан и ничей больше.       — Ты мой, Эдди, — прорычал симбиот, склоняясь к лицу мужчины.       Как же сейчас хотелось поцеловать Эдди, но не получится, как ни старайся. Он высунул свой язык и прошелся по столь желанным губам, очерчивая их контур, пробираясь кончиком в рот, хозяйничая там.       Журналист не сопротивлялся. Отвечал на ласки Венома, целуя скользкую слизистую, позволяя вторгнуться внутрь. Отстранившись, чтобы отдышаться он почувствовал, что мелкие жгутики, что до этого блуждали по телу, стали спускаться вниз. Мужчина заметно напрягся.       — Не волнуйся, тебе должно понравиться, — пробегаясь длинным языком по ключице, рокотал симбиот.       Одно из щупалец скользнуло к отверстию, тихонько надавливая. Остальные же расползались по бедрам, поглаживая нежную кожу, перекатывались на член, лаская его. Теперь лапы Венома свободны. Он обхватил руки Эдди, сплетаясь пальцами.       — Не бойся, — мурлыкал паразит.       — Как тут не бояться, когда тебя лишают анальной девственности, — Брок явно был против такому вторжению, но пока недовольно бурчал, щупальце скользнуло внутрь. — А-ах!       Сначала оно двигалось медленно, давая привыкнуть, а после стало двигаться резвее и в такт с теми, что сейчас обхватывали стоящую плоть. Темп ускорялся. Эдди уже не сдерживался и громко стонал, содрогаясь каждый раз, когда верткий антрацитовый жгут задевал простату.       Возбужденный пришелец, почувствовав власть над ситуацией не сдержался и прильнул к плечу человека, прикусывая его. Кровавые струйки скатились по влажной коже, пачкая бежевую обивку дивана.       Стоны эхом разносились в полутьме комнаты, смешиваясь с утробным рычанием симбиота.       Время близилось к полуночи, как и момент пика наслаждения.       Прогнувшись дугой, вжимаясь в подлокотник старенького дивана, хватая столь нужный сейчас кислород, мужчина почувствовал ноющую тяжесть, наполняющую низ живота. Еще несколько движений и ком тяжести горячей волной разливается по всему телу. Содрогаясь, словно от разрядов тока, мужчина обильно изливается.       — С Новым Годом, Эдди, — довольно мурлычет Веном.       — Черт бы тебя побрал, Ви, — улыбается Брок, пряча смущенное лицо в ладонях.       — Знаешь, а мне понравилось, — скрываясь в тело мужчины, заявил паразит. — Нужно почаще это делать.       — Да больше не в жизни, — возмутился журналист.       «Я у тебя в голове и я знаю, что тебе понравилось, так что, не пытайся меня обмануть».       Вымотанный Эдди так и уснул, закутавшись в потрепанный плед.       За окном все еще идет снег и завывает ветер. Погода по-прежнему ужасна. Теперь это не так важно. Соседи громко шумят и веселятся.       Из рябящего ящика доносится все тот же знакомый баритон, а на журнальном столике одиноко лежит мобильный, на котором пропущен звонок. Звонок ровно в полночь. На мерцающем экране высвечивается «Энн».