***
— Марио!!! Я это сделал!!! — вопит мальчишка и суетится, прыгая вокруг Фернандеса, а тот за неделю уже и забыл, о чем сейчас говорит Арнор. — Сделал что? — пытается уточнить он и улыбается, как будто ничего не произошло, продолжая идти вперед. — Да господи! Смотри! — Арнор резко скрывается за дверью тренировочного центра, и, заходя следом, Марио видит, как Хердур по-собственнически держит мальчика за шею и поясницу. Наивный Марио сразу думает, что Арнор в беде и, преодолев расстояние, несильно отталкивает Магнуссона. — Ты чего, Марио? — тот не понимает и вскидывает руки вверх, словно под прицелом, делая шаг назад. — Марио, тише, — смеется Арнор и, едва заметно краснея, подходит к Хердуру, обнимая его, пока нет никого из персонала здания, ведь только команда уже в курсе событий. — Ой… Я подумал… Прости, Магнуссон… — Марио, соображая, смущенно касается своих губ пальцами. Ему стыдно, что он повел себя как-то малость агрессивно по отношению к парню, не разобравшись в ситуации. Пожав в знак примирения руку блондина, Фернандес выдохнул. — Вот, Марио! Я ж говорил, что он — моя судьба. Кстати, Хердур, мы теперь в ад попадем! — смеется Арнор, и тот, уже зная, в чем суть шутки, смеется в ответ, коротко целуя в висок своего парня. — В ад вы попадете, если переодеваться не начнете, до разминки десять минут. Пропитанный серьезностью голос раздается за спиной Фернандеса, и, обернувшись, он сталкивается с внимательным и пронизывающим взглядом Игоря Акинфеева. Арнор лично до мурашек боится Игоря. По Акинфееву сложно понять, в каком он настроении, но голос, эта холодность и серьезность пугают мальчишку. Хердур как-то более спокойно относится к капитану, хоть и почти не общается с Игорем, разве что по поводу рыбалки… Но кто знает, что сейчас у него на уме. Попасть под горячую руку — меньшее, всего хотелось бы после хорошего начала утра. Исландцы быстро испаряются из поля зрения, но Марио все еще неподвижен. Сам же он не знает, что именно испытывает при виде Акинфеева, помимо злости и обиды. Пустота внутри, безграничное пространство, как в космосе, и полная невесомость. Ведь за столь долгое пребывание в ЦСКА Фернандес так о нем ничего и не знает, кроме сурового вида, сложного характера и необщительности. — Ну, а ты? — решает разбить тишину капитан и выгибает бровь. — Иду, — тихо говорит Марио и направляется в раздевалку.***
Когда Фернандес только приехал в ЦСКА, Игоря он боялся больше, чем тренера. Тот хоть ничего и не говорил, но одним взглядом вбивал в ступор так, что аж коленки тряслись. Акинфеев просто наблюдал издалека, постоянно сверлил взглядом с затаенным интересом, и Марио часто совершал ошибки во время тренировки, ведь под таким взглядом сосредоточиться было трудно, за что он и получал нагоняй от тренера. Вскоре, помимо слова «привет», Марио начал слышать в свой адрес от Игоря «мертвый», звучавшее на понятном, родном языке Фернандеса. Где-то с этого момента ему захотелось доказать не только себе, но и капитану, что он «живой», что может достичь чего-то, а не только оскорблений и ошибок. Но желания мало, чтобы кому-то что-то доказать: надо быть сильнее комментариев со стороны, сильнее самого себя, и Марио не справился. Он без каких-либо объяснений исчез на другой день. На уши тогда были поставлены все, только вот никто не был с ним так близок за то время, что Марио тут находился, и, конечно же, Фернандес ничего никому не сообщил. Его искали активно, бросив все силы, возможности, и через пару недель наконец-то нашли в Бразилии. По прилету стало понятно, что у Марио депрессия, и не просто какая-то «ванильная», которая пройдет сама по себе, когда дурью маяться закончит, а та, что лечится врачом и таблетками. Марио дали пару дней на раздумья о том, чего он хочет; как выяснилось, он просто не смог свыкнуться с резкой переменой жизни. Он ведь резко начал всё с чистого листа. Сменил страну, образ жизни, стал больше ходить в церковь. Фернандеса выдернули из привычного мира, и он один в чужой стране, без поддержки. Марио просто не справился и сбежал домой. Только там он смог нормально дышать, только рядом с семьей почувствовал себя лучше. Через пару дней к нему снова пришли за ответом. Марио молчал около минуты, но согласился вернуться в Россию и начать полноценное лечение. Когда он улетал, то мать и сестра пообещали, что будут его навещать, чтобы он не чувствовал себя одиноко в большом городе. Марио ничего не сказал на это и вскоре улетел. На восстановление понадобился еще один месяц, мучительный, нудный. Марио казалось, что он еще больше утопает в себе, пока не приехала мама. Фернандес, понимая, что она не соврала ему, нашел в себе силы двигаться дальше. Ведь он так ничего и не доказал Акинфееву. Когда Марио наконец-то добился основного состава, это его сильно обрадовало. Теперь-то появилась возможность взять дело в руки и начать показывать все то, что он умел и чему научил его Гончаренко, и, как оказалось, не безрезультатно. Да, первые матчи не были идеальными. К грубому тону тренера Марио привык, он не считал это чем-то плохим, наоборот: это приободряет. Вскоре после таких взбучек Марио заиграл, как того требовал тренер. Игра в тот день закончилась победой. Конечно же, в раздевалках гомон, все счастливы, и тренер не орет, радуется. Марио подхватывает вещи и с хорошим настроением спешит в душевую, уже мысленно представляя, как он оказывается дома и пишет сестре и матери смс о том, что его хвалили… Но мысли обрываются под сильной хваткой на запястье, и Марио разворачивается, резко тормозя и замирая. — Хорошо играл, поздравляю, — бросил Игорь и, отпусив парня, пошел вперед. Фернандес только нахмурил брови. — Тогда скажите, что я не «мертвый», и я поверю! — кинул он вслед, но Игорь лишь посмеялся, чем еще больше заставил Марио злиться. Время идет, проходят года, матчи за матчами, победы сменяют поражения и наоборот. Игра Марио с годами только лучше, только идеальнее, но Игорь так и не говорит, что Марио «живой» игрок. Сам Акинфеев забыть забыл про это и, ловя на себе хмурые взгляды, никак не мог понять, в чем дело. Спрашивать не хотелось: зачем ему лишний разговор с тем, за кем наблюдать интереснее? Он считал Фернандеса самым безрассудным игроком. Тот порой ведет себя в матче, как на поле боя, получая травму за травмой. Одна страшнее другой. Игорь так ни разу и не рискнул прийти к нему. Ни в больницу, ни когда Марио был дома. Как капитана его даже просили отнести Марио подарки, однако Акинфеев просто проигнорировал это, сказав, что будет сильно занят, а в итоге просто сидел дома за унылым просмотром фильма и жалел, что все же не поехал. С другой стороны, его одолевал страх сморозить что-то лишнее, быть каким-то навязчивым, тем более, судя по взглядам, Марио просто ненавидит его. И если это так, то больной в лучшем случае захлопнет дверь перед носом Игоря. А Марио очень бы хотелось хоть раз поговорить с Акинфеевым наедине, в нейтральной обстановке. Посмотреть: таким же он будет или всё-таки как-то изменится? Ведь Марио знает его, как сурового капитана, который за словом в карман не полезет. Как сказал, так и будет, и всем втык даст на поле, если что не так. Наверное, поэтому его боятся молодые игроки. Но если капитан будет слишком мягким или даст кому-то в момент ошибки поощрение, это приведет к краху, игра станет проигрышной… Так думал Марио, переваривая все, что знал об Игоре.***
— Марио, иди к нам! В автобусе были уже почти все ребята. Места по максимуму заняты, но великая троица: Бекао, Хердур и Арнор — просто силой отвоевала место и с наигранной злостью всех прогоняла. — Удивлен, что не в конце, как обычно, — говорит Фернандес, садясь, и кидает сумку на пол, в ноги. — Это они так решили, — смеется Бекао и достает наушники. — Лучше бы спасибо сказал! Мы его силой отвоевывали! — заявляет Арнор, показывая свою макушку из-за спинки сидения. — Ох… Бекао, а где наши двадцать лет? Помнишь, как мы были молоды и бодры… — шутит бразилец, и ребята заливаются смехом. Марио, достав телефон из кармана сумки и слишком неуклюже его взяв, понимает, что мобильник выскочит из рук, но проверить догадку намного интереснее, чем взять его по-нормальному, и телефон с несильным грохотом выскальзывает из длинных пальцев прямо в проход автобуса. И ведь Марио может дотянуться сам, но кто-то ловко хватает мобильный и протягивает ему. Фернандес, подняв взгляд, сталкивается с изучающим взглядом Игоря. — Спасибо, — кивает парень и забирает свой телефон, выпрямляясь. Игорь лишь кивает в ответ и идет вглубь автобуса, а Марио начинает вытирать мобильный от грязи. — Ты вообще его не боишься? — слышится шепот Арнора и, повернув голову в сторону друга, Фернандес встречается с его перепуганным взглядом. — А почему я должен его бояться? — недоумевает Марио и продолжает чистить телефон. — Ну… У него всегда одна и та же эмоция на лице… — Не сказал бы. Утром он был зол, а сейчас спокойный, — вытерев телефон, Марио достает из кармашка наушники. — Серьезно? Как ты это понимаешь? У тебя дар? — изумляется исландец и исподтишка кидает взгляд на Игоря. — Ммм… Да, божий глаз, — серьёзно говорит Марио, а Арнор, психуя, садится на место, понимая, что поверил в какой-то бред.***
Погода в Москве не становится лучше. Даже с приездом в подмосковные Химки ситуация не поменялась, только усугубилась: начался дождь, опустился туман. Марио, выйдя из автобуса, сразу идет в здание, чтобы лишний раз не мокнуть, и дожидается друзей уже там. Все вместе ребята направились в раздевалку. Зайдя в помещение, Марио, чуть шмыгнув носом, потирает замерзшие ладони и берет пару виноградинок из вазона. — Неужели голодный? — удивляется Чалов и садится напротив жующего Марио. Тот со смехом слизывает сок ягоды с губ и садится рядом, начиная переодеваться. — Просто любитель фруктов и ягод, — поправляет Федю Арнор и смеется, присаживаясь рядом с Марио. Далее заняли свои места Хердур и Бекао. Марио ничего не отвечает, только смеется и переводит взгляд на дверь, откуда появляются Гончаренко, Обляков и Акинфеев. Тренер и капитан что-то активно обсуждают, Ваня же садится на свое место, осматриваясь. — Так, погода на улице совсем с ума сошла, заниматься будем здесь, — говорит тренер и, кивнув Акинфееву, выходит из раздевалки. Игорь же идет в конец и садится на свое место, доставая вещи. Марио краем глаза наблюдает за ним, но интерес пропадает довольно быстро. — И какой он сейчас? — вдруг шепчет Сигурдссон, проследив за взглядом Марио. — Задумчивый, — отвечает он и встает с места, улыбаясь. — Я пойду… Воздухом пока подышу, — забрав куртку, бразилец выходит из раздевалки под пристальным взглядом капитана.***
— Марио! Куда собрался? — ловит Фернандеса в коридоре тренер, вопросительно смотря на него. — На улицу, воздухом подышать, — объясняется, немного нервничая, Марио, боясь запутаться в русской речи, и идет вместе с Виктором на выход. — В сотый раз буду говорить одно и то же, но не геройствуй сегодня, понятно? — просит тренер, уже зная, что это бесполезно, однако надо напомнить. — Постараюсь, Виктор Михайлович!***
Гимны клубов разносятся от фанатских секторов по стадиону, как волны. Марио улыбается. Игра начинается довольно спокойно, да и весь первый тайм идет хорошо, Марио даже не рвётся в бой, пока не видя в этом смысла. Но второй тайм становится иным. Действительно: счет 0:0, ничья неуместна, хочется в дебри, показать превосходство над соперником, и Марио начинает отключаться от лишнего, забывая обещание тренеру быть аккуратнее. И вроде бы он старается держаться без травм, однако хочет при этом бежать быстрее, и в этот момент у соперника возникает желание отнять мяч. Рауш — неспециально, просто так вышло — попадает Марио шипами в колено, и у Фернандеса на миг темнеет в глазах от боли. Падая на землю, он притягивает больное колено к себе и смаргивает выступившие слёзы, шипя сквозь плотно сжатые зубы. Поднялся. Тяжело даже объяснить медикам, в каком месте больнее. Ему помогают встать; Чалов, подхватив друга с одной стороны, выводит Марио за линию и бежит обратно на поле, кидая взгляд на капитана. У того даже вена на виске вздулась, а кулаки сильно сжаты. Ему в первый раз за столько лет, что Фернандес получал травмы, хочется и ему вправить мозги, и Раушу голову снести за такой номер. Ведь еще возмущается, что неспециально!.. Марио стоит на бровке, согнувшись, упираясь рукой в здоровую ногу и показывая, где ему нужно заморозку. Конечно, парню предложили замену, но тот чуть ли не с истерикой начал отказываться: нельзя подставлять своих, и нога уже не болит, он здоров, как бык. Гончаренко понимает: посади Марио на скамью, и тот будет обижен и рассержен. Виктор, слушая заявление медиков о том, что это просто ушиб, решает вернуть Марио в игру. Счастливое лицо Фернандеса заставляет его самого улыбнуться, и парень снова носится по полю, как лань. Игра заканчивается ничьей.***
— Мариооооо! Как твоё колено?! — спрашивает Арнор, залезая после душа в раздевалку, затаскивая за собой Магнуссона. Тот же вопрос задает и Федя, однако уже более спокойно. — Я в порядке, — солнечно улыбается Фернандес и вытирает голову после душа. — Ты даже с переломом это говоришь, — кидает ему проходивший мимо Акинфеев и берет пару ягод из вазона. — Говорю, как есть, зачем мне врать или делать вид слабого? — вскидывает брови Марио, откладывая полотенце, и встает с места, надевая штаны. Он смотрит Игорю в глаза. — Я не говорил делать вид. Просто в памяти всплыл твой перелом, один из многих, — он кладёт в рот ягоду, — и тогда ты говорил, что ничего не болит, а у самого слёзы текли по щекам, — Игорь лишь жмет плечами и идет к своему месту. — И что Вы этим сказать хотели? — вообще не понимает Марио. — Говори правду. Ты хромаешь, явно испытывая боль. Лучше пусть тебя осмотрят врачи, вдруг осложнение, а без тебя в игре худо будет, — пожимает плечами Игорь, тоже начиная собираться. — Нет незаменимых, — через пару минут раздумий говорит Фернандес и складывает вещи в сумку, отмечая, что в раздевалке тишина, все их слушают. — Я тоже так думал раньше, но ты незаменим, — лишь пожимает плечами Акинфеев и заканчивает собирать вещи. В помещении снова начинается гомон. Бразилец фоном слышит свое имя и имя капитана. Все ребята в легком шоке от того, что Марио и Игорь больше минуты общались, почти не собачась. — Теперь вы — новая тема, — со вздохом заявляет Чалов. — Я не знаю русский, так что мне все равно. Скажите тренеру, что я на такси поеду домой… — бегло говорит Марио и, быстро одевшись, пожав всем друзьям руки, уходит из раздевалки. И только в такси Марио наконец-то начинает переваривать услышанное. «Игорь что, проявил заботу? Конечно, в своей манере… Но… Определённо было переживание… За меня. Хотя мы и не друзья даже…»***
— Игорь, что на тебя нашло? Он же не сам под удар полез… Случайность… Тем более, врачи сказали, что с его ногой все хорошо. Ушиб, — негромко проговорил Набабкин, накидывая на себя куртку. — Тааак… А где я по-твоему на него наехал? — устало выдает капитан и потирает виски. — Ты говорил с ним в такой манере… Ну хорошо, а что за сладкие речи о том, что он незаменим? Ты ж блять сам говорил, что от этого бразильца толку никогда не будет, а тут… Сам… — подкалывает друг и ржет в душе. — Умолкни… Я был неправ, значит, — встав, Игорь осматривает свое место на наличие забытых вещей, но, не найдя таковых, переводит взгляд на Кирилла. — Я слышу нотки заботы… — тянет тот, довольно ухмыляясь. — Да замолчи ты уже, — Игорь цыкает и идет на выход.***
Вечером, после ужина, Марио все же нашел время и последовал совету врачей. Он самостоятельно обработал ногу, кривя лицо при виде полос после шипов и от боли, после замотал, как было, эластичным бинтом и отписался одному из медиков. — Ну ладно! День прошел великолепно! Теперь можно… — договорить он не успел: оповещение об смс насторожило его. — Уже поздно… Кому еще не спится… Неизвестный номер. 23:12«А может, я был неправ. Ты хорош».
— И кто ты? — со вздохом проговорил Марио, смотря на сообщение. Вы. 23:15«Кто Вы?»
Неизвестный номер. 23:17«Маньяк-убийца, кто же еще».
— Да что за цирк! — возмущается Фернандес и садится в гостиной. Вы. 23:20«Звучит неубедительно».
Неизвестный номер. 23:22«Я лично убежден, что не записан у тебя в телефоне».
Вы. 23:23«Знакомы?»
Неизвестный номер. 23:25«Ох боже… А я думал, ты чуть умнее…»
Вы. 23:30«Возмутительно! Я умный!»
Неизвестный номер. 23:36«Тогда почему каждый раз во время матча травмы получаешь? Тебе же тренер не просто так говорит: «Не геройствуй, осторожно, не надо за мяч, как за жизнь, биться», но ты все равно за старое. Глупый Марио Фернандес!»
Марио перечитывает полученное сообщение несколько раз и вспоминает, что Гончаренко сегодня тоже это говорил. — Да бред… Это точно не тренер… А может… Вы 23:39«У меня закралось подозрение, что я понял, кто Вы…»
Неизвестный номер 23:40«Кто же?»
Марио смотрит на экран телефона и закусывает губу, думая: писать или нет свою догадку. Вы 23:50«Это Вы, Игорь?»
Ответа не последовало ни через десять минут, ни через час. Марио, взглянув на часы, стал засыпать и проклинать новый контакт под именем «Маньяк-убийца», который молчит. Но доставать человека ему не хотелось, поэтому писать еще он не стал, а просто отложил телефон и закрыл глаза. Сам же так называемый «маньяк» сидел в ступоре на балконе с бокалом виски, перечитывая все сообщения, что были отправлены за этот кусочек времени. — Да, ты прав… Неглупый.