То, что делает их жизнь лучше

Оливер Куин ненавидит пятницу. Практически месяц, каждую неделю, этот день вызывает у него только раздражение и усталость. Невероятную такую усталость. Настолько большую, что перед глазами появляется серая дымка. Сейчас пол одиннадцатого, и он будет рад оказаться дома и упасть на ближайшую мягкую поверхность. Но мужчина знает, что совсем скоро его мобильный завибрирует, и он услышит приятный голос его жены, что виновато прошепчет: «Зайди в магазин, ладно?». Оливер Куин ненавидит пятницы так сильно, что уже не замечает эту ненависть. Поэтому вновь соглашается, сворачивая за угол. Ему нужно купить чертову сметану, овсянку и что-нибудь из вкусненького, как сказала Фелисити. Если конечно его уставшие, стёртые в кровь, из-за двенадцати часового бега по крышам, ноги смогут донести мужчину до магазина. А они донесут. Он знает. Ведь так проходят все его пятницы. Лучник стоит перед стендом со сладким, пытаясь решить, что будет являться «чем-то вкусненьким» из всего представленного. Он разворачивается, решая, что ничего из этого его не устраивает. Его устроит бочка пива, в которой смело можно будет утонуть. Поэтому он подходит к алкоголю. Пиво он брать не будет, ведь к нему нужно что-то ещё. Что-то из вкусненького, например. А вот вино... К вину у него есть поганое настроение. Невкусно, но сочетается. Фелисити должно понравиться. Ну, на всякий случай он возьмёт ей шоколадку. С ее любимыми орешками, ради которых она готова на все. Касса. Длинная, ужасно длинная очередь. Ему хочется открыть вино и залпом осушить бутылку. Но он стоит, наблюдая за тем, как медленно продвигается толпа людей. Если вообще продвигается. Свежий воздух, который практически обжигает его легкие. Ветер, что гонит его домой. И Куин не сопротивляется, радуясь тому, что совсем скоро он сможет упасть на диван и забыться сном. Интересно, Фелисити сделает ему массаж, если он попросит? Массаж не кофе, поэтому... Поэтому он будет надеяться, что она поможет его уставшим мышцам. Мужчина стоит в лифте, облокотившись на его стенку. Глаза слипаются, а руки пытаются удержать совсем не тяжёлые пакеты. Он действительно вымотался за сегодня. Возможно, это худшая пятница из всех. Плечо, на которое он упирается, отвратительно покалывает. Да, точно, как он мог забыть о том ножевом ранении, которое ему благородно подарил один из сегодняшних плохих парней. Интересно, а Фелисити пожалеет его? Ну хоть немного. Он настолько устал, что считает ласку ее рук единственной вещью, способной помочь. Не то, чтобы так было не всегда. Просто сегодня, в эту чертову пятницу, желание быть обычным человеком возросло. До невозможных размеров. Хочется послать все к черту, сославшись на то, что завтра – суббота. Но... Он Стрела, и... Слово «выходной» не является синонимом к завтрашнему дню. Его выходной – это краткий сон каждую ночь. Он выходит из лифта, мечтая о том, как умело руки его женщины будут ласкать его плечи. Заваливается в квартиру с характерным звуком. Слышит шум в спальне и, разувшись, бросает пакеты с едой на кухню. Фелисити в шелковой сорочке выходит к нему, зачесывая выпавшие из пучка волосы. — Устал, — делает вывод, замечая закрывающиеся глаза мужа. Оливер лишь кивает, протягивая к ней руки. Она мгновенно оказывается в его объятиях. Куин расслабляется, позволяя себе немного повиснуть на блондинке. Ее ладони обхватывают его шею так правильно, что хочется остаться в этой позе на всю жизнь. — Я купил нам вина, — шепчет Оливер, щекоча Фелисити щетиной. — Давай завтра. Ты совсем никакой, — она играется с его волосами, оттягивая их. Немного отдаляется, смотря на уставшее лицо мужа. — Нет, я хочу сегодня. Ещё я хочу массаж. А ещё мне нужно обработать плечо. За все это могу отдать тебе твою любимую шоколадку, — хрипит Куин, добираясь до дивана. Он присаживается, и Фелисити слышит сдавленный стон наслаждения. Усмехается, устраиваясь рядом с мужчиной. — Что с плечом? — спрашивает, внимательно изучая его левую руку. — Не заметил одного урода, — объясняет, оголяя место ранения. Блондинка тихо охает, целуя Куина возле раны. Фелисити поднимается, но Оливер ловит ее ладонь, возвращая девушку на место. — Куда ты? — За аптечкой. Будем играть в доктора, — гладит его бедро и уходит, оставляя Оливер один на один со своей усталостью. Пятница хуже всех кругов ада. Но в эту пятницу у него хотя бы есть та, что может о нем позаботиться. Он помнит, каким поганым был этот самый день на прошлой неделе. Блондинки не было дома, она помогала Кертису в Аргусе. И как же хреново возвращаться в их квартиру, но не видеть ее. Это болью отдается в сердце Оливера, ведь он все ещё помнит те долгие месяцы, когда у них было не все гладко. Ему определенно нельзя уставать. Иначе, глупые мысли сожрут его с головой. — Может, ты сначала искупаешься? — мужчина слышит ее голос, открывая глаза. — Я купался, — шепчет, чувствуя, как диван прогибается от тяжести ее тела. Она снова сидит рядом с ним. Больше ему ничего и не нужно. — Раздевайся, — Фелисити тянет футболку Куина вверх, пытаясь освободить его тело. — В любой другой день я бы обрадовался такому приказу, но сегодня пятница, — бурчит, стягивая черную вещь через голову. — И что? — Я ненавижу пятницы. — Оливер смотрит на жену, понимая, что он находится в довольно неудобном для нее положении. Ну, если он хочет, чтобы его плечо не почернело из-за какого-нибудь заражения, ему следует сесть по-другому. Поэтому мужчина пытается приподняться и освободить больше места для Фелисити-медсестры. — Неудобно, Оливер. Никто не обрабатывает раны на диване, — недовольно вздыхает, смотря на то, как усердно Куин пытается найти удачное место на диване. — Постарайся, пожалуйста, — ему всё-таки удается усесться так, что Фелисити может видеть всю рану Куина. И она даже имеет к ней доступ. Смочив ватку перекисью, блондинка прижимает ее к зашитой настоящим доктором ране. Она как всегда смотрит на Оливера, пытаясь понять по его лицу, насколько сильную боль он сейчас испытывает. Но девушка видит лишь одно. Лёгкое движение нижней губы в сторону. Как и обычно. — Подавай хоть какие-нибудь знаки. Вдруг я убью тебя, — в шутку кидает Фелисити, убирая вату. — За шесть лет могла бы понять, что я самый покорный и хороший пациент, — Оливер правда пытается пошутить. — Я к тому, что ты можешь не строить из себя «железного» человека при мне, — шепчет девушка, невесомо касаясь губами обработанного плеча. — Я и не строю, — отвечает Оливер. Его губы украшает лёгкая улыбка, выражающая безмерную благодарность девушке. Он тянется к ее лицу, наслаждаясь привычной нежностью ее пухлых губ. — Самый ленивый поцелуй в моей жизни. — смеётся блондинка, обводя лицо Оливера пальчиком. Она задерживает указательный палец на его нижней губе, оттягивая ее. А потом целует его, пытаясь забрать хотя бы половину той усталости, что мучает Куина. — Вино, говоришь, купил? — улыбается Фелисити, разглаживая морщины на лбу мужа. Он слишком много хмурится. — Ну, тебе я купил шоколад... — начинает Куин, получая резкий шлепок по своему носу. — Пойдем, будем тебя реанимировать, — смеётся светловолосая, поднимаясь с дивана. Она собирает аптечку и, словно специально виляя бедрами, скрывается на кухне. Оливер встаёт не так удачно, как его жена, но у него все же выходит. Проходит на кухню, наблюдая за тем, как Фелисити расставляет еду в холодильник. Она ставит на стол сыр, бокалы и любимую шоколадку с орехами. — Ты вообще ел? Я могу разогреть суп, — блондинка вырывает его из приятного наблюдения. — БигБелли – это то, что всегда останется неизменным, — улыбается Оливер, подходя к кухонному столу. В его руках черная футболка, которую стоило бы надеть. Он лениво натягивает на себя вещь, хмурясь из-за неприятной боли в плече. — Люди, что в свои тридцать с чем-то питаются бургерами, воспитывают ребенка... — шепчет Фелисити, усмехаясь. — Ты звонила ему сегодня? — Да, они с Теей ходили в бассейн. Сказал, что понравилось. И, Оливер. Уильяму безопасней с тетей и все такое, но... Когда мы заберём его? — она присаживается на соседний стул и берет бутылку вина, пытаясь открыть ее. Мужчина забирает напиток из ее рук, справляясь с ним за считанные секунды. — Скоро, — отвечает, поджимая губы. Говорить о Уильяме – настоящее испытание для них обоих. — Ладно. Не будем портить и без того паршивый вечер. — Все не так плохо. Ты, я, вино. Практически свидание, — пожимает плечами блондинка. — Свидание. Ага. — Да ладно тебе. Мы вместе около шести лет, такое свидание простительно нам. — С нашей жизнью просто полежать – уже праздник. — делает вывод Куин, разливая вино по бокалам. Фелисити смеётся, кивая. Мужчина видит, как внимательно за ним наблюдает девушка. Ее волосы собраны в кулю, которая практически распалась. Светлые кудри свисают на ее лицо, и блондинка постоянно заправляет их за ухо. Ее губы слегка приоткрыты, привлекая внимание Оливера. Он устал, да, но признать сексуальность своей женщины может и в таком состоянии. Ладно, нужно прекращать играть в гляделки, ведь его задача – налить вино, а не пожирать девушку глазами. — Что ты там говорил про массаж? — спрашивает, забирая наполненный бокал из рук мужа. Она вертит его в своих руках, наблюдая за тем, как вино сталкивается со стенками бокала, оставляя после себя красные подтёки. — Был бы рад, если бы... Это звучит слишком странно, чтобы я это снова сказал, — смеётся Оливер, осушая бокал с вином. Алкоголь создаёт приятное ощущение в желудке, заставляя немного расслабиться. Если он пьет вино, сидя дома рядом с Фелисити, – значит ужасный день заканчивает быть таковым. — Расслабься, — Куин вздрагивает, понимая, что голос блондинки щекочет его ухо. Она слишком быстро оказалась рядом. — Я упаду лицом на стол и усну, — предупреждает Оливер, чувствуя, как теплые пальчики жены проскальзывают под его футболку. — Не уснешь, — мурлычет Фелисити, поглаживая спину мужчины. Она второй раз за день тянет его футболку вверх. Черная ткань оказывается на краю стола, а позже падает на пол. Блондинка заставляет Куина прижаться к резной спинке его стула, пока ее пальчики крадутся к плечам Оливера, очерчивая мышцы живота, а позже цепляются за бляшку его ремня. Куин вздрагивает, сжимая в руке бокал, вновь наполненный вином. — Мне кажется, что обычный массаж делается немного не так. — Ох, так тебе нужен обычный, — шепчет девушка, перемещая руки на его плечи. — Просто я рассчитывала на массаж с продолжением. — признаётся Фелисити, приятно разминая его шею. — О, — единственное, что может выдавать из себя Куин. — Прости. — Теперь я тоже ненавижу пятницы, — смеётся, перебирая пальцами его волосы. Оливер довольно улыбается, наслаждаясь тем, что творит его жена. Массаж – это искусство. И Фелисити им определенно владеет. — Подай мне мой бокал, — просит девушка. Мужчина выполняет ее просьбу и подносит напиток к ее губам. Поза довольно неудобная, ему приходится положить голову на спинку стула, но то, как ее пухлые губы зажимают бокал, заставляет потерпеть эти неудобства. Она возвращает ему фужер, облизываясь. Куин наблюдает за капелькой вина в правом уголке ее губ. Язык блондинки проскальзывает по рту, захватывая оставшийся напиток. Оливер недовольно выдыхает, возвращаясь в привычное положение. Эта девушка выглядит слишком. Слишком для его самоконтроля. Слишком для пятницы. Руки блондинки вновь заняты его плечами. Она аккуратно массирует его правую руку, не подозревая о том, что ее движения обжигают. — Мы можем пойти в спальню. Там будет удобнее. — Ты вынуждаешь меня на секс, — хрипит Оливер, вновь опуская голову на стул. Он видит ее улыбку и глаза, огонь в которых ему кажется до жути знакомым. Демоны в ее расширенных зрачках манят его пальцами. Пытаются заключить с ним сделку. Усталость взамен на удовольствие. И соблазн поддаться так велик. Слишком велик. Ведь сегодня все слишком. Поэтому Оливер Куин и ненавидит пятницы. — Я лишь делаю тебе массаж. Ты сам просил, — ему кажется, или ее голос звучит по-другому? — Фелисити, — что, кроме ее имени, он может сказать? Что ему ответить, когда в голове лишь картинки ее манящего тела? «Прости, не сегодня.»? Или может: «Я устал, но сил на тебя мне хватит всегда.»? Слащаво? Плевать. Оливер Куин обещает обожать пятницы. С одним условием. Каждая пятница должна заканчиваться его женой, так сексуально снимающей с себя шёлковую сорочку.