Сказочный и на всю голову больной

Стив был сказочным, по крайней мере, Тони всегда ограничивался исключительно этим словом. Стив был сказочным, на всю голову больным ублюдком, которому стоило только протянуть палец — откусил бы по локоть, заканчивая медленным пожиранием всего тела. Так и складывалось их общение, что-то, что было отношениями и перелюбовью — одновременно. Вся завязка была именно в этой херне: Тони не договаривал, а Стив, наоборот, говорил слишком много. Он говорил, говорил и говорил, словно показывая из раза в раз: смотри, Тони, мои мысли — для всего тебя. Смотри, Тони, я заслуживаю доверия, я ничего не скрываю, вся моя голова — прозрачная карта, а ты — самый пиздатый в мире картограф. Стив, разумеется, не произносил слово «пиздатый» вслух. Стив мог корчить кого угодно, но одного у него было не отнять: он был неженкой с вечно вянущими ушами. Он кривился, когда говорил Тор. Знал, когда материлась Наташа и в такие дни не щадил её в спаррингах. Тони этого не понимал, для него весь русский язык был как один сплошной мат. Он не выносил, когда Тони распускал язык. Сначала Стив ограничивался словами. Потом — длинными фразами. А после, когда отношения завязались так, как надо, начал шлёпать его по губам. Он всегда это делал. — Понимаешь, Наташа? — тоскливо спросил Тони. — Он всегда это делает. Даже на сегодняшнем собрании. Прямо при Фьюри. — Может быть, он думает, что так отучит тебя от сквернословия, — пожала плечами Наташа. — Ага, отучит, — хмыкнул Тони. — Скорее, приучит. Никогда не думал, что у меня может встать при Фьюри. День открытий. — Знаешь что, Тони, — задумчиво сказала Наташа. — Есть вещи, о которых некоторым людям вовсе не обязательно знать. — Это ты о Фьюри? — бесхитростно спросил Тони. И едва увернулся от мощного захвата. Стив, определённо, был ублюдком. Потому что нельзя было делать определённые вещи, когда ты лишь на первом этапе серьёзных (мерзкое какое слово) отношений. Можно было ходить в кино, рестораны и боулинг. Можно было задыхаться от любви, нежности и похоти. Можно было ебаться прямо в туалете зала заседаний, потому что Тони растянут со вчерашней ночи, ему только штаны приспустить и вообще, почему нет, когда да. Можно было, нужно даже. Но второй месяц. Куча неизведанных горизонтов. Хоть какой-то стыд, что-то, что можно было бы оставить на следующий год. А лучше — два. Но это был Стив. А Стив был сказочным. — Сказочный ты ублюдок, — сказал Тони, выслушав просьбу. Он знал, что в его голосе слышалось невольное восхищение. — Эй, не тяни руки! Слово «ублюдок» не считается. — Так ты согласен, Тони? — спросил Стив, наклонив голову. Тони был согласен на руку, сердце, почки и завещание всего своего состояния. Когда Стив сверкал своими глазами, когда наклонял голову, смотрел исподлобья, Тони был готов даже на оды, поэмы и стихи. И лучше бы Стив попросил эти самые оды, поэмы и стихи. А не то, чего он просил. Чего он хотел. — Хорошо, — сказал Тони, внимательно рассматривая своего горячего парня. — Давай я повторю. Ты хочешь, чтобы я запихнул руку в твой зад? — Фистинг, Тони, — мягко сказал Стив. — Это называется фистинг. «Хуистинг», хотелось ответить Тони, но тогда он бы точно получил по губам. Хотелось спросить, что случилось. За два месяца наскучил обычный секс? Так его и «обычным» можно было назвать с натяжкой. Может быть, дело было именно в… хуистинге? Ты заебался орудовать исключительно членом, Стив? Без проблем, дорогуша. У меня есть пальцы, у меня, в конце концов, есть язык. Если так хочешь поиграться со своей задницей, почему бы не начать с римминга? Или секс-игрушек? Тони не стал спрашивать, Тони вообще говорить не смог: залип, когда Стив, показательно потягиваясь, встал. И повернулся к нему спиной, разминая корпус. Но больше делая вид. Господи, подумал Тони. Иисус. Аллах. Будда. Посейдон. Все остальные — тоже. Стив, черти бы его драли, знал, что предлагал. Не то, чтобы Тони был одержимым его задницей, скорее… крайне заинтересован. Задница Стива стояла где-то между разработкой новой штаб-квартиры для Мстителей и модернизированием искусственного интеллекта Джарвиса. Ладно, признался сам себе Тони. Он был одержим. — Как насчёт римминга? — решил проверить почву Тони. — Это мы ещё не пробовали. — Можем, — согласился Стив. — Только после фистинга. Сначала его, ладно, Тони? Сказочный ублюдок, тоскливо подумал Тони. Стив называл его по имени с придыханием. Стив смотрел так, словно от его, Тони, ответа, зависела целостная картина мира этого и тех, о которых так часто упоминал старина Хокинг. Когда Стив вёл себя подобным образом, хотелось пообещать всё. Согласиться на всё. Следить за языком? Пожалуйста. Прекратить выёбываться? Нет проблем. Не забывать про язык? Конечно, Стив, извини, постараюсь. Фистинг? Зачем же размениваться только на руку? Дорогой, если хочешь, я затолкаю тебе в задницу вазу с цветами, всё ради твоего удовольствия. — Когда? — обречённо спросил Тони, а Стив просиял. — Зачем откладывать, — улыбнулся Стив: широко, демонстрируя зубы. — Сегодня. Не закрывай дверь, Тони. Я принесу смазку. Хуязку, едва не ответил Тони. Но промолчал. Стив, сказочный ублюдок, жадный до секса и новых практик человек, а также простодушный, хоть волком вой. Стив мог сколько угодно любить долбить Тони на разных поверхностях, мог столь же долго заковывать его наручниками, показательно опускаясь сверху: чаще всего спиной, раздвигая ягодицы, так, чтобы было лучше видно. Стив бы порвался в их первый раз, потому что в Стиве, умном, сильном, внимательном, ласковом, жадном, в Стиве, в котором было множество проницательности и эмпатии, напрочь отсутствовало чувство реальности, когда дело доходило до секса. Когда Стив, раздеваясь и горя, горячо, горячечно сказал «поимей меня», Тони завис. Потом, когда мозг снова прогрузился, честно признался, что Стив не вовремя, потому что у него нет смазки и презервативов. Стив тогда непонимающе на него посмотрел и сказал, что в обучающих видео никакой смазки не было: всё просто вставлялось. Куда и что вставлялось, Тони понял. Почему Стив называл порнуху «обучающими видео», Тони не совсем понял. В дальнейшем он не понимал, почему принял слова Стива за шутку. Стив не шутил. Он действительно ни черта не смыслил в сексе, не представлял, как всё происходило, и даже не осознавал, что проникновение не может происходить на сухую по определению. Может быть, были экстремалы, но Тони себя таким не считал: Стив был стальной, литый будто из металла, и что-то ему подсказывало, что поведись он тогда на уговоры, то порванной задницей дело бы не ограничилось. В лучшем случае, Тони бы сломали член этой самой задницей. О худшем он предпочитал вообще не задумываться. — Куда пошёл? — спохватился Тони. — Сегодня не получится. — Но… — Ты хочешь, — ласково перебил его Тони. — Знаю, парень. Все хотят прямо сейчас и сегодня. Но не всегда так получается. Тони, дождавшись полного одиночества и сосредоточенности, сразу же приступил к действиям. Заказал несколько видов смазки: анальные и вагинальные, без запаха, на водной и силиконовой основе, несколько с ароматом клубники и бананов, три сразу — с анестетиком. После недолгих раздумий, в корзину полетел литр антисептика — а вдруг. Кто знает, что может произойти. Тони распечатал памятку с процедурами и режимом питания на сорок восемь часов, после чего, под тихую релаксирующую музыку, полностью отдался процессу выбора анальных пробок. — Это что? — спросил Стив тем же вечером, открывая коробку. — Кунаи, — с совершенно непроницаемым лицом ответил ему Тони. — Ты забыл о подарке для Бартона, так что я решил подсобить. — Хорошо, — озадаченно почесал макушку Стив, рассматривая коробку. — Подарю сегодня вечером. Стив, держа коробку в одной руке, подошёл ближе, потрепал Тони по щеке, нежно, властно, несколько секунд всматривался, пялился на его губы. И утянул в глубокий, мокрый поцелуй, от которого заходилось сердце и чесались руки. Тони стало стыдно. — Это не кунаи, — признался он, когда смог нормально дышать. — Потрогай. Да не меня трогай. — Они мягкие, — сказал Стив, поднося пробку ближе к глазам. — Тони, ты купил мне анальные расширители? — Пробки, Стив, — поправил его Тони. — Я купил тебе анальные пробки. И распечатал инструкции, они под ними. — Ты хочешь, чтобы я себя подготовил? — Нет, я хочу, чтобы ты кидался этим в злодеев, — сказал Тони, не удержавшись от тяжёлого вздоха. Когда до Стива доходило, что не все сексуальные практики происходили по принципу «смазка-пальцы-член», становилось тяжеловато. Тони не понимал, как человек, настолько чётко отдающий приказы и столь же чётко озвучивающий свои желания, мог теряться от каких-то простых, казалось бы, вещей. На подготовку у Стива ушла неделя, в течение которой Тони хотел купить себе канистру брома. В какой-то момент, удостоверившись, что телефоны компании Старк Индастриз не подлежат взлому, Стив начал слать фотки. Сначала это были размытые улицы Нью-Йорка, весёлые собачки и виды с мостовых. Чуть позже — дурашливые селфи. Потом Стив вошёл во вкус, а на Тони посыпалось всё. Когда всё только завертелось, Тони даже не представлял, что такое возможно: ему было за сорок, а стояло так, как иногда не получалось в семнадцать. Впрочем, не встало бы только у мёртвого, потому что Стив был Стивом. Стивом, который присылал фото с задранной футболкой, так, чтобы был виден кусок пресса и губы. Фото после душа, с растрёпанными мокрыми волосами и без футболки. Фото своей задницы в зеркале. Фото стоящего члена, и один раз, когда Тони отправился в командировку и не имел возможности выходить на контакт с Мстителями, видео дрочки. По-прежнему, но всё же в моменты гораздо более редкие, чем раньше, Тони, смотря на плакаты, выступления на конференциях, обучающих видео для школ, в такие моменты Тони забывал, что Стив с экрана и Стив в личной жизни — один человек. — На сегодня заканчиваем, Джарвис, — сказал Тони, снимая перчатку. — Заблокируй дверь в мастерскую. — С вами срочно хочет связаться представитель игровой компании, в которую вы вложили деньги. — Не помню, чтобы я официально поддерживал игровую индустрию. — Вы вложились только в один продукт. — А. Та игрушка про роботов, которые обрели разум и начали требовать права? — усмехнулся Тони. — Что-то припоминаю. Крутой сценарий. В чём срочность? — Возможно, дата выхода отложится на неопределённые семь-восемь лет, — с укоризной ответил Джарвис. — Технологии захвата лица слишком сырые, и они хотели бы проконсультироваться с вами. — Не моя проблема, — ответил Тони. — И это не что-то из разряда «срочного». Пусть поговорят с Пеппер. Стив ждал его в комнате, ждал в такой позе, что Тони сразу же захотелось схватиться за сердце и член. В такие моменты рациональная часть мозга отключалась, потому что, чёрт побери, Стив по-прежнему был Стивом. А Стив в изголовье кровати, с широко раздвинутыми ногами (какая же восхитительная растяжка), горячий, горящий лицом и часто дышащий, такой Стив вызывал исключительно примитивные, стоячие… прямые, как палка, мысли. Тони не потребовалось усилий, чтобы извлечь пробку. Мягкие, натёртые, красные края дырки выпустили её легко, как по маслу. Стив издал полузадушенный вздох, закусывая губы и сладко жмурясь от быстрой судороги. Господи, в очередной раз подумал Тони, пережимая член сквозь брюки, запрокидывая голову и жмурясь до звёздочек в глазах. Стив потяжелел взглядом, провёл языком по нижней губе и накрыл руку Тони своей. Он задал ритм, медленный, тягучий, дразнящий. А потом, мягко убирая руку Тони, принялся мять его член, проходился костяшками по головке, опускал ладонь на яйца, едва их сжимая, запускал ладонь вниз, проходился рукой по шву брюк. Тони отодвинулся, останавливая Стива, снимая с себя одежду. Знал он, как долго могли затянуться предварительные ласки. Знал, что при дальнейших действиях раскладка могла поменяться. Сейчас Тони просто хотел бы жить между ног Стива. Мокрый, с каким-то бессвязным восторгом подумал Тони, какой же он мокрый. Тони снова вернулся пальцами к дырке, оглаживая её края, размазывая по бёдрам остатки смазки. Смазки, по-хорошему, нужно было больше, но сейчас думать об этом не хотелось. Хотелось продолжать гладить и играться. Тони снова прошёлся по краям, с силой их потёр и впихнул внутрь два пальца. В Стиве было так свободно, что легко можно было бы просунуть и три. Но Стив сразу же едва свёл ноги, сжался и несколько раз поддался бёдрами вперёд. Тони шлёпнул его по этому самому бедру, заставляя снова раскрыться. Третий палец тоже вошёл без труда, лишь дырка на мгновение сократилась. Тони подполз ближе, так, чтобы одной рукой обнимать Стива за шею, надавливать на чувствительное место за ухом и смотреть, смотреть, смотреть в его глаза. Стив медленно расслаблялся: под взглядом, под касаниями, под пальцами. Тони лизнул губы Стива и вытащил пальцы, положил руки на его плечи и начал целовать сильно, с отдачей. Стив издал странный звук: урчащий, идущий из недр грудной клетки. На мгновение он отстранился, взял Тони за руку и вернул его пальцы к своей дырке. Потом, когда Тони снова вошёл тремя пальцами, сладко выдохнул и старательно обсосал его губы: верхнюю, нижнюю и так — по очереди. — Я хочу кое-что сделать, — сказал Стив, снова отстраняясь и зачарованно смотря на губы Тони. — Если это не противоречит кодексу, морали и субординации, то ты волен делать всё, что… Стив шлёпнул его по губам. И ещё. И ещё. Тони открыл рот и прикрыл глаза, чувствуя настолько прошибающую степень возбуждения, что на глаза наворачивались слёзы. Стив Роджерс, шлёпающий по губам своего партнёра, заводящийся от своих же действий был чистым, незамутнённым кайфом. Четвёртый палец вошёл туго и Тони, оторвавшись от Стива, снова вернулся к его раскрытым бёдрам. Дотянувшись до смазки, Тони вылил половину флакона на член, так, чтобы смазка лилась вниз, пачкая бёдра, затекая в дырку. Остатки он размазывал сам, равномерно распределяя по растянутым краям, немного проскальзывая внутрь. Стив мелко подрагивал, трясся, гладил плечи Тони и подставлял под поцелуи свои губы, облизывал их без перерыва. Вот. Вот где была грань. Когда Стив был на грани безумия, ему хотелось целоваться, лизаться до умопомрачения, или же, прерывая действие, показательно растягивать губы вокруг члена. У Стива была сильнейшая оральная фиксация, и в редкие моменты Тони не надо было много, чтобы завестись: помогал только этот факт. Тони было не до поцелуев. Внизу у Стива натекло целое море, с члена больше не капало — натурально текло, а дырка больше не была красной. От прилившей крови она стала бордового, почти граничащей с фиолетовым цвета. Большой палец вошёл настолько быстро, что Тони удивился. И запаниковал: кажется, даже с первыми двумя получилось не так легко. А Стив… Стив выгнулся, громко вскрикнул и отпустил себя: принялся громко, со вкусом стонать. Тони, облизываясь, чувствуя, как члену становится больно лишь от звуков, аккуратно повернул руку. Стив натягивался, как самая прекрасная в мире перчатка. Внутри у него было горячо, влажно, восхитительно туго. Тони, сгорая от вседозволенности, от выворачивающего лёгкие доверия, вытащил руку и сразу же вогнал её обратно, на этот раз сгибая пальцы, надавливая сильнее. Когда Стив, приложившись головой о спинку кровати, заорал в голос, Тони сжал кулак. И опустился вниз, прошёлся языком по яйцам и вверх — к головке члена, а после — плотно сжал губы. Додрачивал Тони в одиночестве: хватило пары движений. Стив, опустившись на подушки, просто обладело посмотрел на Тони и, повернувшись на бок, мгновенно вырубился. Тони сходил в душ, переоделся в домашнее и, вооружившись пачкой влажных салфеток, обстоятельно обтёр Стива. Хотел уже, было, лечь к нему под бок, но обратил внимание на кровать. И закатил глаза так, что стало больно. Засранец не додумался подстелить полотенце, и простыни можно было выжимать. Тони недолго постоял над кроватью, раздумывая, достаточно ли он любил Стива, чтобы всю ночь спать на мокром, но рядом. Стива он любил достаточно, и если бы была необходимость — полез бы ради него под пули. А спать на мокром было не проявлением любви, а идиотизмом чистой воды и он, заботливо накрыв Стива одеялом, вышел из комнаты. — Тони, — сказал Стив, щурясь своими невозможными голубыми глазами. В окно беспощадно светило солнце, и Тони, махнув рукой в сторону, завалился на другой бок, мечтая доспать. Стив был чудесным: он взял пульт и прикрыл шторы. Стив всё так же был чудесным, но теперь и слишком навязчивым. Тело после сна было разморенным, зверски чувствительным, а Стив, бесцеремонно вытряхнув Тони из футболки, вовсю игрался с его сосками. — Ты вчера не кончил, — объяснил свои действия Стив, забираясь на постель с ногами. — Вчера бы не кончил только мёртвый, — ответил Тони, довольно подставляясь под прикосновения. — Но сейчас мёртвый я, мог бы не мучить и дать поспать. — Мне прекратить? — сразу же всполошился Стив. — Уйти? — Всё равно же разбудил, — повозился телом по простыням Тони. — Не уходи. Продолжай. Стив лёг рядом с Тони и схватился за ягодицы, отвешивая лёгкий шлепок, оглаживая бока и сильнее притискивая к себе. — Не носи майки с рукавами, — тихо сказал Стив, снова принявшись лизаться. — Я так люблю твои руки. Чёрт, Тони, у тебя такие потрясающие руки. Чего ты хочешь? — Остаться при руках, ты говоришь о них слишком нездорово, — хмыкнул Тони. — Над этим стоит подумать. Что ты можешь предложить? Дать? Я приму что угодно. И дам — тоже. Стив сжал ягодицы обеими руками, так, что Тони невольно выдохнул, и осознанно — распустил руки. Проскользнул пальцами под мягкую резинку штанов, осторожно потрогал ягодицы и мягко нырнул пальцами к дырке. — Охуеть, — тихо сказал Тони. — Да ты разъёбанный. Ты как, нормально? — Странно, — ответил Стив, не комментируя высказывания. — И пусто. Думаю, дня через два всё придёт в норму. Если хочешь, я могу поджаться. Могу попрыгать на тебе. — Закрой рот, Роджерс, — зажмурился Тони. — Я с твоей задницей на месяц вперёд закончил. Смазка — в ящике, я — в твоём распоряжении. Пользуйся. Стив пользовался им больше часа: долго, неспешно растягивая и томно смотря в глаза, нашёптывая пошлости на ухо. У Стива развязывался язык только на пике удовлетворения и Тони довольно вздыхал, чувствуя его удовольствие, как своё собственное. Когда Тони смог кончить, проклиная Стива за два отстроченных оргазма, он просто закрыл глаза. А когда открыл снова, на улице стояла глубокая ночь. Режим, выстраданный им и Стивом, снова пошёл по пизде. На миг ему стало грустно, но бросив взгляд на Стива, который довольно устроился на кровати, убрав от себя все подушки, Тони не смог сдержать улыбки. Если просранный режим был платой за такую качественную еблю, он был всеми руками «за». Куснув Стива за подбородок, Тони, потягиваясь, шёпотом попросил Джарвиса проверить почту. И пошёл заваривать себе кофе.