***
В доме Гуро-Фандориных была гробовая, пугающая тишина. Не было слышно такого привычного пения в гостиной, пианино тоже молчало. Никто не гремел тарелками на кухне. Не было смеха и разговоров. Как будто все умерли в один момент. Всё. Конец.***
Яков и Эраст сидели в своём рабочем кабинете. Как и все, они не до конца осознавали, что произошло и не могли даже предполагать, что будет дальше. Фронт, бои, ранения, потери…смерть? Но собственная жизнь волновала их меньше всего. — Яков, мы не м-можем отпустить их на фронт. Они ещё с-совсем дети. — Эраст заикался больше обычного. Мысль о том, что их младшие братья отправляются на верную погибель, вызывала в нём леденящий ужас. — Андрей — рядовой, а Сергей с недавнего времени лейтенант. Защищать Родину — их долг. И не нам решать отправятся они на фронт или нет. Они сами этот путь выбрали. — Яков был, как всегда холоден, но в глазах читалась щемящая тоска. — Сами выбрали… А ты п-представь, мы вернёмся домой, а их здесь нет. Не будешь п-потом себя винить? — Они не добровольцы, а военнослужащие! Их призвали на фронт. Если они не поедут, их просто расстреляют как предателей. Ты этого хочешь? Эраст молчал. Спорить было бесполезно, Яков, как всегда, был прав. — А К-Костя? — совсем тихо спросил он. — Костя останется дома. Ему нет восемнадцати, значит, в добровольцы не возьмут. И слава богу. Часы показали без пяти два. Оба брата тихо встали и вышли из комнаты.***
В своей комнате за столом сидел Сергей и вносил последние записи в дневник. «Возможно, уже завтра меня не будет на этом свете. Я никогда не задумывался о том, что такое смерть на самом деле. Я всегда хотел понять, каково это — умирать. Больно? Страшно? Или ты ничего не почувствуешь и просто уснёшь вечным сном? Она стоит передо мною и смотрит пустыми глазницами. Ей всё равно, кого она заберёт — старого или молодого, мать или ребёнка, простого солдата или офицера. Она пришла, но я не готов к встрече с ней. Хотя, разве смерть волнует твоя готовность? От неё веет холодом. Она сама — холод. Смерть — гостья нежданная. Она всегда приходит раньше, чем мы её ждём. И всё-таки смерть, как и рождение, есть акт возвышенный». Он захлопнул дневник и тяжело вздохнул. На часах без пяти два. Пора.***
В комнате, которая ещё вчера считалась детской, сидели Костик и Андрей. Костя прижимался к груди старшего брата и изо всех сил старался не заплакать. Он был похож на маленького беззащитного котёнка, которого обидели. Андрей же нежно гладил младшего по голове, надеясь хотя бы так его успокоить. — Андрей, — голос Костика дрожал, — мне страшно. Ты можешь не уезжать сегодня? Молчание. — Да, прости, я знаю, что ты не можешь. У Кости впервые было такое состояние. Его считали самым счастливым ребёнком в семье. Но сейчас он казался самым разбитым. Вся семья покидала его. Он оставался совершенно один. Костя боялся одиночества. Это было самое страшное наказание. И он не знал, сколько эта мука будет длиться. — Костя, — наконец прервал молчание Андрей, — не плачь, прошу тебя. Это же не навсегда. Война закончится. И я сразу приеду домой. — А вдруг не… — Приеду! И мне всё равно, что ты там напридумывал. Костя поднял взгляд на Андрея. Он не считал это простыми выдумками. Кто знает, вернуться ли братья обратно? Или же его ждёт вечное одиночество. А Андрей? Они всё детство провели вместе. Костя с нетерпением ждал каникул, потому из училища приезжал брат. Они вместе ходили играть во двор, вместе разбирали игрушки, вместе наряжали ёлку на новый год. Всё всегда делали вместе. А теперь у него снова забирают Андрея. И на этот раз не училище и не армия. Война. — Костик, дай мне руку, — старший брат вдруг улыбнулся. — Зачем? — Дай. Помнишь, как в детстве делали? Мы давали друг другу клятвы, скрещивая мизинцы. Ну же! Костя не смог сдержать улыбку от тёплых воспоминаний. Он протянул руку, и братья скрестили пальцы, как маленькие дети, которые хотят помириться. — Клянусь, что вернусь к тебе живым и здоровым. — Клянусь, что буду ждать тебя столько, сколько понадобится. Они посмотрели друг на друга. Теперь глаза обоих сияли. Страх смерти и одиночества рассеялся, на смену пришло успокоение. Оба искренне верили, что теперь всё будет хорошо. Андрей бросил взгляд на часы. — Без пяти два. Мне пора идти.***
Они все встретились во дворе своего дома ровно в пять. Все молчали. Слова сейчас были излишни. Они просто смотрели друг на друга. Всматривались в каждый сантиметр лица. Боялись, что видят эти лица в последний раз. Запоминали друг друга такими. — Нужно ехать, — Яков сказал это совсем тихо, с надеждой, что его не услышат, и они останутся здесь. Но все услышали. Братья заключили друг друга в обессиленные объятия. Даже мысль о том, что каждая разлука приводит к радостной встрече, не успокаивала. У войны свои правила игры. Яков, Эраст, Сергей и Андрей сели в грузовик. Костя неуверенно подошёл к ним. — Мы будем тебе писать, — пытаясь улыбнуться, сказал Андрей. Костя качнул головой и посмотрел на братьев. В его глазах блестели слёзы. Грузовик неожиданно тронулся и стал быстро удаляться от младшего брата. — И помни, что я тебе поклялся! — крикнул напоследок Андрей. Машина уже давно скрылась за поворотом, а Костик всё стоял и смотрел туда, где ещё пару минут назад были его братья. Они вернуться. Должны вернуться. Андрей пообещал. Нужно только ждать.***
Приказ
Верховного главнокомандующего по войскам Красной Армии и военно-морского флоту.
8 мая 1945 года в Берлине представителями германского верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции германский вооружённых сил. Великая Отечественная война, которую вёл советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена. Товарищи красноармейцы, краснофлотцы, сержанты, старшины, офицеры армии и флота, генералы, адмиралы и маршалы, поздравляю вас с победоносным завершением Великой Отечественной войны. В ознаменование полной победы над Германией сегодня, 9 мая, в День Победы, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам Красной Армии, кораблям и частям Военно-Морского Флота, одержавшим эту блестящую победу, тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий. Вечная Слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины! Да здравствует победоносная Красная Армия и Военно-Морской флот! Верховный главнокомандующий, Маршал Советского союза И. Сталин.***
Костя в сотый раз перечитывал новость о победе в газете и не мог поверить глазам. Всё. Этот ад наконец-то закончился. Он дождался. Одиночества больше не будет. Яков, Эраст, Серёжа, Андрей — все вернутся. Он так давно не слышал от них вестей. После сорок третьего года от братьев перестали приходить письма. Костя выяснил, что треугольники просто не успевали отправлять и многие семьи жили в неведении, где их родственники и что с ними сейчас. Костя, как ни странно, не переживал. Андрей же поклялся, что все вернуться. А клятвы в семье Гуро-Фандориных значили слишком много. Звонок в дверь прервал Костино чтение. Он быстро вышел в коридор и открыл дверь. На пороге был почтальон. Он выглядел очень усталым, видно этот дом был уже далеко не первым, куда он приходил. — Константин Гуро-Фандорин? — спросил он утомлённо. — Да, это я, — не помня себя от счастья, ответил Костик. Пришли письма от его братьев. Наконец-то он хотя бы увидит их почерк. — Вам четыре похоронки. Распишитесь в получении. Улыбка сошла с лица Кости. Как в бреду, он черканул ручкой по бумаге, закрыл дверь и осел на пол. Что он сказал? Похоронки? Невозможно. Его просто с кем-то перепутали. Костя боялся смотреть на письма, которые были у него в руках. Не хватало воздуха, голова кружилась, в глазах темнело. Через несколько минут он всё-таки заставил себя взглянуть на документы. «Яков…убит в бою… Эраст…погиб… Сергей…умер от ран…». За пеленой слёз Костя уже не видел слов. Он дрожащими руками разворачивал последнюю похоронку. Там не может быть имя Андрея. Не может. Он же обещал. «Андрей Петрович Гуро-Фандорин…находясь на фронте…пропал без вести». Оглушительный крик раздался в одинокой квартире. Костя лежал в коридоре на полу, слёзы душили его, легкие забыли, как дышать, тело не слушалось. Он бил кулаками пол, кричал до охрипшего голоса, проклинал всех, Гитлера, Сталина, чертовую войну, почтальона. А слёзы продолжали капать на те самые похоронки. «Помни, что я тебе поклялся». Костя помнил. И сейчас эти воспоминания медленно убивали его. Войне было плевать на их клятвы. Она в сговоре со смертью, и у них свои законы. «Твоё одиночество, Костя, будет длиться вечно…»***
Андрей стоял над кроватью Кости. Младший опять плакал во сне. Андрей хотел вытереть слёзы, но рука прошла сквозь брата. — Ты снова з-забыл, что ты всего лишь призрак? — послышался голос Эраста. — Нет, я просто не могу видеть его слёз, — с горечью ответил Андрей. — С тех пор, как мы погибли, Костик ни разу не улыбался. А я хочу, чтобы он был счастлив. — Но наш милый брат уже вряд ли когда-нибудь будет счастлив на этом свете… — с горечью заметил Яков. — Мы всё равно ничего не можем сделать, — досадно заметил Сергей. — Можем, — перебил его Андрей. — Если он по-настоящему захочет…я заберу его к нам. Темнота над городом сгущалась. Все уже давно спали. И никто не мог услышать хриплый шепот:«Я хочу».