К-О-Н-Е-Ц.
Пелена всё прозрачнее и прозрачнее. Биение сердца всё громче и громче. Не слышно пожара. Не слышно криков, предсмертных стонов. Ничего неслышно вокруг. Только. Только живые часы отсчитывают секунды. Громко бьётся умирающее человеческое сердце. Наливается кровью и снова пустеет с агонией. Пульсирует с неистовой болью. Этот звук теперь напоминает стук молота, нежели размеренную игру на барабанах. И он всё громче. Всё противнее. Всё. Отрывистее. Но глаза открываются. Будто сами по себе. В последний раз увидеть мир. Проститься с ним. Попрощаться. Полюбить?Я—тебя.! —уходи.!
Очень плохо видно. Плохо слышно. Не ясно, кто говорит. Не ясно, что говорит. Многие слова отдаются гудением в ушах и сопровождаются болью. Другие и вовсе не слышны. И только несколько звуков можно действительно созерцать. Последние слова в его жизни. Непонятно чьи.—люблю—! Не—.!
Тиканье часов тут неуместно. Тут уже не нужны часы. Забыто время. И только биение сердце раздражающе отбивает его. Это бесполезное время. Слова произносятся громко, чётко. Но не ясно, кто говорит. Не ясно, что говорит.Ли, не—.! —, пожалуйста.!
Боль от синяков по всему телу. Неприятный солёный привкус во рту. Мерзкие осколки от зубов на языке. Пустота, вибрирующая в районе рёбер. Внутреннее кровотечение. Отсутствие возможности дышать. Визг в ушах, словно какого-то ребёнка действительно режит мясник. Онемевшие конечности. Поломанные ноги, рваные сухожилия. Разорватые суставы и раздробленные хрящи. Боль. Боль не красного цвета, глубоко чёрного. Такой громкий и ужасный крик агонии, что все сливается в черную темноту. Боль отдаётся по всему телу. Будто все тело сковано шипами.Нет! Ты— можешь —!
Непонятно, кто говорит. Непонятно, что говорит. Тело все жгет, туман в голове. Неясная беспомощность. Руки нащупывают что-то склизкое и тёплое. Это. Кровь?Тен ——сюда.! Останови—
Кричат будто рядом, прямо под ухом. Противно. Омерзительно. Голова лопается от крика. Трещат ушные перепонки. Яркая боль в районе указательного пальца на левой руке. Пронзающая. Острая. Крикливая. Боль. Рука тресется в конвульсиях, трещит по швам. Разбрызгивается кровь. Можно нащупать что-то мерзкое и тёплое. Кишки Громкий омерзительный крик. Непонятный. Бездушный. Кто-то с силой сжимает руку, впивается ногтями в запястье. Отвратительно хрустят хрящи. Хочется заткнуть. Хочется ударить того, кто смеет визжать. Прямо под ухом, как обычно визжит комар, которого в лучшем случае размажут по стене. Свист. Гомон. Чужие плаксивые голоса. Кто-то берётся за плечи и начинает трясти. Неджи наконец разглядел среди людей и дыма Сакуру. Напоследок сжав руку Ли, он решился позвать Харуно, даже если бы это значило, что он покинет Ли навсегда. Если есть шанс, что он выживет… шанс есть. — Тен-тен, потяни время! Я вижу САКУРУ! — крикнул Неджи и с чистой уверенностью побежал сквозь дым, ропот, трупы. — Но я… — не успела договорить девушка, как Хьюга исчез в чёрной пустоте. Так что она склонилась над окровавленным и пережеванным телом Ли и послушно начала понемногу останавливать его бегущую горячую кровь, которая точилась из него с такой силой. Ей нужно было хотя бы приостановить немного кровотечение. Но сдавали нервы, тряслись руки. Он бежал к ней лучезарно улыбаясь, в то время как искры от огня попадали ему на кожу и было трудно дышать от дыма. На некоторое время Хьюга потерял Харуно из виду, но, воспользовавшись бьякуганом, также быстро её нашёл. Девушка сидела на корточках рядом с беременной женщиной, которая с усилием сжимала её руку от боли. Под ней было много крови. Лоб Сакуры исполосовали морщины, а глаза с сожалением и смирением смотрели на страдающую женщину. «Ничего не изменить». Неджи постоял несколько секунд в отдаленьи, ведь эта картина повергла его в шок. В ту же секунду Сакура сильно сжала свою левую руку в кулак, наклонилась над телом, и с криком попробовала вылечить ранение ещё раз. — Я, вроде, чувствую себя лучше, — удушливо, но все же проговорила женщина. Сакура посмотрела на неё с жалобной улыбкой. — Вы молодец. Берегите себя. Это заставило Неджи вспомнить о том, что ему нужно торопится. Он быстро подбежал к Харуно и без лишних слов продекламировал: — Ли нужна серьёзная помощь. К счастью для Сакуры, к женщине через минуту пришли ниндзя медики и унесли её в более безопасное место. Она должна была родить, но пока неизвестно выживет ли. Хьюга смотрел в тот момент на Харуно, как на спасителя, с широко раскрытыми глазами и спокойно висящими руками, которыми не придётся ничего делать. «Ли спасён» как установка стучал где-то в его голове. Сакура с недоверием посмотрела в счастливое лицо Неджи, но после того как к ней пришло осознание того, что перед ней никто иной как Неджи, доверие быстро вернулось. Когда Хьюга кивнул в сторону по направлению к пострадавшему, она быстро побежала за ним. Тен-тен воспользовалась своими свитками и вынула оттуда некоторые принадлежности. Она перевязала пару ран Рока и наложила на его руку левую жгут. Окровавленное тело никак не сопротивлялось. Ли лежал тупо смотря в небо, было ясно, что ему настолько больно, что он не может даже подумать о том, чтобы пошевельнуться. Глотка сдавлена, язык проглочен. Через какое-то время Неджи, улыбаясь, быстро выбежал из облака пыли. За ним бежала Сакура с видом очень обеспокоенным. Харуно бросила взгляд на кровавое месиво, покрывающее немощное тело Ли, и её лицо в начале скорчилось в выражении отвращения, а потом жалости. Она ударила себя по лицу и успокоилась: её эмоции сразу пришли в норму. После этого она села на корточки рядом с ним и Тен-тен и заглянула в лица ребят. Неджи выглядел так, будто ожидает какого-то радостного события, он ждал лучшего для Ли, поэтому оптимистично улыбался, даже наблюдая такую ужасную картину. На лице же Тен-тен отобразился страх. Настоящий. На секунду Сакуре стало также страшно. Ей показалось, что она заперта в подвале, но чувство прошло, когда она опять бросила взгляд на Хьюгу. Она тяжело вздохнула и расположила руки на несколько сантиметров выше его груди и начала лечение. У неё ничего не вышло. Техника не сработала. Ли уже умер.