***
Два дня спустя Бокуто чуть не ловит сердечный приступ, увидев новое сообщение на почте. «Добрый день! Ждём Вас в нашем кафе. У нас скидки до самого Рождества. С уважением, Акааши Кейджи». В первую минуту Бокуто лихорадочно соображает, откуда у Акааши его электронный адрес. Потом вспоминает – его попросили прислать фото для альбома. Потом чуть не расшибает голову о потолок, прыгая от радости: письмо подписано «Акааши Кейджи», а не «Кофе с совой». Потом огорчается – неужели с ним больше не о чем поговорить кроме как о скидках? Следующие два часа Тецу слушает лекцию о том, какой Акааши Кейджи во всех отношениях замечательный человек и почему Бокуто Котаро с ним ничего не светит. Бокуто сам себя раздражает этими резкими перепадами настроения от «ааа, он на меня посмотрел, я самый счастливый на свете» до «где он и где я, конечно, я ему не пара, быть мне одиноким до конца дней». Но ровно через неделю является за очередной дозой: - Рады снова видеть вас в нашем кафе. Бокуто почти сразу воссоединяется со своим тёзкой, главным образом потому, что Акааши стоит рядом и наблюдает. Его лицо неумолимо притягивает взгляд, и лишь когда за запястье чувствительно кусают, Котаро (не сова, человек) понимает, что целую минуту неотрывно смотрел в малахитовые глаза. Он краснеет до ушей, отворачиваясь, и лишь случайно цепляет в отражении лицо Акааши – с опущенными ресницами и покрасневшими ушами. Черт, это самое милое, что Бокуто вообще видел в жизни. Он продолжает гладить сову, уже не проявляющую признаков недовольства, и, чтобы разрядить обстановку, заводит осторожный разговор. Акааши присаживается на край соседнего стула и отвечает, уже не пряча взгляд. Оказывается, он учится в художественном колледже в нескольких кварталах отсюда (Бокуто делает себе пометку сходить взглянуть на это благословенное место). Оказывается, он всего на год младше, но это почему-то вдруг кажется ужасно милым. Акааши тут же переходит на уважительное «Бокуто-сан», и это одновременно трогательно и немного обидно (лучше бы по имени называл, но, чёрт, как замечательно звучит в его устах моя фамилия, думает Бокуто). С другой стороны, на обращение «Котаро-чан» откликались бы и он, и сова, а делить Акааши, пусть даже с птицей, совершенно не хочется. Они разговаривают почти целый час: негромко, исподтишка любуясь друг другом, а их руки разделяет какой-нибудь сантиметр. Бокуто, конечно, просто потянулся за ложечкой, Акааши, конечно, просто хотел погладить сову, но факт остаётся фактом – при желании они могли бы сплести пальцы, даже не наклоняясь вперёд. Акааши зовёт менеджер, и тот, извинившись, оставляет гостя. Котаро (не сова, человек) видит в отражении, как они о чём-то негромко разговаривают, и Акааши отправляется за свою стойку у входа. Кажется, сегодня в кафе больше делать нечего. Бокуто хочет уже подняться, но тут замечает на бульваре знакомое движение. Это опять Тецу и тот пацан. Бокуто уже знает, что Брокуро увидел его перед колледжем и пропал. Завёл разговор, предложил свои услуги репетитора (при его-то усидчивости, Бокуто вообще не понимает, чему он может научить) и каждый день провожает парня домой, потому что «темно, холодно, вдруг хулиганы, а он в наушниках». Впрочем, наушники у пацана на сей раз висят на шее, а сам он, нахохленный, как воробей, всё прибавляет шаг, будто пытаясь убежать от Тецу. Тот, впрочем, не отстаёт, продолжая при этом яростно жестикулировать. Бокуто хмыкает: от Брокуро ещё никто не убегал. Попал ты, парень. Держись. Когда он покидает кафе, Акааши с сожалением (нет, показалось, он просто устал) говорит: - До свидания, Бокуто-сан. Ждём вас снова. Это всего лишь вежливость, убеждает себя Бокуто. Ему положено так говорить. Это вовсе не значит, что его действительно ждут. Бокуто Котаро грызёт себя до самого дома. Бокуто Котаро полночи придумывает сообщение и в итоге отправляет «спасибо» даже без подписи. Бокуто Котаро – идиот. Бокуто Котаро не видит, как улыбается этому «спасибо» Акааши.***
Всю неделю Бокуто проводит как на иголках, а в день икс почти бежит на заветный бульвар. Акааши встречает его улыбкой – кажется, чуть более радостной, чем прочих гостей, но не исключено, что Бокуто просто показалось. Они опять сидят за столиком у окна, но на сей раз у Акааши в руках блокнот, и он там что-то штрихует. Котаро (сова) сидит на высокой спинке стула и внимательно наблюдает. Её человеческий тёзка тоже пытается заглянуть, но Акааши прячет изображение: - Я покажу, как закончу, Бокуто-сан. Сегодня он какой-то по-особенному приветливый. И, кажется, только с Бокуто. Может быть, сказывается то, что они целую неделю переписывались, и от этого Акааши не то что стал менее неземным – он по-прежнему самое прекрасное существо во Вселенной, - но решил вдруг благословить своим вниманием некоего Бокуто Идиота. На следующий день после позорного «спасибо» без подписи Бокуто получил фото гипсовой головы и очень талантливого наброска. Полчаса думал над ответом, в итоге написал отвратительно-куцее «обалдеть» и был вознаграждён целым абзацем, где очень литературно объяснялось, почему Акааши больше нравится графика, чем живопись. К абзацу прилагалась фотография ещё одного наброска – на сей раз это была сова из кафе, кажется, даже знакомая. На вопрос «Откуда у тебя мой портрет?» - Бокуто даже смайлик поставить не сообразил, дважды идиот! – Акааши ответил двоеточием со скобочкой и «хорошая шутка, Бокуто-сан». А потом они разговаривали обо всём на свете. Об учёбе Бокуто, о работе Акааши, о зиме и украшенном к Рождеству городе. Далеко за полночь – Бокуто со скобочкой, Акааши с точкой – желали друг другу спокойной ночи, а с рассветом – доброго утра, и снова разговаривали. Акааши присылал свои наброски, один талантливее другого, и рассказывал про сессию. Бокуто присылал свои селфи на фоне учебников и на сессию жаловался. В ответ приходило неизменное: «У Вас всё получится, Бокуто-сан!» И это работало лучше любых счастливых примет. Переписка удивительным образом не облегчает ожидания встречи. Наоборот, при мысли, что они будут разговаривать ртом и смотреть друг другу в глаза, становится волнительно, как перед первым экзаменом. Но волнение это иного рода – не страх, а нетерпеливое предвкушение. Как у ребёнка, который в Рождество с первыми лучами солнца бежит искать подарки под ёлкой. Радость ребёнка от желанного подарка ни в какое сравнение не идёт с радостью Бокуто, когда в ответ на свою – совершенно идиотскую! – шутку он слышит смех Акааши. Заслушавшись, он допускает в разговоре длинную паузу, и, подняв глаза, натыкается на взгляд малахитовых омутов. Акааши тут же утыкается в блокнот, но Котаро (не сова, идиот) продолжает им любоваться, выжидая. После второго пристального – теперь с обеих сторон – взгляда Акааши начинает грызть карандаш. После третьего – смущённо ерошит волосы. После четвёртого – краснеет ушами. Бокуто, силясь спрятать улыбку, отводит глаза, потому что в следующий раз Акааши, наверное, вообще вспыхнет пламенем. Он смотрит, как причудливо накладывается его ярко освещённое отражение на вечерний бульвар. Кажется, что он сидит прямо там, под ёлкой, с блокнотом в руках. И кажется, что прямо к нему приближаются Тецу со своим учеником. На сей раз они идут гораздо медленнее, Брокуро уже не жестикулирует, но, разумеется, не молчит. Спутник смотрит не под ноги и не вперёд, а прямо на него, и Бокуто виден его светлый затылок. В какой-то момент Тецу по-хозяйски обнимает его за плечи, но, видимо, натыкается на испепеляющий взгляд. Иначе не отскочил бы, выставив в защитном жесте руки, мол, ай, не бей, виноват, сдаюсь. И тут же принимается что-то объяснять, почти преграждая путь и пытаясь заглянуть в лицо. Бедный, бедный бро. Бедный, бедный пацан. Бедный, бедный Бокуто Котаро. Он снова натыкается на пристальный взгляд малахитовых глаз, и Акааши, прикусив губу, штрихует ещё более сосредоточенно. Котаро (не сова, идиот) вновь пытается заглянуть в блокнот, но лишь обжигается о торопливое «ещё не готово, сказал же, Бокуто-сан» и прячет разочарованный взгляд за чашкой какао. Акааши «кстати» вспоминает о каком-то зачёте и втягивает Бокуто в осторожный разговор, поглядывая исподлобья. Опять улыбается какой-то – идиотской! – шутке, изящным движением трёт переносицу, гладит соскучившуюся сову. Минут через пять встаёт и, извинившись, уходит встречать гостей. На столе остаётся раскрытый блокнот. С рисунка на Котаро (не сову, идиота) смотрит его собственная нарисованная версия, и даже на выпускном, в идеально сидящем костюме, он не был таким красивым. Уголки губ чуть приподняты, волосы торчат во все стороны, в длинных тонких – неужели это его? – пальцах чашка какао с горкой зефира. Но главное – это взгляд. Бокуто нарисованный смотрит на себя настоящего с неуловимой нежностью, так, что сразу становится ясно – влюблён. Бокуто чувствует, что краснеет. На прощание Акааши улыбается странно-знакомо, но Котаро (не сова, идиот) старательно отгоняет от себя непрошенные ассоциации. И после долгого колебания набирает сообщение: «красивый рисунок». Через несколько часов в ответ приходит «спасибо» без подписи.***
В канун Рождества Бокуто приходит в шапочке Санты и свитере с желтоглазой совой. Специально искал по всем магазинам, обошёл несколько окрестных (и не только) торговых центров. Брокуро ржал, как ненормальный, но в итоге именно он принёс в примерочную то, что нужно. Награда находит героя в первую же минуту. - Вам очень идёт, Бокуто-сан, - говорит Акааши, приподняв брови и пряча смех за кашлем. Котаро (не сова, идиот) жмурится от удовольствия и отвечает, скромно потупившись: - Случайно в магазине увидел. Акция была. На двери кафе висит рождественский венок, но внутри из-за птиц нет никакого особенного декора. Разве что к чашке привычного уже какао с зефирками добавляют имбирный пряник. Посетителей мало, все уже разошлись по своим компаниям, и не слишком занятый Акааши через несколько минут подсаживается за столик. - Бокуто-сан, а почему Вы в такой праздник один? – спрашивает он, слишком внимательно рассматривая Котаро (сову). Бокуто улыбается: - Пока не с кем. Акааши бросает на него короткий взгляд и вновь возвращается к птице. Потом отпускает её полетать и поворачивается к окну. Бульвар пока пуст, все сидят по домам за праздничными ужинами, но такой – безлюдный, с нелепо обёрнутыми гирляндой ёлками – он кажется ещё более сказочным. Акааши поправляет на голове шапочку Санты (ему, в отличие от Бокуто, она по дресс-коду сейчас положена) и, прищурившись, рассматривает себя в освещённом окне. Бокуто тоже глядит украдкой: волосы чуть растрёпаны, но красная водолазка с высоким горлом сидит идеально, как на модели. Акааши ловит его взгляд в отражении и опускает глаза. Тени от густых ресниц ложатся на бледные щёки, и Бокуто получает который уже по счёту сердечный приступ от такой красоты. На бульваре намечается какое-то движение, и он спешит переключить внимание на что-то более земное и прозаичное. К ёлке с разных сторон подходят Тецу и его школьник. Они долго стоят, глядя друг на друга, а потом Тсукки – кажется, его так зовут – начинает расстёгивать свою куртку. Бокуто не видит, что там у него, но Брокуро внезапно сгребает пацана в объятия и жадно целует в губы. Они стоят, прижавшись друг к другу, и Котаро (не сова, идиот) едва не повизгивает от восторга и поднимает под столом большой палец. Молодец, бро! Наконец-то! - Акааши, а мы так можем? Слова слетают с губ быстрее, чем доходит до мозга их смысл. Бокуто косится влево в ожидании справедливой кары, но Акааши лишь смотрит на него широко открытыми малахитовыми глазами, а щёки и уши у него пылают румянцем. Поймав взгляд Котаро (не совы, идиота), он вскакивает и уносится на другой конец зала, пробормотав что-то про срочное дело. Бокуто еле сдерживает широкую, до ушей, улыбку. Он сидит в кафе почти до закрытия, оставшись в итоге единственным посетителем, но Акааши постоянно занят: то протирает столы, то возится с птицами, то вовсе исчезает где-то в служебных помещениях. Даже попрощаться не выходит, и расплачивается Бокуто с его куда более суетливым напарником. Тот скороговоркой желает гостю счастливого Рождества и выскакивает на улицу десятью секундами позднее. Бокуто делает два круга по бульвару, заставляя себя смотреть вперёд, а не на заветное окно. Наконец, оранжевый прямоугольник на снегу исчезает, и Акааши в строгом чёрном пальто по фигуре – ещё один сердечный приступ – запирает дверь. Бокуто ловит его под той самой ёлкой. Обнимает сзади за плечи, шепчет по-совиному в ухо: - Ух-ху. Акааши оборачивается. Малахитовые глаза вспыхивают ярче звёзд: - Ух-ху, Бокуто-сан. Их губы встречаются на полпути. Рождество становится идеальным.