Ужин для двоих

Чуя аккуратно вытер тарелки и сложил их в шкафчик. Помытые столовые приборы он распределил чуть раньше, и сейчас, окинув взглядом прибранную кухню, с удовольствием потянулся. Кажется, на сегодня работа по дому закончена. Сходить бы сейчас в душ и завалиться спать поскорее… Накахара вышел из кухни, прикрыв за собой дверь, и замер. Ему показалось, что в своей квартире он больше не один. Чуя осмотрелся вокруг, но в коридоре не было вообще ничего, чем можно было бы стукнуть вора или нежданного гостя. Не то, чтобы существовала острая необходимость в этом: он и так всегда отлично дрался врукопашную. Как можно более бесшумно парень приблизился к открытой двери в гостиную — и обречённо замер на пороге. На его диване, закинув ноги на журнальный столик, разместился никто иной, как его дурацкий бывший напарник. Эту макушку с волнистыми каштановыми волосами он точно не спутает ни с чьей другой. — Привет, Чуя! — Дазай махнул ему рукой, даже не оборачиваясь. Почуял, значит. Интересно, что он вообще тут делает. — Что, припёрся ко мне домой, пользуясь моментом, пока я мыл посуду? — Чуя прислонился к дверному проёму. Сейчас ему меньше всего хотелось тратить время и остатки сил на очередную драку. Поскорее бы выставить нахала из квартиры. — Да, я слышал, как ты там громыхал тарелками. Ничего не разбил? — участливо спросил его Осаму, обернувшись и уставившись на него хитрющим взглядом. Чуя почувствовал, что закипает. — Я сейчас тебе голову разобью! — взревел он, набрасываясь на злополучный диван, с которого в самый последний момент успел слинять виновник его ярости. — Чу-уя, нельзя быть таким жестоким! — Дазай, резко подорвавшись с места, начал наматывать круги по комнате, убегая от взбешенного бывшего напарника. — Ну, Чу-уя, я просто волновался! — Что ты вообще здесь забыл, идиот? — Накахара резко остановился, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, и скрестив руки на груди. — Не думай, что ты можешь продолжать заявляться ко мне домой после своего предательства и нескольких лет отсутствия. — Я так и знал, — театрально вздохнул Осаму, — ты все ещё держишь на меня обиду. — Ты мне машину взорвал, придурок! — зло выплюнул Чуя, снова разминая кулаки. — Вот за это я тебя точно не прощу. — Я поэтому и пришел, — теперь на лице Дазая застыло исключительно невинное выражение. — Чего? — удивился Накахара. — В каком смысле? — Машину я тебе не верну — не с моей зарплатой, да и ты давно заработал на новую, — затараторил Осаму, будто боясь, что его перебьют и точно выгонят, не дослушав. — Но я подумал, что мог хотя бы… официально извиниться. Чуя нахмурился, а потом быстро сократил расстояние между ними. — Что ты? — выпалил Дазай, попытавшись отшагнуть назад, но этому помешала крепко сжавшая его запястье рука. Он мог лишь смотреть, как Чуя потянулся к его голове и прижал другую ладонь к его лбу. Выглядел Накахара очень сосредоточенным. — Хм, странно, — наконец, произнес он, убирая руку. — Я уж было подумал, ты снова припёрся с горячкой. Не похоже на тебя говорить такое. — Ну, спасибо, — Осаму скорчил обиженную моську. — Идешь к своему партнеру… — Бывшему! — …со всей душой, с самыми добрыми и искренними… — Так я и поверил! — …намерениями, а он вот такого о тебе мнения, — наконец, закончил Дазай со все таким же скорбным выражением лица. — И кто в этом виноват? — хмыкнул Накахара, но Осаму его явно проигнорировал. — Ты слишком подозрительный! Если будешь так продолжать, то у тебя начнут выпадать волосы! Или поседеешь! — тыкнул в него указательным пальцем Дазай. — Ага, а если не буду, то меня пристрелят или вгонят нож в спину. С чего это ты так вдруг переживать за меня начал? — беззлобно поинтересовался Чуя. — Ну, как бы то ни было, ты же мой… — Да-да-да, всё это мы уже проходили, но это уже не так, — перебил Накахара. — Ещё что-то? А то я уже спать хочу. — Ну вот, ложишься уже, как старый дед, — возмутился Осаму. — Сейчас только десять вечера! — И что с того? У меня был тяжёлый день! — отрезал Чуя. — И вообще, ты там извиняться хотел? Так давай, делай это по-быстрому и убирайся! — Что ты, Чуя, — Дазай приблизился к нему и произнес почти шепотом. — Как я могу сделать это по-быстрому? Ты не заслуживаешь такого отношения! Его голос был слишком низким, слишком… обволакивающим. Обычно таким тоном тот пытался очаровать какую-нибудь девицу и подговорить ее на что-то типа двойного суицида. Накахара ненавидел, когда Дазай так явно пытался кого-то чем-то соблазнить, это просто… раздражало. Он почувствовал, что начинает краснеть — от гнева, и отвернулся, чтобы надоедливая рожа не маячила прямо перед глазами. — Хорошо, — получилось у него выдавить из себя — правда, хрипло. — Если ты считаешь, что я достоин намного большего… — О да, Чуя, — Осаму положил ладонь ему на плечо, но Накахара сразу же сбросил её. В голове вспышкой появилась идея, и он резко развернулся к бывшему напарнику. —…тогда становись на колени и начинай извиняться, — мстительно закончил он, усмехаясь. — Правда? Ты так хочешь, чтобы я оказался перед тобой на коленях? — задумчиво спросил Дазай, хитро прищурившись. — Может, у тебя есть ещё какие-нибудь пожелания или предпочтения насчёт того, что именно я должен сделать, прося прощения? Осаму подошёл ещё ближе — уже почти вплотную, и Накахара подавил в себе молниеносный порыв отшатнуться. Ну уж нет, он не позволит этому придурку намеренно смутить его каким-либо образом и не покажет, что его действия вообще имеют какой-либо эффект! Дазай тоже не предпринимал дальнейших действий, лишь стоял и смотрел: внимательно, вдумчиво, пронзительно. Видимо, он хотел доставить Чуе максимальный дискомфорт своим взглядом. — Достаточно будет просто быстро извиниться и уйти, чтобы я мог, наконец, лечь спать, — проворчал Накахара, отводя взгляд. Вечно он проигрывал Дазаю в гляделки! Это так и не изменилось с тех пор, как Осаму ушел из организации. — Боюсь, это невозможно, — мягко сказал Дазай и сжал его ладонь своей. — Стой, не говори ни слова. Я, правда, хотел сделать это лучшим образом, составил план и хотел бы его осуществить. Поэтому нужно, чтобы ты пошел со мной. Я постараюсь сильно тебя не задерживать. Чужие пальцы в мгновение исчезли, а Чуя остался стоять в ступоре. Он никогда не слышал подобных слов, подобных интонаций от бывшего напарника — и, может, тот выкинет снова какую-то глупость или посмеётся над ним, но в этот раз ему почему-то хотелось верить. Дурак он, ой, дурак! — Ладно, — еле слышно ответил Накахара. — Сейчас оденусь — и пойдем. Когда он скользнул взглядом по Дазаю, решая, что надеть, на губах того застыла лёгкая улыбка. «Блин, если в качестве извинения он приготовил попытку двойного суицида, я его урою», — мрачно подумал Чуя, направляясь в спальню. Они шли по темным, освещённым лишь неярким оранжевым светом фонарей, улицам. Дул прохладный ветерок, но он был недостаточно сильным, чтобы замерзнуть в плаще, пусть даже и наступила осень. Накахара оделся, как обычно на работу: пусть этот мудак не думает, что ради него или его торжественного извинения он будет что-то менять. Дазай почему-то молчал. Обычно он любил болтать без умолку о всякой ерунде. Иногда среди прочей чепухи можно было услышать и серьёзные вещи, но Осаму сразу же старался заговорить зубы так, чтобы Чуя либо не заметил этого, либо забыл поскорее. С ним никогда нельзя было поговорить начистоту: разве что, когда на совместных заданиях им приходилось обсуждать кое-что по делу, Дазай был более серьёзен. Тем не менее, даже в те моменты бывший напарник любил что-то скрыть, а о запасных планах и вовсе не распространялся, пока можно было благополучно выполнять основной. Чуя бросил украдкой очередной взгляд на непривычно затихшего и сосредоточенного партнёра, после чего осмотрелся, пытаясь понять, куда они уже добрались. Иногда, когда он сильно задумывался, то двигался чисто машинально, по инерции, и совсем не обращал внимания на то, что происходило кругом. Впрочем, парень нечасто позволял себе потерять бдительность: просто сейчас по какой-то причине ему было спокойно. К тому же, он был не один. Узкие улочки сменились широкой аллеей, которая, Чуя знал, вела к одному из городских парков: не самому большому, не самому красивому, но ближайшему к его жилищу. Хмыкнув, он проводил взглядом высокие деревья по обе стороны аллеи, а также кусты все ещё цветущих роз на клумбах — хорошо, что осень была довольно теплой. Ему было невдомёк, почему Дазай не мог просто извиниться — если таковым было его истинное намерение — в квартире, а захотел тащиться именно сюда. Или он по компании соскучился, суицидник хренов? — Что, страшно, малыш Чуя? — насмешливо спросил Осаму, заметив, что его собеседник оглядывается по сторонам. — Ты сейчас отхватишь так, что даже суицид планировать не понадобится, — безразлично ответил Накахара. — А я-то подумал, ты волнуешься, что я сейчас заведу тебя сюда, ночью, без свидетелей, с кучей возможных мест для закапывания твоего трупа, — издевательски протянул Дазай. — Мечтай, ублюдок, — фыркнул Чуя, зевнув. Дазай как-то странно на него покосился. — Ещё чуть-чуть, — обронил он и зашагал быстрее. К удивлению Накахары, они пошли не по центральной дорожке парка, а сразу же повернули налево. Тропинка была довольно узкой, и Чуя лишь молча следовал за Дазаем, толком не видя за его спиной, куда именно они идут. Постепенно ему начало казаться, что света стало как-то больше, но, вероятно, он просто плохо обращал внимание на расположенные по всему парку, то тут, то там, фонари. — Пришли, — донёсся до него весёлый голос бывшего напарника, и Чуя, сделав шаг в сторону, чтобы увидеть конечную точку назначения, остолбенел. Перед ним была небольшая поляна, окружённая высокими деревьями. Фонарей было два, но они стояли немного поотдаль, а привлекшим его внимание источником света оказались вовсе не они. Посреди лужайки был расположен круглый стол, уставленный большим количеством свечей: те были невысокими, но их было так много, что они ярко всё освещали. Между ними виднелись какие-то блюда, и ваза с цветами — кажется, розами — по центру (в парке он, что ли, нарвал их?), с двух сторон на белоснежной скатерти стояли бокалы, а около стола были прислонены два стула. Немного дальше от них и совсем близко к деревьям Накахара рассмотрел ещё какой-то не очень большой предмет на земле, но угадать, что это, парень не смог. Подумать только! Чтобы Дазай — да организовал какое-то подобие романтического ужина ночью где-то на природе? Да ни за что в жизни! Чуя незаметно ущипнул себя, и довольно-таки больно, но всё, что он видел, осталось неизменным. — Надеюсь, ты простишь мне отсутствие музыки, я как-то забыл об этом, — виноватым тоном сказал Осаму. — Я даже не удивлен, — на автомате ответил Чуя, после чего повернулся лицом к бывшему напарнику. — Дазай, серьёзно? Это больше похоже на очередной твой розыгрыш! — Одних слов было бы недостаточно, — как ни в чем ни бывало и будто бы он каждый день организовывает им ужины при свечах, произнес Осаму, улыбаясь. — Мне хотелось хотя бы как-то загладить свою вину перед тобой за всё это время. Ты самый большой гурман из всех, кого я знаю, поэтому я решил накормить тебя ужином. Накахаре все ещё казалось, что он спит. — Что, без какого-либо подвоха? — подозрительно сощурился он, пытаясь отыскать в глазах напротив малейший намек на ложь. Осаму улыбнулся снова и все ещё выглядел невинно. — А, чёрт с тобой, — сдался Накахара. — Ладно. Но я уже перекусил дома, ты устроил… — он тыкнул пальцем на стол, — всё это слишком поздно вечером. — Но, Чуя, мне и в голову не приходило, что мафиози так быстро ложатся спать! — запротестовал Дазай, и его жутко захотелось стукнуть. — Пока что у тебя одно очко за сюрприз и минус одно — за вот это, — гордо сказал Чуя, начиная идти вперёд, и длинноногий придурок быстро опередил его, чтобы отодвинуть стул. — Серьёзно, вот это уже лишнее, я и так себя чувствую, как девица на свидании. — Ну, может, частично это и есть свидание? — задумчивый голос Осаму раздался возле его уха, и Накахара чуть не подскочил. — Дазай! — прорычал он. — А что? — тот обошел стол, поправляя скатерть, которая, казалось, и так лежала идеально. — Мне когда-то давно было любопытно, как бы выглядело свидание с тобой. Возможно, кроме принесения извинений тебе, я узнаю ответ и на этот вопрос. — Дазай, ты невозможен, — простонал Чуя, наблюдая, как Осаму, оторвавшись от стола, прошел чуть дальше, наклоняясь к тому предмету, что Накахара не мог рассмотреть раньше. Это оказалось небольшое ведёрко — со льдом, по всем традициям жанра — но вместо шампанского в нем стояла бутылка вина. — Это Petrus, — похвастался Дазай. — Я чувствовал себя немножко виноватым в том, что тебе пришлось открыть это шикарное коллекционное вино, потому что ты так сильно грустил из-за моего ухода… — Я тебе говорил, что это было от счастья, — мгновенно поправил его Накахара, особенно подчеркнув последнее слово, но Осаму лишь махнул рукой. — К сожалению, я не смог найти такой же год, но я старался, правда. Взгляд Чуи смягчился. Он вообще чувствовал, что больше не может злиться на этого придурка. Накахара не знал, придумал ли тот это своей головой, действительно ли притащил всё один, без какой-либо помощи со стороны, или припахал еще и своих подчинённых — но то, что он вообще это устроил, было жутко приятно. Чуя следил взглядом за тем, как Дазай возится со штопором, открывая вино, и в кои-то веки ощущал себя расслабленным и довольным. Тем не менее, у него все ещё было чувство, будто это свидание, а Осаму, как любой парень, пригласивший на него девушку, пытается произвести самое лучшее впечатление. И Накахару дико смущал тот факт, что роль девушки была отведена, собственно, ему. Ну и неважно. От аппетитных запахов у него чуть снова предательски не заурчало в желудке — и он настроился съесть как можно больше той, кажется, утки по-французски, и ещё аппетитного на вид салатика, и фруктов… Дазай снова оказался совсем близко, протягивая бокал, и Накахара сразу же потянулся к нему, на мгновение прикасаясь рукой в перчатке к чужим пальцам и не сводя взгляда с бордово-коричневых в этом освещении глаз. Они возвращались к его дому той же дорогой, и Чуя чувствовал себя немного опьяневшим, расслабленным и даже чуточку счастливым. Ужин прошел лучшим образом — даже странно, что можно было настолько хорошо провести время с таким раздражающим субъектом, как Дазай. Или, может, это хорошее вино во всем виновато?.. Оно было довольно пьянящим — хотя Чуе и так обычно хватало двух-трёх бокалов, чтобы почувствовать лёгкость в теле и совсем незначительное головокружение. Вероятно, он даже недооценил произведенный напитком эффект, так как Осаму его пару раз ловил, пока, пробираясь по тропинке назад к выходу из парка, Накахара спотыкался о кочки. Следовало отметить, что делал Дазай это осторожно, держал крепко и долго, не сразу убирая руки, и даже никак не комментировал все эти случаи, что было совсем странно. За это Чуя, с самого начала решив оценивать ужин, тоже добавил ему несколько очков — хотя, если начистоту, он давно уже забыл, сколько там в итоге получилось. Во всяком случае, впечатления от вечера остались приятные, а это было самым главным. — А ты можешь быть не таким мудаком, как всегда, если захочешь, — то ли подумал, то ли пробормотал Чуя. Видимо, он всё-таки произнес это вслух, потому что бывший партнёр тут же отреагировал. — Конечно. Но пусть это останется нашим секретом, ладно? — Осаму приложил палец к своим губам, и Накахара почему-то так на это засмотрелся, что снова споткнулся и в очередной раз оказался в тёплых объятиях. Вообще, Чуя был бы не против идти так и дальше, потому что за это время сильно похолодало, и хотя вино ещё грело его изнутри, но этого было уже недостаточно. Только не станет же он унижаться, попросив Дазая не выпускать его из рук. Накахара почувствовал на себе пристальный взгляд, пока зябко поводил плечами, но за ним никаких действий не последовало. В конце концов, они уже почти пришли, можно и померзнуть немного. Дазай проводил его до самых дверей квартиры — как истинный джентльмен свою девушку. Или, может, просто боялся, что Накахара зацепится ногой за ступеньку и свалится с лестницы, испортив всё впечатление от ужина. Чуя пошарил в кармане и, нащупав ключи, поспешил отпереть дверь. Сейчас нужно было как-то попрощаться, и он чувствовал себя немного неловко — будто действительно вернулся со свидания. — Чуя, насчёт ужина… — как-то тихо и неуверенно начал Дазай. Вот оно. Момент настал. Накахара, вытянув ключ из уже отпертой двери и запихнув его обратно в плащ, развернулся к бывшему напарнику. — Твои извинения приняты, — выпалил он, не давая Осаму договорить. — Вот как, — улыбнулся тот. — Я рад. Так тебе понравилось? Сколько баллов я набрал? — Достаточно, — уклончиво ответил Чуя, снова поворачиваясь к двери и хватаясь за ручку в стремлении сбежать, избежать какого-либо дальнейшего разговора. Это было глупо и странно, но у него сердце колотилось, будто он километров десять пробежал, и ещё он немного… волновался? Чуя постарался внушить себе, что, видимо, это тоже было из-за действия алкоголя. — Постой, — Дазай шагнул вперёд, опираясь плечом на так и не распахнутую дверь и ловя ладонью свободно свисающую руку Накахары. «О, нет», — обречённо подумал Чуя, вздыхая, но не пытаясь вырваться или оттолкнуть Осаму и скрыться в теплоте и темноте своей квартиры. — Просто я подумал, что если тебе понравилось… может, ты хотел бы как-нибудь это повторить? Перед глазами Накахары пронеслись прогулка по ночному городу, любование цветами по дороге, ужин при свечах и странный, не дерзящий, не насмехающийся Дазай, который так старательно пытался угадать его желания. Чуя невольно почувствовал, как его щеки заливаются краской, и на этот раз он точно не мог соврать себе, что это из-за гнева. Осаму вообще любил и раньше часто практиковал смущать его, отчего приходилось скрывать свои истинные чувства за руганью и драками. Только Чуя всегда подозревал, что Дазай давно вывел его на чистую воду. От этого он злился только сильнее. — Ну, я имею в виду встретиться и выпить вместе, не подумай ничего такого, — выпалил Осаму, пытаясь перехватить его взгляд. — Мне за всё это время часто не хватало… собутыльника, — смазанно закончил он, и Накахара чуть не рассмеялся. Сейчас Дазай выглядел таким же потерянным щенком, как и он сам. Он устроил настоящее романтическое свидание и сейчас изо всех сил пытался не дать Чуе думать об этом именно в таком ключе, чтобы тот согласился снова провести с ним время. Хотя, в принципе, он был не против и на свидание с Осаму сходить: всё-таки у него неплохо получилось в этот раз. Накахаре показалось, что Дазай тоже завис, не решаясь признаться самому себе в симпатии к нему. А, может, и признался, но боится испугать его. Глупый, он ведь давным-давно разобрался в своих чувствах к Осаму. Но это не мешало ему ещё немного поизводить бывшего партнёра, пока тот ещё не понял, что он не против. Оставалось всего лишь доиграть свою роль до конца. — А вспомнить, где я живу, ты смог только сегодня, да? — с усмешкой поинтересовался Накахара, радуясь тому, что он в кои-то веки на шаг впереди Дазая. Ну, или тот просто позволил ему так думать. — Просто я сообразил, что, возможно, ты всё-таки решишь не убивать меня на месте, — Осаму сжал его ладонь в своей. — Или я бы подкупил тебя хорошим вином. — Ты невозможен, — выдохнул Чуя. — И как только я тебя терпел столько времени? — Просто я тебе нравлюсь, — хитро подмигнул ему Дазай и, наклонившись, поцеловал в щеку. — До следующего раза, партнёр. В этот раз Накахаре почему-то даже не захотелось ему возразить.