Снежинки на твоих ресницах

      Чунмён болен, и этому не может возразить никто, даже он сам. Он болен настолько, что у него не просто насморк и боль в горле, но еще и пропал голос, поэтому, собственно, он возразить-то и не способен. И всё хорошо, если бы на это просто не обращали внимания и все спокойно бы продолжали выполнять свои обязанности, никак не меняя привычное течение рабочего дня, но нет, это приковывало к Чунмёну лишнее внимание коллег. К тому же, еще и начальства, из-за чего ему пришлось тащиться в кабинет и выслушивать недовольное ворчание друга пред тем, как его выпихнули из кабинета со словами: - Ты полнейший дурак, раз приперся в таком состоянии. Сейчас же отправляйся домой, у тебя больничный с сегодняшнего дня, пока не встанешь на ноги, не желаю тебя видеть на рабочем месте. И будь добр, пиши мне о своем состоянии здоровья, иначе я сам буду звонить, а ты же знаешь мою удачу на самые неподходящие моменты. - Бэкхён, всё нормально... - начал уже было кряхтеть сотрудник в полушепоте, но ему приказали заткнуться одним лишь жестом руки, поэтому он только вздохнул. Всё равно уже ничего не оставалось делать. - Не мучай ни себя, ни свое горло, Мён. Все видят, что твое состояние оставляет желать лучшего, и не спорь, не сможешь, поэтому будь умницей и поезжай к себе, лечись. И не забудь маякнуть, как окажешься в квартире, я же переживаю.       Больше никаких попыток сопротивления Бён не видел, что позволило мужчине освободиться от былой строгости и подарить Киму мягкую, доброжелательную улыбку с легким кивком, мол, ступай. Они оба понимают, что Бён Бэкхён это, пожалуй, один из самых упертых людей во всем мире, который владеет способностью убеждения, знает, когда и как стоит надавить на человека, когда отнестись помягче, когда и вовсе не тревожить. Чунмён завидовал такому таланту понимания природы человека и его эмоций, словно Бэк мог предвидеть их дальнейшие решения и повлиять на них, направить в нужное русло. За это время от времени друзья называли его чертовым манипулятором или пророком, в шутку.       К себе Ким вернулся лишь для того, чтобы собрать вещи в сумку и одеться, хотя успел получить еще и парочку хороших слов от коллег и пожеланий наискорейшего выздоровления, ведь "как же мы без тебя? Совсем ведь умрем со скуки". И это вызывало легкую улыбку уголками губ, скрытую за шарфом.       В начале ноября никто не мог предполагать, что погода решит преподнести внезапный сюрприз, ведь последние несколько лет зима была слишком поздней. Но, похоже, этот год заканчивается на кардинальных переменах, что жители Сеула уже успели ощутить на себе. Посреди дня, пока температура еще не успела упасть даже к отметке ноль градусов, уже некоторое время шел снег. Огромные хлопья стремительно приближались к земле, время от времени теряясь в порывах ветра, и всю эту картину уверенно можно было назвать прекрасной, если бы не несколько "НО". Во-первых, из-за столь неожиданного изменения погодных условий, многие попросту не были готовы к этому, в их числе и заболевший Чунмён. Во-вторых, за несколько часов, если верить последним новостям синоптиков, выпало около двадцати семи сантиметров снега. В-третьих, из-за таких больших осадков и не подготовленности водителей большая часть дорог остановилась в пробках.       Чунмён, остановившись в дверях здания, начал постепенно анализировать и понимать всю сложившеюся ситуацию, от чего поднял взгляд на небо, вдохнул как можно больше воздуха в лёгкие, дабы успокоиться, но лишь согнулся в три погибели из-за удушающего кашля. Всё же, Бэк был прав, он самый настоящий дурак, раз не взял больничный еще три дня назад. Метро поблизости нет, домой идти около пяти километров. Если повезет - через час будет в своей уютной теплой квартире.       Натянув шарф повыше, чуть ли не под самые глаза, Ким продолжил свое движение, то и дело бросая редкие взгляды на проезжую часть, которая стояла как мертвая. Все полосы, в обе стороны, кто-то то и делал, что бил по рулю и гудел, кто-то рылся в телефоне, некоторые заглушили моторы и просто равнодушно смотрели то вперед, то по сторонам, не зная чем себя занять. Страшно представить, что творилось в остальной части города, особенно в самом центре.       Спустя минут двадцать ходьбы Мён понял, что ситуация катится ко дну. Его ноги промокли практически полностью, осеннее пальто с шарфом не способны достаточно хорошо защитить от холодного ветра, который будто разыгрался и уже не хотел прекращать мучить всех вокруг, еще и заставляя снежинки лететь прямо в лицо, от чего сложно было увидеть что-то дальше своего носа. Еще температура воздуха постепенно начала уменьшаться, что заметно благодаря небольшому тонкому шару льда на снегу. И Чунмён как бы уже выработал стратегию, как лучше идти, дабы не проверить силу земного притяжения на собственном опыте, только вот он не брал в расчёт то, что отвлечется на красочно помятые машины в ходе аварии, и что на его пути окажутся две длинные конечности, которые он не увидит.       Перед глазами опять виднелось небо, конечно, после полностью смазанной картины этого мира, но это было не слишком ощутимо, поэтому не так уж и важно. Ветер всё так же уносил белые хлопья куда-то в никуда, но от такого стремительного движения они размывались и становились похожими на маленькие тоненькие ленточки. - Не похоже, что всё нормально, но я спрошу. Вы в порядке или вам вызвать скорую? - раздалось где-то по левую сторону от лежащего Мёна, что заставило его подать хоть какие-то признаки жизни в виде приподнятой головы. Пожалуй, он лежал слишком долго.       Чунмён показал пальцами знак "Окей" и откинул голову обратно в снег, сложив руки на груди. Сумка неприятно давила в бок, жаль, что не была откинута в сторону, но всё как-то разрывалось под действием холода, который постепенно пробирал тело до костей. Он определенно об этом пожалеет. Немного позже, правда. Возможно, Ким и продолжал свои валяния, если бы не увидел протянутую руку от незнакомца. За неё он ухватился как-то на автомате, не задумавшись.       Но что еще приметил незаметно для самого себя, так то, что она большая и очень тёплая.       Пальто уже успело промокнуть, но чисто ради приличия стряхнуть снег стоило, кто знает, какая мелочь сейчас подействует как фактор влияния на Чунмёна. Конечно, от всей налипшей белизны мужчина не мог самостоятельно полностью избавиться, но и на том хорошо, да и слишком много уделять этому времени не хотелось. Домой, вот чего хочется, поскорее домой.       Ким поднял свой взгляд на молодого парня, который тут же вернулся на свое место на лавке и как-то принялся упорно расчищать снег слева от себя голыми руками. От такого зрелища Чунмёну стало как-то не по себе, сильно, наверное, холод в руки отдает из-за такой бессмысленной затеи. - Присядете на пару минут? - обратился к нему незнакомец, когда Ким уже собрался доставать телефон и еле как печатать слова благодарности. Что-то пошло не по плану.       Он не хотел сегодня идти на работу, но это скорее уж обязанность. Он не хотел ходить с промокшими ботинками, хотя тут чисто так сложились обстоятельства, он не хотел болеть, но в этой ситуации он чисто жертва внезапно напавшего вируса. Точно так же он не хочет сидеть в промокшем пальто, не хочет чувствовать пробирающий до костей холод, не хочет ловить снег лицом, с температурой, насморком и пропавшим голосом. Но сидит. Сам не знает, почему кивнул в согласии и приземлился рядом, от чего незнакомец, кажется, почувствовал какое-то облегчение и позволил себе расслабленно закинуть ногу на ногу, откинуться на спинку скамьи и поднять взор к небу с легкой улыбкой.       Мён последовал его примеру, только сложил руки на груди и спросил самого себя в мыслях, почему тот парень только что хмыкнул и улыбнулся еще шире, как-то искреннее. Он думал, что же тот так отчаянно искал глазами в небе, почему именно там, или что он смог увидеть помимо серой пелены и белых длинных лент. А, может, он ничего не искал, ни о чем не думал, просто сидел и расслаблялся от самой ситуации, освободил голову от лишнего. Глупо, очень глупо пытаться залезть в голову и разбираться в мыслях неизвестного тебе человека, строить какие-то теории с домыслами, которые точно не имеют смысла. Это глупо делать даже с хорошо знакомыми, друзьями. - Вы когда-нибудь хотели узнать, что творится у другого человека в голове? - он внезапно вырвал Чунмёна с раздумий, что тот удивленно хлопал глазами несколько секунд, приходя в себя. Так четко попасть в самое яблочко касательно мыслей Кима, просто изумительно! Чунмён кивнул. - Нет-нет, я говорю о незнакомцах. Бывало ли такое, что вы думали о мимо проходящем человеке? Как он живет, где? Есть ли семья, домашние питомцы? Религиозен он или же нет? И всё в таком духе.       Занимать свою голову людьми, которые тебя никоим образом не касаются и вряд ли это случится? Нет, на памяти Чунмёна нет ни одного такого случая. Он скорее будет рыться в своей голове, разбираться в себе, в конце концов, составлять список продуктов, которые необходимо купить на ужин и придумывать возможные диалоги, ситуации, что с малой долей вероятности воплотятся в жизнь. Он покачал головой в знак отрицания. - Хмм, видите вон того мужчину в черном пальто возле знатно помятой машины? Вот, чисто если посмотреть на него со стороны, то можно с уверенностью сказать, что он крайне обеспокоен сложившейся ситуацией, это видно по его нервозности. Но из-за машины ли? Не ясно пока. Думаю, это тот случай, когда одежда соответствует статусу. Он дорого выглядит, наверняка занимает какую-то высокую должность и может себе позволить скупаться не в дешевых магазинах. Он наверняка опаздывает в какое-то важное место, ведь даже самые нервные люди успеют успокоиться и смириться с ситуацией за те несколько часов, что они стоят в пробке, или же сильнее разозлиться, но устать, хах. Но он создает впечатление мужчины, который привык держать всё в себе. Как думаете, спешит он на встречу или к семье? К родителям, жене, детям или коллегам? И что же там могло случиться такого страшного или срочного? Йаа, люди такие интересные...       Чунмён не совсем понимал, к чему был весь этот монолог, почему человек, сидящий рядом, решил выбрать именно такую тему, почему в качестве примера выбрал именно мужчину в черном дорогом пальто, что сейчас как-то устало сел на капот своего автомобиля и вздохнул, выпустив большое облачко пара, и вообще, чего этот незнакомец пытается добиться? Черт, он забивает себе голову совершенно ненужными вещами и всё из-за этого человека.       Немного раскачавшись на месте, парень поднялся и стряхнул со штанов снег, чуть улыбнулся и повернулся к Мёну чисто чтобы кивнуть головой и помахать рукой, прощаясь. В его глазах скакали какие-то уж больно веселые чертики, словно он только что хорошенько нашалил и вышел сухим из воды, или же удачно провернул то, что хотел сделать очень давно. - Похоже, тот мужчина взял себя в руки и сможет выйти на контакт. Я пойду, а то и так слишком долгое время оставил свою машину без присмотра. Спасибо.       Вот так просто, не дав и минуты времени, не дождавшись ответов от Кима, которые он и не мог дать в силу своего состояния здоровья и растерянности, просто взял и ушел. Прервал, отвлек, забрал безвозвратно время, поговорил сам с собой, только делая вид, что общается с другим человеком, занял мысли какой-то белибердой. Но винить его нельзя, Чунмён сам дал согласие и добровольно сел рядышком на скамейку.       Хотя, не важно. Теперь вся эта глупость, которая заняла от силы минут семь, блекнет на фоне всех тех неприятных ощущений, что решили напомнить о себе. Нет, не напомнили, скорее, Чунмён просто отвлекся от них на чужие речи и как-то не заметил когда пальцы начало неприятно покалывать от того, насколько сильно они замерзли, а зуб на зуб давно уже не попадает. Бэкхён будет зол, и это страшнее любого апокалипсиса.       Благо, остальная часть дороги домой проходит спокойно и без приключений, еще бы некоторое количество стресса Мён бы не смог выдержать. Его организму и иммунной системе сейчас точно не до всяких там молодых парней, что приглашают посидеть на лавочке, которые взваливают на тебя груз непонятного монолога, которые потом уходят, будто так и нужно. Нет, совсем нет.       Входная дверь закрывается изнутри на ключ и, честно, при всем желании Чунмён хотел бы просто кинуть пакет куда-то в угол, скинуть на пол одежду и завалиться спать прямо на ковре, настолько было ему плохо, но голодный желудок привлекал к себе слишком много внимания. И ведь вроде есть не хочется, кусок в горло не лезет, а организм требует. Поэтому он обходится без глупостей.       Ужин, как обычно, прошел в гробовой тишине. Разве что, время от времени Ким шмыгал носом из-за насморка и чихал по той же причине. Листать новостную ленту не было ни малейшего желания, то ли из-за плохого самочувствия, то ли из-за того, что он беспрерывно смотрел в одну точку на холодильнике. Попытки выбросить ненужный и бесполезный мусор из головы не обвенчались успехом.       Почему? Почему он всё еще думает о том человеке? Всё ли дело в его словах или же Мёна зацепило что-то еще? Может, взгляд? Небольшие морщинки у глаз, в которых словно горели огоньки, приятные черты? Улыбка? Какая-то даже искренняя, немного детская, но не слишком широкая? Спокойствие, расслабленность и уверенность, которые было видно, даже если раз взглянуть? Простое отношение к происходящему, пусть ситуацию с аварией уж точно простой и обыденной не назовешь?       Чунмён понимал только одно – тот человек настолько легкий и приятный в общении, поэтому и располагает к себе. - Глупый, глупый, глупый ты, Ким Чунмён, - мужчина слегка ударил себя ладонью по голове, а потом вздохнул. Отодвинув тарелку от себя и отложив палочки, он сделал последний глоток чая и пошел в спальню. Осталось всего лишь принять лекарства и поспать. Ему обязательно полегчает.       По пути в спальню всё было бы хорошо, если бы не внезапно нахлынувшая волна холода. Такая вязкая, неприятная, что медленно спускалась от затылка по шее на спину, заставляя Чунмёна дрожать. В глазах потемнело, ноги словно окоченели и перестали двигаться, пришлось остановиться с искать опору в стене, упереться в неё рукой. Потом резкий наплыв жара помутнил голову, пришлось сесть на холодный пол, дабы почувствовать хоть капельку облегчения и собраться с силами.       Только через десять минут он смог подняться на ноги, пойти обратно в кухню дабы выпить жаропонижающее и посидеть еще пару минуток, положив голову на стол, перед тем как пойти спать. Эта неделя обещает быть паскудной.       И пока кто-то боролся с беспощадной болезнью во сне, стараясь не провалиться то ли в кошмары, то ли в бред, другой человек натянул капюшон как можно сильнее на лицо перед тем, как переступить порог и выйти на улицу.       Такое ощущение, будто сегодня домой никто не попадет. Нет, конечно, социальные службы работают по максимуму, расчищая дороги и тротуары от гор снега, но всё равно этого мало. Стихия бескомпромиссно, совершенно без шансов и каких-либо других вариантов берет верх, показывает власть с превосходством над людьми. Сколько там они в новостях говорили выпало снега? Две месячные нормы осадков? И снег не собирается останавливаться еще как минимум до завтрашнего дня, если верить синоптикам. Чудно.       Чонин смог покинуть участок ближе к половине второго часа дня и, благо, на улице еще не начали появляться первые признаки скорого окончания светового дня, поэтому он бы позволил себе прогуляться, но... увы и ах.       Автобус ехал крайне медленно, битком забитый людьми, что становилось не просто тесно или тяжело дышать, а и адски жарко. Кажется, уж точно половина из всех собравшихся слягу от любой из вирусных болезней, если не все. Ким совсем не хочет себе подобной участи, особенно если учесть то, что неподалеку кто-то всё никак не может откашляться. На остановке возле парка он покидает это место пыток, из-за чего вознаграждается достаточно немалым количеством непонимания со стороны людей в салоне. И почему им есть до него дело? Уж лучше переохлаждение, чем грипп.       Глаза слезятся благодаря редким, но сильным порывам ветра, и Ким с легкой улыбкой ловит себя на мысли, что уже давно не плакал, пусть хоть так. К его счастью, эту местность он знал прекрасно благодаря работе неподалеку и часто бегал из нудного офиса пообедать в какое-нибудь кафе.       Идти к своему уже полюбившемуся месту оставалось совсем чуточку, это он понял пройдя лавочку, возле которой пару часов назад поскользнулся и упал тот больной человек, с которым он решил завести разговор. Удивительно, как тот не шуганулся и не попытался как можно скорее уйти от Чонина с его странными разговорами, в попытке развеселить себя. - Здравствуй, Чонин. Тебе, как обычно, на втором этаже? - Исин с его всегда очаровательной улыбкой и ямочкой помогает Киму снять верхнюю одежду и, получив в ответ кивок, провести частого посетителя к его любимому месту. - Как Чанёль? Еще свыкается с обстановкой и работой? - приземлившись на мягкое белое кожаное кресло практический в центре зала, спрашивает он, пока Чжан вешает куртку на вешалку рядом, стряхивая небольшие остатки снега. Нужно будет потом протереть пол от воды и грязи. - Всё вполне хорошо. Могу с уверенностью сказать, что у него определенно есть талант, как и у Минсока, плюс еще и любовь к этому делу. Думаю, в будущем он если не откроет собственную кофейню, то точно создаст несколько десятков самых разнообразных авторских кофе. Сейчас к тебе подойдет официант, подожди, пожалуйста, минутку.       Чонину здесь нравится. Приятная и даже немного волшебная обстановка создается за счет таких мелких деталей, как негромкая музыка жанра кантри, приглушенный теплый свет, стоит солнцу утонуть за линией горизонта, цветовая гамма в трёх цветах: белый, пурпурный и кофейный. Сверху на панорамном окне, возле которого сидит Чонин, нарисована россыпь белых звездочек и проходит небольшая гирлянда, что совсем скоро будет мягко переливаться цветами заведения. Рабочий персонал ходит практически бесшумно, говорит тихо и неспешно, даже если у них завал, на лицах всегда спокойствие и дружелюбие, искренние такие, как у детей. Здесь хочется проводить вечера с кем-то..       Кажется, у Чонина появился этот "кто-то" на примете. Да, он виделся с ним всего раз, да, это была чистая случайность, да, всё было как-то глупо и странно, но разве кто-то говорил, что подобное не может закончиться хорошо? Пусть шанс мал, ему всё равно хотелось верить в чудеса, словно в сказках, которые читали в далеком детстве перед сном, только без вымышленной магии, колдунов, сражений и драмы. Этот мир устроен немного проще и сложнее одновременно, интереснее и скучнее, чем сказки.       Тот незнакомец был красив, отрицать не стоит. В тот момент в его глазах промелькнуло удивление и заинтересованность, холодное спокойствие и теплая уверенность, что так нужно, что так должно быть. Или, может, это была обычная температура, хах. Но что особенно пробуждало в Чонине азарт с интересом, так это ответы на те дурацкие вопросы чисто чтобы услышать его голос. Наверное, такой же необычайно красивый. - Ах, до чего же ты смешной, Чонин. Словно влюбленный подросток или же потерявший голову псих. Не удивлюсь, если завтра же начну его искать или, что еще глупее, ждать на той же скамье, - он усмехнулся отражению в окне, наблюдая, как постепенно темнел бы город, если бы не свет вывесок и уличных фонарей. Справа от него официант поставил заказанное блюдо с кофе.       И с того происшествия прошло чуть более полутора месяца, две недели из которых Чунмён валялся в постели. Бэкхён частенько забегал поздно вечером после работы с кучей вкусняшек да фруктов, и они вместе сидели на кухне за кружкой ромашкового чая, слушали истории друг от друга. Порой такая обстановка разбавлялась баночкой пива и чем-то из личного, что парни еще не знали друг о друге либо же не против были услышать еще раз. И пусть Ким знал, что Бэкхён за рулем, почему-то всё равно позволял этому дураку принести пару раз алкоголь. Ладно, они друг друга стоят, двое глупых и немного безответственных людей.       Но всё равно каждый из них о чем-то молчал. Чунмён молчал о том, что произошло в день, когда его выгнали с работы на больничный, Бён прятал в закоулках своей головы что-то такое, от воспоминания чего кончики его ушей слегка краснели. Это происходило случайно и неосознанно, похоже, как и у его друга, от чего последний просто чаще стал смотреть на небо. Они уважают личную жизнь друг друга, не требуют познания всех глубин чужой души, да и не нужно как-то, они и так близки настолько, насколько это возможно.       Но факт остается фактом, Мёна словно накрыло простудой и мысли о том человеке не хотят проходить, уже даже нет смысла прогонять, намертво въелись в сознание. И это слишком досадно. Отвлекаться порой от важных дел, выпадать из реальности, тупо залипая в одну точку, пропускать некоторые слова и информацию из-за человека, с которым ты встретился раз в жизни и то, он будто насмехался над тобой веселья ради. Дурная и бессмысленная трата времени и сил, Чунмён понимает, но никак не может этого преодолеть. Даже тело реагирует на эти мысли, поглаживая руку, которую он тогда потянул ему, второй. Боже, это похоже уже на манию.       Обычно Ким задерживается на работе еще на час-два, но сегодня начальник решил пинками выгнать его полчаса раньше окончания рабочего дня, вслед еще крикнув о том, чтобы Чунмён прикупил продуктов к рождеству и ему любимому подарок. Обычно Чунмён ездил домой на автобусе, но, не смотря на плохую погоду, сегодня ему хотелось пройтись, пусть мокрый снег облепит его с ног до головы, ничего страшного, пальто светлое.       И всё было хорошо, пятнадцать минут неспешной ходьбы по парку, уже темно, людей практически нет, в наушниках играет какая-то грустная рождественская песня на китайском, голова совершенно пустая. Пока он не встречает двух людей. Это была женщина и маленький мальчик, с санками, на которых стояли полные пакеты в стороне. Они весело играли в снежки, мало то и дело пищал и убегал, пока его, возможно, мама, осторожно бросала небольшие грудки снега ему в спинку. А он отвечал громким смехом и такими же маленькими снежками, побежав потом обниматься.       Чунмён не мог не улыбнуться, поэтому сильнее спрятался носом в шарф, чуть ускорив шаг. Пока не почувствовал легкий толчок в спину и не обернулся. Мальчик с женщиной несколько секунд стояли и хихикали с радостными и покрасневшими лицами, держа в рука по снежку, что незамедлительно полетели в мужчину и смех вновь зазвучал в парке. Чунмён быстро спрятал наушники и голыми руками полез в снег, то и дело отбиваясь от настойчивых атак, порой убегал точно так же, как мальчуган, когда гордо принимал удар и смеялся. Смеялся так громко и заливисто, как уже давно не мог, искренне и легко настолько, что совсем забыл о том, что тревожило его всё это время.       Это продолжалось от силы минут пятнадцать пока Ким не ушел, перед этим попрощавшись. Сначала шаг его был спокойным и медленным, даже немного пружинистым, настроение приподнятое, но по мере того, как он отдалялся от женщины с ребенком, всё менялось. Шаг сменился бегом, воодушевленность подавленностью, смех слезами. Он остановился и отвернулся к голым деревьям, то и дело, выбирая слёзы холодными руками, не понимая, почему так вдруг. Да, ему было одиноко, да, ему чертовски не хватает тепла более близкого, чем между лучшими друзьями, как с Бэком, да, ему хочется любви, поэтому он и цепляется за того незнакомца, поэтому не хочет выпускать его из мыслей, ведь он зацепил, заинтриговал, показался интересным. - Господи, Чунмён, прекрати плакать, ну чего ты. Всё хорошо, Чунмён, ничего же не случилось. Так почему же ты продолжаешь лить слёзы? Давай, сделай глубокий вдох... - шепотом повторял он, обнимая свои плечи. Не помогло, лишь спустя две минуты успокоился и продолжил путь домой.       Стараясь скрыть взгляд от мимо проходящего мужчины, словно Мён совершил что-то постыдное, он краем глаза заметил человека на скамье, в длинной такой теплой куртке, словно спальный мешок, и с накинутым сверху капюшоном. Всё бы ничего, но на улице зима, холодно, да и по количеству снега можно было понять, что в таком положении человек находится некоторое время. Поэтому Ким осторожно подходит и касается плеча, слегка встряхнув незнакомца. Рисковое занятие, вдруг разбудил пьяного, но не думать же потом, что по его вине в морг поступил обмороженный труп. Из капюшона, что был похож на огромную темную пещеру, послышалось невнятное бормотание и зевок, а плечом тот парень лишь повёл, как бы желая скинуть руку с него.       Мельком в голове Чунмёна пробежалась мысль о собственной безопасности, поэтому он отступил пару шагов от лавочки и пошел по кладенной парковой дорожке, коря себя за то, что в который раз потревожит человека, вторгнулся в личное пространство, не сделал ничего полезного и так далее по шаблону.. - Постой! Я тебя ждал, - хриплый, знакомый голос заставил его резко обернуться уже второй раз за вечер. На пухлых губах виднелась легкая, еще сонная улыбка, и пока тот потирао глаза после сна, Чунмён лишь пораженно стоял и смотрел на него, стараясь тут же не свалиться от шока. - Ты...Почему? - вышло немного резковато, не понятно почему, но даже тот парень уставился на мужчину чуть удивленным взглядом, а потом хихикнул. - Снежинки на твоих ресницах... Тебе не мешают? - словно полностью игнорируя вопрос, он потянул руку к Чунмёну. - Меня зовут Чонин. И я всё еще жду ответов на те дурацкие вопросы, но обстановка не очень располагает к мирному разговору. Здесь неподалеку есть хорошее кафе, пойдем со мной.       Окончательно выбивая почку из-под ног, новый знакомый подает руку и искренне улыбается всё теми же теплыми огоньками в глазах. Как и его рука, которую Чунмён сжимает покрепче, не желая отставать.