О подарках, фикусах и самую малость о Рождестве.

Когда Ниган заходит в свою спальню – обыденной величественной походкой, сравнимой разве что со статью высокородных герцогов - ничто в ней не выдаёт подвоха. Всё те же четыре стены, известный набор мебели и ни малейшего намёка на какие-то изменения. Первой странностью, замеченной им, становится розоватое лицо Карла, каменным изваянием застывшего посреди комнаты. Поддёрнутое очевидным чувством вины, что крохотной искрой беснуется в голубом глазу напротив и пылающими от стыда кончиками ушей - оно мгновенно вызывает у него глубинный, излишне преувеличенный интерес, обгладывающий любопытство вплоть до нетерпеливого оглядывания мальчика и совершенно несерьёзных попыток заглянуть тому за спину. Уж больно цветастый уж, любезно придавленный впопыхах юношеским ботинком, напоминает ему кусок праздничной мишуры. - Я бы спросил «что тут происходит», но у тебя такой зашуганный вид, что мне просто хочется молча взять тумблер и оставить свои покои тебе на растерзание, - мужчина коротко цокает, обводя пальцем примостившуюся на краю столика бутыль с отливающим янтарём пойлом. Карл будто и не ожидал услышать голоса лидера. Дергается нервно и нервирующе в сторону, и вновь замирает. Подрагивает немного, пытаясь подобрать цепочку из необходимых в подобных ситуациях слов, и каждый раз поникает головой, когда очередное усилие оборачивается полным провалом. Ниган закрывает за собой дверь со вздохом полным усталости и липкой утомлённости от чересчур долгого, по его мнению, ожидания. - Карл, давай так. Ты перестаёшь строить из себя недотрогу, трясущуюся над какой-то невъебенно великой тайной, а я так и быть, закрою глаза на то, что ты занимаешься чем-то непристойным в моей, между прочим, спальне. - Что? Я не… - парень слегка отшатывается в сторону, пальцами не переставая теребить манжеты рубашки. Сминает несильно предплечье, как если бы это помогало ему сосредоточиться, и раздосадовано прикусывает нижнюю губу, недовольный своей же собственной неуверенностью, - я просто… я… мне было скучно… и… - мгновение и в поведении его что-то неуловимо меняется. Он резко вскидывает подбородок, тут же забывая о своих прежних терзаниях. Взгляд его сочится таким огнём, что Нигану, млеющему в восхищении, так и хочется погреть об него руки. Наверняка вспомнил и перечислил в своём котелке составляющие его личной, Нигана, таблицы грехов. Лелеять свою самооценку посредством сравнения себя с великим злом – чёрт, да у него от этого мурашки по коже идут. - Сегодня Рождество. Вот. В мужчине что-то невидимо меркнет. Нет, на гневную уничижающую тираду он, конечно, не рассчитывал, но хоть на что-то большее… - И что? Это повод тусоваться в моих покоях и отлынивать от работы? Я думал папочка-Рик уже ввёл тебе вакцину против желания что-либо праздновать. Ибо, ну ни в этой жизни сынок, - он придирчиво осматривает худую мальчишескую фигуру и наконец, замечает скомканный в ладони свёрток. Бумага мерно поблескивает серебром на свету и не будь его внимание сейчас всецело приковано к юноше, он бы определенно поинтересовался у того о его содержимом. - Да какая разница? – ах, как сладко в его голосе возмущение, - Должно же хоть что-то в этом проклятом мире не состоять из разлагающейся плоти и отваливающихся конечностей. Карл поспешно отходит прочь от своих облюбованных мест и с сердитым видом приземляется на хозяйский диван, давая тем самым непосредственно его обладателю, шикарный обзор на сооруженную им, импровизированную ёлку. Фактически на фикус, ранее имевший место быть за дверью святилищной опочивальни. То-то он не сразу обнаружил каких-нибудь изменений. - Что это, блядь, такое? - прижавшаяся ко рту кожа перчатки едва ли сдерживает рвущийся наружу хохот мужчины. Нет, он, конечно, всякого наблюдал, но такого отчаянного рвения отпраздновать какую-то глупую ерунду – ни разу. Улыбка медленно сползает с его чуть ли не каждодневной клоунской гримасы. Кажется, воспоминаний о тех днях, когда он ещё праздновал Рождество, практически не осталось. А ведь если подумать, не так уж и давно это было. Взгляд его цепляется за маломальские украшения, которые только можно найти при нынешнем раскладе жизни. Не подключенная к электричеству гирлянда, тускло переливающаяся мертвенно матовым стеклом разноцветных лампочек. Пара несчастных шаров с облупившейся краской, помнящих, кажется, ещё его дедушку с бабушкой. И мишура. Грёбанная бесконечная мишура тёмно-зелёного цвета. Она будто притаившаяся в кустарниках змея, плотно обвивает поверхность хранящей в себе растение вазы. Обнимает её тугим кольцом и спускается куда-то книзу, на пол, туда, где пару секунд назад находился перепачканный в крови ходячих кроссовок. Ниган приглушенно присвистывает. - Вау. Охренеть можно. Ты сделал из моей комнаты праздничную оранжерейную. Просто поразительно. Карл на не забавный саркастичный выпад лишь по-детски раздраженно фыркает. - Если ты решишь наказать меня за то, что я трогал твою мебель, то клянусь, это будет самая отстойная причина из всех, что только можно было вообще придумать. - Ошибаешься, - лукаво усмехается мужчина, - я думал, ты знаешь уже все границы моего воображения. - Куда там, - юное лицо моментально ломается в шутливо-хмуром изгибе бровей, - ты это ты. Всегда найдёшь, чем ещё удивить. Ниган не отвечает. Тянет губы в нежной полуулыбке, и нарочито медленно присаживаясь в кресло напротив, запоздало углядывает мелькнувшую за спину тонкую руку, решившую видимо воспользоваться подвернувшейся заминкой и спрятать за неё аккуратно завёрнутый свёрток. Все наихудшие подозрения, должные лидера не совсем добродетельной общины, разбиваются об собственное эго спасителя и маленькой надежды на то, что небольшая коробочка предназначается всё-таки его нескромной персоне. Ну вот, он уже надеется на Рождественский подарок. Дожили. - Вся эта дребедень, - он лениво кивает в сторону уныло подвявшего фикуса, - где ты вообще её взял? - Выкупил на местном рынке, - Карл изможденно откидывается на спинку дивана, - она обошлась мне в целых сорок пять баллов и это, наверное, была самая дорогая моя покупка за всё время нахождения здесь, - парень искоса поглядывает на расплывчатые из-за неправильного угла очертания мужчины и судорожно сглатывает от мысли о том, как ему перевести разговор в необходимое русло. Ниган смотрит на него пристально, цепко, будто опасаясь упустить даже малейшей детали, связанной с его восседанием на кожаные подушки. И от этого, столь пронзительного взгляда и от не особого понимания причин подобного неотрывного созерцания, юноше определенно не по себе. - Я знаю, сейчас не до этого, - в горле у него почему-то вдруг образовывается сухая пустыня, а слова непроходимым комом застревают в трахее, - как не было и в прошлом году, и в позапрошлом. Просто я случайно забрёл в этот чёртов товарный цех, будь он не ладен, и меня одолела ностальгия. Прости, - Карл внезапно затихает, оробевши. Ёрзает с минуту, под натиском напрягающего молчания и уже пряча лицо в полах отцовской шляпы, как делает всегда, когда ситуация становится слишком уж невыносимой, неожиданно добавляет: - Я скучаю по маме. У Нигана от количества звучащего в голосе Карла бессилия, челюсть сводит беспомощной судорогой. Он себе позволить спрятаться от неудобной беседы, прикрывшись тканью громоздких перчаток, не может, а потому ему приходится собрать всю свою волю в кулак, лишь бы только предательски защипавшее нечто в глазах не выступило на ресницы в присутствии пацана. - Наверняка она и делала праздник праздником. Рик слишком сухарь, чтобы расщедриться на что-то серьёзнее ёлки, - мужчина осторожно подсаживается к буквально съёжившемуся от тяготящей обстановки мальчику и мягко приобнимает его за плечи, пытаясь приободрить. Карл растерянно кивает в ответ на замечание спасителя и слабо улыбается, припоминая вечную отцовскую занятость и рассеянность. Лори вечно приходилось заявляться в участок, чтобы вытянуть незадачливого шерифа с очередных сверхурочных. Которые тот сам себе и назначал впрочем. - Не кисни, - Ниган бесцеремонно отвешивает юноше лёгкий щелчок по носу, скалится беззлобно и коротко поцеловав того напоследок в висок, насколько это ему позволяла шляпа, стремительно подымается, - я бы ещё посидел с тобой, пацан, но сам понимаешь – дела не ждут. - Ты придёшь вечером? – Карл тут же встаёт следом, прекрасно зная привычку лидера руководить и разбираться с делами общины чуть ли не до глубокой ночи. Тогда он пробирался в спальню бесшумно, как вор, и стараясь не разбудить подростка, украдкой ложился рядом. А бывало и так, что не найдя парнишку затемно в своей постели, он шёл в отведённую тому комнату и подобно родителю, заставшему своё чадо уснувшим в неположенном месте, бережно брал того на руки, неся в свои покои через все коридоры святилища. На немой утренний вопрос «захрена?» он отвечал простым и беззаботным «мне так лучше спится». Карлу и самому больше нравилось засыпать в тёплых крепких объятиях, но именно в них, а не в безжизненно одинокой кровати, слишком большой для него одного, которая только «может быть», рано или поздно да обзаведётся ещё одним обитателем. - А как же! – Ниган тут же застывает на пороге, в пол оборота развернувшись к мальчишке, - не оставлять же тебя одного в сочельник, ещё чего гляди застрелишься тут с тоски. - Очень смешно. - Да я бы не сказал, - мужчина плотоядно ухмыляется и прежде чем шагнуть за дверь, небрежно бросает, - ах, да. Чуть не забыл. Будь добр, разоружи фикус, - он приглушенно смеётся, - это барахло никуда не годится. Никакого вкуса, никакой атмосферы. Тебя что, не учили, как нужно правильно украшать дом к Рождеству? – он практически полностью исчезает в коридоре. Так, что Карлу приходится знатно потрудиться, чтобы хоть что-то расслышать, - ничего, - едва различает он, - я научу. Дверь захлопывается. - Чего, блин? *** В главном цехе Нигана встречают как всегда коленопреклонением. Он произносит пару громких воодушевительных речей, расположившись на своей излюбленной лестничной площадке, а после добродушно распускает всех по их делам и обязанностям. Внутренний его поисковик нацелен на Дуайта. Тот находится далеко не сразу, прохлаждающимся позади складских помещений и с каждым шагом, направленным в сторону патлатой обезображенной физиономии, настроение главного спасителя падало, уступая место всесокрушающей раздраженности. - Ниган, - недотлевший окурок с обжигающим огоньком-точкой тотчас же отправляется под ноги, и, позаботившись о его дальнейшем невозгорании, приближенный смазано кивает, скорее по привычке, чем действительно в знак приветствия. - Работа закончилась? – мужчина предостерегающе перекладывает прихваченную из своей обители биту на другое плечо и в обыкновенной недоброй манере чуть откидывается назад. - Нет. А вот желание работать – вполне. Только что видел… - он запинается, вовремя останавливая себя от того, чтобы не начать хлопать по карманам в поисках ещё одной сигареты, - не важно, что видел. Этот апокалипсис – зрелище не для слабонервных. На дороге мёрзлый снег. Мертвецы поскальзываются и… каша. Ну и гадость, скажу я тебе. Ниган безразлично хмыкает. Монолог совсем его не впечатлил. - Очень интересно. Раз ты такая неженка, то давай я дам тебе на сегодня другое занятие. Дуайт настораживается. - Что за занятие? Лидер беспардонно вскидывает руку, преднамеренно игнорируя вопрос и как бы недвусмысленно намекая, что за продолжение неплохо бы и заплатить. Спаситель вынимает из кармана джинс мятую пачку «Мальборо» лёгким, отработанным до автоматизма движением и поспешно вручает её Нигану. Зажигалка у того – своя. - Ель. Мне нужна ель, - наказывает он, прикуривая и возвращая на место коробочку, - плевать, где ты её возьмёшь и каким образом добудешь. Возьми столько своих людей, сколько потребуется, но чтобы к вечеру у меня была сраная Рождественская ель. Мужчина не поверил бы, что лицо блондина может стать ещё жутче, если бы лично не увидел расширившиеся до невозможности от изумления сизые глаза и заходившие под рубцеватой щекой желваки. - Ты шутишь? – на какое-то мгновение Нигану даже захотелось съездить нерадивому подчинённому по шрамированной башке за тот насыщенный неверием тон, в котором тот так любезно решил высказаться. И вовсе не из-за очевидно плавающего на поверхности «ты спятил?». - У тебя вместе с половиной лица мозг обжегся или я действительно, по-твоему, похож в данный момент на шутника? Дуайт презрительно кривится, и бестолково уставившись в землю, неторопливо ведёт по ней носком замаранного ботинка, даже не особо задаваясь смыслом данного действия. - Не на шутника, - он поднимает голову резко, стойко выдерживая на себе уничтожающий взгляд Нигана, едва ли способного уловить сейчас хоть каплю действительно настоящего страха в этих мутных болотцах. Лидер удовлетворенно лыбится, позабавленный строптивостью спасителя и пока тот возится, вытаскивая ещё одну сигарету, мысленно продумывает все варианты своего с кем-то возможного сходства, - это для Карла? – Блондин поспешно выпускает изо рта белесое облачко дыма и вновь прикладывается к маленькому орудию медленной и мучительной смерти. Ниган же проклинает его за проницательность. Что, в принципе, в эту же секунду посещает и его. «На каблука». Вот на кого он похож. На каблука. Сука. Поведение, оставившее его со времён дорогой Люсиль. - Пацан, в отличие от вас – нытиков, заслужил немного праздника и своего здоровенного куска Рождественского пирога. У него яйца с детства покрепче ваших будут. - Не сомневаюсь, - Дуайт коротко выдыхает, - ель так ель. *** Карл едва успевает выскочить из-за двери, когда та с громким хлопком вдруг распахивается. Возвращение блудного фикуса на его законное место, чуть не стоило подростку если не жизни, то пары травм точно. - Заносите, парни. Юноша не сразу распознаёт в лезущем в комнату изумрудном месиве то, что некогда принято было называть ёлкой. Просто громаднейшие хвойные ветки, принадлежащие дереву три на два, втискиваются в настежь раскрытый дверной проём кое-как. Петли жалобно скрипят под их мощным напором и пока несколько не менее внушительных спасителей пытаются впихнуть главнейший праздничный символ в непредназначенную для подобных игрищ спальню, мальчик конкретно так подвисает, силясь обнаружить в своей памяти хоть одно воспоминание, связанное с елью подобных размеров. Оного, конечно же, не находится. - Ну, как тебе? – Ниган беззаботно проходит по дорожке из хвойных колючек вслед за своими, наконец управившимися с задачей подчинёнными и торжественно встаёт рядом с Карлом, моментально ловя на себе его преисполненный восхищением взгляд. - Это… это что? - Карл, не давай мне, пожалуйста, повода сомневаться в твоих умственных способностях, - он по-отечески треплет взлохмаченную макушку юноши, несмотря на его явное недовольство этим жестом и артистично всплескивает рукой, - это мой подарок. К Рождеству. У тебя же была с утра маниакальная потребность что-нибудь да украсить? Вот, этим и займёшься. Я даже приготовил для тебя личную коллекцию более или менее приличного декора, - он слегка подталкивает того к примостившейся у ближайшего кресла громоздкой коробке, доверху наполненной всякой всячиной, - вот только… - он ненадолго задерживается глазами на Карле, ухватив того под локоть, а после переводит их на величину устанавливаемого рабочими дерева, - надо бы ещё раздобыть тебе стремянку. Карл сердито вырывается под заливистый хохот, но заставить себя как следует разозлиться на мужчину за его дурацкие шутки у него так и не выходит. - Ну, раз я по твоему мнению такой маленький, то сам верхние ярусы и наряжай. - Так и планировал, - Ниган тепло улыбается, - это же так по-семейному, Карл. Действовать по принципу «кто куда дотянется», - улыбка тут же слетает с его лица и вот, он уже бесстыже подмигивает мальчику, - в крайнем случае, я мог бы усадить тебя к себе на плечи. Карл надеется, что его взор достаточно холоден, чтобы заморозить льющийся поток раздражающих подколок от лидера. - Спасибо, - еле слышно произносит он некоторое время спустя. Орудующие посреди зала спасители потихоньку начинают разбредаться, и подростку становится уже не столь важно держать в их присутствии планку. - «Спасибо» в постель не возьмёшь, - мужчина ехидно усмехается, - уже придумал способ отблагодарить такого щедрого меня? - Вообще-то, да, - Карл зябко ведёт плечами, доставая из заднего кармана джинс, тот самый, уже приглядевшийся Нигану свёрток и неуверенно протягивает ему, - это тебе. - Что это? – он аккуратно принимает посеребрённую упаковку, мимоходом взвешивая её в ладони. Тяжёлая. - Патроны для твоего Спрингфилда. Их нелегко найти, - Карл смущенно отводит поблёскивающий влагой глаз в сторону, - подумал, тебе пригодятся. Плескающийся вокруг зрачка лазурит окончательно наполнятся солоноватым блеском, когда мужчина вдруг неожиданно ласково заключает его в свои объятия. Карл прижимается к нему всем телом. Носом утыкаясь в крылья чернеющей куртки и простодушно мечтая о том, чтобы этот миг длился вечность или хотя бы просто никогда не заканчивался. - Ну и чем мы… - М? - Чем мы займёмся? Ниган приглушенно посмеивается, давя в себе очередную похабную реплику. - Не знаю, пацан. Зависит от того, что именно ты имеешь в виду. Карл в ответ лишь сильнее вжимается в проглядывающую меж отворотов куртки, насквозь пропахшую морским одеколоном ткань белоснежной футболки, застенчиво пряча в её складках покрасневшую от недвусмысленного намёка мордашку. - Праздник. Я имел в виду праздник. - А, ну в таком случае, у нас с тобой впереди целый вечер совместного времяпрепровождения, - мужчина нежно высвобождает мальчишку из своих объятий, не без особого удовольствия наблюдая за медленно расползающимся по его обычно бледным скулам и щёкам румянцем, - украсим, наконец, с тобой эту громадину, выпьем чего-нибудь, и может даже приготовим что-то из рецептурной книги Рождественских блюд. Почти идиллия. - Этот план мне нравится, - Карл довольно кивает, подтягиваясь на носочках и обвивая шею Нигана плотным кольцом рук, - а что насчёт ночи? Ты сказал – «у нас есть вечер», но что касательно неё? - А это уже зависит от того, что я имел в виду. - И что же ты имел? Мужчина наклоняется к подростку близко-близко, шепчет быстро и жарко, еле дотрагиваясь губами до кромки миниатюрного ушка. - Ночью узнаешь.