***
Большую часть дороги в больничное крыло Гарри и Гермиона молчали, каждый был погружён в свои мысли. Наконец, юноша осмелился нарушить эту давящую тишину. - Я хочу всё объяснить. Я давно собирался тебе рассказать, но никак не мог решиться... У нас с Драко всё серьёзно, мы вместе уже около трёх месяцев. Прости, что не сказал тебе раньше. Ты моя лучшая подруга и имела право знать. - Я уже давно догадалась, Гарри, - девушка спокойно взяла друга за руку, - но всё-таки было немного неожиданно увидеть вас... там. Это ты меня прости, что я так себя повела. Гарри радостно улыбнулся подруге. Возникло ощущение, словно огромный камень свалился у него с души. - Спасибо тебе, Гермиона. Мне так важна твоя поддержка и понимание. И ещё… Не говори об этом Рону пока что: мне кажется, он не поймёт. - Я и не собиралась. А теперь пойдём быстрее к мадам Помфри, а то ты скоро истечёшь кровью, - девушка обеспокоено посмотрела на окровавленное лицо Гарри, который уже совсем забыл о том, что ему сломали нос. - Мы ещё когда-нибудь посмеёмся над всем произошедшим. Когда-нибудь всё изменится. Пойдём, - и ребята быстро зашагали к уже видневшейся двери больничного крыла.***
Вечером, сидя рядом с камином и дожидаясь Рона, который куда-то ушёл с братьями, Гарри и Гермиона начали выполнять задание профессора Макгонагалл. - Гарри, это несправедливо, почему ты пишешь про Малфоя? – девушка шутливо ударила друга по плечу, видя, как перо юноши летает по пергаменту и как тот вдохновленно расписывает положительные качества Драко. – А вот что мне писать про Нотта? Я ничего не знаю про него, кроме того, что он слизеринец, а его отец – Пожиратель Смерти, а это вряд ли подпадает под положительное качество. - Придумай что-нибудь, Гермиона, ты же такая умная, - Гарри хитро посмотрел на подругу. «Умная», - про себя вздохнула девушка и медленно вывела на пергаменте заголовок. Долго думала, пытаясь представить себе Нотта, вспомнить какие-нибудь его поступки, слова. Ничего не было. И пока написала только одно слово - «Неизвестный».***
Гермиона бежала по коридору, пытаясь успеть на следующий урок и стараясь запомнить всё то, что только что ей рассказал профессор Флитвик. - Грейнджер, постой, - чей-то оклик заставил её остановиться и обернуться. Нотт, засунув руки в карманы, вальяжной походкой медленно приближался к ней. - Что тебе, Нотт? – приближение человека, о котором она постоянно думала последние два дня, почему-то заставляло нервничать. - А повежливей нельзя? – юноша подошёл совсем близко, она практически ощущала его дыхание на своих волосах. - Я тороплюсь, - она сделала шаг назад, однако слизеринец резко схватил её за локоть и притянул к себе. - Я тоже не горю желанием с тобой общаться, Грейнджер, но у нас, если ты ещё не забыла, есть задание, которое надо выполнить. У меня не получается разглядеть в тебе хорошие качества, поэтому, надеюсь, ты мне их хотя бы надиктуешь. В субботу, в Хогсмиде, «Кабанья голова», в шесть, - Теодор отпустил девушку, отстранился и быстро прошёл мимо неё. - Нотт, - сердце почему-то отчаянно билось, мысли путались. - Что? – юноша обернулся, окинул девушку взглядом. - А если я не приду? - Придёшь, - Гермиона готова была поклясться в том, что в брошенном на неё исподлобья взгляда, что-то было. Но что?***
Она медленно вошла в «Кабанью голову», окинула взглядом помещение. Нотт уже был там. Заметив ее, юноша повелительно взмахнул рукой, указывая на место рядом с собой. Гермиона повиновалась, ноги уже не слушались. Нельзя столько думать о человеке. Нельзя. - Будешь что-нибудь? – вопрос вместо приветствия. Неоригинально. Слизеринец. Отрицательно покачала головой. – Как хочешь. Повисло молчание. Нотт пристально смотрел на гриффиндорку. У неё складывалось впечатление, что её гипнотизируют, и поэтому она не отрывала взгляда от какой-то царапины, заметно выделяющейся на столе. Почему-то было страшно встретиться с ним глазами. - Ты красивая, - она почувствовала внезапную теплоту в его голосе и осмелилась поднять взгляд, - твоё первое положительное качество. - Это не качество, - Гермиона постаралась хитро прищуриться, хотя внутри всё упало от этого комплимента, - это описание внешности. - А ещё умная, - он всё так же улыбался, и она уже не смогла не улыбнуться в ответ. - А ты находчивый, - девушка постаралась соответствовать настроению, приняв правила игры. - Ты очень меняешься, когда улыбаешься, - Теодор откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. - А тебе идёт человеческое выражение лица. - Не любишь оставаться в долгу. - Не любишь вообще быть кому-то должен, - она совсем успокоилась, разговор вносил очарование. Один тон, одни мысли, одно понимание происходящего. Одинаковость. Странно. - А я люблю песок. - А я море. - Запах пергамента. - Старых книг, - так хорошо, хорошо. Гермиона давно не чувствовала себя настолько спокойно. Но ведь это неправильно, она знает его не больше пяти минут. А может, иногда этого достаточно? - Тыквенный сок. - Аналогично, - они оба рассмеялись, градус опьянения друг другом повышался. - Поцелуй меня, - Нотт задорно посмотрел на девушку. Больше шутя, чем серьёзно, больше иллюзия, чем реальность. Но внутри - непонятная надежда на положительный ответ. Гермионе показалось, что мир замер. Возникло практически непреодолимое желание придвинуться ближе, почувствовать теплоту его рук, губ. Но нет, это неправильно. Гриффиндорка всегда старалась жить по правилам: встречи должны быть длинными, люди должны знать друг друга долго, всё должно быть обдуманно. Хотя сейчас хотелось спонтанности... Она заставила себя встать. - Спасибо, что разрешил мне узнать про твои положительные качества. Правда, спасибо, - улыбнулась на прощание, сделала пару шагов от стола. - Положительные? - почему-то юноше хотелось задержать её. Хоть на мгновение. - Да. Она уже почти подошла к двери, когда услышала слова, заставившие снова её обернуться. - Приезжай ко мне на рождественские каникулы, - он уже не улыбался. Глаза в глаза. – Правда, приезжай. Гермиона вышла.***
Часы пробили девять вечера. Нотт сидел на кухне, держа в руках бокал вина, случайно найденного им в комнате отца. Встал, прошёлся по комнате, стараясь лишний раз не смотреть на время. Очередное Рождество в одиночестве. «Не привыкать», - горько усмехнулся он. Отца он видел дома очень редко, последнее его посещение было около года назад. Своей матери он даже не знал. «Не привыкать». Но сейчас странным было другое. Он ждал. Невозможно, невероятно так привязаться к человеку, которого совсем не знаешь. Но перед глазами стояла её улыбка, а в пространстве звенел её смех. Зацепила. Он понимал, знал, что она не придёт, почти не надеялся. Но всё равно ждал, и поэтому, когда прозвенел звонок, он сначала даже не поверил. Никто не мог к нему прийти... Нет, это просто не могла быть она. Теодор резко распахнул дверь. Гермиона стояла на пороге, держа в руках коробку и мелко дрожа от холода. - С Рождеством, Нотт, - девушка протянула ему подарок, улыбнулась. – Пустишь? Он посторонился, до сих пор не веря своим глазам. Но почему-то вдруг стало очень тепло. - С Рождеством, Гермиона. Она подошла к нему, на ходу снимая пальто. Аккуратно повесила на вешалку. Сняла сапоги. По-хозяйски. И как-то... Правильно. Всё было правильно. - Песок, - поражённо сказал он, доставая из коробки причудливые песочные часы. Перевёл взгляд на девушку. Она стояла у входа и стряхивала снежинки с волос. Такая снежная. Нужная. - Поздравляю нас всех с успешно сданной работой, Нотт, - она сама не понимала сейчас, откуда в ней столько смелости. Как она смогла прийти к нему, стоять сейчас перед ним, не испытывая никакой неловкости. Объяснения не было. Пока. - Может, будешь обращаться ко мне по имени? - он поставил часы на каминную полку, пытаясь понять, как она могла так угадать с подарком. Песочные часы были мечтой его детства. Но никто никогда не дарил. Повернулся к гриффиндорке, посмотрел на растрёпанные волосы, раскрасневшиеся щёки, тёплую улыбку, бардовый шарф. - Поцелуй меня. Она медленно подошла к нему, обвила его шею руками. Конечно, когда-нибудь всё изменится, как сказал Гарри, но пока они целовались, а песочные часы на полке только-только начали отсчитывать время их совместного существования.