wish

«I'm addic-dick-dick-dick-dicted to you You're addic-dick-dicted to me I'm a slave for your kiss Come and give me a fix I'm addic-dick-dicted to you» Royal Republic

*** «Твою ж налево! Красивый, ты, сука, как демон! Убил бы, чтоб не достался никому. Ну, посмотри на меня, ну, хоть раз, скотина равнодушная… Я сам под тебя лягу, только скажи, что тоже хочешь этого… Чё-о-о-орт…» Дайске кончил во сне. Оргазм был таким острым, что гитарист забился на постели, охреневая от того, куда завело его подсознание. Он всячески отгонял от себя эти мысли, но, видимо, наступил момент, чтобы смириться с фактом увлечённости согруппником, раз уж тот явился уже во сне, и вынуждал делать такие… хм… неожиданные признания. Гитарист всё ещё обнимал ногами сбитое в комок одеяло, и, вжимаясь в него лицом, не мог отдышаться. Тело стало влажным и противно липким. — Вот же ж, блять! Он поднялся, расправив худые плечи, тряхнул волосами, и ощущая запах собственного пота, брезгливо поморщился. Часы показывали пять утра. *** «Вжуууух!» Длинные блондинистые волосы разлетаются, подхваченные вихрем движения. Эта разрушительная энергия никак не резонировала с настроением сидевшего в самом в углу комнаты мужчины. Придвинув стул к стене, Тошимаса Хара уселся поудобнее, откинувшись на его широкую спинку. — Так что у тебя за желание, Дай? — басист потёр руки, исподлобья посматривая на приятеля. Сладковатый запах шампуня противно щекотал ноздри, и Хара тут же закрыл нос, предотвращая чих. Мало кто сможет поверить в то, что в повседневности Тошимаса Хара абсолютно не брутальный персонаж. И вовсе не лось-богомол-гладиатор, сексуально пересекающий сцену на бесконечных ногах и поражающий аудиторию убийственным взглядом. Всё ложь, за исключением взгляда. Когда Тошия смотрел на Андо, внутри последнего что-то сжималось. И это что-то требовало немедленно сорваться с места и… заключить басиста в объятия. Риск получить за это кулаком в лицо, Дайске не волновал — близости хотелось так сильно, что у гитариста сводило зубы. Модельная фактура Хары разрывала шаблоны, не сочетаясь с характером человека, который выходил на сцену. Басист по натуре оказался мужик скрытный и сдержанный. Ну, пока не выпьет. Тогда, спящий внутри него супермен просыпался, требуя подвигов, и начинал радоваться жизни… Буйно радоваться. Поэтому пил Тошимаса нечасто и только в компании избранных, и Дайске в их число не входил. Зато Каору Ниикура, лидер группы был везде. Нет, разумеется, Тошия тусовался и с коллегами. Но только есть разница между «напиваться» и «выпивать», правда? В общем, Андо очень приспичило попасть в число избранных. Любым способом. — Закрыть окно? — спросил он, заметив движение в углу. — Неа. — Пальцы, сложенные в замок, замерли на коленях. …Кто бы знал, что Дайске Андо так мастерски играет в маджонг! Вот именно, что никто не ожидал от темпераментного активиста такой концентрации и терпения, а главное — умения мыслить наперёд. Тошимасу подвела самонадеянность. Зря они с Каору ржали, предвкушая провал гитариста — оба продули. Хотя Тошия всё же заподозрил неладное  — ведь играли не на деньги — на желание играли. — Напейся со мной. Только ты и я. Вдвоём. Хара не любил, когда им распоряжались — в группе для этого хватало Каору. Но, раз уж он проиграл, придётся и потерпеть разок обилие чужого темперамента. «Тебе будет очень скучно, Дай» — сделал вывод басист. — Ну, если это всё, я приду завтра в восемь, — сказал он и вышел за дверь, пока его коллега ещё чего-нибудь не надумал. — Может, в приставку порубимся? — иронично поинтересовался Хара. — Как в турах. Андо вздохнул, пожимая плечами. — Ты всегда выигрываешь… — Не всегда, — басист очень напрягся с темой разговора. Всё-таки двадцать лет бок о бок срок немаленький, чтобы изучить друг друга настолько, что и слова не требовались. Но сейчас надо же было о чём-то говорить. — Почему именно напиться? — Мы редко общаемся вне сцены. Воздух ворвался через открытую фрамугу, и ветер красиво заиграл в окрашенных волосах, ещё больше усиливая приторный запах шампуня. И Хара всё же чихнул, вдруг жалея, что не является обладателем столь шикарной шевелюры. Длинные волосы придавали их обладателю загадочность и шарм. И сексуальность. Год назад Тошия тоже носил такие… Неожиданно внутри кольнуло завистью, заставляя спрятать за чёлкой глаза. Красивый. Темпераментный Андо… Они с гитаристом никогда не были близки. Но… волосы Дайске магнетически притягивали, чтобы вот так вот взять и намотать их на кулак… И Тошия задумался о контексте. А чего, собственно? С недавних пор Андо начал активно интересоваться его жизнью — пошёл в тот же спортзал, нанял тренера. А ещё, думая, что Тотчи не замечает, он так рассматривал его зад, словно перед ним было произведение искусства. А теперь вот это вот. — Мы вообще не общаемся, — растягивая слова, подвёл итоги басист. — Я тебе не нравлюсь? «Ну, что ещё за хрень?» — подумал Тотчи, опуская взгляд. — Я не в той кондиции, чтобы ответить наверняка, — ухмыльнулся он. — Класс, если проблема в кондиции. — Дайске имел одну замечательную черту — он не зацикливался. — Смотри, что мне подарили! Натуральный китайский шёлк! — говорил он, поворачиваясь вокруг своей оси. — Тут котики на спине… Ярко красный халат гитарист надел прямо на голое тело. Внизу забавно торчали худые и гладкие ноги, обутые в байкерские ботинки, а распахнутые полы обозначили худобу торса и белоснежные боксеры. Завязать пояс, видимо, не пришло гитаристу в голову. Работа приучила Андо не смущаться. В ожидании ответа он замер, закурив посреди комнаты. Пальцы непривычно сильно сжимали фильтр. По комнате распространялся густой сигаретный дым. — Это обычный халат, Дай. Равнодушие Хары гитариста разочаровывало. Тот абстрагировался. Либо реально общаться не хотел, либо выпендривался. Ведь не дурак, в конце концов, должен понимать… Но Тошия вёл себя как всегда. Молчал. — Зануда! — Дайске дёрнулся в поисках пепельницы. Брюнет прищурился: в этом чёртовом халате тот не ходил, — летал, как большая птица, стремительно пересекая комнату вдоль и поперёк. Слишком взбудораженный. — Ну-ка, стой. Подойди, — Андо почему-то вздрогнул и задышал чаще, когда его крепко схватили за руку, заставляя наклониться. Гладкость волос на секунду коснулась щеки, но Тошия ловко отстранился. Рассматривая огромные зрачки, Хара вдруг понял, что… — Ты обдолбан! — резюмировал он, продолжая неподвижно сидеть. — Мне надо было как-то расслабиться. — Сходил бы в салон. — Уже. — Твой подкат лишён изящества, Дай. — Ты мне желание проиграл… — Андо отвернулся, ссутулившись, и Хара увидел, как через ткань халата нервно заходили его лопатки. — Обиделся, — подытожил Тотчи. — Слушай, а зачем ты ноги побрил? Андо вдруг сообразил, что стоит в халате и трусах. (А то Хара его не видел никогда…) — Это не для тебя. Эпиляция входит в spa-процедуру, — буркнул расстроенно гитарист, протягивая сигарету своему визави. Он занавесился волосами, и, развернувшись, стянул полы халата, завязывая пояс. Обхватив фильтр зубами, Хара вперился взглядом в спину, где изящная вышивка изображала двух оскаленных тигров. На вкус Хары, Дайске был несколько худощав, но два месяца в спортзале не прошли для последнего даром. Гитарист заметно раздался в плечах. — Котики! — скептически выплюнул брюнет, выдувая дым. — Только ноги? — Ты что, флиртуешь? — Ни разу. — Там внизу интересный антураж, — неожиданно сказал Андо. Хара скептически вскинул бровь: — Прекращай, я ещё даже не пил! — Да я про бар внизу! — заржал гитарист. — И… Каору проспорил выпивку. Пойдём? — Ты и его позвал? — удивился басист. А потом обрадовался: в обществе лидера всё будет куда проще. Если честно, то Хара не знал, о чём разговаривать с Андо — разве только музыку обсуждать. Оба имели слишком разные интересы, и, казалось, что кроме работы их вряд ли могло что-то связывать. — Неплохо бы тебе накатить, Тотчи. Для начала... — Для начала чего, поясни? Андо усмехнулся и не ответил. Хара сводил его с ума, и именно тем, что не давал шансов на сближение… Пока, увы, никаких. *** — …А давайте, я вас тоже щёлкну? На фоне стены, — лидер настаивал. Спорить с Каору было чревато, а для Дайске это была возможность осуществить новую попытку подката. Он сунул лидеру айфон и потащил Хару фотографироваться. Стена выглядела живописно — изображала гипертрофированные цветочно-сказочные мотивы, и на фоне огромных лепестков композиция нелепо теряла смысл. И фото получилось странным: Хара, спрятав руки в карманах, осоловело пялился в камеру, Дайске же, наоборот — отвернулся со стаканом в руках, а всё внимание притягивал к себе огромный, нарисованый на стене, глаз с дурацкими ресницами. И только лидер, кажется, остался доволен, ибо выполнив всё, что запланировал, он заплатил по счёту и уехал куда-то ещё… — Что у тебя с лицом, Тошия? — Андо нахмурился, тыкая пальцем в фотографию. — Мама с папой постарались, — огрызнулся басист. — Проверяешь принцип, притянутся ли противоположности? — пристально глядя на согруппника, спросил он. Услышав в ответ скептическое хмыканье, предложил негромко: — Давай напьёмся, чтоб не зря — делимся откровением после каждой выпитой порции. Проиграет тот, кто первым смирится с ситуацией, идёт? — Хорошо, — согласился Андо, делая глоток, — тогда я первый начну. Мне нравится твоя задница. Хара удовлетворённо ухмыльнулся. — Я заметил, но ты же понимаешь, что тебе такую не раскачать? Она дарована мне генетически. — Не прикидывайся, что не понял. Твоя очередь. Спиртное разлили по ёмкостям. Тошия выпил, и в глазах его заблестел пьяный азарт: страсть к приключениям разбудила смешливого циника. На смену мрачному басисту явился Хара-оторва. — Ты не в моём вкусе, Дайске. И спаивать меня, облегчая себе задачу, низко. — Ради такого шанса я научился играть в маджонг. — А вот это похвально! Но недостаточно… — Ты мне приснился. И сон был эротического содержания. — Тяжёлый случай. — Ты переспишь со мной? Хара тут же закашлялся, подавившись: — Как жирно! — У тебя с Каору что-то есть? — Нет, — пауза. — Чего задумался? Наливай. Спиртное употреблялось как вода, но эффект имело обратный. Диалог напоминал перестрелку, а скорость вопросов лишь нарастала. И вскоре, политес заиграл исключительно эгоистичными фактами. Дайске пытался сохранить лицо, но примитивное начало уже выползло наружу, и скрывать его стало бессмысленно. Хара не удивился, он знал Дайске давно, только не настолько близко. — Надеюсь, ты не соврал насчёт Каору. — А если и солгал, ты перестанешь меня хотеть и отступишься? — в глазах басиста читалась весёлая ирония. — Вряд ли. — Что за блажь, Дай? А как же элементарная порядочность по отношению к другу? — Я сейчас в кондиции, когда на всё плевать. Впервые мы вот так общаемся, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то этому помешал. — А если помехой стану я сам? — Хм… — Дайске задумался, не зная как поступить. — Ты мне отказываешь... — Да забей уже, разве это не логично? — Вот ты бы смирился? — с недоверием спросил гитарист. — Ну, я пока что могу думать о последствиях. — Даже когда настолько пьян? — Даже… Забудь! Ты пытался, Дай, но у тебя не вышло, — на лице Хары появилась покровительственная улыбка: гитарист попался. — Попробуй с кем-нибудь другим. С Шиньей, например. Уверен, тот ломаться не станет. Андо занавесился волосами, опустив голову, и Тотчи не мог увидеть выражение чужого лица. Но за годы работы с гитаристом он уяснил одну вещь — несмотря на сентиментальность, Дайске оказался чертовски упрям, а потому, стоило бы его дожать. — Ну? Я ведь прав? — Сука ты, Хара! — прозвучало в сердцах. — Сдаюсь. Твоя взяла! Тошия прищурился, бросая на согруппника взгляд победителя. — Ты проиграл! — басист поднялся, нетвёрдой походкой направляясь к выходу. — Было весело. Спасибо. *** Когда стоишь вот так, склонившись с закрытыми глазами над раковиной, под плеск воды мир перестаёт кружиться, и пол под ногами приобретает устойчивость. Микро-медитация была окутана назойливым, но не противным запахом освежителя. Тошимаса дышал глубоко. Пахло мерзкими розами, но вода приятно освежала лицо. Ещё немного протрезветь и можно выдвигаться на все четыре стороны. Можно, но только руки на его заднице вдруг прервали затишье, вынуждая басиста резко выпрямиться. Мир снова поплыл, а яркий свет резанул по глазам. Дайске извращённо привлекали общественные туалеты. — Красиво стоишь, Тотчи. Невозможно удержаться, — горячий шёпот провоцировал к безотлагательным действиям. Стремительный разворот, и теперь уже Андо упёрся поясницей о край фаянсовой раковины, ощущая пахом движение жёсткого бедра, а локоть басиста больно давил на шею. — Отличная реакция! — восхищённо захрипел гитарист. — Не останавливайся. — Так и знал, что не купишься, — рассмеялся Хара. — Что меня выдало? — Заявление, что я не в твоём вкусе... когда ты говорил, то отвёл взгляд. Лгал. На самом деле я нравлюсь тебе. Особенно мои волосы… — Андо тряхнул головой, приковывая чужое внимание. — Так и тянет намотать их на кулак, правда? Всего лишь неосознанное движение, Тотчи, и я тебя раскусил, — задыхаясь, шептал гитарист. — Даже представить не мог, что ты любишь доминировать. Сопротивляться не стану. Рука скользнула по блондинистым прядям, пропуская их через пальцы, и ухватив у корней, притянула гитариста к себе. — Всё так. Чёртовы волосы… и такой на всё готовый Дай, — вжимаясь бёдрами в напряжённый пах, Хара позволял Андо перейти на новый уровень общения. Пальцы вдруг рванули петли рубашки, и по полу хаотично запрыгали оторванные пуговицы. Холодные ладони жадно легли на обнажённый торс, цепляя повисший на шее галстук. Тотчи перехватил движение, заставляя гитариста убрать руки. — Купишь мне новую, понял? — заявил он, выдыхая в подставленный для поцелуя рот. Андо кивнул, со стоном открываясь ласке. Гитарист целовался чувственно, со знанием дела, и Хара больше не сомневался. — К тебе или ко мне? Андо нехотя оторвался от увлекательного занятия, с трудом фокусируя взгляд, и мужчина понял, что это уже неважно. Через пару минут они продолжили начатое, вернувшись в квартиру Дайске. *** Блядская похоть не позволяла включить свет, заставляя пробираться к цели прямо так, натыкаясь на мебель и срывая одежду на ходу. Дорога завершилась, когда голый Хара, сбивая простыни, оказался на кровати. — Ты такой красивый, Тошия… чёрт… — Дайске замер, с восхищением рассматривая басиста. Мягко схватив любовника за волосы, тот нетерпеливо потянул его вниз, вынуждая гитариста подчиниться. Мужчина не спешил, наслаждаясь лаской губ, которые сейчас жадно исследовали его тело. Скользя по шее, ключицам, целуя соски и низ живота, они наконец, сосредоточились в нужной точке. — Да… —  выдохнул Хара хрипло, инстинктивно толкаясь в чужой рот. Губы, так пошло обхватившие его член, в действии оказались просто волшебными. — Не хочу, чтобы это заканчивалось... — У нас будет секс, Дай. Как ты и хотел, — томно ответил Хара, опрокидывая гитариста на спину и удобно устраиваясь между его ног. — У тебя красивое тело. Не против, если я буду сверху? — Yoroshiku ¹. ------------------------------------------- ¹ Yoroshiku— позаботься обо мне. В данном контексте можно трактовать, как «добро пожаловать» (разг. яп).