Последний Медичи

26 апреля 1478 год Толпа требует расправы. Люди выкрикивают имя Лоренцо и требуют разбирательства над заговорщиками. Им не нужен честный суд и справедливое наказание, народ хочет немедленной кары. Толпа жаждет крови, их крови. Франческо тупо смотрит в пол перед собой. Их затея провалилась, и уповать на великодушие Медичи глупо. Хотя Сальвиати все еще на что-то надеется - он буквально умоляет о пощаде, пытаясь прикрыться своим церковным титулом. Франческо даже противно слушать его стоны, все-таки они совершили убийство в храме Божием, вряд ли они вообще могут надеяться на избавление. Франческо готов поклясться, что чувствует жар адового котла, в котором будет вариться. И это, как ни странно, подстегивает инстинкт самосохранения. Франческо Пацци смотрит на Лоренцо, он еще никогда не видел его таким: бешеный взгляд, жестокость в каждом слове, жесты слегка дерганные. - Нас должны судить справедливо, - Франческо смотрит на Лоренцо снизу вверх, их заставили встать на колени и уже почти накинули веревки на горло. - Так же, как вы судили моего брата? Вас всех повесят, Пацци! - Не делай того, о чем потом пожалеешь, Медичи, - Франческо пытается убедить его и хоть немного выиграть себе время. Лоренцо смотрит так зло, что если бы взглядом можно было убивать, Франческо уже бы превратился в горстку пепла. Пацци чувствует, что внутри Лоренцо идет ожесточенная борьба, всего на долю секунды он сомневается, и возможно, готов пощадить их, но… - Повесить! – приказывает Медичи и встает со своего места. Заговорщиков хватают за плечи и волокут сквозь зал к окнам. Франческо слышит гул разъяренной толпы, сегодня они получат свое жестокое зрелище. Сопротивляться бесполезно, вокруг шеи веревку затягивают плотнее, а дальше просто выталкивают в окно. Франческо даже не чувствует этой мимолетной вазы полета, веревка тут же дергает его вверх, отчего шея должна переломиться, но этого почему-то не происходит. По телу проходит судорога и весь воздух выбивает из легких, вдохнуть не получается, веревка с ужасной силой сдавливает горло, врезаясь в кожу словно сотни маленьких иголок. И это последнее, что чувствует Франческо. А Лоренцо высовывается из окна следом, наблюдая за последней минутой жизни Пацци, и даже не отдает себе отчет в том, что ему приятно это зрелище. Позади вдруг происходит какая-то потасовка, и Лоренцо чувствует толчок в спину, он вываливается из окна, успевает зацепиться за выступ под ним, но пальцы соскальзывают. Лоренцо пытается зацепиться за веревку, на которой тряпичной куклой болтается Пацци, уже готовый отправиться к праотцам, но видит какую-то вспышку света и чувствует, как тело обволакивает теплом. Река из света подхватывает его тело, освобождая от давления верёвок, и несет в неизвестном направлении - вначале медленно, но с каждой минутой все быстрее набирая обороты. Франческо щурит глаза, пытаясь разглядеть в этом свете хоть что-нибудь, он поднимает голову и видит камзол Лоренцо, который приближается к нему сверху, а после чувствует, как что-то тяжелое прижимает его к очень жесткой поверхности. Франческо не может пошевелиться, он почти уверен, что уже мертв, но смачный удар по лицу возвращает его из приятного небытия. - Отродье Пацци, даже сдохнуть не можешь по-человечески! - слышит он голос Лоренцо и следом получает второй удар, уже в бок. Франческо вскакивает так быстро, как это вообще возможно в его состоянии. Он полностью дезориентирован: видимо, удушение и падение с высоты не проходят бесследно. Франческо едва уворачивается от еще одного удара, толкает вперед себя подвернувшийся под руку предмет, похожий на стул, чтобы хоть немного остановить Медичи. Тот вообще ничего вокруг не замечает, жажда мести полностью поглотила его разум. - Лоренцо, оглядись, - пытается прохрипеть Пацци. Он сам лишь каким-то чутьем ощущает странную перемену вокруг. Тут полно людей в странных одеждах, вокруг столики и стулья, под ногами у него хрустят осколки тарелок и валяется раздавленная еда. - Да я тебя сам сейчас придушу, - рычит Лоренцо ему в ответ. Медичи хватает веревку, которая, по всей видимости, оборвалась под весом двух здоровенных мужиков, и тянет ее на себя. Франческо падает на землю, вновь ударяясь спиной. И вновь ему не хватает воздуха, он пытается просунуть пальцы между веревкой и горлом, но тщетно, Лоренцо задушит его сам, раз по какой-то причине он все еще жив. - Остановитесь! – они слышат пронзительный свист и выстрел. Франческо чувствует, что их разнимают какие-то люди - и они точно одеты не в форму флорентийской стражи. С его шеи наконец срывают веревку, он судорожно открывает и закрывает рот, пытаясь отдышаться и хватаясь за горло руками. Он поворачивается в сторону Лоренцо, тот отчаянно сражается со стражей, но получает по голове и обмякает на руках одного из стражников. - Правильно, так с этим буйным, - хрипит Франческо, пытаясь ухмыльнуться. Но ему тоже заламывают руки и наклоняют голову вперед так, что Франческо видит лишь свои ноги и брусчатку площади Веккьо. Это точно площадь Веккьо, он узнает её из тысячи, ведь не раз был возим лицом по этой самой брусчатке, был готов поклясться, что и вкус ее навсегда в его памяти. В таком положении его и ведут до какой-то кареты необычной формы, в которую их с Лоренцо грузят, словно дрова. Лоренцо приходит в себя, голова ужасно болит, как и все тело. Он с трудом может припомнить, что случилось пару часов назад. Но очнулся он точно в какой-то темнице, хоть и невероятно маленькой, намного меньше камер в Барджелло. Тем не менее, как и в Барджелло, здесь есть решетка и каменный пол, правда, вместо копны соломы в углу стоит какой-то сосуд, напоминающий горшок, а над ним деревянная лавка. Напротив сидит Пацци и кажется, дремлет, уткнувшись затылком в решетки. Его волнистые волосы слиплись от запекшейся крови, а под глазом начал проявляться синяк. Лоренцо судорожно пытается припомнить, в какой момент его жизнь свернула не туда, и он оказался в одной темнице с Франческо Пацци и его окровавленными кудрями. В голове какой-то сумбур. Вроде бы он падал из окна, смог зацепиться за каменный выступ в стене, но после его поглотила странная вспышка света. Дальше он не без удовольствия припомнил, как возил Пацци лицом по брусчатке площади Веккьо. Он узнал бы эту площадь из тысячи, по ней как-то особенно приятно было возить кого-то лицом. Даже на сердце теплее становилось. Но через минуту улыбка сошла с лица Лоренцо, ведь он вспомнил, за что хотел убить Франческо… Он резко предпринял попытку встать, чтобы окончить начатое на площади, но не смог - ноги не слушались, голова заболела сильнее. Это остудило пыл Медичи. Лоренцо рассудил, что вряд ли Пацци куда-нибудь исчезнет из этой темницы, а значит, он разберется с ним чуть позже, когда полегчает. - Рад, что к тебе вернулась возможность здраво мыслить, - прохрипел Франческо со своей стороны темницы. - Я все равно разберусь с тобой, - зло буркнул Лоренцо в ответ. - Побереги свое знаменитое красноречие для того господина в дальнем углу комнаты, - Франческо слегка кивнул в сторону. Только сейчас Лоренцо заметил тусклый свет и стол, самой простой и безвкусной выделки, какую он только мог видеть в своей жизни, а за столом сидел и что-то писал человек с усами и смешной шляпой на голове. На столе стояли странные предметы, которых Лоренцо тоже никогда в жизни не доводилось видеть, но самое главное - там лежала связка с ключами. Не такими большими, какие водились у них в Барджелло, но совершенно точно это были ключи. - Где мы? – спросил Лоренцо, ни к кому конкретно не обращаясь. - Хороший вопрос, Медичи, – сухо заметил Пацци, - я бы даже добавил - когда мы? - А ты уже успел осмотреться... - хмыкнул Лоренцо. - Не тебя же было рассматривать, Медичи. Под тем самым горшком, который в первую очередь заприметил Лоренцо, он увидел свитки, или что-то очень на них похожее. Горшок оказался металлический, только очень легким, и скорее всего, служил тут туалетом, судя по запаху. Лоренцо брезгливо отодвинул его и вытащил заляпанный листок. Сощурившись от недостатка света, он начал разбирать слова, которые вроде бы были итальянскими, что уже немного утешало, да еще и отпечатанными на станке. - «Вестник Флоренции». Мы во Флоренции! - даже как-то обрадовался он. - Дата - 25 апреля 1919 года. Лоренцо нахмурился, не понимая, что здесь происходит. Утешало лишь то, что у Пацци тоже был затравленно-испуганный взгляд. - Наверное, вчерашний публичный листок или что-то вроде того, - пожал плечами Франческо. - Эй, там! Очнулись и почитать потянуло? По решетке стукнули дубинкой. Раздался не самый приятный звук и пленники скривились, а после поморщились от того, как этот жуткий звук отдавался в их трещащих головах. Лоренцо поднялся на ноги и оказался чуть выше их стражника. - Вы не имеете права нас тут держать, - заявил он настойчиво. – Я Лоренцо Медичи, немедленно выпустите меня. - Ну да, - усмехнулся стражник в усы, - А я, значит, Франческо Пацци. - Прошу прощения, не хочу вас оскорблять, но единственный в своем роде Франческо Пацци здесь я! – Франческо встал на ноги и тоже подошел к решетке. - Да вы гляньте, у нас тут прям исторический кружок, - хмыкнул стражник. - Тоже мне, шутники. Сидите тихо, пока мы решаем, что с вами делать. На улице и без того неспокойно - чертовы рабочие все никак не разойдутся после утреннего, так еще и вы на мою голову свалились. - Все здесь происходящее совершенно неприемлемо, сер, - не успокаивался Лоренцо. – Соблаговолите сообщить хотя бы, за что мы здесь? - А вы что, ожидали, что за драку в общественном месте вас по головке погладят? После стачки велено брать всех подозрительных типов. Вы с какой луны свалились? - отмахнувшись, сообщил страж и удалился обратно к своему месту. Франческо отошел к противоположной стене и бессильно опустился на деревянную скамью. Ситуация была странной, с какой стороны ни посмотри, стражник нес какую-то непонятную ерунду, сам он почти умер, а теперь… теперь оказался в будущем? Язык не поворачивался такое заявить. Видимо, Бог, в существовании которого он почти разуверился, все же существовал и наказывал его за все содеянное. В первую очередь наказывал, конечно же, компанией Лоренцо. Может быть, Франческо уже в аду, ведь леденящее прикосновение смерти он ощутил как нельзя отчетливо. Но тогда откуда здесь Лоренцо? С другой стороны, если он в аду, то и Лоренцо, и все вокруг может быть лишь видимостью. Франческо на всякий случай ущипнул себя, дабы убедиться, что это не сон. Но это не было сном, а если он попал в преисподнюю, то возможно, нужно просто пройти этот путь до конца. - Нам нужно выбираться отсюда, - бормотал Лоренцо. – Может быть, прикинуться, что мне плохо, а ты ударишь охранника по голове и… Франческо даже зубами скрипнул в углу и закатил глаза. - Кажется, я убил не того Медичи. Ну никакой фантазии… - Франческо смерил взглядом Лоренцо, который кажется, не услышал его замечание. – Лоренцо, я тоже не понимаю, что здесь происходит, но… - Это кара божия, Франческо. - В любом случае, нам нужно придумать что-то другое… - Пацци, блуждая взглядом по камере, пытался придумать хоть какую-то зацепку, чтобы сбежать отсюда. - Лгать - это скорее привилегия Пацци, - съязвил Лоренцо. Он пролистывал отпечатанные листки, которую они нашли здесь. Заголовки были довольно крупными и кричали о недовольстве каких-то рабочих условиями труда на неких “заводах”, а также о многочисленных забастовках по всей Италии. Понять, а тем более связать это с известными Лоренцо событиями было решительно невозможно, он уже пролистал почти до последней страницы, когда Пацци вдруг выхватил у него газету. Такой жест Лоренцо посчитал как минимум оскорбительным, но решил опустить это. - Театр, - шепнул Франческо, тыкая в некое подобие афиши на последней странице. – Ше… шекспир? Что за фамилия такая, он что, англичанин? - Никогда не слышал… Да и ты, Франческо, никогда не был поклонником театра. Франческо вновь закатил глаза и окончательно убедился, что убил не того Медичи, или же все события последнего дня так сильно отразились на Лоренцо, что он начал медленно соображать. - Ты заметил, тут у всех совсем другая одежда. А в город приехали артисты… - немного издалека начал он. - Оооо! – протянул Лоренцо. – Предлагаешь прикинуться артистами? Лоренцо встал и прошествовал к решетке. - Не сочтите за неуважение, - тон Медичи стал куда смирение, чем до этого. – Но, возможно, мы здесь по ошибке? Мы артисты, служители трагедий и комедий. Мы не имеем отношения к вашим, эээ, забастовкам. - Да, мы лишь пытались развлечь зрителей на площади, а все приняли за драку, - подключился Франческо. – В нашем театре приняты репетиции на свежем воздухе… - И что же у вас там за постановка? - Великий Шекспир! Стражник призадумался - Шекспир – это хорошо. Правда, актеры? - Несомненно… - кивнул Лоренцо. - Прочти что-нибудь тогда из Шекспира, - усмехнулся стражник. Лоренцо и Франческо переглянулись. Франческо подавал сигналы Лоренцо, пытаясь шепнуть ему идею. - Прочти что-нибудь из своего, ну… - Шекспир, сонет номер 10, - на ходу стал придумывать Лоренцо, пытаясь припомнить хоть одно стоящее стихотворение, которое он посвящал Лукреции. Франческо оставалось только надеялся, чтобы этот Шекспир писал сонеты и чтобы их страж не знал их всех на память. Лоренцо прочитал небольшой стих, читал от всего сердца, с расчетом растрогать служителя закона, в конце концов, наверное, у него тоже есть жена, а дома ждет ужин. Возможно, это подействовало, а возможно, стражнику не сильно хотелось торчать в темнице, карауля двух отбитых артистов. - Послушайте, - взялся за уговоры Пацци, - мы правда не думали, что нашу шалость воспримут так серьезно. Ведь мы не нанесли никому никакого ущерба, так зачем нас тут держать всю ночь, чтобы утром все равно отпустить, когда придет наш руководитель? - Да, мы перебрали немного вина, и вот очутились здесь, - подхватил Лоренцо. - А ведь и правда, караулить вас тут до самого утра, а дома сейчас ужин… - страж постукивал пальцами по столу, сверля взглядом связку ключей. – Да и никто не написал никакого заявления. - Я даю вам слово, мы больше не допустим такого недостойного поведения, - поспешил заверить Лоренцо. Их стражник усмехнулся в усы, в конце концов, разве он сам не перебарщивал с вином и не спорил с другом. А эти артисты вообще народ странный, их умом не понять. Да и может, хоть этот дурацкий театр хоть немного отвлечет рабочих от того, что творится на улице? - Будет жаль, если завтра вы не выйдите на сцену, ведь люди ждут представления. Ладно, - махнул рукой стражник, - но только я вас предупреждаю, если еще раз попадетесь, тогда никакие музы вам не помогут. Дверь их камеры открылась, и они вновь стали свободными людьми. Они стояли за воротами городского отделения полиции и вдыхали прохладный воздух Флоренции. - Храни бог славных и свободных жителей Флоренции, - радостно воскликнул Лоренцо. – И что их любовь к вину и искусству не испарились за века. - Да уж, твое покровительство искусствам явно не прошло даром, Медичи. - Благодаря любви к вину и искусствам, Пацци, нас выпустили. Идем? Лоренцо уверенно зашагал в сторону реки. Пацци медленно хромал за ним, он понятия не имел, куда направляется этот Медичи, но куда-то идти было нужно, оставаться здесь было рискованно. Боль в ноге отдавалась неприятными режущими импульсами, идти становилось сложно с каждым шагом. Франческо сильно отстал от устремленного Лоренцо. На улицах было довольно мало людей, наверное было уже ближе к полуночи. Что поражало, так это то, что улицы были так хорошо освещены, что звезд на небе почти было не различить. Купол Марии дель Фьоре все так же величественно темнел вдалеке, доказывая, что они все же в старой доброй Флоренции, и холодящий ветер от древних стен обдувал лицо, будто они и не покидали своего времени. - Знаешь, Франческо, мне кажется, мы в аду… ведь это невозможно, чтобы мы оказались спустя почти 500 лет во Флоренции. - Тебе проще поверить в ад? Эх, Лоренцо. Франческо окончательно остановился, наступать на ногу было уже невыносимо. Он неуклюже споткнулся и чуть не упал, смог поймать себя у самой земли. Уперевшись ладонями в холодную брусчатку, он горько усмехнулся. Не об этом он мечтал, когда решил поддержать заговор, он мечтал о власти и величии, а получил беспомощность и полную неизвестность впереди. - Нам нужно найти постоялый двор и заночевать, - рассуждал Лоренцо. – Франческо? Лоренцо подошел и помог Пацци подняться, тот не хотел принимать его помощи и потому отмахнулся от протянутой руки, уже в который раз за эту жизнь. Он, конечно, поднялся, но не пройдя пары шагов, споткнулся вновь. Штаны пропитались кровью, рана вновь открылась. - Пацци, если бы ты колол моего брата чуть менее ожесточенно, сейчас бы у нас не было такой проблемы. Поэтому не дури и дай помочь, если нас опять схватят, то это не приведет ни к чему хорошему. Рассуждай логически… Франческо поморщился и принял протянутую руку Лоренцо, тот помог ему опереться на себя. Они медленно похромали вперед. - Но это не значит, что ты прощен. - Если мы в аду, это не имеет никакого значения, Лоренцо. - Думаю нам нужно найти лекаря, с такой ногой мы далеко не уйдем. А нам нужно как-то возвращаться домой. Пацци согласно кивнул. Но вот где искать врача, было не ясно. Они прошли еще несколько улиц и остановились передохнуть на скамье. Молча, сидели и смотрели в небо, синеющее темной, как огромная зияющая пропасть, бездной. Невнемлющая их немым просьбам, не дающая ни единого ответа на их многочисленные вопросы. Франческо смотрел в небо и видел там намного меньше сияющих точек, чем раньше, небо часто манило его своими загадками и он мог по долгу просиживать ночами у окна, глядя вверх. И вдруг Пацци рассмеялся. - Лоренцо, а ведь Данте ошибся… - В смысле? - Видимо он был в каком-то другом аду! Лоренцо ухмыльнулся и опустил взгляд от небес, там ответов точно не будет. После они поднялись и пошли дальше, решив довериться чутью и случаю.