"С наилучшими пожеланиями, твой брат Сэм и Джессика"
Винчестер с трудом сдержался от того, чтобы не разорвать красивую картинку, с изображением елки и ангела. Ревность - это уж точно не то, что он должен был испытывать. Он мог злиться, мог обижаться. Не ревновать. Но он ревновал. Это чувство было странным и совершенно ненужным. Оно раз за разом открывало ту маленькую дверцу, что охотник закрыл в самом дальнем уголке души два Рождества назад. Чувства, которые он всеми силами старался подавить, запереть, спрятать. Свои желания. Свое влечение к младшему брату. Именно то Рождество стало второй причиной. Рождество, когда, при взгляде на ту самую, истинно детскую, Рождественскую улыбку Сэма, он почувствовал непривычную теплоту, нежность и...желание. Нет, не счастливо улыбнуться в ответ, а...запечатлеть на этой улыбке сильный, собственический поцелуй. Ни коем образом не братский. Второе Рождество, проведенное без брата, Дин посвятил охоте. Пока все остальные счастливые люди праздновали со своими семьями, он убивал очередную тварь. Это было определённо лучше, чем сидеть в пустом номере и думать о Сэме, кроша друг об друга зубы, представлять, как сейчас, в этот момент он также счастливо улыбается своей подружке. Улыбается той улыбкой, которая принадлежит Дину и только ему! Охота отвлекала, помогала забыть и о брате, и очередном Рождестве без него. Но надолго это не помогало. Стоило только оказаться в номере, один на один со своими мыслями, тоска и боль накатывали с новой силой. Он падал на кровать, зарывался лицом в подушку и заставлял себя заснуть. Он видит большую, яркую елку, улыбающегося отца и счастливую маму. Дин открывал глаза, смаргивал глупые слёзы и снова проваливался болезненную бездну Рождественских воспоминаний. Они с братом, смеясь и дурачась, украшают небольшую, но очень колючую и пушистую елочку. Сэму шестнадцать, он высокий, худой, и похож на большого щенка, его постоянно хочется обнимать, что Дин и делает при каждом удобном случае. Брат шутливо возмущается, пытается выбраться из объятий, но, как только Дин отпускает, он сам тут же крепко обнимает его. Картинка сменяется. Сэм случайно разбивает большой елочный шар, Дин что-то раздражённо ворчит, и младший, виновато нахмурившись, принимается поспешно собирать осколки и, конечно, сразу режется. Обычный тонкий порез, но Дин пугается так, словно в мелкого, по крайней мере, выстрелили, схватив его за запястье он, совершенно растерявшись, засовывает его палец в рот, ласково зализывая кровоточащую царапину. Сэм поначалу удивляется и пытается освободить свою руку, но старший смотрит на него с такой нежностью и волнением, что охотник расслабляется и...улыбается той особенной для Дина улыбкой. И охотник вдруг замирает, залипает на губах, его в одночасье перестает волновать абсолютно все, и весь мир словно сосредотачивается на этих нежных, мягких, по-детски припухлых губах. Дину хочется поцеловать, ощутить вкус, подчинить эти губы себе. Он резко открывает глаза и яростно стонет в подушку. Сны - четвёртая причина.~†~†~
Это Рождество обещает быть точно таким же, как и два прошедших. Охоты в этот раз не предвиделось, поэтому он купил пару бутылок виски и отключил телефон. Где-то вдалеке небо уже полыхало яркими фейерверками. И Винчестер невольно удивился, кому взбрело в голову запускать их так рано, на улице ведь даже не стемнело! Звонок в дверь заставил его вздрогуть, и мысль о раннем фейерверке затерялась в сотне других. Мысленно обещая послать названного гостя куда подальше, Дин поплелся открывать. Сэм, кажется, стал еще выше и красивей. - Привет, братишка! - младший улыбнулся, выпуская изо рта облачко пара. Дин стоял, чувствуя, как пол под ногами качается. - Впустишь? - Сэм слегка дрожал, на ресницах медленно таяли снежинки, - Холодно, - пожаловался он. Старшему захотелось прижать к себе, согреть, слизнуть эти холодные снежинки, но он лишь коротко кивнул: - Проходи, - отошел в сторону, пропуская брата в квартиру, - а где же твоя подружка? - все таки не сдержался от вопроса. - Расстались, - просто ответил Сэм, в его глазах не было ни капли сожаления, только радость от встречи и что-то еще, что-то едва уловимое, в чем Дин не мог разобраться, - сделаешь мне горячий шоколад? - его все еще мелко трясло, - У тебя самый лучший и вкусный! - улыбнулся так искренне и нежно. И Дин невольно улыбнулся в ответ, в груди начало медленно растекаться приятное тепло, и от желание прижать братишку к себе и согреть поцелуями каждый дюйм кожи свело скулы. Охотник сделал шаг к брату, но в последний момент взял себя в руки и только согласно кивнул: - Конечно, Сэмми! По маленькой квартире начал медленно расползаться аппетитный аромат шоколада. Пока Дин готовил, Сэм с интересом осматривал квартиру и явно остался ею недоволен. - У тебя даже елки нет! - возмущенно заявил он, входя в кухню. В голосе ясно слышалась детская обида. И Дин, не оборачиваясь, видел, как Сэм скрестил руки на груди и, насупившись, слегка выпятил нижнюю губу. Невероятно соблазительная картина. - Прости, не ждал гостей! - огрызнулся старший. - Ну а для себя? - не успокаивался Сэм, - Ты что, без меня вообще Рождество не праздновал? К запаху шоколада примешался запах назревающей ссоры. Дин повернулся к брату, желая высказать все, что он думает по поводу неожиданных гостей, их наглому выпендрежу и недовольству. Но слова застряли где-то в горле. Сэм каким-то непостижимым образом оказался всего в паре шагах от него. Так близко, что у старшего сбилось дыхание. - С-сам сходи и купи, раз уж тебе так нужно! - буркнул он, резко разворачиваясь обратно к плите. Закрыл глаза и глубоко вдохнул, выравнивая дыхание и успокаивая сумасшедше скачущее сердце. - А я куплю! - горячий шепот Сэма обжег правую скулу, Дин дернулся, все его старания успокоиться полетели в пропасть, - Не сожги шоколад, братик! - улыбнулся младший, едва касаясь губами мочки уха, - Я быстро... - провел кончиком языка по ушной раковине и легко поцеловал. Сознание запуталось в сетях удивления и шока. Если бы Дин умел останавливать время, это мгновение длилось бы вечно. Хлопок входной двери привел охотника в себя. Он выключил плиту и поставил сотейник с дымящимся ароматным шоколадом на паровую баню - чтобы не остыл к приходу мелкого. Кожа, на месте поцелуя, казалось, пылала. Дин, как сомнамбула вытащил из сумки бутылку виски, до краев наполнил широкий граненый стакан и сделал глоток. Сэм вернулся меньше, чем через полчаса. С его приходом, квартира наполнилась терпким елочным ароматом и едва уловимыми нотками свежего снега. - Я купил шампанское! - улыбнулся Сэм, втаскивая в гостиную маленькую изумрудно-зеленую елочку и коробку с яркими шарами, гирляндой и мишурой. - Молодец! - саркастически фыркнул старший. Выглядел брат восхитительно. Легкий румянец от мороза, яркие раскрасневшиеся губы, в мягких волосах сверкали тающие снежинки. - О, я смотрю, ты уже празднуешь! - он поставил елку на пол, прислонив ее к стене, коробку - на кресло, и, подойдя к брату, забрал у него стакан, - И без меня! - притворно нахмурился и поднес стакан к губам. Дин заворожено наблюдал, как он сделал глоток. С уголка губ поползла янтарная капелька, и у старшего возникло безумное желание сейчас же ее слизнуть. Терпение растаяло, словно снежинка на ладони. Он так долго хотел, так долго не видел своего мальчика. - Сэмми... - один нетвердый шаг к замершему на месте брату, - Сэмми...ну зачем ты вернулся? Я ведь почти... - язык прочертил короткую дорожку от подбородка к уголку губ. Сэм не шелохнулся, и, кажется, совсем не собирался отталкивать. Он просто ждал, - отучил себя думать о тебе! А ты приехал, и снова... - осторожно лизнул приоткрытые губы, - я же...люблю, - несмелый поцелуй в переносицу, - люблю, черт возьми! - Боже, какой же ты дурак! - Сэм рывком притянул его к себе и без стеснения и сомнений впился в губы. Прошло несколько секунд прежде, чем до Дина дошла вся реальность происходящего. Еле слышно застонав, он вцепился пальцами в мягкий свитер брата и яростно ответил. Сэм нежно куснул его за верхнюю губу, зализал укус, и с силой засосал нижнюю. Старший всхлипнул, когда чужой язык нагло ворвался в рот, изучая и вылизывая изнутри. Сэм ласкал его рот языком так точно и восхитительно, будто всегда знал, как нужно, как охотнику нравится, от каких действий он теряет голову. Виски и шоколад. Этот вкус желанных губ рвал старшему крышу. Он отвечал на поцелуй с такой неистовой жадностью, словно целовался последний раз в жизни, словно от этого зависела чья-то жизнь. Казалось, легкие вот-вот взорвутся от нехватки кислорода. Разочарованно всхлипнув, Дин отстранился и, тяжело дыша, уткнулся лбом в плечо брата. - С Рождеством, Дин! - Сэм мягко отстранил его от себя, вынуждая заглянуть в глаза, и нежно чмокнул в веснушчатый нос. Дин впервые за эти несколько лет улыбнулся по-настоящему счастливой улыбкой. Он чуть приподнялся на носочках и сделал то, о чем мечтал с того момента, как увидел брата на пороге своей квартиры - осторожно слизнул с его ресниц сладковатые капли растаявших снежинок. - С Рождеством, Сэмми... В это удивительное Рождество у него появилась первая причина вновь полюбить этот праздник.