Лекарство от скуки

— И сколько же это будет стоить? — Это бесплатно! — Звучит дороговато. (с) м/с Симпсоны — Неужели я так много для тебя значу? — В общем, да. Ведь я вложил в тебя столько денег — мне не хотелось бы их потерять. (с) М. Митчелл «Унесенные ветром»

*** Скука. В последнее время она преследовала Ла'Кшара по пятам. Ни гонки ящеров, ни азартные игры, ни хорошенькие агамо не могли ее развеять, даже недавнее путешествие к ледникам не принесло ожидаемого результата. Словно кто-то вместо глянцевого красочного журнала подсунул черно-белую паршивую газетенку. Жизнь вдруг потеряла вкус и стала казаться пресной, однообразной и давно привычной. Ничего удивительного, что за приглашение Ре'Таша он ухватился всеми конечностями, включая хвост, надеясь, что хоть посещение закрытого клуба всколыхнет это застоявшееся болото. Но двадцать минут монотонной долбежки, которую кто-то по ошибке назвал музыкой, два стакана бренди и случайный секс в туалете с симпатичной молос, подрабатывающей на верхних этажах барменом, показали, что — нет. Ни черта подобного! От тоски хотелось повеситься. Или повесить кого-то особенно раздражающего Ла'Кшара в данный момент. Например, Ре'Таша, весело шепчущегося о чем-то с официанткой, минуту назад принесшей их заказ в кабинку. Судя по тому, что его рука еще чуть-чуть — и окажется у нее под юбкой, с развлечением себя самого у Ре'Таша проблем нет. Ла'Кшар скользнул равнодушным взглядом по полу, сделанному из толстого блекло-голубого стекла, сквозь него было прекрасно видно, как извиваются на танцполе под ритмичную музыку вычурно-яркие агамо, пытаясь привлечь к себе внимание. Среди них темно-серые анолис представлялись чем-то чужеродным, будто попавшим туда по ошибке. Взгляд выцепил из этой мешанины цветов ядовито-изумрудную с нежно-желтыми разводами на шкуре самочку. Мозг отстраненно выдал: крашеная, тем самым притушив заинтересованное шевеление в штанах. Но наблюдать, как агамо, отираясь всем телом о какого-то бедолагу, пыталась развести его на выпивку, было забавно. — Уже кого-то присмотрел на ночь? — Ре'Таш блестел любопытными глазами, ерзая от нетерпения на сиденье. Официантка успела скрыться, оставив их вдвоем. Услышав вопрос, Ла'Кшар оторвался от танцпола, потеряв всякий интерес к самочке, и посмотрел на друга, раздумывая над ответом. Секса не хотелось. В его постели уже успели побывать все пять видов, причем обоих полов и не всегда в единичном экземпляре. В клубе все стало уже давно привычным, приевшимся. Сейчас же ему хотелось чего-то необычного, а не... вот этого всего. — Нет, — сознался Ла'Кшар. — Всё надоело. Скучно. Вот! Он озвучил свою главную проблему, которая просто сводила его с ума. Ре'Таш задумчиво нахмурился и отстучал кончиком хвоста по подлокотнику дивана что-то бодрое, а потом взмахнул руками, клыкасто усмехнувшись. — Слушай, я же тебе не рассказывал, как на днях заехал на заправку?! Вопрос Ре'Таша носил чисто риторический характер, Ла'Кшар не сомневался, что эту историю ему расскажут независимо от его ответа. — И чем этот раз отличается от других твоих посещений заправки? — Ла'Кшар с недоумением покосился на чересчур воодушевленного Ре'Таша. — Тем, что там был человек! Ла'Кшар непроизвольно поморщился. Этих странных двуногих на планете обитало мало, они редко выбирались за пределы своей системы, да и не любили их другие расы: слабые, уродливые, отсталые в развитии. У них даже хвоста не было! А эти их странные наросты на голове?! Обычно человеков нанимали на какие-нибудь низкооплачиваемые должности, даже у самого Ла'Кшара в компании работала парочка. Или больше? Надо будет спросить у Эва при случае. — И? — восторга Ре'Таша он не разделил. — И я его трахнул в подсобке, — будто какое-то невероятное открытие сделал. Впрочем, для Ла'Кшара и впрямь было удивительно, как у Ре'Таша встал на человека. Это же ужас ходячий! — Мне сочувствовать или поздравлять? — решился он все-таки уточнить. Обижать друга не хотелось. Вон он как светится от счастья, словно ему через хвост разряд тока пустили. — Дурак ты, Ла'Кшар, — отмахнулся от него Ре'Таш. — Я такого оргазма ни с кем из нашего вида не испытывал как с этим человеком. Внутри он оказался таким мягким, горячим, влажным, так тесно обхватывал мой член. А как он пищал, когда произошла сцепка! В какой-то момент мне даже захотелось его пометить. От последних слов Ла'Кшар подавился бренди, который неосмотрительно решил глотнуть. Неслыханно! И это Ре'Таша отец ему всегда ставил в пример как благоразумного рептилоида?! — Человека? — уточнил Ла'Кшар, недоверчиво глядя на друга. — Человека, — подтвердил Ре'Таш, довольно щуря свои светло-зеленые глаза. Он даже облизнулся мечтательно. — Кстати, хорошо, что вспомнил. Надо будет еще раз заскочить на ту заправку. Навестить. — Человека? — Ла'Кшару казалось, что удивляться уже некуда, но друг, видимо, решил достичь в сегодняшний вечер невозможного. — Да. — Ре'Таш положил ладонь ему на колено и доверительно прошептал: — Поэтому если тебе вдруг захотелось чего-то новенького, то рекомендую. — С человеком? — все-таки счел своим долгом уточнить Ла'Кшар. — Тебя заело?! — участливо поинтересовался Ре'Таш, сочувственно заглядывая ему в глаза. — Да, я трахнул человека. Да, мне понравилось. И да, я хочу это повторить. — Забыл сказать, что и мне советуешь попробовать, — язвительно процедил Ла'Кшар. — Но я, пожалуй, откажусь. Меня не настолько тянет на экзотику. — Как знаешь, — Ре'Таш примирительно улыбнулся и, словно забыв об этом разговоре, как ни в чем не бывало потянулся к бутылке, намереваясь разлить остатки бренди по стаканам. Ла'Кшар посверлил друга удивленным взглядом, будто ожидая, что у него прямо сейчас полезут крылья из спины, а потом недовольно шикнул. Переспать с человеком? Идиотская мысль. Очень-очень идиотская. В заскучавшем сознании вспыхнула искра любопытства. *** Ушастый человечек смешно подпрыгнул на месте, выбив искры из лохматой кочки, а затем попытался перескочить на следующую, но, не долетев, свалился в болото, размахивая руками, будто и впрямь собирался взлететь. Экран вспыхнул ядовито-розовой надписью. Закорючки ларсов Пейдж не знал, но тут и без перевода было понятно, что игра окончена. Подумав секунду, он щелкнул по кнопке, выключая телефон. От пестрого мельтешения уже устали глаза, и начало ныть в затылке. Хотелось есть, но в первую очередь — избавиться от промокшей от дождя одежды и, наконец-то, согреться. От холода пальцы едва гнулись, а тело сотрясала дрожь. Зажмурившись, Пейдж поерзал на слишком высоком для него стуле, пытаясь найти более удобное положение. Спина от неудачного движения кольнула болью, прострелив от копчика до затылка. Дверь со скрипом распахнулась, и в коридор выплыло существо, облаченное в черный бесформенный балахон из воздушной ткани. На его одежде висел прямоугольник бейджика, испещренный черточками, в которых с трудом угадывался алфавит чертовых ящериц. Имя Пейджу прочесть не удалось, но по количеству букв было ясно, что там нечто труднопроизносимое. По коротким игольчатым наростам на голове и бледной, просвечивающей коже Пейдж с удивлением опознал в существе альтеранца. Если люди редко выбирались за пределы родной планеты, то эти создания, предпочитающие вести водный образ жизни, покидали свою только в самом крайнем случае. — Пейдж Хэван, — прошелестел альтеранец едва слышно, глядя куда-то сквозь него. — Прошу, заходите. Не дожидаясь никакой реакции, словно и не сомневаясь, что Пейдж последует за ним, он скрылся за дверью, оставив ее приглашающе открытой. Войдя следом за альтеранцем, Пейдж поежился: в кабинете оказалось еще холоднее, чем в коридоре. Он будто попал в большой темный холодильник, на стенках которого кто-то заботливо повесил голографические грамоты. Не обращая на него внимания, альтеранец бесшумно вернулся на свое место и кивком головы указал Пейджу на стул, беззвучно веля присаживаться. — Мы рассмотрели ваше резюме, — безэмоционально прошептал альтеранец и выжидательно уставился на Пейджа, не моргая. Кажется, даже дышать перестал, но в этом Пейдж был не уверен, так как знал, что под многослойной одеждой скрываются жабры. Со стороны выглядело так, будто у того в голове что-то коротнуло, и он завис. Пейдж уже подумывал спросить что-нибудь, как альтеранец отмер и продолжил как ни в чем не бывало: — Вы нам подходите. Приступать можете с четверга. Ваша первая смена — вечерняя, начинается в восемь. Не опаздывайте. — Хорошо, — Пейдж облегченно выдохнул. — Куда мне подойти? От вопроса альтеранец, кажется, вновь завис, дернул чуть длинноватыми ушами, а потом внезапно достал из стопки листов анкету и протянул ее Пейджу. — Пройдите требуемые инструктажи и посетите медицинский кабинет. В последней колонке указаны этаж и номер кабинета, — заученно и по-прежнему едва слышно отчитался альтеранец, смотря куда-то поверх головы Пейджа. — Затем возвращайтесь сюда. Пейдж понятливо кивнул и поднялся с места. Уже у двери, когда он взялся за ручку, его настиг тихий голос альтеранца: — В холл технического этажа. Вас там встретят. Фраза была абсолютно бессмысленной и будто вырванной из контекста. Пейдж уже собирался спросить у альтеранца, что он имеет в виду, когда его озарило, что это запоздалый ответ на его вопрос. Воистину, альтеранцы оказались теми еще селедками! Обернувшись, Пейдж пробормотал слова благодарности и поспешил покинуть кабинет. Чтобы обойти всех, кто перечислялся в анкете, и собрать их подписи, у него ушло полтора часа. Больше всего времени отнял медицинский кабинет, где его просканировали от и до, а старый ящер чуть ли не с фонариком полез ему сначала в рот, а потом и между ног попытался сунуть когтистую лапу. К кабинету альтеранца Пейдж выполз окончательно вымотанный и замерзший, со стопкой инструкций под мышкой и электронным пропуском. Благо, что в этот раз беседа вышла куда короче. Альтеранец внимательнейшим образом изучил анкету, повертел со всех сторон и разве что на зуб не попробовал, покивал и, вновь пробормотав о том, чтобы Пейдж не опаздывал, выпроводил его восвояси, напоследок прошелестев, что на почту ему сбросили всю необходимую информацию. Запихнув все в рюкзак, Пейдж поспешил покинуть компанию, надеясь успеть на автобус. Дождь, ливший с самого утра, и не думал заканчиваться, словно собирался за сутки выполнить месячную норму. Осень только началась, а настроение уже было на грани плинтуса. Зябко поежившись и с тоской покосившись на серое, плотно затянутое тучами небо, Пейдж накинул на голову капюшон тонкой ветровки и вышел на улицу. Старенькие кроссовки радостно чавкнули и мигом впитали в себя ледяную воду лужи. Стоило бы уже давно купить новые, но последние деньги ушли на лекарство для Ала и арендную плату за квартиру. Оставалось надеяться, что ящерицы не будут долго тянуть с авансом. Все-таки контора приличная, одна из крупнейших по производству фармацевтических препаратов. Да и зарплату Пейджу обещали больше, чем в том захудалом ресторане ларсов. До остановки — рукой подать, поэтому заметив подъезжающий цыпляче-желтый автобус, Пейдж торопливо бросился к нему, топая по лужам и поднимая ворох холодных брызг. Сырее он вряд ли будет, а так не придется торчать лишние полчаса под навесом. В автобус он успел вскочить в последний момент под предупреждающее, отдающее чем-то возмущенным, пиликанье автоматических дверей. Пейдж огляделся и, заметив свободное место, поспешно забился в самый угол, рассчитывая, что от хрипло кашляющей печки удастся хоть немного согреться. Добираться до дома приходилось чуть больше часа, а наличие пробок растягивало этот процесс до всех двух. Надев массивные, привезенные еще с Земли наушники, выкопанные со дна рюкзака, Пейдж врубил плеер погромче и, устало зевнув, закрыл глаза, надеясь, что получится подремать. К середине пути автобус собрал всех промокших и замерзших с остановок, в салоне стало слишком тесно, и запахло чем-то кислым — привычный запах ларсов. Вот уж кто умудрился заселить все уголки космоса! Больше в городе было только ящериц, и то только потому, что планета изначально принадлежала им. Место пришлось уступить старушке, и остаток пути Пейдж проделал стоя, отмахиваясь от синеватых щупалец стоящего рядом ларса, которые так и норовили залезть ему под одежду. Никакого сексуального подтекста, понятное дело, не подразумевалось, просто «ложноконечности» ларса искали тепла, пользуясь тем, что хозяин отвлекся. Пейдж даже не злился, понимая, что это бесполезно: свои щупальца эти странные создания контролировали плохо. Выбравшись из автобуса на конечной остановке, Пейдж поежился и проворно сунул руки в карманы. После теплого салона на улице показалось еще холоднее. Ходьба пешком занимала минут двадцать, но если постараться, то можно уложиться и в десять. Подтянув сползший с плеча рюкзак, Пейдж торопливо направился в сторону дома, проскакивая неосвещенные участки улиц и подворотни. Жалобный писк он услышал почти у самого подъезда и, притормозив, начал оглядываться, ища его источник. Котенок обнаружился у мусорного бака на перевернутом ведерке из-под майонеза — сырой, трясущийся от холода и совершенно черный, только зеленые глазюки испуганно сверкали в темноте. От земного своего собрата он отличался наличием второго хвоста с костяными наростами на кончиках и непропорционально большими ушами. Непонятно только каким чудом его занесло на эту планету. Пейдж сделал несколько шагов, проходя мимо, но замер, понимая, что полночи провозится в кровати, если оставит котенка в такую отвратительную погоду на улице. — Иди сюда, кроха, — Пейдж шагнул прямо в лужу и, ухватив мяукнувшего котенка за шкирку, взял его на руки. Погода словно только этого и ждала: громыхнуло, и дождь, едва крапавший, хлынул потоком. Чертыхнувшись, Пейдж преодолел оставшиеся метры до дома бегом и нырнул в спасительную и уже привычную темноту подъезда. Квартира встретила ярким светом, теплом и запахом чего-то вкусного. Котенок, до этого тихо сидевший в кармане, завозился, пытаясь выбраться на свободу, и требовательно запищал. На шум вышел Ал, на ходу вытирая руки полотенцем. — Ты долго, — укоризненно заметил он, забирая рюкзак Пейджа. — Как все прошло? А это кто? — Это тебе, — Пейдж сунул котенка Алу. — На работу взяли. С блаженным стоном он разулся, а потом начал избавляться от промокших ледяных тряпок прямо в коридоре, складывая их аккуратной кучкой на пол. Трусы пришлось оставить, вспомнив о приличиях. В них Пейдж и заскочил в ванную комнату, где уже разделся окончательно и забрался под душ. От горячей воды, хлынувшей неровным потоком из проржавевшей насквозь лейки, Пейдж едва не словил оргазм. На кухню он выполз почти счастливый. Котенка Ал засунул в вязаную старую шапку и теперь старательно пытался накормить его молоком и при этом не расстаться с пальцами. Тот уворачивался, пищал, угрожающе клацал зубами и норовил уползти от благодетеля. Котенок еще не знал, что от заботы Ала так просто не сбежать и гораздо проще смириться. Пейдж вяло умилился упорству брата и взял кружку с предусмотрительно налитым ему чаем. Горячим! — Выглядишь бледным. Я уже расстелил тебе постель. Есть будешь? — Ал на мгновение отвлекся от котенка, чем тот и не преминул воспользоваться: торопливо потопал к Пейджу, разъезжаясь на паркете и пискляво жалуясь на такое издевательство. — Ага, — Пейдж прислонился спиной к стене и закрыл глаза, чувствуя, как от тепла его начинает неумолимо клонить в сон. — Пил таблетки? — Конечно. Половину дозы. Сегодня почти не чесалось, — отчитался Ал и, погремев кастрюлей, с тихим стуком поставил перед Пейджем тарелку. Приоткрыв один глаз, он с интересом покосился на нежно-голубые макароны, трогательной желеобразной массой расползшиеся по поверхности. Их делали из каких-то злаковых, которые в зависимости от времени года имели свой цвет. На вкус было сносно, пусть и немного пресновато. Впрочем, кетчуп это дело исправил. Котенок за это время успел дошлепать до стула Пейджа и теперь требовательно мяукал, просясь на руки. Со смешком он водрузил пушистого засранца себе на плечо, а тот, недовольно потоптавшись, впиваясь острыми коготками в одежду, уткнулся мокрым носом ему в шею и затарахтел, как маленький трактор. — Прелестно. Не знал, что ты любишь всякую живность, — съехидничал Ал, глядя на них с усмешкой. — И как мы назовем нашего нового сожителя? — Не придумал. Идеи? — Нет уж, ты его завел, ты — и отдувайся, — взмахнул руками Ал. — Меня он вообще не воспринимает. — Хорошо, — согласился Пейдж и, покосившись на задремавшего котенка, устало улыбнулся. — Пусть будет Кроха. *** — А это — кладовка: здесь хранится все оборудование, инвентарь и чистящие средства. Если чего-то не найдешь, то обращайся ко мне, схожу на склад, — Патрик хозяйским жестом обвел небольшое помещение, уставленное металлическими стеллажами, где на полках хранились различные разноцветные бутылки с бытовой химией, а в углу на подставке — несколько моющих пылесосов последней модели, неровная цветастая пирамида ведер и парочка швабр. Патрик, который являлся в фармацевтической компании «Хайлен» главным завхозом и по совместительству непосредственным начальником Пейджа, был человеком невысоким, лысеющим и немного полноватым, что не мешало ему шустро передвигаться по коридорам, попутно раздавая указания, что где заменить, или подмечая случайно пропущенный фантик. Пейджу он обрадовался, отечески похлопал по плечу и, всунув в руки извлеченную жестом фокусника из кармана конфету, потащил показывать свои владения, подробно рассказывая, что ему предстоит делать. Работа оказалась несложной: следить, чтобы нигде ничего не заканчивалось, начиная от туалетной бумаги в уборных и до чая в буфете; контролировать автоматические пылесосы, елозящие по коридорам, и поддерживать чистоту в кабинетах. По вечерам, когда все расходились, надо было домыть там, куда не дотягивалась или с чем не смогла справиться электроника. — Переодевайся и можешь приступать. — Патрик протянул Пейджу стопку сложенной одежды: аквамариново-синий комбинезон из ткани, похожей на джинсу, белую футболку с длинным рукавом и такого же цвета кеды на шнуровке. — Я могу уйти раньше, если сделаю всю работу? — спросил Пейдж, замирая перед дверью в раздевалку. Оставлять Ала одного надолго не хотелось, особенно по ночам. Вдруг случится очередной приступ, а его не будет рядом. Патрик в задумчивости достал из кармана печенье и захрустел им. — Нет, лучше скоротай свободное время в комнате отдыха на восьмом этаже. Ящерам вроде как все равно, лишь бы чисто было, но вдруг ты понадобишься. Не стоит их злить лишний раз, они и так постоянно шипят о чем-то своем, хрен поймешь — то ли мирно перетирают свои дела, то ли уже готовы головы открутить друг другу. — Патрик поежился, видимо, вспомнив что-то свое. Пейдж его понимал: с ящерицами общаться нормально не получалось, потому что на людей эти твари смотрели как на пустое место, цедили слова сквозь зубы, считая ниже своего достоинства говорить на всеобщем. Между собой они исключительно шипели-рычали-курлыкали. В этой мешанине звуков никак не выходило выцепить что-то одно, Пейдж их все равно не понимал, так как человеческий слух не улавливал тонкости звучания, все казалось слишком похожим друг на друга. Первое время Пейдж еще пытался выучить хотя бы приветствие, но потом, поняв всю тщетность своих попыток, забросил это дело, решив ограничиться лишь ходовыми жестами, смысл которых понятен без слов. Заскочив в раздевалку, Пейдж быстро переоделся и вышел обратно к Патрику. Тот в этот раз ради разнообразия ничего не жевал, а что-то читал в телефоне. Стоило появиться, как он убрал его и, оглядев Пейджа с ног до головы, одобрительно кивнул. — Иди на верхние этажи. Там сегодня несколько пылесосов вышли из строя, то ли наступил кто случайно на них, то ли пролил. Не важно, в общем. Полы придется помыть вручную. Все уже должны были рассосаться: никаких совещаний на сегодня не запланировано. Разве что Главный торчит у себя: к нему в кабинет заглянешь в самую последнюю очередь. Этому на глаза лучше не попадаться. Пейдж и сам не горел желанием. — Хорошо. Ехать на лифте Пейдж не рискнул, вдруг еще не все разбежались, поэтому прихватил из кладовки ведро, тряпку и пару капсул для мытья полов, он направился на самый верхний — двадцать первый — этаж. Удивительно, но вся компания «Хайлен» умещалась в одном здании, производили лекарства тут же, просто все цеха разместились под землей. На нижних - склады, чуть выше — исследовательские лаборатории, а на самых последних располагались офисы. На двадцать первом находились залы для совещаний и кабинеты основных руководителей, в том числе и Главного. Имя его он не запомнил, так как информации Патрик вываливал много, но исключительно бессистемно, перепрыгивая с одного на другое, из-за чего Пейдж решил вечером залезть в сеть и посмотреть. Сложно оказалось только начать, потом работа пошла бодрее. К тому же чтобы елозить тряпкой по полу — большого ума не надо, а грязи от ящериц накопилось на удивление мало. Пейдж и не заметил, как убрался во всех туалетах, с которых решил начать, как с самых противных, оставив кабинеты на «сладкое». К тому времени даже последние трудоголики должны были свалить. Сталкиваться с ящерицами не хотелось, он успеет с ними познакомиться в дневную смену. Собрав все пылесосы, ползающие по пустым ярко освещенным коридорам, Пейдж сходил за ведром с водой. Уже сунув тряпку в воду, он так и застыл в полусогнутом состоянии, прислушиваясь: из дальнего кабинета раздавались какие-то звуки, которые в тишине казались слишком громкими. Судя по позолоченной табличке на двери, тут и обитал Главный. Недоуменно нахмурившись, Пейдж бесшумно подобрался ближе и, заметив, что дверь неплотно закрыта, замер на расстоянии нескольких метров, пытаясь сообразить, что же там происходит и не нужна ли помощь. Вроде как не орали, но кто их, этих ящериц, разберет! Вдруг это предсмертное хрипение. Насколько он знал, там, за дверью, располагалась приемная секретаря, из которой и доносился странный шум. Ритмичный и какой-то... Пейдж густо покраснел, сообразив, что же происходит за дверью. Кто-то кого-то трахал. И очень активно. Просто вместо привычных стонов было глухое утробное рычание, вперемешку с шипением. Чуть не выругавшись вслух, он тихонько отошел, пока его не застукали, и решил начать мыть коридор с другого конца. А чтобы не отвлекаться на посторонние шумы, потребовалось сбегать в раздевалку за плеером. Натянув громоздкие наушники, он пощелкал по сенсорной панели, делая музыку погромче, и приступил к работе. Сквозь жалобные стоны скрипки пробились хлопок двери, бодрый цокот каблучков по полу и пиликанье лифта. На него, ползающего на коленях с тряпкой по полу, не обратили внимания, и Пейдж вздохнул с облегчением, радуясь, что все свалили. Наконец-то! Трек в плеере переключился, и на смену медленной мелодии пришло что-то ритмичное, задорное, с довольно нелепым набором слов, не носящих никакой смысловой нагрузки. Улыбнувшись, Пейдж начал беззвучно подпевать, пытаясь попасть движениями тряпки в такт. Когда, пятясь назад, он натолкнулся на препятствие, то испуганно вздрогнул и чудом не заорал, хотя сердце, пережив всплеск адреналина, частило так, будто уже паковало чемоданы и собиралось покинуть его прямиком через грудную клетку. Вскочив на ноги, Пейдж обернулся и торопливо стащил наушники с головы. Преградой оказался ящер, который сейчас стоял напротив него, сложив свои когтистые лапы на груди. И смотрел! От этого вымораживающего, безучастного взгляда у Пейджа по спине промаршировал табун мурашек. Пейдж почувствовал себя беззащитным кроликом перед рептилией, что их разница в росте только усиливала: он едва достигал до плеча ящера. — Саур? — голос звучал хрипло, чуть слышно. После вежливого обращения требовалось добавить имя ящерицы, но Пейдж понадеялся, что и так сойдет. Что по этому поводу думал сам ящер, было сложно понять, но после нескольких томительных секунд, тот качнул головой из стороны в сторону и так же молча развернулся и ушел к лифтам. Его хвост, украшенный игольчатым темно-синим, почти черным, гребнем, гибко скользнул по полу, едва-едва задев самым кончиком ногу Пейджа. Чертов лифт ехал слишком долго, а когда все-таки соизволил с мелодичным пиликаньем появиться на этаже, Пейджу уже начало казаться, что у него быстрее случится сердечный приступ. Ящер на него больше не обращал внимания, словно и забыл о его существовании, но Пейдж все равно никак не мог заставить себя вновь начать работать. Повернуться к этой хвостатой дряни спиной?! Ни за что! Когда ящер покинул этаж, Пейдж позволил себе облегченно выдохнуть и сползти по стене прямо на мокрый пол: ноги его просто не держали. Зажмурившись, Пейдж обреченно застонал. Он и не сомневался, что это был Главный. По закону подлости эта ящерица не могла быть никем иным. Оставалось только надеяться, что произошедший инцидент он не посчитает никаким нарушением. А остановился... допустим, ему стало интересно. Может, он людей раньше никогда не видел?! В конце концов, ничего же такого не произошло! Долгожданное спокойствие не спешило приходить. — Блядство! *** Две недели! Две чертовы недели Пейджу казалось, что он сходит с ума, крыша медленно, но верно сползала куда-то в пропасть. Стоило ему только переступить порог проклятой компании, как появлялось зудящее чувство, что за ним пристально наблюдают, жадно следя за каждым шагом. Сначала Пейдж списывал это на камеры, понатыканные везде, где только можно, пока случайно не обернулся и не встретился с холодным немигающим взглядом Ла'Кшара. Да, он узнал имя того ящера, с которым столкнулся в первый рабочий день — не поленился и пробил по переводчику надпись на табличке. И не сказать, что бы это знание его как-то обрадовало. Потому что после этого он стал замечать Ла'Кшара везде, невольно выделяя среди других рептилий. Впрочем, варусов в компании работало очень мало — всего четыре, если уж быть точным — поэтому ничего удивительного, что вычленить его из чешуйчатой толпы оказалось несложно. Этот вид вообще был... выделяющимся. Крупные, зубастые и с колючим гребнем вдоль хребта от головы до самого кончика хвоста. А еще личный кошмар Пейджа предпочитал костюмы светлых тонов, на их фоне расцветка ящера — темно-зеленая, с синими разводами — казалась еще ярче. Хуже всего, что ящер передвигался абсолютно бесшумно и задерживался на работе допоздна, из-за чего спастись от него не получалось даже в ночную смену. За выходные Пейдж успевал убедить себя, что он зря так накручивает, успокоиться, чему немало способствовал пустырник, его Ал подсовывал ему в чай, суп и все остальные жидкости, но стоило только выйти в смену, как все начиналось по новому кругу. Пейдж всерьез опасался, что либо поседеет к концу месяца, либо заработает нервный тик. Причина такой заинтересованности ящера являлась загадкой, так как о том случае никто не узнал, выговор ему не сделали и увольнять вроде как не собирались. Терять эту работу было нельзя, иначе Ал может остаться без лекарств. В последнее время аллергическая реакция и так обострилась, поэтому пришлось увеличить дозу. Устало вздохнув, Пейдж подавил в себе спонтанный порыв побиться головой о стену. — Пейдж. — Из-за угла, как черт из табакерки, выскочил Патрик, на ходу дожевывая остатки булочки. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Пейдж чуть не выронил из рук стакан, который протирал в этот момент. Выглядел Патрик каким-то встревоженным: был краснее обычного и постоянно теребил молнию на кармане комбинезона. От внезапности вопроса Пейдж чуть не ляпнул о том, что его преследует коварный ящер, поставивший себе целью довести бедного и несчастного человека до ручки, но вовремя удержал язык за зубами. Пожалуй, это не тот случай, когда стоит гнать бочку на Главного, тем более что ничего противозаконного тот не делал. Пока. Может, Ла'Кшар оказался фанатиком швабры и тряпки и просто проверяет, достаточно ли хорошо Пейдж убирается, а он себя уже накрутил так, что руки трястись начали. Еще чуть-чуть — и станет заикаться. — Нет, — Пейдж добавил удивления в голос. — Что-то произошло? — Да. Тебя вызывает сам!.. — Патрик многозначительно замолчал и ткнул пальцем в потолок. Пейдж поднял взгляд в указанном направлении. Сверху над ними располагалась серверная, в ней никто не сидел. — Надо зайти к компьютерщикам? — уточнил Пейдж, пытаясь провести параллели. Ну, кто этих гениев знает, может пыль с какого-нибудь блока памяти вытереть надо, а самим свои когтистые лапы марать не хочется. — Да нет, — нетерпеливо отмахнулся Патрик. — Главный. Сказал, что мусор у него из кабинета забрать надо. Попросил тебя. — Ла'Кшар? Меня? — Пейдж торопливо поставил стакан на полку. От греха подальше. В ногах поселилась противная слабость, а в боку кольнуло. — Вот-вот, я тоже удивился. Поэтому дуй бегом к нему. Он вроде как в благодушном настроении был, но кто его знает! Машинально кивнув, Пейдж побрел в кладовку за новым мусорным мешком, а затем на двадцать первый этаж. Добраться до нужного кабинета вышло до обидного быстро, он даже не успел толком успокоиться. В приемной сидела хорошенькая шоколадно-коричневая, с золотыми вкраплениями агамо и точила свои дымчато-белые коготки. Вошедшего Пейджа она просканировала взглядом, убедилась, что посетителя ждут, и, заученно улыбнувшись, указала на дверь, за которой и обитал Ла'Кшар. Выдавив из себя тихое «спасибо», Пейдж на негнущихся ногах добрался до кабинета ящера и коротко постучал. Ответа не последовало. Обрадовавшись, что чертова рептилия где-то бродит, Пейдж толкнул дверь и вошел внутрь. Ла'Кшар был на месте. Говорил с кем-то по телефону на громкой связи, правда, о чем именно — Пейдж даже представить не мог. По тону шипения не получалось понять, то ли это деловой разговор, то ли простой бессмысленный треп. Ла'Кшар поднял взгляд на замершего испуганным зайцем у двери Пейджа и поманил его к себе двумя пальцами. Как собаку! Пейдж от этого жеста даже забыл о своем страхе перед ящером и едва не зарычал от злости. Подойдя ближе, Пейдж растеряно оглянулся, ища мусорную корзину. Ла'Кшар, что-то отрывисто шикнув своему собеседнику, щелкнул пальцами и, дождавшись, когда Пейдж обратит на него внимание, ткнул под стол, показывая, где находится искомое. Отодвигаться он при этом не стал! — Саур? — решился подать голос Пейдж — очень тихо, вложив в вопрос все свое недоумение. Собеседник ящера от чужого голоса замолчал, а потом перескочил с шипения на какое-то утробное клекотание. — Мусор, — коротко — будто выплюнул — произнес Ла'Кшар на всеобщем и для наглядности, видимо, вновь ткнул когтем под стол. Превосходно, блять! Сцепив зубы, чтобы сдержать рвущееся наружу возмущение, Пейдж опустился на колени и сунулся за мусорной корзиной, которая оказалась почти в дальнем углу. Чтобы достать до нее и при этом не залезть полностью под стол, пришлось прогнуться в спине, но ему все-таки удалось подцепить ее кончиками пальцев и потянуть на себя. От легкого стука когтей по столешнице Пейдж вскинул голову и столкнулся со взглядом ящера — цепким, пристальным и зверино-желтым. Осознав, в какой позе он стоит — на коленях, почти прижимаясь щекой к его ноге — Пейдж покраснел и, схватив злосчастное ведро, спешно поднялся. Словно забыв о невидимом ящере, Ла'Кшар смотрел на него неотрывно, будто раздумывал, стоит ли сожрать его или пускай еще побегает. Торопливо поменяв пакеты в мусорном ведре, Пейдж затолкнул его ногой обратно под стол, надеясь, что ящер не посчитает это наглостью. Ящер не посчитал, но продолжал все так же пялиться. — Что-то еще, саур Ла'Кшар? — безупречно вежливо спросил Пейдж, радуясь, что голос не дрожит. Потому что руки у него тряслись, как у алкоголика, поэтому их пришлось благоразумно спрятать за спину. Отвечать ящер не стал, вновь переключив свое внимание на телефонного собеседника. Замершему рядом Пейджу достался лишь вымороженный кивок в сторону выхода, означающий, что тот может быть свободен. Сдержав вздох облегчения, Пейдж дошел до двери и покинул кабинет, пожалуй, слишком резво. Кажется, сейчас что-то произошло, но он был не уверен, что именно. В мусорном мешке у него лежало два смятых клочка абсолютно белых листов бумаги. *** На четвертой странице соглашения Ла'Кшар сдался и отодвинул надоевшую за последние полчаса бумажку в сторону. Мысль, поселившаяся после рассказа Ре'Таша в голове, оказалась до обидного навязчивой, прочно въевшись в подкорку сознания. Ла'Кшар крутил ее и так, и эдак, убеждая себя в абсурдности данной идеи, но та вышла живучей дрянью. Не помогли ни призванная на помощь логика с ее безупречными доводами, ни внешний вид человека, на которого он не поленился сходить посмотреть. Несколько раз. Ладно, может быть чуть больше! Но должен же он был понять, чего такое в этих отвратительных созданиях могло так привлечь Ре'Таша, что тот вдруг стал походить на безмозглую личинку. Даже хвостом восторженно вилял, рассказывая про своего человека. Вроде как он всерьез подсел на свою новую игрушку. В человеках ничего симпатичного не нашлось, как бы пристально Ла'Кшар их ни рассматривал. Шкура у них у всех оказалась одинаковая — тонкая даже на вид, светлая и безо всяких узоров. Они и сами были слишком маленькие, хрупкие, кажется, сожми посильнее — сломаешь. А еще эти странные наросты на голове! Ре'Таш говорил, что они очень мягкие и их очень приятно накручивать на руку, когда трахаешься. Видимо, у его экземпляра человека они длиннее, потому что у тех, что работали в компании Ла'Кшара эти наросты совсем короткие. Но потрогать их хотелось. Проклятое любопытство! Он даже подумывал попросить у Патрика, но потом отбросил эту идею — у него их осталось совсем мало на голове. Вероятно, чем старше они становятся, тем сильнее начинают походить на рептилоидов. У того, другого человека, наростов было больше и такого необычного цвета — темно-желтого, почти золотого. Из горла Ла'Кшара вырвалось обреченное шипение. Отрешенно постучав когтями по столешнице, он посмотрел на укоризненно белеющее соглашение и потянулся за телефоном. Эва появился буквально через пару минут, бесшумно просочившись в кабинет. Вяло кивнув, он, шурша своей странной мешковатой одеждой, опустился на стул и вопросительно уставился на Ла'Кшара. Все-таки альтеранцы странные! Но Эва дело свое знал, тут не поспоришь. Как кадровик он оказался просто бесценен. — Скажи, новый человек... что ты о нем знаешь? — Ла'Кшар попытался придать себе скучающий вид. А хвост, нервно дергающийся из стороны в сторону, все равно не видно под столом. Судя по отсутствующему взгляду Эва, тому было откровенно пофиг. Но на несколько минут он уже привычно завис. Ла'Кшар не торопил его, давно смирившись с этой странной манерой общения альтеранцев. — Он чем-то вас не устраивает, саур? — все-таки разродился вопросом Эва. Даже голову склонил набок, показывая высшую степень своего любопытства. Смотрел, правда, куда-то в плечо Ла'Кшару. — Устраивает, — поспешил успокоить он Эва. — Просто хочу узнать о нем немного больше. Можно, конечно, заглянуть в личное дело человека, но в этом плане у альтеранца было куда больше информации. Эва кивнул, удовлетворившись таким ответом и, выудив из бесчисленных складок тонкую книжицу, принялся неторопливо ее листать. Ла'Кшар нетерпеливо поерзал, но стоило Эва поднять на него взгляд, как тут же придал себе серьезный и незаинтересованный вид. Ближе к концу блокнота и терпению Ла'Кшара он прекратил переворачивать страницы и, кивнув каким-то своим мыслям, начал медленно, абсолютно безэмоционально говорить, скупо перечисляя факты. — Пейдж Хэван, раса — человек, возраст — двадцать восемь полных лет, родился на планете Земля. Перебрался на планету Рапта три года назад. При оформлении на работу подал заявление на льготные лекарства. — Он что, болен? — Ла'Кшар поморщился. Так и знал, что человек заразный. Неудивительно, что он такой мелкий и бледный. — Нет, саур, — после паузы ответил Эва. Судя по холодному тону, от последнего вопроса он оскорбился. — Все медицинские показатели Пейджа Хэвана в норме. Лекарства нужны его брату. — О, понятно, — успокоился Ла'Кшар. Ну, может, он такой тощий, потому что денег на еду не хватает! — Мне продолжать? Ла'Кшар посмотрел на исписанный мелким, убористым почерком с двух сторон лист и решил, что столько времени у него нет, поэтому протянул руку, в которую Эва безропотно вложил блокнот. — Ступай, остальное я сам прочитаю. Кивнув, Эва поднялся со стула и бесшумно пошел к двери. Стоило ему покинуть кабинет, Ла'Кшар торопливо открыл книжку и чуть не взвыл от досады. Все записи оказались на альтеранском. Альтеранский, понятное дело, Ла'Кшар не знал. Звать Эва обратно - стыдно, да и не солидно. Первым его порывом было выкинуть блокнот в мусорку, но представив осуждающий взгляд Эва, он передумал и сунул бесполезную книжку в ящик стола. Бросив взгляд на часы, Ла'Кшар разочарованно фыркнул: до вечера оставалось еще пять часов, которые требовалось чем-то занять. Подумав, он решил навестить Ре'Таша, того всегда можно застать в своем клубе, да и советы он порой давал дельные. Стоило выйти из кабинета, как к нему подскочила О'Тэса со стопкой очередной порции документов в руках, но он отмахнулся от нее, сказав, что уезжает по делам. Очень важным! Агамо удивленно распахнула свои золотисто-карие глаза и немного нервно потянулась за ежедневником, поэтому Ла'Кшар поспешил ее успокоить, что встреча получилась внеплановой. — Когда вы вернетесь? — сухо уточнила О'Тэса, следуя за ним по коридору и дробно цокая каблучками. — Поздно. Не жди меня. Да уж, лишние свидетели ему точно не нужны. Кто этих человеков знает?! Ре'Таш, как и ожидалось, нашелся в клубе: вертелся в новом зале и путался под ногами у дизайнера, давая не особо ценные советы. Дизайнер — флегматичный сцинки — стоически терпел очередной всплеск «хотелок», монотонно объясняя, что желтый диван в центре зала, даже безумно дорогой, будет смотреться глупо. При появлении Ла'Кшара все вздохнули с облегчением, а он, ухватив пробегающего мимо Ре'Таша за хвост, утащил в его кабинет. Друг еще попытался посопротивляться, бурча что-то там про неотложные дела, но быстро сдался. — Ты чего не на работе? Что-то случилось? — покопавшись в баре, Ре'Таш достал уже открытую бутылку виски и пару стаканов к нему. — Нет, — Ла'Кшар покосился на требовательно смотрящего на него друга и все-таки задал вопрос: — Как ты... Как твой человек согласился на секс? — О, заинтересовался?! — Ре'Таш подпрыгнул от восторга, клыкасто ухмыльнувшись. — Очень легко. Воспользовался методом кнута и пряника. Сначала пригрозил, что могу накатать жалобу, потому что меня плохо обслужили, а потом предложил купить у него чего-нибудь. — И все? — с сомнением уточнил Ла'Кшар. Как-то очень уж просто. Впрочем, зная Ре'Таша, тот мог еще много чего наболтать человеку. — Ну, человек поломался минут пятнадцать, но когда я зажал его в туалетной кабинке — сдался, — все-таки сознался Ре'Таш. — А что? — Пока ничего, — задумчиво протянул Ла'Кшар. Мысль, крутившаяся в голове все это время, наконец-то сформировалась в отчетливое желание — попробовать на собственной шкуре, так ли хорош человек, как рассказывает Ре'Таш. Это всего один раз! Только чтобы утолить свое любопытство. Отвлекая внимание Ре'Таша от неудобного разговора о человеке, Ла'Кшар начал расспрашивать о его родителях и старшей сестре, и молос покладисто переключился на другую тему, жалуясь, что его дражайшая мамочка вновь занялась поиском невест для любимого чада. В компанию он вернулся уже после десяти вечера, когда на улицах окончательно стемнело, а дождь, ливший последние дни, наконец-то прекратился. Махнув рукой охранникам, подскочившим со своих мест при его появлении, Ла'Кшар отправился к себе в кабинет, раздумывая, где искать сейчас человека. Искать не пришлось! Человек как раз домывал полы в коридоре. Заметив Ла'Кшара, он выпрямился, так и не выпустив тряпку из рук. Ла'Кшар замер, изучая его, пытаясь найти что-то новое, но ничего не изменилось. Все тот же человек, такой уродливый в своей непохожести на рептилоидов. Но что-то в нем все же было, что заставляло раз за разом задерживать на нём взгляд. Ла'Кшар гневно зашипел, поймав себя на том, что слишком долго смотрит на замершего человека. От звука человек вздрогнул и сильнее вцепился в тряпку, словно собирался использовать ее как щит. Ла'Кшар невольно улыбнулся. — Зайди, — Ла'Кшар взглядом указал на свой кабинет и ушел, не сомневаясь, что человек следует за ним: он ощущал его бесшумные шаги за спиной. Усевшись в собственное кресло, Ла'Кшар сцепил руки, всерьез опасаясь, что начнет отстукивать когтями по столу какой-нибудь прилипчивый мотив. Человек растерянно замер в центре, щурясь в полумраке: Ла'Кшар не стал зажигать верхний свет, ограничившись настольной лампой. — Подойди ближе, — Ла'Кшару захотелось увидеть эмоции человека, когда он озвучит то, за чем позвал его сюда. Человек послушно сделал пару шагов, остановившись от него в нескольких метрах. Смешной. Он не знает, что для рептилоидов такое расстояние — не помеха? Чтобы схватить его, будет достаточно доли секунды, даже хвост можно не использовать. — Что-то случилось, саур? — произнес человек. Так размеренно-спокойно, что Ла'Кшар поверил, если бы не слышал сумасшедший ритм его сердца, выдающий волнение человека с головой. — Да. Я хочу заняться с тобой сексом. Глаза человека неверяще распахнулись, он сделал шаг назад, словно пытался убежать, но замер на месте. — С-саур... — человек запнулся и, наконец-то, в его голосе появились эмоции. — Я... Я не хочу. Простите. О, кажется, именно про это рассказывал Ре'Таш! Сейчас человек начнет показательно ломаться, набивая себе цену. Как он там говорил? Метод кнута и пряника? Это он может обеспечить человеку! — Но я хочу! — Ла'Кшар достал из папки два листа бумаги и протянул человеку. Тот на автомате взял их. — Одно — заявление об увольнении, другое — заявление о премировании. Выбирай. На секунду Ла'Кшару казалось, что человек сейчас бросится на него, но это длилось какое-то мгновение. — Я могу подумать? — звуки, издаваемые человеком, едва слышные, хриплые, словно ему тяжело говорить. — Да, — Ла'Кшар все-таки решил дать ему время. Он сможет приструнить свое любопытство на день. — Завтра в это же время я жду тебя с ответом. Человек больше ничего не сказал, лишь кивнул — немного нервно — и покинул кабинет. Ла'Кшар испытал странный приступ сожаления. Ему хотелось еще раз услышать человека: голос у него звонкий, красивый. Улыбнувшись своим мыслям, Ла'Кшар заметил лежащее в стороне соглашение, которое он не дочитал днем, и потянул листы к себе. Надо закончить с начатым. *** Разбив четвертую по счету чашку за вечер, Пейдж обреченно застонал и пошел за веником, слыша, как хрустят тонкие кипенно-белые осколки под подошвой. Когда Патрик говорил, что ничего страшного не случится, если он что-то случайно сломает, то вряд ли имел в виду расколошмаченный вдребезги сервиз из зала совещаний. После разговора с ящерицей у Пейджа все просто валилось из рук, а проклятые листы, аккуратно сложенные и убранные в нагрудный карман, кажется, жгли кожу сквозь грубую ткань и не давали ни на чем сосредоточиться. Пейджу хотелось вернуться обратно в кабинет и высказать этой хвостатой твари все, что он о нем думает и куда может засунуть свое предложение, но мысль об Але удерживала от неразумного поступка не хуже поводка. Ему нужны деньги! Блядство! Нельзя потерять эту работу, только не сейчас, когда со дня на день болезнь брата начнет обостряться. Но стоило представить, как ящер будет... касаться его, впиваться своими когтями в тело, пихать язык в рот, трахать, и у Пейджа болезненно сводило живот, а к горлу подступала тошнота. Это омерзительно! Еще ничего не случилось, а Пейдж уже чувствовал себя грязным, будто его вываляли в чем-то отвратительно-липком, пропахшим гнилью. Кое-как убравшись и с трудом дождавшись окончания смены, Пейдж чуть ли ни бегом покинул компанию, опасаясь вновь встретиться с ящером. Дорога до дома прошла как в тумане, чудо — что он не угодил под машину, и лишь звонкий голос Ала, выскочившего в прихожую, чтобы его встретить, вывел Пейджа из транса. Следом за братом в коридор прискакал Кроха, пискляво приветствуя и пытаясь потереться всем своим худеньким тельцем о ноги Пейджа. — Что случилось? — Ал встревоженно заглянул ему в глаза, подхватывая котенка на руки, чтобы не мешался. — На тебе лица нет! Пейдж уже открыл рот, чтобы рассказать о предложении ящера, но замер, зацепившись взглядом за белые, пропитанные маслянистым раствором ленты бинтов, оплетающих тонкие руки Ала. В длинной, растянутой футболке он казался пугающе худым и бледным, отчего россыпь веснушек на носу выделялась особенно ярко. Болезнь у людей появилась относительно недавно, с освоения космоса, считалась довольно редкой, и причины ее возникновения врачи пока не успели узнать, как и подобрать действенного лекарства. Но попытки не прекращались, и каждый год что-то там совершенствовалось. Лекарства с Земли плохо помогали от того щекотного ощущения, которое поселялось у человека под кожей, куда лучше с ним справлялись таблетки рептилоидов — на время они снимали все симптомы, только достать их на Земле было практически невозможно. Зато они продавались в любой аптеке Рапта, хоть без рецепта и стоили в два раза дороже. Забавно, но ящеры использовали их только в период линьки, чтобы сгладить неприятные моменты, в то время как человек подсаживался на препарат, как на наркотик: постепенно приходилось повышать дозу, чтобы заглушить зуд, растекающийся по всему телу. Ал держался, старался пить таблетки, только когда становилось совсем плохо и терпеть не хватало сил. Он рассказывал, что по ощущениям это похоже, как будто по тебе ползают сотни муравьев, которых никак нельзя стряхнуть, и ты чешешься, пытаясь избавиться от этого фантомного чувства, пока не начинаешь в кровь раздирать кожу. От его слов Пейдж неизменно представлял что-то жуткое, а Ал — задорно смеялся, глядя на него, говоря, что все не так уж и страшно, а в медицинской академии, кишащей ящерами, куда ужасней. И Пейдж, пожалуй, верил: его маленький, такой солнечный младший брат в самом центре этого шипящего кошмара. Сердце предательски дернулось и провалилось куда-то в желудок. Стало тошно от самого себя. Ящерице просто любопытно, вот он и потребовал... всего лишь тело. Один раз, и все закончится. Надо только закрыть глаза, сцепить зубы и перетерпеть. Зато Ал сможет и дальше беззаботно улыбаться, встречать его с работы, учиться, пока умные дяденьки и тетеньки в белых халатах не найдут выход. — Пейдж? — испуганный голос брата вырвал из мешанины собственных мыслей. — Все хорошо, — Пейдж вымученно улыбнулся и, потянувшись, погладил сначала Кроху, вцепившегося всеми лапами в руку Ала, а потом и смешливо фыркнувшего брата по голове. — Просто устал на работе. Тяжелая выдалась смена. — Тогда быстро ложись в кровать! — Ал подтолкнул его к спальне и, уже из коридора крикнул: — Я тебе сейчас поесть принесу. Не смей засыпать! Не раздеваясь, Пейдж забрался под одеяло, кутаясь в него, пытаясь вытравить поселившиеся в теле холод и страх, липкими лапами сжимающие все внутренности. Дробно прошлепали по паркету кошачьи лапы, затем — по старенькому дивану, и над самым ухом раздалось мурчание. Высунув руку из своего шерстяного кокона, Пейдж затащил Кроху к себе и пристроил на груди. Потоптавшись по новой, мерно вздымающейся поверхности, котенок с довольным мявом улегся, свернувшись черным клубком. — Ты не заболел? Температура есть? — Диван с жалобным скрипом прогнулся под весом усевшегося Ала. — Я сварил овсянку! Вчера вечером пришла посылка от мамы. — Не хочу, — Пейдж поморщился. Есть не хотелось, лишь спать, чтобы проснуться через несколько часов с надеждой, что все произошедшее в кабинете ящера ему только привиделось. — Я не спрашиваю, — Ал прижал к губам Пейджа ложку с кашей и чуть посильнее надавил, пытаясь пропихнуть ее дальше. — Открой рот! Живо! Со вздохом Пейдж подчинился. Не успел он проглотить первую порцию, как Ал подсунул ему следующую. Чтобы не подавиться, пришлось сесть. И отобрать у брата тарелку, тем самым прекратив экзекуцию. Впрочем, под его строгим взглядом у него не осталось выбора, кроме как все съесть, залив сверху сладким теплым чаем. Только после этого ему милостиво позволили лечь обратно и даже заботливо укрыли одеялом. — Теперь можешь спать. Будильник я поставил. — Ал поднялся на ноги, забирая с собой грязную посуду. — Я убегаю в академию. Буду поздно, поэтому не забудь поесть перед работой. Вяло угукнув, Пейдж закрыл глаза и провалился в муторный, липкий, наполненный неясной тревогой сон. Проснулся он от механического дребезжания древнего будильника над ухом — разбитый, с больной головой и совершенно один в темной, пустой квартире. Хотя нет!.. Прислушавшись, Пейдж улыбнулся. Судя по глухому буханью, Кроха таскал по квартире его кеды. Протерев глаза ладонью и зевнув, Пейдж встал. Стоило отнять у котенка свою многострадальную обувь, привести себя в порядок и идти на работу. Включив свет, он порылся в рюкзаке и достал бумаги, которые дал ему ящер. Вчера он не успел узнать, во сколько же тот оценил ночь с ним. Сумма оказалась приличной — четверть месячной зарплаты Пейджа. За пару часов мучений. Зато он сможет купить Алу новую куртку на зиму. Смех, вырвавшийся из горла, отдавал зарождающейся истерикой. Пришлось идти на кухню и глотать таблетку успокоительного. Подействовать она, конечно, не успела, но принесла какое-то моральное облегчение. Дальнейшие сборы вышли совсем уж механическими: Пейдж, почти не жуя, заглотил все, что оставил ему Ал, даже греть не стал, потом сходил в ванную комнату и вымылся целиком. Подумав немного и вспомнив когтищи ящера, нашел какой-то крем для рук и растянул себя, кусая от злости губы. Если учитывать размеры Ла'Кшара, то и агрегат у него там должен быть не маленький. На этом он свою фантазию приструнил, понимая, что еще чуть-чуть — и сорвется. Отобрав у Крохи так понравившуюся ему игрушку с уже изрядно пожеванными шнурками, Пейдж оделся и, хлопнув дверью, отправился в компанию. Сегодня, как назло, все словно сговорились против него: автобус пришел вовремя, ни в какой пробке не застрял, и даже метеорит на него не обрушился, а сменщик на работе быстро передал дела и свалил домой. Дождавшись, когда уйдет Патрик, Пейдж направился на верхний этаж. Пешком, чтобы хоть чуть-чуть оттянуть неизбежное. Золотистой агамо в приемной не наблюдалось, поэтому Пейдж подошел к двери, ведущей в кабинет ящера, и нерешительно стукнул по ней костяшками пальцев. Дождавшись шипящего «заходи», он бесшумно проскользнул внутрь. Ла'Кшар привычно сидел в своем кресле и на Пейджа не обратил никакого внимания, что-то вычитывая в документе и скупо черкая ручкой. Пейдж нерешительно замер рядом, как загипнотизированный глядя на матово-серые, загнутые когти. Страх, который вроде как успел притупиться, вновь всколыхнулся, подступая к самому горлу и мешая дышать. Крепко зажмурившись, Пейдж тряхнул головой и впился ногтями в свое запястье. Боль отрезвила, и паника пропала, притаившись где-то глубоко внутри. Через несколько минут ящер отложил бумаги в сторону и посмотрел на него — пронзительно, холодно и как-то равнодушно. — Выбрал? — даже голос ящера звучал насмешливо. — Вот, — Пейдж достал из кармана заявление и протянул его Ла'Кшару. Бегло глянув на подсунутую ему бумагу, он клыкасто усмехнулся и прошипел: — Хорошо. *** Стрелка на винтажных, сделанных на заказ и стоящих целое состояние часах ползла возмутительно медленно, с неохотой скользя к обвитой серебряной нитью восьмерке. Время тянулось сегодня как резиновое, поэтому, чтобы хоть как-то себя отвлечь от этого томительного ожидания, Ла'Кшар успел переделать все запланированное О'Тэсой на два дня вперед, устроил внеплановое собрание, чтобы держать всех в тонусе, и нагрянул в цеха с проверкой, перепугав тем самым мастеров смены. Человек заставил его понервничать. В конце концов, он всегда мог отказаться, и тогда потребовалось бы искать новый объект для исследований, а Ла'Кшар вроде как уже к этому привык. Кто знает, как у человеков в голове все устроено?! Ла'Кшар думал, что он явится к нему сразу же в восемь вечера, но тот где-то еще тридцать восемь минут шлялся. Ре'Таш, конечно, говорил, что его человек не очень пунктуальный и очень долго собирается, но Ла'Кшар не думал, что данная черта присуща всем человекам. Хотя вот на работе он появился вовремя, Ла'Кшар специально звонил на проходную и узнавал. Так почему же не спешил к нему в кабинет? — Пойдем, — Ла'Кшар поднялся с кресла, нетерпеливо взмахнув хвостом. Кажется, слишком резко, потому что человек шарахнулся в сторону. Пришлось поспешно ловить его за лямку комбинезона, чтобы не сбежал. — Куда? — человек выглядел каким-то настороженным. — Хочешь заняться сексом здесь? — Ла'Кшар притормозил у двери и осмотрел свой кабинет. Без сомнений, он был удобным, даже диван в углу имелся, но хотелось изучить человека в более... неформальной обстановке. Сюда же в самый неподходящий момент непременно кто-нибудь нагрянет в поисках решения очередной глобальной проблемы, которая никак не может подождать до завтра. — Я снял номер в отеле. — Хорошо, — односложно ответил человек. Ла'Кшар шипяще выдохнул, скрывая нервозность, и пропустил его вперед. Оказавшись на первом этаже, он подтолкнул замешкавшегося человека в спину, коротко веля выходить, а сам подошел к посту охраны. Дождавшись вежливого приветствия, он сообщил дежурным, что уходит и забирает с собой человека до конца смены. Попросил Патрика предупредить утром. Охранники понятливо покивали и пообещали доложить. Подобрав ожидающего на улице человека, Ла'Кшар направился к парковке. Аэромобиль приветливо мигнул фарами, и автоматические двери бесшумно поднялись вверх, приглашая пассажиров внутрь. Человек на мгновение замер, но быстро придя к какому-то решению, полез на переднее сиденье. От увиденного Ла'Кшар смешливо фыркнул: человек почти утонул в слишком большом для него кресле и казался еще меньше. Продолжая ухмыляться и бросая любопытные взгляды на человека, Ла'Кшар завел аэромобиль и поднялся сразу на третий уровень, включив силовое поле защиты. Двигатель едва слышно заурчал, бесстрастный голос доложил, что все в норме, и аэромобиль стартанул с места, набирая скорость. Дорога до отеля занимала пятнадцать минут, и все это время человек молчал, что-то увлеченно рассматривая на полу. Ничего интересного там не обнаружилось, Ла'Кшар проверил. Впрочем, за окном — тоже, здания и яркие рекламные вывески сливались в разноцветную кляксу. Ла'Кшар не спешил начинать разговор, сообразив, что человек волнуется. Видимо, и он никогда не спал с рептилоидами. Да и не удивительно, кто на него глянет?! Это только Ла'Кшар совсем уже из ума выжил, наслушавшись восторженных рассказов Ре'Таша. В отеле Ла'Кшар получил карточку и поднялся в комнату. В лифте человек забился в дальний от него угол, старательно делая вид, что он не с ним. Человек так забавно стеснялся, что Ла'Кшар даже не стал злиться. Очутившись в номере, Ла'Кшар огляделся, раздраженно дернул хвостом и клацнул когтями: простовато, конечно, но для того, чтобы потрахаться, сойдет. Главное, что кровать большая. Пока Ла'Кшар изучал выделенное ему пространство, человек уже успел снять комбинезон, оставшись в тонкой футболке, которая оказалась ему длинновата, и странных очень коротких шортах. Ла'Кшар замер, с удивлением разглядывая непривычную деталь одежды. Может, ему холодно? Человек даже подрагивал и обнимал себя руками, пытаясь согреться. — Ванная? — предложил Ла'Кшар. От вопроса человек поднял голову, встречаясь с ним взглядом, и молча покачал головой. Ла'Кшар усмехнулся, низким шипением выразив свое одобрение. Человек все-таки готовился. — Жди. Оставив человека одного в номере, Ла'Кшар ушел в ванную комнату. Забравшись под душ, он быстро ополоснулся и, не до конца вытеревшись, вышел обратно. Из одежды он оставил лишь брюки, решив не пугать человека. На все у него ушло едва ли минут пять, но человек успел уже полностью раздеться и сложить свою одежду аккуратной стопкой на кресло, а теперь сидел на краю кровати. При появлении Ла'Кшара он торопливо поднялся и сделал несколько шагов к нему, замирая на расстоянии вытянутой руки. Теперь понятно было наличие той странной одежды — член у человека находился снаружи и явно нигде не прятался. Только как клочок ткани может защитить? Или там какая-то хитрая конструкция? — Можно прикоснуться? — Ла'Кшару уже не терпелось его потрогать. — Да, — хоть человек и разрешил, но все равно напрягся, когда Ла'Кшар сократил расстояние между ними. Шкура человека казалось такой тонкой, гладкой и, что совсем уж странно, покрытой такими же наростами, как на голове, только едва заметными и очень короткими. Поставив себе зарубку в голове, Ла'Кшар постарался не делать резких движений. Он осторожно положил ладонь на плечо человека, и из его горла вырвалось удивленное шипение. Человек оказался мягким, будто шелковым на ощупь и чертовски горячим. Словно внутри этой хрупкой оболочки бушевало пламя — жгучее и опасное. — Ты болен? — на всякий случай уточнил Ла'Кшар. Вдруг такая температура тела для человеков ненормальная. — Ты будто горишь изнутри. — Нет, — человек впервые за вечер улыбнулся — самую малость, лишь уголками губ, но Ла'Кшар невольно засмотрелся. — Человеческая температура тела выше, чем у ящ... рептилоидов. Ла'Кшар покивал, принимая данную информацию к сведению, и погладил шкуру человека, наслаждаясь этим ощущением, а затем положил ладонь на голову, наконец-то касаясь наростов, выглядевших в свете ярких лампочек комнаты почти золотыми. Они оказались такими же мягкими и гладкими, как и весь человек, только не горячими, а наоборот — прохладными, и рассыпались в пальцах тонкими нитями. Ла'Кшар ради любопытства потянул чуть сильнее, и человек издал какой-то странный тихий звук, похожий на писк мелкого ящера, у которого хозяин отнимает миску с едой. Кажется, ему это не понравилось. Со вздохом оставив в покое наросты, Ла'Кшар вновь вернулся к телу человека — мягкому, теплому, нежному. Стоило надавить чуть сильнее когтями, как тонкая шкура рвалась, и появлялись красные капельки крови. Пару раз случайно задев человека, вновь издавшего этот странный звук, Ла'Кшар прекратил давить так сильно и постарался не впиваться когтями. Получалось не очень, конечно, стоило чуть зазеваться, и на теле человека вновь появлялись красные нити царапин, создающие на светлой шкуре причудливый узор. — Больно? — поколебавшись, все-таки уточнил Ла'Кшар. — Неприятно, — после небольшой паузы ответил человек и потер кончиками пальцев живот, на котором алел красный росчерк. Молочные железы у человека оказались совсем не развиты, но соски присутствовали, выделяясь темными горошинами на теле. Ла'Кшар где-то читал, что такие имелись у некоторых самок животных. И у гуманоидов с дальних, отсталых в развитии планет. Видимо, еще и у человеков. Час от часу не легче! Все-таки странно они устроены! Ла'Кшар потрогал соски, но услышав тихое, какое-то даже обиженное шипение, торопливо убрал когти. Развернув человека к себе спиной, Ла'Кшар от удивления чуть не прикусил себе язык: шкура у него оказалась не полностью однотонной, вдоль выступающей линии позвоночника тянулся нарисованный черной краской, переплетающийся узор, похожий на гребень: от затылка, прячась где-то под наростом, до самого низа, там, где обычно располагается хвост. Но хвоста не было. Ла'Кшар неодобрительно зашипел и опустил ладонь на то место, где он должен начинаться, словно желая окончательно убедиться в отсутствии такой важной для рептилоидов части тела. Расстроенно вздохнув, Ла'Кшар переместил руку чуть ниже, на ягодицы. Красивые. Аппетитные. Ла'Кшар облизнулся и погладил их, а затем, все-таки не удержавшись, сжал, впиваясь когтями в упругие полушария. Человек судорожно вздохнул, но не двинулся с места, только немного наклонился вперед. Ла'Кшар повторил свой жест, сдавив их чуть сильнее, а затем раздвинул чуть в стороны и присел на корточки, чтобы убедиться, что там человек устроен как надо. Отверстие было — тесное даже на вид, и Ла'Кшар, утробно рыкнув, провел языком по ложбинке между ягодиц, пачкая его шкуру слюной. Пожалуй, эта часть тела человека ему нравилась! Поднявшись, он подтолкнул его в сторону кровати, легко шлепнув по так понравившейся ему заднице, но человек почему-то тихо вскрикнул и упал туда сломанной куклой, едва успев выставить руки вперед. Кажется, Ла'Кшар не рассчитал силу удара. Виновато выдохнув, он забрался следом и погладил человека, беззвучно прося прощения. Повозившись, человек встал на колени, гибко прогнувшись в спине и раздвинув ноги, будто приглашая. Ла'Кшар нетерпеливо заелозил хвостом по кровати, чувствуя, как начинает зарождаться возбуждение, а гребень на спине — подрагивать, раскрываясь. Не прекращая гладить распластавшегося человека, Ла'Кшар торопливо избавился от брюк, подался вперед, накрывая его собой, и потерся всем телом, впитывая этот лихорадочный жар и мягкость. Для полноты ощущений, он зарылся лицом в наросты человека, наслаждаясь его запахом — сладким, манящим, вытаскивающим наружу что-то дикое и давно забытое. Десны во рту зачесались, требуя впиться в человека зубами, но Ла'Кшар, помня о том, какой он хрупкий, не стал кусать, задавив этот непрошеный порыв, вместо этого скользнув языком по коже, начиная жадно вылизывать ее, оставляя мокрые узоры. Человек под ним молчал, лишь сопел громко, комкая в руках подушку, и вздрагивал, когда Ла'Кшар по неосторожности сдавливал его чуть сильнее. Оторвавшись от своего занятия, Ла'Кшар довольно ухмыльнулся — запах человека смешался с его собственным — и, вновь прижавшись к соблазнительной заднице пахом, потерся, размыкая пластины и выпуская на волю давно стоящий, мокрый от смазки член. Упруго развернувшись, он мазнул между раздвинутых ягодиц и ткнулся в анус, пачкая тонкую шкуру липкой влагой. Придержав человека одной рукой за бедро, второй Ла'Кшар обхватил свой член и надавил чуть настойчивее, пропихивая головку сквозь тугое колечко мышц. Человек под ним замычал, дернулся, пытаясь отодвинуться, но Ла'Кшар не позволил — легко подтянул к себе и толкнулся, входя почти на треть. От жаркой тесноты, обхватившей его член, Ла'Кшара повело, и он, забывшись, едва не вошел еще глубже: так хотелось засадить дальше, войдя в человека до конца и растянув его тесную задницу до упора. Остановил его крик человека, он ерзал под ним, пытаясь отползти, и дрожал. Ла'Кшар послушно замер, дожидаясь, когда человек привыкнет к члену, прекратит сжимать его так сильно и позволит двигаться. Он даже успокаивающе погладил человека по боку, по подрагивающему животу и скользнул чуть дальше, чувствуя, как ходят ходуном ребра под ладонью. Через мучительно долгие три минуты человек под ним расслабился, и Ла'Кшар на пробу двинул бедрами, въезжая до середины. Человек что-то пискнул, но не дернулся и не стал зажиматься. Посчитав это приглашением, Ла'Кшар начал потихоньку толкаться — туда-обратно, пошло хлюпая липкой смазкой, которая уже чуть ли не текла из человека, каждый раз загоняя член чуть дальше, пока тот не вошел полностью. Наконец-то! Оказавшись целиком внутри человека, Ла'Кшар тихо зашипел, чувствуя, что еще чуть-чуть — и он спустит, как какой-то малек! А ведь они даже толком трахаться не начали! Закрыв глаза, Ла'Кшар попытался успокоиться. Помогало слабо, тем более что человек под ним начал ерзать и сжиматься, желая то ли вытолкнуть его член наружу, то ли заполучить его еще глубже. Хотя куда уж! Ла'Кшар накрыл ладонью живот человека, случайно царапнув, и на мгновение ему показалось, что надави он чуть сильнее, то почувствует свой член под тонкой шкурой. От прикосновения человек жалобно застонал и вновь вильнул задницей. Рыкнув, Ла'Кшар не выдержал и шлепнул ладонью его по ягодице. И еще раз, глядя, как на нежной светлой шкуре остается красный след от его ладони. С тихим рычанием Ла'Кшар сдался и начал двигаться — чуть резче, чем следовало бы — но, черт побери, как же это было здорово! И человек так стискивал его своей дыркой на каждый толчок и так соблазнительно пищал, когда он выходил почти полностью. Чувствуя, что осталось совсем немного, Ла'Кшар подхватил его за бедра и начал часто вколачиваться в податливую тесноту, пока со свистящим шипением не кончил, изливаясь глубоко внутрь и наполняя человека своим семенем. На долю секунды Ла'Кшару почудилось, что он отключился. Стоило человеку завозиться под ним, как Ла'Кшар торопливо поднялся и, придержав за бедро, вытащил из него свой уже начинающий обмякать член. Человек, стоило его отпустить, с тихим всхлипом упал обратно на кровать. Забеспокоившись, Ла'Кшар на всякий случай сунулся ему между ног и, убедившись, что вроде как не порвал — дырка хоть и выглядела растянутой и натертой, но вытекающая из нее сперма была самой обычной — мутной и полупрозрачной, без крови. Успокоившись, Ла'Кшар погладил еще красную от удара ягодицу и пошел в ванную. Смыть с себя все это не помешало бы! Вышел в комнату он уже одетый. Человек так и лежал, как он его оставил, дышал размеренно и вроде как не плакал. Ре'Таш предупредил его об этом, сказав, что человеки, если им больно или плохо, начинают плакать. Может, его человек устал? Вон он какой тонкий весь, наверное, силенок не хватает. Попросить Патрика, чтобы тот проследил, как его человек питается?! Подойдя ближе, Ла'Кшар сел на кровать, прижимаясь бедром ко все еще горячему человеку. Но он даже не пошевелился. Ла'Кшар вздохнул, чувствуя странную вину. Может, человеки как их самки? Тоже любят, чтобы перед спариванием за ними ухаживали? Но ведь Ла'Кшар и не собирался человека вводить в клан, только попробовать секс с ним. Из любопытства. Наверное, стоило сразу человека предупредить об этом. — Я ухожу. — Он помолчал, ожидая реакции, и, так и не дождавшись, все-таки перевернул человека на спину. Вдруг он уснул? Не уснул. Стоило коснуться исцарапанного когтями бока, как человек поморщился, но не возражал, только глаза открыл, смотря на Ла'Кшара равнодушно, устало. Не удержавшись, Ла'Кшар осторожно погладил человека, стараясь не задевать когтями и так уже сильно пораненную шкуру. Можно было бы остаться с ним подольше, но сегодня, как назло, ему надо вернуться в дом клана к родителям на очередную встречу с родственниками. Как не вовремя! — Номер в твоем распоряжении до утра. На работу сегодня можешь не возвращаться, Патрика я предупрежу. — Ла'Кшар подумал, вспоминая, что же он упустил. — Премия поступит на карточку вместе с зарплатой. На сказанное человек никак не отреагировал, и Ла'Кшар, разозлившись, ударил его по щеке, надеясь хоть таким способом добиться отклика. И чуть не застонал обреченно, поняв, что опять переборщил. Голова человека мотнулась в сторону, а губы окрасились красным — кровь человеку очень шла. Не сумев побороть свое желание, Ла'Кшар высунул язык и слизал соленую влагу. Ла'Кшар хотел легонько стукнуть, чтобы привести его в чувство, а получилось... что получилось. Извиняюще шикнув, он даже кончиком хвоста потерся о ногу человека, а затем встал. Уже у двери он бросил последний взгляд на человека, который теперь лежал с закрытыми глазами, и вышел, прикрыв за собой дверь. Времени до встречи с кланом у него было мало, а человек... Он узнает у Ре'Таша, как попросить прощения. *** Мелодия — громкая, яркая, наполненная весельем — вырвала Пейджа из транса, пробуждая от кошмара. Моргнув, он дернулся и попытался сесть, но со стоном повалился обратно. Болело все тело, а между ног — горело огнем, будто туда сунули раскаленную палку. По ощущению — просто огромную. Телефон продолжал требовательно надрываться, подпрыгивая по поверхности тумбочки. Глубоко вздохнув, Пейдж предпринял еще одну попытку достать до него и, зацепившись самыми кончиками пальцев, потянул вибрирующий аппарат к себе. На дисплее высветилось улыбающееся лицо Ала. Руки дрожали, но попасть по кнопке у него все-таки получилось. — Слушаю, — выдохнул Пейдж, принимая звонок. — О, наконец-то! Я отвлекаю? — звонко протараторил Ал в трубку. — Как ты себя чувствуешь? У тебя нет температуры? Утром ты выглядел каким-то больным. Я только что вернулся! У меня все прекрасно. Слушая голос Ала, Пейдж ощутил, как что-то темное, грязное наконец-то разжимает свои когтистые лапы и позволяет снова дышать. Все закончилось. Вышло больно, противно, но не смертельно. Впереди два дня выходных. Он отдохнет, смирится, попытается найти новую работу — вдруг подвернется что-то стоящее — и забудет о том, что произошло сегодня, как о страшном сне. — Все хорошо, — привычно ответил Пейдж, дождавшись паузы в бесконечном потоке слов. — Да? — с сомнением протянул Ал. — А голос у тебя такой, будто кто-то умер. Учти, если ты там кого-то грохнул, то я не буду помогать тебе прятать труп! — Бросишь меня одного? — Пейдж улыбнулся — вымученно, устало, пользуясь тем, что Ал не может видеть его сейчас. — Божечки, ты в самом деле кого-то убил?! — завопили на том конце и, кажется, что-то уронили. — Нет, — успокоил его Пейдж. — Извини, мне надо работать. — Не отвлекаю! Жду тебя утром. Удачи на работе! — бодро сказал Ал. — Спокойной ночи, — ответил Пейдж и щелкнул по кнопке, прерывая разговор. Отбросив телефон в сторону, он поднялся с кровати. С первой попытки у него ничего не вышло, Пейдж чуть не упал на пол, шипя сквозь стиснутые зубы проклятья. Вторая попытка увенчалась успехом, пусть для этого и пришлось опереться на стенку. Радовало то, что ящер ему ничего не сломал, но судя по тому, как ныло бедро, на котором отчетливо проступали отпечатки лап Ла'Кшара, синяк будет огромным. Стоило принять вертикальное положение, как из растраханной задницы потекли по ногам липкие капли спермы ящера. Щеки вспыхнули румянцем, а от затопившего его стыда хотелось провалиться сквозь землю. По ощущениям — в Пейджа можно было сейчас свободно впихнуть руку. И проверять ему не хотелось, но он все равно осторожно коснулся растянутой мокрой дырки, убедившись, как легко проникают в нее пальцы. Тело отозвалось легкой вспышкой боли и щекочущим зудом внизу живота, так похожим на возбуждение. Испугавшись, Пейдж торопливо отдернул руку и поковылял к ванной комнате. Следовало оценить масштабы катастрофы. Зеркало показывало, что все пиздец как плохо. Складывалось ощущение, что он не трахался с ящером по собственному желанию, а его всей толпой изнасиловали в подворотне, предварительно повозив по камням. К горлу подступила тошнота, и Пейдж чудом успел склониться над туалетом, перед тем как его вывернуло. Отдышавшись, он на негнущихся ногах забрался в душевую кабину и, потыкав на все кнопки подряд, наконец-то добился того, чтобы сверху полилась вода. Пару минут ушло на то, чтобы понять, как регулировать температуру, после чего Пейдж устало сполз на самое дно, чувствуя, как едва теплые капли барабанят по коже. Успокоившись, он вытащил с полки солнечно-рыжий тюбик с гелем и начал намыливаться, пытаясь оттереть с себя всю грязь. Грязь не оттиралась. Он все еще ощущал прикосновения ящера, они словно оставили горящий след. Кожа от жесткой мочалки покраснела, а многочисленные царапины ныли. И Пейджу понадобилось некоторое время, чтобы сообразить — ему кажется. Он не грязный. — Что же я наделал. Пейджу хотелось побиться головой о стену. Может быть — что-нибудь разбить. Или напиться. Но главное — забыть обо всем. Об ощущении тяжелого, гладкого тела, вжимающего тебя в кровать, о горячем языке, побывавшем, кажется, везде, о матовых когтях, впивающихся в тебя до боли — острой и сладкой. Не выдержав, Пейдж все-таки сбросил на пол пузырьки со стеклянной полочки, испытывая удовлетворение от рассыпавшихся по полу цветных осколков. Переступив через образовавшуюся лужу чего-то воняющего искусственно-резким, Пейдж вернулся в комнату. Стащив на пол простыню и злосчастную подушку, сам он перебрался в дальний угол, закутавшись с головой в одеяло, как в кокон. Ему просто надо поспать. И все пройдет. По крайней мере, Пейдж искренне надеется на это. *** — Что делает моего сына таким счастливым? — Матушка подкралась незаметно и, плавно опустившись в кресло, отрезала тем самым Ла'Кшару любые пути к бегству. — Или я должна спросить «кто»? А ведь Ла'Кшару казалось, что у него неплохо получалось притворяться весь вечер, что это не у него все мысли о человеке. Где он мог так глупо проколоться? Вроде же все сделал как обычно: пришел вовремя, всех поприветствовал, пошутил над новой раскраской сестры, смахивающей больше на боевую, чем на «последний тренд сезона», оценил, как этот же цвет идет его племяннику, подробно рассказал отцу и деду о планах компании на ближайший квартал, пожаловался на неудачную поездку к источникам. И как она догадалась! Покосившись на уставившуюся в выжидании на него матушку, Ла'Кшар торопливо сцапал кончик хвоста, который предательски дернулся, норовя раскрыть гребень, стоило вспомнить оставленного в комнате человека. Такого податливого, измученного, покорного. От понимающей улыбки матушки, подсевший еще ближе, стало неуютно, и Ла'Кшар поспешил сделать глоток из бокала. — Не понимаю, о чем ты, — Ла'Кшар очень надеялся, что прозвучало это — как и планировалось — невозмутимо и холодно, что избавило бы от дальнейших расспросов. Но что-то пошло не по плану. — Врать нехорошо, — насмешливо зашипев, она погрозила пальцем. — Ты весь вечер думаешь о чем-то своем, почти ничего не съел. А когда отец спросил тебя о запуске новой линии, то ты ограничился скупым «хорошо», хотя обычно вас обоих невозможно заткнуть. — К чему ты клонишь? — Ла'Кшар подозрительно уставился на матушку. Та казалась на редкость довольной, будто только что прикупила себе заводик по добыче алмазов. И он прекрасно знал этот ее взгляд. После него обычно и начинались все неприятности. Ла'Кшар поежился от нехорошего предчувствия, но под лукавым взором матушки постарался взять себя в руки. — К тому, дорогой, что все признаки влюбленности налицо! — К нему?! — выпалил, не подумав, Ла'Кшар и от возмущения подавился вином, которое так не вовремя решил глотнуть. — Невозможно! Кажется, среагировал он чересчур бурно, так как все в зале начали на него заинтересованно оборачиваться и перешептываться. Но Ла'Кшару было уже все равно. Человек! И он! Никогда! Да, секс с этим... человеком... вышел потрясающим, но не больше. Глупости. Ла'Кшар просто обеспокоен, что обидел его, вот и думает об этом весь вечер. Но все встанет на свои места, когда он извинится. За два дня, пока человек отдыхает, Ла'Кшар успеет успокоиться, эйфория спадет, а желание — можно перебить. Съездить к Ре'Ташу в клуб, подцепить там какую-нибудь симпатичную агамо и хорошенько потрахаться. Идеальный план! — Значит, это «он»? — матушка в задумчивости царапнула когтями подлокотник, сдирая с лакированной шоколадной поверхности дерева тонкую стружку и оставляя тонкие белые полосы. Точно такие же полосы оставлял и Ла'Кшар на тонкой шкуре человека. Красные узоры на белом смотрелись красиво, притягательно, по ним хотелось провести языком, слизывая солоноватые капли крови. Ла'Кшар обреченно зарычал, понимая, что мысль уходит куда-то не туда. — Это недоразумение, — глухо отозвался Ла'Кшар, стараясь не смотреть на матушку. — Когда смиришься со своим недоразумением, то приводи его к нам познакомиться, — она понимающе вздохнула и погладила его по плечу. — Нет. Я же сказал, что этого не может быть, — упрямо гнул свою линию Ла'Кшар. То, что произошло между ним и человеком — разовая акция, такого больше не повторится. Как бы ему ни хотелось обратного. — Из-за чего спорите? — К ним подошел отец и, наклонившись, потерся щекой о плечо матушки. От жеста она довольно зашипела, прикрыв на мгновение глаза. — О, дорогой, ты не поверишь! — Матушка тут же забыла про Ла'Кшара, восторженно вильнув хвостом. — Наш сын... — Я пошел к себе, — перебил ее Ла'Кшар и спешно покинул их, не желая слушать очередную нелепость о своей влюбленности в человека. Поднявшись к себе в комнату, он торопливо набрал Ре'Таша, начиная от нетерпения ходить кругами. Друг откликнулся через пару гудков, появившись на вспыхнувшем экране. Выглядел он сонным, будто его только что вытащили из постели, что странно — обычно он предпочитает вести ночной образ жизни. — Ла'Кшар? — удивился Ре'Таш, стараясь не зевать слишком уж откровенно. — Что-то случилось? И вот, вопрос задан. Осталось только определиться, как преподнести эту новость Ре'Ташу. Ла'Кшар в задумчивости постучал когтем по телефону, но заметив, как друг морщится, торопливо убрал руку. — Помнишь, ты рассказывал про человека? Как переспал с ним, и тебе очень понравилось? — так и не придумав, Ла'Кшар решил начать хоть с чего-то. Судя по тому, как друг недоуменно нахмурился, то начал он уж слишком издалека. — Допустим. И что? — Я попробовал. По твоему совету, — Ла'Кшар собирался преподнести это как что-то обыденное, но получилось очень тихо, недовольно, будто он обвинял в этом Ре'Таша. От услышанного Ре'Таш мигом проснулся. — Ты — что?! Переспал с человеком? — Ре'Таш от переизбытка эмоций взмахнул руками, и картинка на мгновение пропала, но зато остался голос — громкий и тарахтящий о том, что это невероятно, невозможно и кто-то подменил Ла'Кшара. Спустя несколько минут экран вновь вспыхнул, показывая взбудораженного Ре'Таша. — Выговорился? — уточнил Ла'Кшар, с недовольством глядя на лучащегося счастьем друга. — Мне нужна твоя помощь. — Само собой, но сначала ответь на вопрос: тебе понравилось? — Ре'Таш аж подпрыгивал от нетерпения. У него все гребни топорщились, а виляющий хвост видно было даже с экрана. — Понравилось, — коротко ответил Ла'Кшар и зажмурился, пережидая очередную волну восторгов. — Так ты мне поможешь? — С чем? — С человеком, — сознался Ла'Кшар. — Я его обидел. Кажется. Хочу извиниться. — Подари ему что-нибудь и дело с концом, — беспечно отозвался Ре'Таш. По его заинтересованно блестящим глазам стало понятно, что ему не терпится узнать подробности, и еще пара минут — и он начнет заваливать Ла'Кшара вопросами. Что было крайне нежелательно. — Что? — огрызнулся Ла'Кшар. Ре'Таш на экране на мгновение задумался, а потом, щелкнув пальцами, быстро протараторил, что сейчас проконсультируется, и отключился. Ла'Кшар и слово сказать не смог. Впрочем, отсутствовал он недолго, Ла'Кшар даже не успел накрутить себя, как телефон завибрировал, сигнализируя о входящем вызове. — Цветы. И что-нибудь сладкое! — выпалил Ре'Таш, опережая Ла'Кшара. Ла'Кшар задумался. Самки, конечно, любят все яркое и блестящее, а человек чем-то похож на них: такой же маленький и беззащитный. Да и подкормить его не помешает. Надо будет отправить О'Тэсу в магазин, пусть подберет что-нибудь на свой вкус. — Думаешь, человеку такое понравится? — с сомнением протянул Ла'Кшар. — Без вариантов! *** Все складывалось хорошо. Подозрительно хорошо! И это заставляло нервничать, подсознательно ожидая подлянку, которая могла прилететь с любой стороны. Всю дорогу до работы Пейджа не покидало ощущение, что должно случиться что-то... что-то! Но нет, пропуск сработал, едких шуточек от охранников не поступило, пальцем на него все встречные не показывали, а Патрик как обычно ожидал его в комнате отдыха, где поведал о последних сплетнях и выдал дополнительное задание, попросив помочь лаборантам вывезти контейнеры с утилизированными образцами. Ни слова о его отсутствии во время последней смены. Или про ящера. За углом Пейджа тоже никто не караулил, Ла'Кшар попадаться на глаза не спешил, поэтому через пару часов он даже прекратил дергаться от каждого шороха или проходящего мимо ящера. А в исследовательской лаборатории, после того, как он разгреб у них половину кладовки, его угостили сладким за помощь. Добродушный сцинки Мо'Стэф признался, что никогда так близко с людьми не общался и даже попросил позволения потрогать его. Не сказать, чтобы Пейдж обрадовался просьбе. После одного конкретного ящера с его бесцеремонными лапами у него все тело болело, включая задницу, ей досталось больше всего. С другой стороны, сцинки смотрел на него таким несчастным взглядом и даже хвостом вилял точь-в-точь, как собака, что он сдался. Догрызая второе печенье, Пейдж великодушно протянул ему руку, пробубнив с набитым ртом, чтобы тот аккуратнее размахивал своими когтями. И все равно невольно напрягся, когда его ладонь скрылась в огромных лапищах Мо'Стэфа. Пожалуй, он был даже крупнее Ла'Кшара, поэтому на фоне него Пейдж почувствовал себя коротышкой, и это при том, что роста он немаленького. Так и до комплексов недалеко! После того, как чай и вторая пачка печенья закончились, Пейдж попрощался с Мо'Стэфом, подхватил последнюю коробку, забитую до верху пакетами с порошками, и пошел к утилизатору. До конца смены оставались какие-то жалкие сорок минут, после чего он сможет свалить домой. И никаких больше ящеров на сегодня! Лимит хвостатых на сутки и так превышен. Уже на пути к раздевалке его и поймал Патрик, внезапно вынырнувший из подсобки с ворохом тряпок. — Пейдж, я тебя везде ищу! — он всплеснул руками, едва не выронив свою ношу. — Заскочи наверх! Там то ли что-то пролилось, то ли наоборот высохло, я не понял, если честно. Пейдж примерз к месту, отчетливо понимая, что вот оно! То, чего он так опасался весь день. Без особой надежды на чудо, он все-таки уточнил у нетерпеливо топтавшегося на месте Патрика: — Наверх — это куда? В бухгалтерию? — Да нет, конечно, — Патрик коротко хохотнул. — Эти уже давно по домам разбежались. К главному. Сам звонил, просил зайти. — Хорошо, — обреченно согласился Пейдж. Задница, предчувствуя очередные внеплановые приключения, заныла, тонко намекая, что к повторным подвигам не готова. — И ты это... аккуратнее там с ним, — раздалось в спину напутствие Патрика. — Он сегодня какой-то не в духе. Рычит, шипит и разве что ядом не плюется. А то Пейдж сам не знал! Кажется, в этом состоянии Ла'Кшар пребывал постоянно, прерываясь только на сон. Слова Патрика ни капельки не успокоили. На последний этаж Пейдж поднимался как на казнь — медленно, едва переставляя ноги, в надежде, что чертовому ящеру надоест ждать, и он свалит домой. Или куда там обычно он ходит?! Приемная встретила уже привычной пустотой, из-за чего Пейдж позволил себе потоптаться у двери несколько минут, пытаясь унять вылезшее откуда-то волнение и выровнять дыхание. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, зачем ящер его вызывает. Пейдж уже это проходил, ничего нового его не ждет. Подумаешь, секс с ящером! Когда оттягивать стало больше невозможно, он все-таки постучал и, дождавшись разрешения, вошел в кабинет. Ящер обнаружился за столом. Там же лежал в шуршащей обертке ядовито-розовый вычурный букет, распластавшийся длинными стеблями какого-то экзотического вьюнка по всей поверхности. Пейдж на всякий случай моргнул, но видение не исчезло. Нетерпеливо рыкнув, ящер поманил его пальцем к себе. От всколыхнувшейся темной волной злости, Пейдж вспыхнул, но все-таки приблизился к нему, опасливо замерев в нескольких метрах. — Вот, — движение Ла'Кшара он не успел заметить, поэтому букет схватил на автомате, когда его бесцеремонно впихнули в руки. Веник оказался не только тяжелым, но еще и воняющим чем-то тошнотворно-сладким. На всякий случай Пейдж задержал дыхание, всерьез опасаясь, что его стошнит. Ящер пояснять свои действия не спешил, молча и как-то испытывающе смотрел на Пейджа, ожидая реакции. Пейдж только никак не мог понять, какой именно. Прижимая к себе букет, он решился на вопрос, плюнув на осторожность. — Что я должен сделать с букетом, саур? Ящер прищурился и слишком резко дернул хвостом, демонстрируя свое недовольство, отчего у Пейджа испуганно екнуло в животе. Но Ла'Кшар, подавив вспышку раздражения, уже успокоился. — Что хочешь. Это подарок тебе. От меня. — И, видимо, решив добить Пейджа окончательно, ящер добавил: — Тебе не нравится? Букет Пейдж не выронил лишь чудом. Он смотрел на невозмутимого ящера, лениво помахивающего хвостом с переливающимися всеми оттенками синего гребнем, и думал, где же успел так согрешить. — Он... такой яркий, большой, — старательно подбирая слова, все же нашелся с ответом Пейдж. — И пахнет. Чтобы окончательно убедить ящера, Пейдж придал себе счастливый вид, покрепче стиснул тошнотворный веник и неуверенно улыбнулся. Кажется, что-то он все же сделал не так, потому что Ла'Кшар, до этого спокойно сидящий в своем кресле, вдруг подался вперед, проворно сцапал его за штанину комбинезона и дернул на себя. Чтобы не свалиться к ящеру на колени, Пейджу пришлось упереться одной рукой ему в плечо. Он бы для надежности подключил к этому делу и вторую, но она уже была занята гребаным букетом! Жест этот вряд ли мог как-то помешать ящеру, но он, заметив сопротивление, прекратил тянуть, мимолетно погладил по бедру и легко, словно Пейдж ничего не весил, посадил его на стол прямо перед собой. Испуганно охнув, Пейдж выпрямился, замер, не решаясь двигаться, но на всякий случай выставил перед собой букет вместо щита. Ящер как-то уж откровенно насмешливо зашипел, а его когтистые конечности нагло переместились с бедер на задницу и сцапали ее хозяйским жестом. Пейдж подавился возмущением. — Хорошо, — в голосе Ла'Кшара появились рычащие нотки. — Секс с тобой мне понравился. Хочу повторить. Не то чтобы это стало для Пейджа новостью, но от слов ящера внутри все равно все заледенело, словно туда ведро снега вывалили. Сглотнув вязкую, вдруг ставшую горчить слюну, он набрался смелости и спросил: — Если я не хочу? — Поколебавшись, Пейдж все-таки добавил: — Саур. Кажется, не стоило вообще открывать рот. Заостренные, хищно изогнутые когти впились в мягкую плоть, причиняя боль. От низкого, злого шипения ящера, Пейдж испуганно вздрогнул, чувствуя, как зачастило сердце, отбивая лихорадочный ритм, в котором смутно угадывался сигнал SOS. — Мы уже обсуждали это, — от холодного, равнодушного тона Ла'Кшара сделалось нехорошо. Воздух скомкавшейся ватой забился в легкие, не давая дышать. Каждое его слово будто забивало гвозди в крышку гроба Пейджа. — Я заплачу. Хотелось высказать ящеру прямо, что он не вещь, ударить это равнодушное нечеловечески-жуткое лицо, но Ал!.. Мысль о брате приковала его к месту куда лучше любых наручников. Пейдж сам себя ненавидел в этот момент, но все равно кивнул и тихо, едва слышно выдавил из себя: — Ладно. Движение ящера Пейджу опять не удалось увидеть, его просто толкнули, принуждая лечь спиной на стол, а потом попытались стащить одежду, проворно выпутывая из лямок комбинезона и попутно отбрасывая в сторону злосчастный букет. Пейдж забрыкался и уперся уже двумя руками в грудь ящера, стараясь отодвинуть его от себя. Он не готов к тому кошмару, что случился в отеле. Только не на столе! — Что? — недовольно рыкнул Ла'Кшар, на мгновение прекратив вытряхивать его из одежды. — Мне больно! — отзеркаливая ящера, Пейдж тоже повысил голос. Ла'Кшар от услышанного замер и даже руки убрал с плеч, прекратив сжимать Пейджа, а затем легко, едва касаясь, погладил костяшками пальцев по груди. От этого жеста Пейджу сделалось смешно, но помня о вспыльчивом характере ящера, он сдержал улыбку и со вздохом пояснил: — Не здесь, а там. — Он указал глазами вниз, чувствуя, что предательски краснеет — Ла'Кшар так пристально посмотрел на его пах. — После прошлого раза. Надо подождать. — Сколько? — Неделю, — ляпнул Пейдж, но заметив, как ящер нахмурился, поспешно предложил. — Но я могу взять в рот. — Что взять? — Ла'Кшара его предложение, кажется, вогнало в ступор. Пейджа его вопрос, если честно, тоже. С другой стороны, учитывая количество острых как бритва зубов в пасти у ящеров, он бы тоже побоялся совать туда самое дорогое. — Эм, — Пейдж замялся. — Член. В смысле — отсосать. Ящер задумчиво погладил его по бедру, цепко скользнув по нему взглядом. — Мне понравится? — Ла'Кшар наконец-то прекратил нависать над ним и вновь вернулся в свое кресло. — Я буду стараться, — Пейдж со вздохом облегчения сполз со стола и на коленях подобрался к ящеру, устраиваясь между его раздвинутых ног. Не то чтобы у него имелся опыт в этих делах, но организм активно сигнализировал, что лучше в данный момент использовать те части тела, которые не пострадали после прошлого сеанса. Руки немного дрожали, но Пейджу все-таки удалось справиться с застежкой на брюках, и когда потянул их вниз, то растерянно замер, испытав почти детское разочарование — члена у ящера не было. Но задница, познакомившаяся с ним куда более тесно, убеждала в обратном. Над головой шумно вздохнули, а затем на голову опустилась ладонь и мягко, но настойчиво подтолкнула к паху. Все еще пребывая в недоумении, Пейдж послушно ткнулся носом в низ живота ящера и, высунув язык, лизнул солоноватую гладкую шкуру, чувствуя, как от прикосновения сокращаются мышцы под тонкими пластинами чешуи. Ящер дернулся и странно зашипел, но отстраниться Пейджу не позволил. Кажется, ему пока все нравилось. Прикрыв глаза, Пейдж оперся руками о бедра Ла'Кшара и подсел чуть ближе для удобства. Если не представлять и как-то абстрагироваться от ситуации, то выходило совсем не противно, скорее — непривычно. Чуть ниже Пейдж обнаружил небольшой шов, сочащийся вязкой, терпко пахнущей безвкусной слизью, который — стоило надавить кончиком языка чуть сильнее — начал расходиться. Ящер издал какой-то свист, и Пейдж испуганно замер, боясь, что сделал что-то не так. Шов с тихим хлюпаньем распахнулся, и оттуда вывалился влажный от смазки член. Пейдж охренел. Агрегат у Ла'Кшара оказался внушительный: толстый ствол, украшенный небольшими шипами и твердыми чешуйками, заостренная головка, утолщение у основания вместо яиц и длина, раза в полтора превышающая человеческий размер. Сглотнув, Пейдж с испугом понял, что такая махина к нему в рот просто не поместится. Удивительно, как в задницу-то влезла. — Ну? — Ла'Кшар не сводил с Пейджа заинтересованного взгляда. С перепугу ему даже почудилось, что тот издевается. Желтые глаза ящера приобрели какой-то колдовской оттенок, а и без того вытянутые зрачки превратились в узкие щелки. Гибкий хвост скользнул между ног и цепко оплел бедро, слегка царапая игольчатым, переливающимся синим гребнем. Пейджа словно кипятком ошпарили, он торопливо, немного нервно облизнулся. Взгляд у Ла'Кшара стал совсем голодным, тихо засвистев, он толкнулся вверх, мазнув мокрым членом по горящей щеке. — Приступай, — прошипел Ла'Кшар. Зажмурившись и судорожно вздохнув, Пейдж обхватил член ящера руками и длинно лизнул от основания вверх, заглатывая головку. Огладив ее языком, он почувствовал, как рот наполняется солоноватой, терпкой смазкой, и сглотнул, с опаской ожидая реакции собственного организма. Тошнота не спешила появляться, а вот ящер, не отличавшийся терпением, качнул бедрами, пропихивая член глубже между плотно сжатых губ. Шумно выдохнув через нос, Пейдж начал сосать, скользя языком вдоль ствола, очерчивая кончиком выступающие шипы, с пошлым хлюпающим звуком выпуская член изо рта, а затем вновь принимаясь вылизывать его, помогая себе руками. Член во рту начал пульсировать, будто надуваясь, и Пейдж понял, что в прошлый раз ему не показалось. Через несколько минут с непривычки у него уже начала ныть челюсть, а сам он весь вымазался в липкой смазке. Понимая, что надолго его не хватит, Пейдж ускорился, начиная куда более грубо дрочить ему и, по какому-то наитию, сильнее сжал в руке начинающее увеличиваться кольцо у основания. С глухим, утробным рыком Ла'Кшар кончил Пейджу в рот, прижимая его голову к своему паху и не давая толком вдохнуть. Захлебнувшись спермой ящера, Пейдж дернулся, а получив свободу, шлепнулся на задницу, пытаясь откашляться и отплеваться. Кажется, у него текло даже из носа! Пока он отфыркивался, его подхватили на руки и усадили на колени, аккуратно придерживая за бедра, чтобы он не свалился. Стерев с глаз выступившие слезы, Пейдж настороженно покосился на притихшего ящера. Ла'Кшар пялился. Откровенно, будто в своих мыслях он уже разложил Пейджа на столе, и без всякого стеснения. От этого немигающего ядовито-желтого взгляда Пейдж взволновано поерзал на ящере, чувствуя под задницей все еще твердый член. — Что? — не выдержал Пейдж. — Как твое имя? В данный момент Пейджу хотелось убить ящера. С особым садизмом. Сделать так же больно, как получилось у него — легко, словно играючи, одним лишь вопросом. Даже сидя на полу у его ног, давящийся его спермой, он не чувствовал себя таким грязным, использованным, как сейчас. — Пейдж, — глухо отозвался он. — Знаешь мое? — Ла'Кшар раскрыл гребень, полоснув по глазам ярко-синим отблеском. — Саур Ла'Кшар, — заученно повторил Пейдж. Хотя куда сильнее хотелось сказать, что ему пофиг. — Это имя клана, — прозвучало снисходительно. — Мое имя — Шей. *** Ла'Кшар всегда считал, что семь дней — это не такой уж и большой срок, но после знакомства с человеком пришлось пересмотреть данное утверждение. Время тянулось как резиновое! Это ожидание убивало Ла'Кшара. Человек не давал себя трогать, норовил выскользнуть из его рук, отговариваясь работой, а стоило надавить чуть сильнее — начинал шипеть, не хуже ящеров. И он совершенно не желал говорить, скупо отвечал на вопрос или, если возможно, ограничивался одними жестами. Видимо, его экземпляр оказался очень нелюдимым, потому что человек Ре'Таша болтал много и постоянно, даже когда его не спрашивали. Ре'Таш рассказывал, что это мило, а слушать бесконечный поток слов — совсем не обязательно, достаточно лишь вовремя поддакивать. Но человек Ла'Кшара — Пейдж — был абсолютно не таким. И он ничего не мог с собой поделать, так ему хотелось потрогать человека, вновь ощутить, какой он хрупкий, гладкий и горячий. На последней мысли Ла'Кшар зажмурился, чувствуя, как внутри начинает зарождаться непрошеное желание, разрастаясь огненной паутиной по телу. Когда он позвал его к себе в кабинет, то в самом деле хотел извиниться и сказать, что такое больше не повторится, но стоило человеку появиться в кабинете... Что-то однозначно пошло не по плану. Ла'Кшар и сам не понял, как так получилось: вот Пейдж стоит с букетом и улыбается, а в следующее мгновение уже лежит на столе с раздвинутыми ногами. А какой у него рот! Ла'Кшар шумно выдохнул, гася зарождающееся в горле рычание и пытаясь сложить распахнувшийся во всю ширь гребень на хвосте. Стоило только вспомнить сидящего у его ног Пейджа — измазанного в семени, с покрасневшими, распухшими губами и блестящими от слез глазами, и Ла'Кшара накрывало удушающе-жаркой волной возбуждения. Семь дней, как выяснилось, это очень много! Едва слышно тренькнул телефон — пришло сообщение от Ре'Таша. «Тебе понравится!» И небольшое вложение без названия. Приписка Ла'Кшара порадовала: он попросил друга найти какую-нибудь информацию о человеках, чтобы понять, как доставить Пейджу удовольствие. Во всепланетной паутине найти что-то о человеках, как выяснилось, действительно сложно. Видео оказалось совсем коротким, ужасного качества и двухмерным. На нем двое человеков занимались сексом. По крайней мере, это выглядело очень похоже. Тот, у которого волосы длиннее, лежал животом на столе, выгибался, приглашающе раздвигая ноги, и стонал. Громко. И все потому, что второй человек гладил его рукой между ног — ритмично, быстро, немного резко. Ла'Кшар попытался увеличить экран, но лучше от этого видно не стало. Субтитры внизу экрана, переводящие на всеобщий о том, что говорили человеки, ясности в ситуацию не внесли: тот, с длинными волосами — почему-то молился, а другой — в перерывах между матами говорил, какой же он сладкий. С последним утверждением Ла'Кшар в принципе согласился — Пейдж был очень вкусный! Досмотрев видео до конца и убедившись, что человеки вроде как получили свое удовольствие — судя по крикам, так они там чуть не померли от экстаза — Ла'Кшар удрученно вздохнул и в раздражении царапнул когтями по столешнице. Довести до такого же состояния Пейджа у него вряд ли получится. Стоило чуть сжать сильнее, как на тонкой шкуре оставались темно-фиолетовые следы. Пейдж назвал это синяками. В первый момент Ла'Кшар даже испугался, что это у человека пошла реакция на его собственную сперму, но нет, Пейдж объяснил, что такое случается, если сильно надавить. А ведь Ла'Кшар очень старался не причинить ему вред. И почему человеки такие хрупкие?! Руками к Пейджу между ног Ла'Кшар лезть опасался, боясь повредить случайно что-то, неосторожно задев когтями. Кто знает, как у человеков там все крепится. Даже одежда не особо помогала. Еще раз вздохнув, Ла'Кшар отбил слова благодарности Ре'Ташу, после чего вернулся к работе, включив фоном видео с сексом человеков. Хвост, растерянно дергающийся из стороны в сторону, задел металлическую ножку, и Ла'Кшар замер, озаренный внезапной идеей. Главное, держать в узде гребень. Отодвинув в сторону документы, Ла'Кшар принялся щелкать по камерам, пытаясь выяснить, где сейчас находится Пейдж. Догадку требовалось проверить прямо сейчас. Да и просто увидеть человека: он с утра лишь поздоровался и, сказав, что сильно занят, сбежал в раздевалку. В коридорах или кабинетах Пейдж не обнаружился, но Ла'Кшар успел заметить, как он зашел в мужской туалет этажом ниже. Довольно усмехнувшись, Ла'Кшар не стал медлить и отправился следом. Табличка на двери гласила, что идет уборка, поэтому на ближайшие пятнадцать минут вход закрыт. Внимательно ознакомившись, Ла'Кшар бесшумно скользнул внутрь. Пейдж обнаружился под раковиной, меняя в корзинах мешки. Ла'Кшар на мгновение замер, любуясь аппетитно выставленной задницей, а затем сделал несколько шагов вперед. Выпрямившись, Пейдж заметил в зеркале отражение Ла'Кшара и испуганно дернулся, шарахнувшись назад и тем самым попадая в его объятия. Сцапав человека, Ла'Кшар довольно заурчал, прижимаясь к нему совсем тесно и ненавязчиво потираясь всем телом. — Саур? — Пейдж в его руках замер, будто чего-то испугался. — Что-то случилось? — Да, — Ла'Кшар принюхался к человеку и недовольно рыкнул — его собственный запах смешался с въедливым химическим. — Хочу тебя. Сейчас. — Еще рано, — звонко воскликнул Пейдж и попытался выбраться из рук Ла'Кшара, но он не позволил. Легко удержав его на месте, он подтолкнул человека к раковине, а сам пристроился сзади, заключая в ловушку. — Хорошо, — глухо прошипел Ла'Кшар и надавил человеку ладонью на спину, заставляя лечь грудью на столешницу. Пейдж был слишком маленький — в такой позе он едва доставал ногами до пола, и для этого ему пришлось встать на цыпочки, отчего обтянутые грубой тканью ягодицы казались особенно соблазнительными. Не удержавшись от такого искушения прямо под носом, Ла'Кшар погладил их, стараясь не пускать в ход когти, и вместе с этим подключил к делу хвост, скользнув самым кончиком по внутренней стороне бедра. Человек от этого двойного прикосновения прекратил ерзать и настороженно замер. Вдохновленный такой реакцией, Ла'Кшар погладил спину и вновь вернул ладонь на задницу, теперь еще и аккуратно сжав одно полушарие, а хвостом скользнул выше — к паху. Пейдж тихо охнул и задышал чаще. Довольно оскалившись, Ла'Кшар прижался к человеку и, мокро лизнув в шею, принялся за дело, стараясь не впиваться когтями слишком глубоко, и размеренно, повторяя ритм из видео, водя хвостом между раздвинутых ног, потираясь сквозь грубую ткань и чувствуя, как Пейдж начинает возбуждаться. Он не кричал, как те, другие человеки, но дыхание у него сбилось, а когда Ла'Кшар сжимал ладонь на ягодицах чуть сильнее, он тихо поскуливал, порывисто толкаясь бедрами. Ему было неудобно, он ерзал своей задницей, неосознанно прижимаясь к Ла'Кшару. Довольно зашипев, Ла'Кшар начал двигаться, имитируя толчки, придержав за бедра и не переставая тереться хвостом о его пах. Человек дернулся, задел рукой бутылку с мылом, отчего та упала и растеклась по поверхности белесой, сильно пахнущей чем-то цветочным лужей. Глухо рыкнув, Ла'Кшар увеличил амплитуду движений, приподняв человека и удерживая на весу. Кажется, это оказалось последней каплей, потому что Пейдж громко вскрикнул и, задрожав, обмяк, распластавшись по столешнице. Сейчас человек был похож на сломанную игрушку, которая внезапно осталась без кукловода. Пейдж шумно дышал и жмурился, и Ла'Кшар заметил, что ресницы слиплись от влаги. Ре'Таш говорил, что когда людям больно, они плачут. Ла'Кшар забеспокоился и, аккуратно опустив Пейджа на пол, развернул к себе. Внимательно осмотрев его с ног до головы, Ла'Кшар заметил мокрое пятно у него в паху. Кажется, он все-таки кончил. По крайней мере, кровью от него не пахло. Ла'Кшар на всякий случай принюхался, но, кроме воняющих на весь туалет сладкой цветочной смеси и ментолового освежителя, ничего не уловил. — Больно? — Ла'Кшар взволнованно вильнул хвостом и приподнял лицо человека за подбородок вверх, заставляя посмотреть на себя. Даже возбуждение пропало. Бездумно облизнувшись, Пейдж открыл глаза и расфокусировано посмотрел на Ла'Кшара, полыхая румянцем. На ногах он едва стоял, поэтому Ла'Кшар придержал его за плечо. Кажется, опять не рассчитал, потому что человек тут же поморщился. Пришлось отпустить, вместо этого аккуратно прислонив спиной к раковине. Про вопрос человек то ли забыл, то ли не услышал, и Ла'Кшару понадобилось вновь повторить, в этот раз для надежности требовательно тряхнув. Это состояние человека его начинало пугать. Вдруг он ему все-таки что-то повредил! — Нет, — наконец-то соизволил Пейдж ответить. Голос у него был совсем хриплый. — Отвести в медпункт? — предложил Ла'Кшар. В конце концов, у него целое здание лекарств! Какое-нибудь точно должно подойти. — Не надо, — Пейдж даже головой замотал. Видимо, он начал потихоньку приходить в себя. — А что надо? Человек задумался, глядя куда-то в пространство, и бездумно прикусил нижнюю губу. Ла'Кшар терпеливо вздохнул, на всякий случай сжав руки в кулаки, чтобы не трогать человека. — В душ, — Пейдж моргнул, наконец-то посмотрев на Ла'Кшара осмысленным взглядом. — Но я сам! Ла'Кшар даже слова не успел сказать, как человек проскользнул мимо него и исчез из туалета. Идти за ним Ла'Кшар не стал, решив, что тот сам сможет о себе позаботиться. Ему же сейчас срочно требовалось связаться с Ре'Ташем и попросить больше информации про человеков. Гораздо больше. *** До конца смены оставались жалкие пятнадцать минут. Но Пейджу они казались вечностью. После бесконечной беготни по этажам с полным ведром воды ныли мышцы, а руки — подрагивали от напряжения, отчего пришлось сунуть их в карманы, чтобы скрыть непрошеное волнение. От прикосновения — грубого, властного — в животе вспыхивало что-то колкое, жаркое, обжигая изнутри, и Пейдж ерзал, стеснительно сдвигая колени, и кусал губы, чтобы хоть как-то притушить этот зуд. В этот момент, сидя на коленях ящера, Пейдж отчаянно ненавидел сам себя! Это не могло случиться! Только не с ним. Сначала происшествие в туалете: он кончил только от одних прикосновений, в штаны как какой-то мальчишка. А ведь ящер его и пальцем не тронул, ограничившись своим чертовым хвостом, словно издеваясь, показывая его место. И от этого было унизительно вдвойне. Пейдж мечтал забыть о произошедшем. Дома он проторчал под душем целый час, всерьез надеясь отмыться от этого, Ал даже забеспокоился, что он решил там утопиться. И вот теперь это! Находясь так близко к ящеру, в его объятиях, чувствуя его размеренное дыхание в затылок и ощущая тяжесть от давящей на живот когтистой лапы, Пейдж неконтролируемо возбуждался. Ниже падать уже некуда! Хотелось провалиться со стыда, но Пейдж испуганно замер, боясь пошевелиться и выдать свое состояние. Чертов хвост размеренно двигался по полу, вспыхивая синевой раскрывающегося и тут же схлопывающегося гребня. И Пейдж краснел от смущения, вспоминая, где тот гладил его совсем недавно. Сегодня как раз заканчивались те семь дней, что он выпросил у Ла'Кшара. И Пейдж, идя в его кабинет, всерьез опасался, что он набросится на него с порога, разложив на ближайшей поверхности, но нет, ящер его удивил. Затащив не особо сопротивляющегося Пейджа к себе на колени, он прижал его спиной к своей груди и погладил по бедру, оставляя когтями зацепки на грубой ткани комбинезона. А стоило Пейджу испуганно застыть, как он прекратил, вернувшись к своему занятию. Ничего не происходило. На мгновение Пейджу даже показалось, что ящер забыл о его существовании, увлекшись каким-то документом, безумно скучным даже на вид. — Саур Ла'Кшар? — неуверенно позвал Пейдж, когда большая стрелка подползла к двенадцати, отмечая окончание ночной смены, а ящер так и не выпустил его из объятий. Он завозился, пытаясь выбраться из плена, но попытка провалилась. Ла'Кшар держал свою добычу крепко — когти предупреждающе впились в бок, отбивая всякую охоту двигаться. — Что? — ровным, лишенным эмоций голосом спросил ящер. — Если мы... в смысле — вы ничего не хотите, то... — Пейдж замялся, не зная, как продолжить. Выглядело так, будто он сам напрашивается. — Мне пора домой. Ла'Кшар сделал вид, что ничего не услышал и, щелкнув по экрану, перелистнул на следующую страницу документа. Пейдж подавил зарождающийся обреченный вздох. С этой высокомерной скотиной совершенно невозможно общаться, а ведет он себя так, будто Пейдж его собственность. Впрочем, в какой-то мере так и есть, учитывая, что ящер купил его. Горько улыбнувшись, Пейдж устало прикрыл глаза. — Твоя шкура такая тонкая, — Ла'Кшар произнес это негромко, словно жалуясь сам себе, но Пейдж все равно услышал и насмешливо фыркнул. — Не шкура, кожа, — пояснил он. — А это? — ящер потянул за упавшую на глаза прядь. — Волосы. — Зачем они нужны? — Ла'Кшар легко, будто игрушку, снял со своих колен Пейджа и поставил его перед собой. — Для защиты. Если холодно. Или жарко, — неуверенно ответил Пейдж на вопрос, смутно припоминая уроки анатомии в школе. По выражению лица ящера было вообще сложно чего-то понять, но Пейдж и так догадался, что его посчитали придурком, поэтому поспешил пояснить: — Они разные бывают: светлые, темные, кудрявые, короткие или длинные. Ну, и для красоты тоже. — Твои — желтые, — шипяще произнес Ла'Кшар. Пейдж неуверенно переступил с ноги на ногу, решив посчитать это комплиментом. — Спасибо. Не зная, что еще сказать, Пейдж бросил взгляд на часы, которые показывали, что его рабочий день вроде как закончился. — Мне надо работать, — внезапно выдал ящер, смотря на него немигающим взглядом. — Уходи. Повторять Пейджу второй раз не потребовалось: он, до конца не веря, что так легко отделался, поспешил покинуть кабинет. Быстро заскочив в раздевалку и мигом переодевшись, он торопился на остановку, надеясь, что не пропустил автобус. Подбежал он вовремя, успев заскочить в последнюю дверь. Дома вместе с выбежавшим в коридор Крохой его встретил Ал, видимо, решив заколоть первую пару, чтобы дождаться его. Пейдж нахмурился, поймав на себе внимательный взгляд брата. — Что-то случилось? Почему не в академии? — Пейдж разделся и прошел на кухню, старательно игнорируя сопение Ала, следовавшего за ним по пятам. — Ты мне скажи, — ворчливо отозвался брат, щелкнул кнопкой чайника и скрестил руки на груди. Наверное, он хотел выглядеть грозно, но получилось скорее обиженно, чему немало способствовали торчащие в разные стороны волосы. Пейдж не удержался от теплой улыбки. — Все хорошо, — успокоил он Ала. — Это на работе, да?! Он издевается над тобой, бьет.— В широко распахнутых глазах брата мелькнул страх. Впрочем, он не помешал Алу пододвинуть поближе к Пейджу тарелку с бутербродами и бухнуть в чашку с чаем несколько кубиков сахара. — Кто? — Пейдж непонимающе нахмурился. Ящер, конечно, не особо аккуратно вел себя с ним, но вроде как специально не старался причинить ему вред в последние дни. Хотя да, после секса с ним было похоже на то, будто его изнасиловали. Впрочем, Ла'Кшар это и сделал, только не физически, а морально. Тогда Пейдж наплел Алу, что неудачно споткнулся и упал с лестницы. Ал, конечно, сделал вид, что поверил. — Ты мне скажи — кто! — не выдержав, все-таки рявкнул Ал. Кроха, возившийся под столом, от крика испуганно шарахнулся в сторону, забившись между холодильником и стеной. Пейдж поморщился, представляя, каким грязным котенок выползет из своего временного укрытия. И кому придется мыть его. — Никто меня не бьет, — устало ответил Пейдж. — Это просто... один любопытный ящер. — Я волнуюсь, — признался Ал, садясь напротив и сжимая в своих ладонях руку Пейджа. — Не стоит. Скоро все это прекратится. По крайней мере, Пейдж на это надеялся. *** Пейдж улыбнулся: сначала неуверенно, лишь одними уголками губ, потом — широко, отчего на щеках появились ямочки, а затем он и вовсе рассмеялся, запрокидывая голову. Звук камера не передавала, но Ла'Кшар был уверен, что получилось это у человека звонко, заразительно, потому что его собеседник — сцинки в белом халате — усмехнулся в ответ и, протянув когтистую лапу, легко погладил по плечу. Наблюдая эту картину, Ла'Кшар зло рыкнул и резким взмахом свернул вкладку, возвращаясь к отчету о последнем тестировании препарата. Смысл ускользал даже после повторного прочтения, поэтому пришлось сразу заглянуть в самый конец. Выводы получались неутешительные: слишком много побочных эффектов, в связи с чем исследовательская лаборатория просила время для дополнительных анализов. Можно было бы «включить» самодура и потребовать результатов немедленно, но Ла'Кшар понимал — разработчики стараются, а то, что некий сцинки его раздражает одним своим существованием, это не их вина. Телефон на столе предупреждающе пиликнул, а следом в кабинете раздался вежливый, лишенный эмоций голос О'Тэсы: — Саур Ла'Кшар, к вам ваша сестра. Вы примете сауру? Ла'Кшар поморщился. Сейчас он находился не в том настроении, чтобы общаться с родственниками. Тем более что визиты сестры ничем хорошим, как правило, не заканчивались. С другой стороны, вопрос О'Тэсы носил чисто вежливый характер, потому что не придумали еще таких средств, которые могли бы остановить сестрицу, если ей куда-то хотелось попасть. — Да, пропусти ее, — разрешил Ла'Кшар, стараясь придать голосу требуемую невозмутимость. Дверь порывисто распахнулась, и в кабинет впорхнула сестра, успевшая с последней встречи сменить желто-голубую раскраску на нейтрально-зеленую, оставив темно-синие разводы лишь вдоль плотно сложенного гребня. Узрев Ла'Кшара, она хищно улыбнулась и, подобравшись ближе, погладила его по щеке, а затем, резко вцепившись кончиками пальцев в ухо, дернула. Ла'Кшар отмахнулся от нее, предупреждающе клацнув зубами в непосредственной близости от руки. Намек она поняла, поэтому с коротким фырканьем уселась на край стола и переплела свой хвост с хвостом Ла'Кшара. — Шита, — кисло поприветствовал он сестрицу, но разрывать прикосновение не стал, чувствуя от давно привычного жеста странную умиротворенность. Несмотря на то, что она старше его, он все равно любит ее. — Шей, — отозвалась она жизнерадостно. — Матушка говорит, что ты влюбился, вот я и решила навестить тебя, чтобы лично в этом убедиться. — Брехня, — отмахнулся Ла'Кшар и с непринужденным видом принялся читать отчет лаборатории. По третьему кругу. Над головой раздался до обидного ехидный клекот. Он не сомневался, что после того вечера матушка расскажет всем эту нелепую сплетню, которую сама же и придумала, и теперь звонки родственников с вопросами — лишь дело времени. В ближайшем будущем о нем вспомнят все представители рода, повылезав из своих нор, даже те, с кем он никогда не общался. — Да уж, на влюбленного ты как-то не тянешь. — Шита прищурилась, цепко рассматривая его. — Кто он? В этом вся она! Сплошное противоречие. Жаль, что нельзя ей подсунуть Ре'Таша — они были бы идеальной парой. И поубивали бы друг друга на второй день свадьбы. — Ты только что сказала, что я не тяну на влюбленного, — от возмущения Ла'Кшар сорвался на свист. — Да. Но «он» же существует?! — Сестрица знала его слишком хорошо. — Мне любопытно взглянуть, кого мой братец так старательно скрывает от матушки. — Не любопытно, — с нажимом ответил Ла'Кшар, прожигая Шиту предупреждающим взглядом. — Если ты пришла только за этим, то проваливай. Я работаю. — Не рычи, — она наклонилась и примирительно потерлась щекой о его плечо. — Я по делу. Дедуля объявился и просит прилететь к нему на несколько дней. Утверждает, что осталось ему недолго. Эмоции Ла'Кшар скрывать не стал, поэтому обреченно зашипел, проглатывая ругательства. Стабильно раз в год дед вспоминал о своем возрасте и начинал с энтузиазмом планировать собственный День последнего вздоха, требуя себе в помощники кого-то из внуков, благо выбор у него большой. Отмазаться не представлялось никакой возможности, потому что иначе дед начинал названивать, не обращая внимания на время суток, стонать, что умирает, и слать по почте результаты своих анализов. Чаще всего — липовых. Проще сразу прилететь к нему, выбрать урну и прочую атрибутику, закупиться венками, а потом с чистой совестью свалить из этого дурдома. — Я был в прошлый раз, — напомнил Ла'Кшар о кошмаре годичной давности, о котором он до сих пор не мог говорить без содрогания. Тогда дед его заставил помотаться по салонам, выбирая подходящий саван. — И я занят. — Боишься оставить свою «не-любовь» без присмотра? — лукаво усмехнулась Шита, показав в воздухе кавычки. В этот момент Ла'Кшар был как никогда близок к тому, чтобы ударить ее. И он отчаянно пытался убедить себя, что из-за злости, а не потому, что предположение оказалось так близко к истине. Понадобилось несколько томительно-долгих секунд, чтобы восстановить пошатнувшееся душевное равновесие. — Когда мы вылетаем? — равнодушно спросил Ла'Кшар, холодно глядя на сестрицу. — Сегодня вечером. Билеты я уже купила, — жестом фокусника сестрица извлекла из сумочки пестрые прямоугольники и помахала ими перед его носом. Шита собиралась еще что-то сказать, как в дверь постучали, а потом она распахнулась, являя на пороге Пейджа со шваброй в одной руке и ведром воды в другой. Увидев человека, Ла'Кшар застыл на месте, но гребень на хвосте все равно неконтролируемо дернулся, раскрываясь. Заметив, что Ла'Кшар в кабинете не один, Пейдж растерянно замер, будто натолкнулся на невидимую стену, и попятился обратно. — Извините, я позже зайду, — успел человек проговорить перед тем, как скрыться. Ла'Кшар бросил осторожный взгляд на Шиту, задумчиво рассматривающую закрытую дверь. Он вопросительно шикнул, и сестрица, словно очнувшись, перевела внимание на него. От ее понимающей улыбки разом стало нехорошо. И слова, которые Шита прошептала, не принесли облегчения. — Интересно, — ее тонкие губы растянулись в ехидном оскале. — Я никому не скажу. *** Мутная вода колыхнулась и выплеснулась через край, оставляя на чистом полу грязные потеки. Пейдж ругнулся и, пользуясь тем, что в этом закутке камер не было, несильно пнул носком ботинка по ведру. Успокоение это не принесло, поэтому он переключился на тряпку и принялся выкручивать ее со всей силы, вкладывая в это всё бурлящее внутри возмущение, отчего ткань начала угрожающе потрескивать. О причине своего состояния он старательно пытался не думать. — Пейдж, вот ты где! — Уже до боли привычно показался из-за угла Патрик, держа в одной руке надкусанный бутерброд, а в другой — бутылку с отбеливающим средством. И всем этим богатством он активно жестикулировал при разговоре. — Еле нашел тебя! — Опять просят?.. — скептически уточнил Пейдж, глядя на потолок. — Чего у него в этот раз произошло? Кончилась бумага в принтере? Или пыль надо протереть с рамочки? — Что, достал он тебя? — понимающе улыбнулся Патрик и отеческим жестом похлопал его по плечу, едва не облив отбеливателем — Пейдж в последнее мгновение успел увернуться. — Дойди до него. Только не задерживайся нигде, а то он какой-то дерганный. Комментарий, рвущийся с языка, Пейдж успел сдержать, понимая, что не стоит посвящать Патрика в некоторые детали его взаимоотношений с ящером. Впрочем, он не тешил себя иллюзиями: все в компании и так догадывались, с какой целью он таскается к ящеру в кабинет каждую смену. Удивляло другое — Ла'Кшару на это было откровенно пофиг. То ли ничего зазорного в том, чтобы трахаться с уборщиком он не видел, то ли чужое мнение его не волновало в принципе. Сухо кивнув Патрику, Пейдж пошел в сторону лифтов, решив закончить с этим побыстрее. Вряд ли Ла'Кшар придумает что-то новое. В приемной О'Тэса, бодро стуча по клавиатуре, встретила Пейджа равнодушным взглядом и механически сообщила, что его уже ждут. В последнем сомневаться не приходилось. Появившись в уже знакомом кабинете второй раз за день, Пейдж невольно поискал взглядом ту самку, которую видел ранее. Но нет, Ла'Кшар был один — раздраженный, нетерпеливо помахивающий хвостом с широко раскрытым гребнем и разве что ядом не плевался. Стоило захлопнуть за собой дверь, как ящер в считанные мгновения оказался рядом, мелькнув зеленым всполохом перед глазами, и бесцеремонно толкнул Пейджа к столу, укладывая его животом на жесткую поверхность. — Долго, — раздалось над ухом угрожающе тихо, а следом когтистая лапа стиснула бедро, прорывая толстую ткань насквозь. — У меня мало времени. От ощущения тяжелого, твердого тела, навалившегося на спину, Пейдж запаниковал и отчаянно завозился, пытаясь выбраться из горячего плена и спихнуть с себя ящера. Острые когти, впившиеся в тело, удержали, а от злого рычания у Пейджа перехватило дыхание, и сердце от испуга ухнуло куда-то в желудок. Он сдавленно охнул и судорожно вцепился в одежду, которую торопливо стягивали. С тихим клацаньем щелкнули застежки, не пережив встречу с когтями ящера, а следом в неравной битве пал и сам комбинезон, его проворно с него сняли и отбросили куда-то в сторону. Трусы постигла та же участь. Холодный воздух обжег кожу, и Пейдж, понимая, к чему все идет, вновь попытался выскользнуть из-под ящера. Ла'Кшар с недовольным шипением резко перевернул Пейджа на спину, укладывая целиком на стол. Пейдж не менее зло зашипел в ответ, больно ударившись о жесткую поверхность и уперся ногами в грудь Ла'Кшара, стараясь удержать на месте. — Что? — внешне ящер оставался невозмутимым и спокойным, но Пейдж не сомневался, что он в бешенстве. — У меня нет времени на твои игры. Стало больно. Пейдж с трудом глотнул вдруг слишком вязкий воздух, проталкивая эту колкую вату дальше в легкие. Сжав руки в кулаки и комкая край футболки, Пейдж улыбнулся — карикатурно, через силу, чувствуя, как дрожат от обиды губы. — Ты порвешь меня, — получилось хрипло, едва слышно. — Дай мне подготовить себя. Повисшую в кабинете тишину можно было ножом резать. На долю мгновения Пейджу показалось, что Ла'Кшар проигнорирует его просьбу и продолжит начатое, но тот все-таки сумел обуздать свое нетерпение. — Хочу посмотреть, — непреклонно заявил ящер, не отрывая от него внимательного, до отвращения равнодушного ядовито-желтого взгляда. Пейдж согласно моргнул, не в силах заставить себя сказать и слово. Не смотря на ящера, он поднес руку к губам и взял два пальца в рот, старательно смачивая их слюной. Потом скользнул ими между ягодиц и, надавив, протолкнул внутрь на две фаланги, начиная растягивать себя, готовя для ящера — механическое, размеренное действие успокаивало, оттягивало неизбежное. Глубоко вздохнув, он добавил третий палец и болезненно поморщился. Пейдж замер, давая себе время привыкнуть. От прикосновения — осторожного, кольнувшего легкой вспышкой боли — Пейдж вздрогнул и испуганно дернулся, но Ла'Кшар лишь чуть шире раздвинул его ноги, чтобы лучше видеть. Стало стыдно, Пейдж вспыхнул, заливаясь румянцем и зажмурился, вводя в себя пальцы до самых костяшек. Когда к ним присоединилось, протискиваясь в жаркую тесноту, нечто мокрое и горячее, растягивая еще сильнее, он все-таки вскрикнул, вообразив себе что-то ужасное, но Ла'Кшар успел удержать его на месте, разразившись недовольным клекотанием. От следующего прикосновения языка, оставившего мокрый след на коже, Пейдж охнул и попытался свести колени, закрываясь рукой, чем лишь разозлил ящера: он ощутимо укусил его за ягодицу. Намек Пейдж понял и расслабился, позволяя гибкому языку ящера скользнуть в мокрую от слюны дырку, только крупно вздрагивал, когда он задевал что-то внутри и по телу, словно разряд тока, проходили волны удовольствия. Как только он окончательно поплыл от столь неожиданной ласки ящера, все пропало, оставив после себя непривычное чувство незаполненности. — Теперь можно? — Ла'Кшар вопросительно уставился на распалившегося Пейджа. — Да, — облизнув пересохшие губы, он кивнул, слабо понимая, что нечто мокрое, крупное, вжавшееся сейчас в его растянутую задницу, — это член ящера. Входил Ла'Кшар медленно, неумолимо растягивая, распирая, удерживая Пейджа за ноги и не давая соскочить с него. Выгнувшись дугой, почти вставая на мостик, Пейдж прочертил руками по столу и, наткнувшись на бумаги, бездумно смял их. Когда член ящера — размеренно пульсирующий, скользкий от смазки — оказался весь внутри, Пейдж сломанной куклой упал на стол, чувствуя, как бешено колотится сердце, будто всерьез собираясь проломить грудную клетку, а перед глазами вспыхивают цветастые кляксы. А потом Ла'Кшар начал двигаться — едва ощутимо, впиваясь острыми выступами и жесткими наростами, и мир — и без того хрупкий — сломался, обрушившись на Пейджа зудящим возбуждением, приправленным пронизывающей раскаленными спицами болью. От резких толчков Пейдж заелозил по столу, но Ла'Кшар каждый раз возвращал его на место, буквально насаживая на собственный член с пошлым хлюпаньем, и срывая с искусанных губ хриплые стоны. Когда движения Ла'Кшара ускорились, и он начал вколачиваться резко, немного рвано, Пейдж тихо заскулил, чувствуя, как горит все изнутри. С низким рычанием Ла'Кшар кончил, толкнувшись особенно глубоко, вжимаясь в задницу утолщением у основания члена. Пейдж вскрикнул, до боли впиваясь в своё запястье и жалобно всхлипнул, почувствовав, как из растянутой, натертой дырки вытекает густое, еще теплое семя, а собственное возбуждение — разъедает изнутри, требуя выхода. Пейджу до безумия хотелось коснуться себя, довести до разрядки, но он вместо этого перевернулся на бок, прижимая колени к груди и обхватывая себя руками в запоздалой попытке прикрыться. — Мне пора, — эти слова ящер прошипел почти ему в губы, а затем, поправив на себе одежду, вышел из кабинета, оставив Пейджа одного. Сглотнув вязкую слюну, Пейдж зажмурился, чувствуя, как возвращается холод, острыми осколками впиваясь куда-то под ребра. *** Кофе — приторно-сладкий, воняющий корицей и едкими пряностями — холодной жижей скользнул в горло, осев где-то на дне пустого желудка. Ла'Кшар устало зевнув, не подумал даже прикрыться ладонью, манеры канули в бездну еще два часа назад. Сидящая рядом Шита невозмутимо грызла яблоко, нагло вытащенное из корзины, и с интересом рассматривала каталог погребальных урн. Консультант, продолжая все также терпеливо улыбаться, направился в архив за четвертой папкой с образцами. Один лишь дед воодушевленно ерзал на кресле, делая в своем блокноте какие-то пометки. — Не нервничай, — едва слышно прошептала сестрица. Не отрываясь от каталога, она опустила ладонь Ла'Кшару на колено и ободряюще сжала. — Просто привези ему подарок, и он сразу же тебя простит. Ла'Кшар едва сдержал рвущееся наружу обреченное шипение: он так торопился на самолет, что даже не успел толком попрощаться с Пейджем. И, кажется, вновь обидел его этим невниманием. Набросился с порога, ничего не объяснил, а потом сбежал, оставив его одного в кабинете. О'Тэса по телефону доложила, что человек вышел оттуда только через полчаса, немного хромал, но вроде как кровью от него не пахло. Это обнадеживало. Ла'Кшар только надеялся, что ничего ненароком ему не сломал, хотя он и старался лишний раз не касаться его, боясь не сдержаться, — в его запахе отчетливо ощущалась тонкая нить того наглого сцинки. И это вызывало волну неконтролируемой злости. Хотелось пометить не сопротивляющегося человека, стереть след чужого ящера, добавить свой, чтобы каждый видел, что Пейдж — только его. О том, что там творит человек в его отсутствие все эти пять дней, Ла'Кшар старался не думать, чувствуя, как внутри рождается что-то темное, пугающее. Все рептилоиды по натуре собственники, и этим можно было бы оправдать эту ненормальную тягу к человеку и навязчивое желание пометить. Но стоит ли врать самому себе? Похоже, матушка оказалась права. Его лекарство от скуки, как выяснилось, вызывало привыкание, плавно перетекающее в зависимость. — Что ему подарить? — все-таки решился он спросить совета у сестрицы. Она — самка, должна предложить что-нибудь дельное. — О, он у тебя такой маленький, совсем как агамо. Попробуй поискать что-нибудь яркое, милое, но полезное. — Шита задумчиво прищурилась. — Здесь недалеко есть небольшой торговый центр, там есть человеческие магазины. — Прикроешь меня? — он кивнул головой в сторону деда, который вновь углубился в выбор материала для своей урны и, кажется, начал уже примериваться к внешнему виду сосуда. У Ла'Кшара складывалось нехорошее подозрение, что он их коллекционировал. — Разумеется, — сестрица понимающе улыбнулась и, ловко подсев поближе к деду, начала задавать наводящие вопросы, полностью перетягивая все внимание на себя. Воспользовавшись моментом, Ла'Кшар торопливо покинул приемную, вежливо попрощался с подскочившим со своего места секретарем и вышел из здания, на ходу вбивая в карту навигатора адрес торгового центра. Располагался он и впрямь близко, затесавшись среди старых высоток в нескольких кварталах от салона. Через пятнадцать минут Ла'Кшар очутился на месте. Окинув трехэтажное строение скептическим взглядом, он переступил порог, надеясь, что в таком захолустье у него получится найти для Пейджа что-то стоящее. Внутри торговый центр предстал пестрым муравейником, пропитавшимся резкими запахами, разноголосо гудел и до отказа был наполнен человеками. Ла'Кшар даже растерялся на долю мгновения от такого количества. И никто из них не стоял на месте, они быстро передвигались от одной точки к другой, создавая настоящий хаос. Привыкнув к такому мельтешению, Ла'Кшар направился вдоль коридора, разглядывая витрины и пытаясь решить, что из этого может понадобиться Пейджу. Большая часть товаров оказалась обычной — одежда, какая-то бытовая мелочь и продукты. Чтобы обойти весь торговый центр, ему потребовалось добрых сорок минут, но при этом ничего подходящего Ла'Кшар так и не обнаружил. Он уже отчаялся и шел к выходу, когда краем глаза зацепился за что-то радужно-яркое на витрине. Вернувшись, Ла'Кшар в задумчивости остановился напротив. Вещь была... интересной. Рептилоиды в таком не нуждались, а вот Пейдж — носил. Только в отличие от его одежды, ткань на манекене выглядела совсем тонкой, почти прозрачной, обрамленной кружевами и шелковыми лентами. Удовлетворенно рыкнув, Ла'Кшар направился туда. Внутри такой одежды находилось еще больше, при этом она была разная и почему-то абсолютно вся имела верхнюю часть под молочные железы, выглядящие как две скрепленные полусферы на тонких лямках. С другой стороны, у Пейджа эта часть тела практически не развита, может, поэтому он ее и не носит?! Ла'Кшар оценил внешний вид продавца: у него тоже не сильно все выпирало. Человек за стойкой при его появлении сначала настороженно замер, а затем все-таки подошел ближе, нерешительно спросив: — Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? — Человек вежливо, заученно улыбнулся. Пейдж тоже так делал, когда уставал и не хотел разговаривать. Ла'Кшар любил такие моменты: человек покорно позволял себя гладить, трогать в самых разных местах и вертеть, как куклу. — Да, мне нужен подарок. — Ла'Кшар ткнул пальцем в понравившийся ему экземпляр — ярко-красный, состоящий сплошь из тончайшего, похожего на паутину, кружева и шелковых крученых нитей с перламутровыми рубиновыми бусинами на концах. На белой, такой нежной коже Пейджа он будет смотреться превосходно. Только верхняя часть на манекене немного не подходила, о чем он сообщил. Человек заверил, что можно подобрать любой размер, главное определиться — какой. Вот с этим как раз оказались проблемы, но и тут ему поспешили помочь, видя замешательство ящера. Человек позвал своего коллегу из подсобки и попросил Ла'Кшара сказать, к чьим размерам ближе Пейдж. В процессе подбора он случайно дотронулся до человека. Никаких эмоций это не вызвало, на Пейджа его тело реагировало куда охотнее — порой достаточно просто взглянуть на него. Когда с бельем — так назвали эту одежду продавцы — было покончено, ему предложили еще странные, длинные, такие же тонкие носки, почему-то на подвязках. Их Ла'Кшар тоже взял, решив, что хуже не будет. Да и на ногах Пейджа они будут выглядеть красиво. Когда Ла'Кшар уже расплачивался за покупки, о нем вспомнила Шита. — Мы закончили, — отчиталась сестрица, стоило только принять вызов. — Ты где? — Скоро буду, — коротко отозвался Ла'Кшар, следя, как человеки упаковывают его покупку в красивую обертку. — Удачно сходил? — полюбопытствовала Шита. — Да, — Ла'Кшар усмехнулся. — Пейджу понравится. *** У чая был странный цвет — насыщенно-фиолетовый, с белой крошкой какого-то экзотического перемолотого корня, плавающей по поверхности мелким мусором. Мо'Стэф хвастливо сообщил, что его привезли с Черных островов, и он жутко полезный. Чем именно — сцинки сказать затруднялся, но скепсис человека его веру не пошатнул. Впрочем, Пейджу все равно, спросил он из вежливости, так как сам напиток больше всего походил по вкусу на едва сладкий компот, и его целительное действие никак не ощущалось. Подсунутое заботливым ящером печенье не лезло, застревая медово-приторным комком где-то в горле по пути к желудку, но Пейдж все равно запихнул очередной сладкий прямоугольник в рот, надеясь хоть так отвлечься. С того не самого богатого на «приятные» воспоминания вечера в кабинете Ла'Кшар исчез. И судя по тому, с каким недоумением в компании перешептывались, поездка у ящера оказалась внезапной для всех. Пейдж попытался ненавязчиво узнать у Патрика, но и тот не знал, куда пропал Ла'Кшар. Не то что бы Пейдж переживал... но беспокойство, зудящее где-то на краю сознания, не давало толком расслабиться. Эта неизвестность нервировала, заставляя мозг выдумывать самые разные теории. Пожалуй, о том, где пропадает ее шеф, знала только О'Тэса, но спрашивать у нее никто не решился: слишком уж хищно она улыбалась всем посетителям, агрессивно щелкая внушительными когтями по клавиатуре. Сегодня Пейдж работал в ночную смену, и, проходя мимо лаборатории, обнаружил, что там горит свет. Решил заглянуть, вдруг понадобится какая-то помощь, но, кроме Мо'Стэфа, там никого не нашлось. Ящер, увидев его, обрадовался и, несмотря на все сопротивление и отбрыкивание, пригласил на чай. Обижать сцинки не хотелось, поэтому Пейдж покорно уселся на стульчик и взял протянутую чашку. — Ты сегодня другой, — из пасти сцинки это звучало равнодушно, но Пейдж видел, что ящер и впрямь волнуется: кончик хвоста отстукивал нервную дробь по полу — являясь отражением эмоций хозяина. Пожав плечами, Пейдж сделал глоток и, пристально посмотрев на Мо'Стэфа, домывающего свои пробирки, невольно сравнил его с Ла'Кшаром. Помимо разницы в размерах, у сцинки еще отсутствовал гребень, хвост — более короткий, а когти и зубы не были такими острыми. На лицо Пейджу все ящеры казались одинаковыми: с высокими скулами и тонкими, на пару тонов темнее шкуры губами, глаза с хищно вытянутыми вертикальными зрачками, нос у них практически отсутствовал, а вместо бровей имелись жесткие на ощупь хитиновые пластины. И все это великолепие обтянуто чешуей. Стыдно признать, но отличал Пейдж ящеров исключительно по цвету и всякой атрибутике типа шипов на хвосте, гребня или небольших, едва развитых крыльев. Впрочем, Ла'Кшара он узнал бы всегда и везде, даже с закрытыми глазами. — Ты не улыбаешься, — констатировал факт Мо'Стэф, внезапно оказавшись совсем рядом. Вздрогнув, Пейдж отъехал на стуле назад, увеличивая дистанцию между ними. — Настроения нет, — все-таки ответил Пейдж, растянув непослушные губы в карикатурном подобии улыбки. Сцинки хотел сказать что-то еще, но в это время настойчиво задребезжал телефон, и Мо'Стэф, бесстрастно извинившись, ответил. Выслушав собеседника, он так же безэмоционально протянул трубку растерявшемуся Пейджу, коротко пояснив, что это его. — Слушаю?! — Пейдж поморщился, чувствуя, как испуганно дрогнул голос. — Зайди. Сейчас, — приказ Ла'Кшара ударил кнутом по натянутым нервам, и Пейдж, забывшись, разжал пальцы. Трубка с грохотом упала на стол. Судя по тому, как болезненно скривился стоящий рядом Мо'Стэф, находящемуся на том конце провода Ла'Кшару с его тонким слухом досталось куда сильнее. Дрожащими руками Пейдж торопливо вернув телефон на место, скороговоркой выпалил прощание Мо'Стэфу и выбежал из лаборатории. На двадцать первый этаж он влетел в рекордно короткое время. Приемная уже привычно пустовала, поэтому Пейдж сразу же направился в кабинет Ла'Кшара. Ящер его ждал, он даже не разделся, так и стоял в своем темно-сером пальто, небрежно прислонившись к столу. Уже на пороге Пейдж замешкался, не зная, стоит ли подойти ближе или притормозить у двери от греха подальше, но раздражающе-знакомый жест развеял его сомнения. Оказавшись рядом с ящером, Пейдж задержал дыхание, пытаясь спрятать свое состояние: он так торопился, что запыхался. Наклонившись, Ла'Кшар принюхался, властным жестом обнимая Пейджа за талию и удерживая на месте. Через несколько мгновений к когтистой лапе присоединился и хвост, цепко обхватив за ногу. — Саур? — нерешительно спросил Пейдж, не зная, как реагировать. — От тебя пахнет... сцинки, — ящер глухо зашипел, будто выплюнул ругательство, отчего у Пейджа по спине прошла волна мурашек. — Мне помыться? — Пейдж лихорадочно облизнулся, не понимая, как выкрутиться из ситуации. Злить Ла'Кшара не хотелось: в таком состоянии он себя совсем не контролировал. А у Пейджа только все перестало болеть! — Не сегодня. Я заехал только чтобы отдать тебе это, — Ла'Кшар отстранился и, взяв со стола упакованный в плотную бумагу сверток, протянул его Пейджу. — Твой подарок. Открывай. Ослушаться Пейдж не посмел, нутром ощущая бурлящую в ящере злость. Ее причина была неясна: вряд ли Ла'Кшар приревновал его к Мо'Стэфу. Может, поездка вышла неудачной? Повертев сверток в руках, он снял обертку и недоуменно нахмурился, не сразу соображая, что держит. А потом пришло понимание, больно ударившее куда-то глубоко внутрь раскаленной иглой. Щеки окрасило жарким румянцем стыда. Женское, кроваво-алое нижнее белье. Безумно дорогое. Тонкие, ажурные бретельки бюстгальтера обожгли пальцы. В глазах потемнело и стало трудно дышать. Пейдж с силой впился зубами в нижнюю губу. Боль отрезвила. Подарок ящера упал на пол, а сам Пейдж отскочил назад, лишь чудом увернувшись от лап Ла'Кшара. — Я это не надену! — хрипло, зло выпалил Пейдж и, уже выбегая из кабинета, он бросил ящеру обиженное: — Извращенец! *** Квартира встретила давно ставшей привычной темнотой, которая тут же исчезла, стоило переступить порог: автоматически вспыхнули лампочки, заливая пространство холодно-белым светом, лишь усугубляя ощущение одиночества. Уже давно заученным движением Ла'Кшар провел когтями по панели, быстро вбивая нужную комбинацию, после чего где-то в глубине заиграла музыка, рассеивая оглушающую тишину. С обиженным бряканьем упали ключи на подставку. Портфель Ла'Кшар куда более аккуратно поставил на тумбу, вовремя вспомнив, что там ожерелье из вулканического стекла, изготовленное специально в подарок для матушки. Не раздеваясь, Ла'Кшар прошел в спальню и прямо в пальто упал на кровать, устало жмурясь. Кажется, на него решило свалиться все и сразу: неудачный запуск препарата, производственный брак, едва не попавший на рынок, матушка со своими попытками выяснить хоть что-то о его влюбленности и, собственно, сам Пейдж, внезапно решивший показать характер. Причину обиды человека Ла'Кшар так и не понял, хотя очень старался, видят создатели! Вероятно, он все-таки не угадал с размером. Самочек это всегда раздражает, но обычно после другого подарка они сразу же остывают и начинают вести себя более благосклонно, великодушно прощая невнимательного ухажера. Давно испытанная на рептилоидах схема с человеком не сработала. От второго подарка он побелел, чего-то испугавшись, и без всяких объяснений выскочил из кабинета. Ла'Кшар даже не успел спросить, в чем именно в этот раз ошибся. Ошейник был неприлично дорогой, с натуральными камнями, довольно тонкий, что подошел даже для человека, и очень удобный. Из последней коллекции. Не какая-то дешевка! Любая самочка пришла бы в восторг от подобного. Ла'Кшар на всякий случай уточнил у Ре'Таша, но друг уверил, что человеки такое носят. Даже парочку фотографий прислал. А Пейдж, вместо того, чтобы разрыдаться от восторга и простить, вообще к нему перестал приходить, даже когда он специально его звал. Вот и пойми теперь, как действовать дальше! Ла'Кшар удрученно зашипел. До зуда в пальцах хотелось потрогать человека, вспомнить, какой он мягкий и нежный, обнять, снова почувствовать тепло его тела, услышать голос, пусть хоть то же недовольное бурчание, когда он по неосторожности задевал тонкую, лихорадочно-горячую кожу когтями. От воспоминаний и начинающих возникать последствий Ла'Кшара отвлек входящий вызов, который он, не глядя, принял. И тут же пожалел, когда с экрана послышался удивленный свист, сменяющийся на сочувствующий клекот. — Тебе плохо? — Ре'Таш старательно пытался заглянуть за границу развернувшегося экрана, хоть и знал, что это технически невозможно. — Что случилось? — Всё! — припечатал Ла'Кшар, не желая делиться подробностями. — То есть со своим человеком ты так и не помирился?! — проницательно уточнил Ре'Таш и, задумавшись на пару секунд, с энтузиазмом выдал: — Привози его в клуб! Тут как раз мой человек. Сравним их. А то твой какой-то бракованный. — Нормальный он, — обиженно прошипел Ла'Кшар, даже подскочив от таких слов друга. — Это твой человек неправильный! — Ладно-ладно, пусть так, — примирительно замахал раскрытыми ладонями Ре'Таш. — Так ты приедешь? Ла'Кшар задумался, вспоминая, как сегодня работает Пейдж. Если память его не подводила, то в ночь. Утвердительно кивнув терпеливо ждущему ответа Ре'Ташу, он прервал звонок и пошел обратно к двери. Следовало еще как-то выковырять из компании Пейджа. На месте он был уже через полчаса. Охранники при его появлении дисциплинированно подскочили, почти синхронно вильнув хвостами, и любезно сообщили, где сейчас находится его человек. Та каморка, где отдыхали уборщики, на счастье, не запиралась, поэтому проникнуть туда у Ла'Кшара получилось без труда. Его появление Пейдж даже не заметил, так как спал, кое-как уместившись в кресле и укрывшись тонким, вылинявшим пледом. Ла'Кшар замер рядом, внимательно рассматривая спящего человека. Эта ссора тоже сказалась на Пейдже, он выглядел уставшим, совсем бледным и каким-то взъерошенным. Ла'Кшар осторожно коснулся человека, погладив большим пальцем по щеке. Пейдж от этого вздрогнул и широко распахнул глаза, просыпаясь. Увидев нависающего над ним Ла'Кшара, он испуганно шарахнулся, из-за чего пришлось поспешно ловить его. — Успокойся, — прошелестел Ла'Кшар и тут же, надеясь, что спросонья человек будет более покладистым, добавил: — Поехали. — Куда? — вопрос вырвался у человека первым, а потом он, видимо, опомнившись, исправился: — Я никуда не поеду! Ла'Кшар скептически посмотрел на нахохлившегося человека, который сейчас выглядел до невозможности воинственно, разве что искры из глаз не метал. Соблазнительный. Ла'Кшар зубасто усмехнулся и наклонился чуть ниже. Сегодня от человека никем посторонним не пахло, лишь уже привычно — едкой химией. В принципе, согласие Пейджа ему было не нужно, при желании он его до аэромобиля и на руках дотащит. Но проявить снисхождение к нему все-таки надо. Человеки любят, когда их упрашивают. — Не упрямься. — Ла'Кшар погладил Пейджа по ноге и, пользуясь тем, что он вроде как не возражает, переместил руку на задницу и легко сжал. Человек от этого жеста подпрыгнул, покраснел и зачем-то закутался в плед, как в кокон, оставив один нос снаружи. — Нас уже ждут. Ла'Кшар терпеливо вздохнул и легко вытряхнул свое сокровище из шерстяного плена, стараясь не задевать его когтями. — Кто? — Пейдж облизнулся. Ла'Кшар уже знал, что человек так делает, когда начинает нервничать. — Ре'Таш. Мой друг, — пояснил Ла'Кшар, не отрывая взгляда от человека. Видя его сомнение, он со вздохом пояснил: — Я заплачу в два раза больше, чем обычно. От последних слов с Пейджем будто что-то произошло. Он закрыл глаза, словно желая спрятаться, а когда открыл — стал кем-то другим, совсем чужим и незнакомым. Ла'Кшар нахмурился, наблюдая такие странные перемены в человеке. Мысль о том, что приходится платить Пейджу, ему не нравилась, но самочки часто так делают на стадии ухаживания, пока не сформируют с избранником пару. Денег на человека было не жалко, но как намекнуть Пейджу, что он готов перейти к следующей части их отношений, Ла'Кшар не знал, боясь, что тот посчитает, что за ним недостаточно долго ухаживали. Что в голове у этих самочек и человеков — понять абсолютно невозможно! Пока Ла'Кшар размышлял, Пейдж уже успел подняться и теперь ждал его у двери. Отмахнувшись от ненужных сейчас идей, он последовал за человеком. Дорога до клуба заняла совсем немного времени. Или это Ла'Кшар так торопился? Впрочем, человек даже не обратил внимания на это, уже привычно рассматривая что-то у себя под ногами. Ла'Кшар решил его не трогать лишний раз, радуясь такому хрупкому перемирию, больше похожему на затишье перед бурей. На входе им доложили, что Ре'Таш уже ждет их в VIP-кабинке. Оказавшись внутри клуба, Пейдж принялся заинтересованно вертеть головой, при этом тесно прижимаясь к Ла'Кшару и, совсем не осознавая этого, вцепившись в него обеими руками. Видимо, большое скопление рептилоидов его пугало, чем Ла'Кшар не преминул воспользоваться, обняв за талию. На его человека смотрели. И это внимание Ла'Кшара раздражало. Увидев, как бессовестно пялится на Пейджа очередной анолис, он предупреждающе рыкнул. Интерес у этой крылатой ящерицы как ветром сдуло! Ла'Кшар довольно усмехнулся. Пейдж этой демонстрации, к счастью, не заметил, отвлекшись на бар, где в это время готовил коктейль агамо, ловко орудуя шейкерами. Ничего особенного: самый обычный, мелкий и какой-то дурацкой расцветки, видимо, тоже неудачная жертва экспериментов. И что Пейджа могло в нем так заинтересовать?! — Пойдем, — Ла'Кшар легко шлепнул замешкавшегося человека по заднице, подталкивая его в сторону лестницы на верхние этажи. Пейдж бросил на него обиженный взгляд, но возражать не стал. Добравшись до нужной кабинки, Ла'Кшар открыл дверь и первым вошел внутрь. Не то чтобы там могла быть опасность, но инстинкты так просто не заглушишь. При виде него из кресла поднялся Ре'Таш, зубасто ухмыляясь, а следом и... его человек. Приветливо кивнув другу, он уставился на экземпляр Ре'Таша. Он был каким-то другим. Совсем не похожим. Ре'Таш, кажется, думал в этом же ключе, потому что коротким приказом велел обоим человекам встать рядом. Те послушались, переглянувшись друг с другом. Общего между ними оказалось совсем мало. Даже цвет кожи отличался. А молочные железы у человека Ре'Таша слишком сильно выпирали, едва прикрытые тонкой майкой. Человек Ре'Таша выглядел скорее как те продавцы, у которых Ла'Кшар покупал подарок для Пейджа. — Совсем разные, — изумился Ре'Таш, присаживаясь рядом с Ла'Кшаром и озвучивая его собственные мысли. — Естественно, — подал голос Пейдж, скрестив руки на груди. Кажется, он сердился. — Она — девушка, а я — парень! — В смысле? — от удивления Ре'Таш даже подпрыгнул на месте. — У вас тоже есть разделение по полам? — В смысле «тоже»?! — включился в разговор экземпляр Ре'Таша. Голос у нее оказался более тонкий, раздражающе-высокий. — А как мы, по-вашему, размножаемся? Если ориентироваться на разрозненную информацию в межпланетарной паутине, то с процессом зачатия у человеков было ничерта не понятно. Самцы могли становиться самочками и наоборот, в зависимости от желания. Размножение проходило долго, странно и очень запутано. Честно сказать, Ла'Кшар бросил попытки разобраться в этом вопросе еще на втором абзаце статьи, увязнув в заумных терминах. Пейдж уже открыл рот, собираясь высказаться и, судя по виду, явно не совсем лестно в адрес конкретных рептилоидов, поэтому пришлось вмешаться. — Успокойтесь все! — Ла'Кшар прервал зарождающуюся ссору, холодно посмотрев сначала на Ре'Таша, а потом и на обиженно сопящих человеков. — Это недоразумение. Мы думали, что вы обоеполые, как все агамо или анолис. — Я склонялся к партеногенезу, как у некоторых особей сцинки, — дополнил Ре'Таш, плотоядно рассматривая человеков. Ла'Кшар догадывался, о чем сейчас думает друг, зная его неуемное любопытство. Ему хотелось сравнить, попробовать эту разницу на вкус, чтобы убедиться в правильности своего выбора. Ла'Кшар напрягся, готовый одернуть друга, как только он переступит черту и позволит себе лишнее. — Как интересно, — прошипел Ре'Таш, проворно оказавшись рядом с человеками. Он обошел их по кругу, едва задевая кончиком хвоста, а потом погладил вздрогнувшего от неожиданности Пейджа по спине — слишком ласково, бережно, будто хрупкую статуэтку, задержавшись на пояснице дольше положенного. Пришлось предупреждающе рыкнуть на друга, чтобы тот убрал свои руки. Ре'Таш понимающе отошел в сторону и дружелюбно улыбнулся. — Пейдж, иди сюда, — приказал Ла'Кшар, чувствуя, как поднимается изнутри глухое раздражение от находящегося слишком близко к Пейджу Ре'Таша. Он ожидал, что человек сядет рядом с ним, кресло было довольно широким, ему бы хватило места, но Пейдж его удивил. Замешкавшись на несколько мгновений, он забрался к нему на колени. Растерявшись, Ла'Кшар застыл, не сразу сообразив, что можно обнять человека, так внезапно оказавшегося рядом. — Ты дрожишь, — Ла'Кшар прошипел это чуть слышно и, не удержавшись от искушения, лизнул теплую кожу, чувствуя солоновато-сладкий вкус человека на языке. — Холодно? — Это нервное, — с судорожным вздохом отозвался Пейдж, прижимаясь еще теснее. Чересчур тесно. Ла'Кшар зажмурился, чувствуя, как его начинает вести от одного только ощущения человека, находящегося так близко. Краем глаза он заметил, как ушел Ре'Таш, забрав с собой своего человека. Возбуждение затапливало изнутри, накатывая тяжелыми, липкими волнами. Хотелось взять Пейджа, стащить с него эти бесполезные тряпки, раздвинуть ноги и грубо, не щадя вломиться в жаркую тесноту. Но вместо этого он, глуша свои инстинкты, аккуратно положил ладонь человеку на живот, впитывая его тепло сквозь ткань, слушая, как учащается дыхание от этого невинного жеста. Интересно. Ла'Кшар надавил чуть сильнее, едва ощутимо впиваясь когтями в бок, и после секундных раздумий подключил к игре хвост, пропихнув его между сжатых ног человека и ткнувшись кончиком между ягодиц. Пейдж застонал — на грани слышимости, сквозь плотно сомкнутые зубы, выгибаясь в его руках. Ла'Кшар торжествующе улыбнулся. *** Страх. Он пронизывал ледяными нитями все тело Пейджа, заставляя невольно жаться к Ла'Кшару. Ящер хоть и был злом, но злом — привычным, давно изученным. Сбежать из этого шипяще-хвостатого моря, так плотоядно провожающего его взглядом, не давало собственное любопытство, удерживающее его на месте не хуже поводка. А потом, очутившись за закрытой дверью, бежать оказалось поздно. Разве только вновь в объятия Ла'Кшара, пытаясь найти у него защиту от этого пугающего ящера, за счет небольших рожек похожего на черта и смотрящего на него так, будто собрался сожрать прямо тут. Почувствовав на себе когтистые лапы Ла'Кшара, Пейдж расслабился, успокоился, о чем тут же пожалел, сообразив, как реагирует собственное тело на эти прикосновения. А когда к рукам присоединился хвост, провокационно потеревшись о пах, Пейдж не выдержал и застонал. И сразу же испуганно прижал ладонь ко рту, но все равно опоздал. — Нравится, — Ла'Кшар не спрашивал, скорее, утверждал, и не думая прекращать свою пытку. — Нет, — прошипел Пейдж из упрямства, кусая губы и отчаянно цепляясь за ладонь ящера, которая неподвижно лежала на животе. — Врешь, — удовлетворенно заурчал Ла'Кшар ему на ухо, посылая по телу волну сладкой дрожи. Коленки против воли разъехались в стороны, а непослушное тело выгнулось, напрашиваясь на ласку. От тихого рычания Ла'Кшара внизу живота вспыхнуло что-то колкое, горячее, распространяя этот жар дальше по коже. Жмурясь от стыда и собственного безрассудства, он подтолкнул ладонь Ла'Кшара вниз, а когда она коснулась паха, глухо застонал, понимая, что дальше падать уже некуда. Ла'Кшар понятливо погладил и царапнул когтями по внутренней стороне бедра, вызывая новую, куда более яркую волну возбуждения. Судорожно глотая воздух, ставший враз густым и вязким, Пейдж поерзал на ящере и тут же оказался на ногах, едва не упав из-за внезапно исчезнувшей опоры. Пока он удивленно моргал, Ла'Кшар быстрым движением дернул лямки его комбинезона, вырывая с мясом застежку. Спустив его почти до щиколоток, ящер вновь вернул Пейджа к себе на колени — легко, будто игрушку. От ощущения грубой ткани под ягодицами, Пейджу хотелось выть, но он лишь жалобно застонал, пытаясь раздвинуть ноги сильнее. Чертова тряпка мешала, ловко спеленав его. Еще и хвост, проворно оказавшийся между ягодиц, не давал связно думать. Видя его метания, Ла'Кшар чуть сполз в кресле вниз и, обхватив Пейджа за лодыжки, поставил его ступни себе на колени, заставляя упереться. Пейдж замер, осознавая, что практически лежит на ящере, а под задницей у него уже не ткань, а нечто мокрое, скользкое и большое. — Покажи, как ты хочешь, — прошелестел Ла'Кшар и, взяв Пейджа за запястье, опустил его руку вниз, кладя на свой член. Облизнув пересохшие губы, Пейдж скользнул пальцами по влажному, липкому от смазки стволу, до утолщенного основания, а потом вновь вверх, пересчитывая заостренные шипы, пока не добрался до головки. Будет больно. Мазнув влажными пальцами между ягодиц, он приставил член Ла'Кшара ко входу и начал опускаться, медленно насаживаясь на ящера. Когда Ла'Кшар оказался внутри целиком, Пейдж едва не разрыдался от жгучего чувства заполненности, прошившего его жалящим разрядом вдоль позвоночника. Ла'Кшар не шевелился, лишь придерживал за бедра, не давая упасть, да размеренно скользил хвостом по ноге, легко царапая раскрытым гребнем. — Двигайся, — попросил Ла'Кшар, вновь мокро лизнув его в шею, опасно задев острыми зубами там, где под кожей частил пульс. И Пейдж, до крови кусая губы, начал размеренно двигаться вверх-вниз по члену, чувствуя, как он колко скользит внутри. Хватило его ненадолго: в какой-то момент ноги подломились, и Пейдж с болезненным стоном развалился на Ла'Кшаре, впуская в себя его член слишком глубоко, ощущая его размеренную пульсацию внутри, вторящую собственному дыханию. Ла'Кшар понимающе засвистел и, вытащив член, поставил Пейджа на четвереньки на пол, а сам стек следом, накрыв собой. Пейдж безумным взглядом уставился на беснующуюся под незнакомый ритм толпу под толстым стеклом, не осознавая, испытывая лишь болезненную пустоту в растянутой заднице. Ла'Кшар вошел в него резко, вгоняя член сразу до середины, и Пейдж упал бы, если бы ящер не поддержал его под живот. Рыкнув что-то непонятное, Ла'Кшар начал трахать его совершенно по-животному, вколачиваясь грубо, рвано, не давая подстроиться. Пейдж закричал, выгибаясь в спине, раскрываясь сильнее, пока его не выломало в оргазме, вспыхнувшем изнутри жаркой волной. Кажется, Ла'Кшар кончил следом. Очнулся он вновь на коленях ящера, укутанный в его пиджак, дрожащий и с сорванным горлом. Между ног болезненно пульсировало, и было мокро. На последней мысли Пейдж жарко вспыхнул. — Мне понравилось, — Ла'Кшар погладил его по волосам, небрежным жестом пропуская пряди сквозь пальцы. — Повторим? Пейдж закрыл глаза. Мозг кричал, что потом будет плохо, а тело... глупое... оказалось совсем не против. *** — Поел? Вопрос матушки прозвучал вместо приветствия, стоило только принять звонок. С распахнувшегося перед лицом экрана она взирала на Ла'Кшара обеспокоенно, щуря зеленовато-желтые, с вытянутыми зрачками глаза и нервно отстукивая когтями дробь по подлокотнику кресла. Боясь нарваться на очередную волну недовольства как в прошлый раз, Ла'Кшар осторожно кивнул, судорожным движением подтаскивая к себе ближайший лист бумаги. — Что именно? — тут же уточнила матушка, не сводя с него пристального взгляда. — А спал хорошо? — Вроде бы, — уклончиво ответил Ла'Кшар, старательно вчитываясь в список канцелярии для заказа, по ошибке оказавшийся у него на столе, и всем своим видом изображая бурную занятость. На кой О'Тэсе столько скрепок? Эмоции человека Ла'Кшару все еще было тяжело распознать, но когда он в первый раз спросил у Пейджа, чем он завтракал, тот посмотрел на него как на идиота. Ла'Кшар в этом не сомневался. В тот раз односложно сказав что-то невразумительное про бутерброды, человек сбежал работать. Остальные попытки Ла'Кшара разузнать подробнее про жизнь Пейджа получились такими же неудачными. И хорошо, если ему хотя бы доставались сухие ответы, потому что в большинстве случаев Пейдж ограничивался красноречивым взглядом, после чего начинал раздеваться. Либо одеваться. — Дорогой, — матушка устало вздохнула. — Тебе стоит лучше следить за Пейджем. Он у тебя такой худенький, маленький. О нем надо заботиться. Приводи его к нам снова. От предложения Ла'Кшар поморщился. Не то чтобы ужин вышел провальным. Нет. Скандалов не было. Никто не грозился выгнать его из клана и лишить наследства. Наоборот, человек всем очень понравился, матушка так вообще оказалась от него в восторге, чем вызвала в Ла'Кшаре непрошеную и совершенно глупую ревность. Но весь вечер Пейдж не отходил от него ни на шаг, от излишнего внимания родственников шарахался, пытаясь спрятаться за Ла'Кшара, а за все время сказал от силы пару слов и на все вопросы лишь заученно улыбался, изъясняясь исключительно жестами. Кормить человека пришлось почти силком, опасаясь гневных взглядов матушки, которая прожигала его с противоположного края стола. Трогать Пейджа при ней он вообще не решился, почувствовав, как он закаменел, стоило только положить ладонь ему на талию. В общем, сплошная пытка, а не вечер! Зато потом в машине Пейдж был очень покладистым, таким послушным и гибким в его руках, глухо стонал, кусая собственное запястье, и так очаровательно краснел, когда Ла'Кшар приласкал его между ног, решившись добавить к хвосту руку. Вышло удачно. Пейджу хватило пары движений, чтобы с тихим всхлипом кончить. Глядя, как человек в его объятиях едва не отключается от усталости, Ла'Кшар не стал настаивать на продолжении. Сгрузив сонного человека на соседнее сиденье, он отвез его домой, сверяясь с маршрутом на экране навигатора. Райончик у Пейджа, конечно, выглядел кошмарно. Представив, как он по вечерам возвращается к себе, Ла'Кшар ужаснулся и решил не тянуть с предложением. Уже у дома Пейдж заволновался и, завозившись, начал торопливо прощаться. Ла'Кшара в гости к себе не позвал, хотя ему и хотелось побывать у человека в квартире и посмотреть, как там все устроено. Проследив, как Пейдж вошел в подъезд, Ла'Кшар поехал обратно к родителям, где тут же, стоило только переступить порог, угодил в цепкие ручки матушки. Начала она с того, что полностью одобряет избранника Ла'Кшара. Не то что бы ему требовалось ее одобрение, но все-таки приятно. А вот после начались нотации, что он совсем Пейджа запугал, голодом морит и думает только об одном. О том, что весь вечер он вел себя с человеком более чем целомудренно, Ла'Кшар намеренно умолчал, понимая, что переубедить матушку все равно не выйдет. Главной ошибкой Ла'Кшара стало то, что он рассказал о работе Пейджа. На этом моменте даже отец присоединился к упрекам матушки, велев прекращать эти издевательства, раз уж настроен он серьезно насчет Пейджа. Ла'Кшар как раз был не против дальнейшего развития их отношений, но человек как-то не горел желанием сближаться, пусть от секса теперь и не отбрыкивался. Под требовательным взглядом родителей пришлось сознаться, что с человеком у него не так все просто. Матушка посоветовала пригласить Пейджа к Ла'Кшару в квартиру, поговорить, показать, что он сможет о нем позаботиться и, собственно, сделать предложение стать парой. А там, когда человек привыкнет ко всем, аккуратно ввести его в клан. Идея оказалась хороша, если не сказать — гениальна. И ее осуществлению постоянные звонки матушки только мешали. Кажется, она всерьез решила проконтролировать весь процесс. — Если он откажется ехать к тебе, то вези его к нам на ужин, — строго сказала матушка. — Я переживаю, как он питается! Что он любит? Очередной вопрос поставил в тупик. Если так подумать, то он совсем ничего не знал о Пейдже, несмотря на то, что встречались они два месяца. Та информация, что предоставил Эва — не в счет, там сплошные голые факты, мало как характеризующие человека как личность, а вот об истинных предпочтениях — ни слова. Молчал он слишком долго, потому что матушка снова вздохнула, в этот раз — терпеливо. — Поговори с ним. И позвони, когда все решится. Прошипев что-то неопределенное, отдаленно напоминающее согласие, Ла'Кшар отключился. Задумчиво побарабанив когтями по столешнице, он набрал номер Пейджа. Распахнувшийся во всю ширь экран окрасился чернотой, означающей, что у вызываемого абонента нет видеосвязи, лишь голосовая. Ла'Кшар попытался приглушить всколыхнувшееся разочарование: человека хотелось увидеть, а не только услышать. Через семь гудков — невозможно-долгих, выматывающих — связь с тихим щелчком установилась. — Да, — голос у Пейджа был лениво-сонный, чуть слышный. Ла'Кшар вновь пожалел, что у человека такой допотопный телефон. Он вообразил, какой сейчас Пейдж: взъерошенный, теплый, едва одетый и весь такой послушный. В паху горячо запульсировало, и член болезненно уперся в жесткие пластины. Пожалуй, хорошо, что Пейдж не видит его сейчас таким. — Что ты делаешь сегодня вечером? — Ла'Кшар уцепился когтями за кончик взволнованно дергающегося хвоста, удерживая его на месте. — У меня выходной, — Пейдж заразительно зевнул и, судя по шороху, зарылся глубже под одеяло. — Я хочу встретиться. — Нет, — без раздумий ответил Пейдж. Растерявшись от столь категоричного отказа, Ла'Кшар замер, пытаясь решить, что делать дальше. У Пейджа раздался какой-то тихий писк, за которым послышалось сдавленное: «Брысь!» — Почему? — все-таки нашелся с вопросом Ла'Кшар. — У меня другие планы. Хотелось спросить: «Какие именно и почему они важнее него»? Но зная характер человека, Ла'Кшар не сомневался, что тот не ответит. Скорее — еще больше разозлится и бросит трубку. — Я заплачу́. Месячный оклад, — фраза была привычной, но что-то — неправильное, чуждое — все равно царапнуло сознание Ла'Кшара. После долгого молчания Пейдж все же спросил: — Во сколько? *** Это напоминало свидание. Главным показателем служил валяющийся на заднем сиденье аэромобиля букет — неоново-зеленый, с желтыми вкраплениями мелких цветов, обрамленный колючими бубенцами, кричаще-яркий от шуршащей обертки. Несмотря на все отказы Пейджа, ящер все-таки потащил его в ресторан. Крутой и с наличием человеческой кухни в меню. Где только нашел такой?! Пейдж сначала подумал, что его с потертыми джинсами и старенькой курточкой тормознут еще на входе, но нет, присутствие под боком Ла'Кшара в костюме стоимостью как его годовая зарплата сыграло ключевую роль. Их безукоризненно-вежливо поприветствовали и проводили к столику. Изнутри ресторан оказался таким же навороченным, как и снаружи: каждая деталь, начиная от салфеток и заканчивая инкрустированной камнями люстры, кричала, насколько это заведение дорогое и таким, как Пейдж, тут не место. Равнодушно листая меню и поражаясь, какое количество ноликов можно приписать к ценам за обычный салат, Пейдж гадал, что нашло на ящера и что стоит от него ждать в конце вечера. Опять извращение? То нижнее белье, то ошейник — что дальше? Трахнет у всех на виду? Представив себе это, Пейдж поморщился, чувствуя, как желудок изнутри покрывается ледяной коркой. Он считал себя проституткой — дорогой, конечно, можно сказать — элитной, но это не делало его менее грязным. И лишь находясь на самом пике, когда до оргазма оставался только один толчок, Пейдж забывал об этом, теряясь в собственных ощущениях. Но стоило признаться хотя бы самому себе: эти ненормальные, болезненные отношения с ящером ему нравились. Пейдж пропустил момент, когда все изменилось. Просто в какой-то миг поймал себя на мысли, что после очередного секса с Ла'Кшаром ему хочется не сдохнуть, а остаться в его объятиях чуть дольше, осязая кожей прохладную гладкость его чешуйчатой шкуры, под которой перекатываются литые мышцы. В такие мгновения Пейдж ненавидел себя как никогда сильно. — Тебе здесь не нравится? — услышав вопрос Ла'Кшара, заданный вкрадчивым тоном, Пейдж вскинул голову, встречаясь с цепким, изучающим взглядом. Пожалуй, можно смело сказать, что Пейдж охренел от такого предположения, как и стоящий рядом официант. — С чего вы взяли, саур? — от удивления у него вновь прорезалась вежливость. — Я просто не голоден. — Уже ел сегодня? Что? Тяга ящера выяснить, чем он питается, обострилась совсем недавно, и первое время вызывала у Пейджа недоумение, но потом он привык, смирился и, посчитав это очередной прихотью, начал отчитываться. Пейдж задумался, пытаясь вспомнить, что в него впихивал Ал перед тем, как убежать в университет. Кажется, это была каша. Белая. Вроде бы вкусная. Это все, что мог сказать Пейдж, так как в тот момент от усталости засыпал на ходу. Принимая во внимание странное любопытство Ла'Кшара относительно его рациона питания, пришлось все-таки сделать заказ, закрывая тему с едой. Блюдо принесли буквально через пару минут. Выглядело оно красиво, как и все в ресторане, но абсолютно не аппетитно. Зато вино оказалось вкусное, правда, слишком забористое, не рассчитанное на людей. Пары глотков хватило, чтобы в голове зашумело. Для приличия Пейдж немного поковырялся в тарелке, разрушая композицию, больше похожую на произведение искусства. И если у Пейджа блюдо выглядело как что-то овощное, обильно украшенное разноцветной ажурной травой, то Ла'Кшару принесли обыкновенный кусок жареного мяса, залитый молочно-белым, с зелеными вкраплениями трав соусом. Заметив его любопытство, ящер предложил попробовать. Отказываться Пейдж посчитал глупостью и послушно взял в рот протянутый кусок, слизывая с губ солоноватую пряность. Сообразив, как это выглядит со стороны, он смутился и вернулся к своему блюду, принимаясь с еще большим усердием ковырять порцию, превращая ее в несъедобную массу. — Ты хорошо спишь? — Пейдж чуть не подавился от очередного вопроса ящера. А еще невольно покраснел, некстати вспомнив, что ему совсем недавно приснилось. И нет, он не имеет ничего против эротических снов, но вот наличие в них одной конкретной хвостатой заразы — это уже диагноз и далеко не самый утешительный. — Д-да, — кое-как выдавил Пейдж, старательно изучая содержимое своей тарелки и боясь поднять на Ла'Кшара взгляд. — А что? Ла'Кшар ответил после небольшой паузы, словно и впрямь раздумывал над словами. — В последнее время ты выглядишь уставшим. Скорее, затраханным. Но озвучивать это Пейдж, понятное дело, не стал. В ответ он неопределенно пожал плечами, не зная, что сказать на это. Есть окончательно расхотелось, и он отодвинул от себя тарелку. — Саур что-то хотел? — Пейджу надоело ходить вокруг да около. — Да, поговорить. Поехали, — Ла'Кшар решительно поднялся из-за стола, и Пейджу ничего не оставалось, как последовать за ним. — Куда? — все-таки осмелился он спросить у ящера. — Ко мне, — огорошил его Ла'Кшар. Как-то так получилось, что в квартире у Ла'Кшара он не был, поэтому проклятое любопытство не позволило ему сбежать из аэромобиля и заставило терпеливо сидеть на месте всю дорогу до дома ящера. Как Пейдж и предполагал, жил Ла'Кшар на верхнем ярусе, в довольно престижном районе, куда просто так не попадешь. Охранник, находящийся на первом этаже, если и удивился странной компании Ла'Кшара, то виду не подал, но Пейдж весь путь до лифта спиной чувствовал его пристальный взгляд. Уж за кого его приняли, он старался не думать. У двери в квартиру Пейдж ощутил странное беспокойство и нервозность, причина которой ему осталась совершенно не понятой. Сцепив зубы и гордо вскинув голову, он смело перешагнул порог квартиры Ла'Кшара. Внутри все оказалось так же вычурно, дорого и абсолютно стерильно, будто в безликом номере гостиницы. Словно Ла'Кшар и не жил тут. В его кабинете было куда уютнее, чем здесь. Пейдж зябко поежился и нерешительно застыл посреди кипенно-белой гостиной, боясь присесть на диван — такой же снежно-чистый, как и все вокруг. — Что-нибудь выпьешь? — Ла'Кшар неожиданно возник откуда-то из-за спины и положил ладонь ему на поясницу, отчего Пейдж испуганно вздрогнул. — Воды, — тихо попросил он, смутившись. То ли виной всему волнение, то ли выпитое в ресторане вино, но было что-то в прикосновении ящера интимное, отчего перехватывало дыхание и становилось горячо, будто изнутри ошпарили кипятком. Ла'Кшар ушел на кухню, а Пейдж, выдохнув, аккуратно присел на самый краешек кресла, нервно сцепив ладони. Появился ящер со стаканом воды. Поставив его на столик, он опустился на диван, будто нарочно задевая Пейджа кончиком хвоста и дразня широко раскрытым гребнем. — Что тебя связывает с тем сцинки? — словно невзначай спросил Ла'Кшар, легким движением проведя когтями по его плечу. — Он просто мой знакомый. — Пейдж не двинулся с места, чувствуя, как от этой небрежной ласки вдоль позвоночника промаршировала волна мурашек. — Вы слишком много общаетесь для «знакомых», — равнодушно заметил Ла'Кшар, но Пейдж догадался, что ящер злится. По нему это было сложно определить, но что-то такое появлялось в нечеловечески-ярких глазах, вызывающее у Пейджа нервную дрожь. — Тебе кажется. Между нами ничего нет. Хотя бы потому, что еще одного рептилоида его организм просто не выдержит. — Хорошо, — глухо рыкнул Ла'Кшар и огорошил внезапным вопросом: — Тебе нравится секс со мной? — К чему эти вопросы? — Пейдж очень постарался, чтобы голос не дрожал. Это походило на изощренное издевательство со стороны ящера. Словно ему было мало того, что он вытворял с ним, а теперь требовалось и устное подтверждение. — Ответь. — Ты покупаешь лишь тело. Не душу. Так какой смысл в том, нравится мне это или нет? Воцарившуюся тишину можно было резать ножом. На краткое мгновение Пейджу показалось, что его сейчас ударят. Но прикосновение Ла'Кшара получилось бережным, легким и едва ощутимым на коже. — Верно. Забыл. — Ящер медленно погладил его по щеке, щуря свои невозможно-желтые глазищи, а потом, наклонившись совсем близко, почти касаясь, прошипел: — Уходи. Ослушаться Пейдж не посмел. Только не в этот раз, когда от чужой ярости все внутри завязывалось в тугой, горячо пульсирующий ком. Всю дорогу до двери взгляд Ла'Кшара жег спину. Оборачиваться Пейдж не стал. Испугался. *** В выверенной, равнодушно-безликой веренице слов не было смысла, словно их собрали в ряд в случайном порядке. Устало зажмурившись, Ла'Кшар помотал головой, пытаясь вытрясти ненужные сейчас мысли и воспоминания. Зато поведению Пейджа сразу нашлось объяснение. Ничего удивительного, что человек его ненавидит. Если смотреть фактам в глаза, то Ла'Кшар его принудил, не оставив выбора, и да, он редкостная сволочь. Наверное, ему должно быть стыдно, но... Нет. Ла'Кшар не жалел о своем поступке. К тому же если Пейджу настолько неприятен секс с ним, то мог бы просто уволиться! А человек вместо этого всячески соблазнял его! Эти его взгляды украдкой из-под опущенных ресниц, короткие улыбки! Кто так делает?! Раздался короткий сигнал селектора, а потом — равнодушно-вежливый голос О'Тэсы: — Саур Ла'Кшар, к вам посетитель. От этих слов Ла'Кшар закаменел, ощущая всколыхнувшееся внутри волнение, хоть умом и понимал, что человек к нему больше не придет. Если, конечно, Ла'Кшар сам его не позовет. И не купит секс с ним. Он и не думал, что от слов может быть так больно. — Кто? — Ла'Кшар понадеялся, что О'Тэса не услышала в этом коротком вопросе подтекст. Может быть, еще не всё потеряно. — Саур Эва. Он просит передать, что это срочно. Если альтеранец говорит, что срочно, то по меньшей мере должен случиться пожар, потоп или все вместе. Стоит послушать. Может хоть так удастся отвлечься от мыслей о Пейдже. — Впусти его. С шуршанием Эва просочился к нему в кабинет и с шелестом подошел к его столу, заинтересованно изучая какой-то невидимый узор на стене. Ла'Кшар терпеливо выдохнул, давая время альтеранцу собраться с мыслями. — Что случилось? — все-таки полюбопытствовал Ла'Кшар, когда спустя несколько минут Эва так и не произнес ни слова. Вопрос уже привычно поставил его в тупик, заставив то ли задуматься, то ли закончить мысленный диалог с самим собой. Эва понадобилось целых три минуты, прежде чем он заговорил. — Мне надо знать, — туманно отозвался Эва и, перелистнув несколько страниц в своем блокноте, спросил в пустоту: — Вы еще заинтересованы в Пейдже Хэване, саур? Неожиданная тема озадачила Ла'Кшара. И подходящего ответа для Эва не нашлось. Потому что он как раз был заинтересован в человеке. Причем в конкретном человеке. Ради очередного эксперимента Ла'Кшар попытался найти ему замену, но сразу же понял, что обманывает сам себя. Но добровольно Пейдж его к себе близко не подпустит. Всегда можно прибегнуть к давно опробованному методу шантажа, но мысль о том, что все это будет фальшивым, вызывала тошноту. — Скорее да, чем нет, — все-таки сознался Ла'Кшар, по равнодушно-вежливому взгляду Эва понимая, что пауза затянулась. — Саур, вы должны поговорить с Пейджем Хэваном, — бесцветно, но очень убедительно произнес он. — Зачем? — от такого предложения Ла'Кшар растерялся, поэтому вопрос вырвался непроизвольно и, вероятно, вышел слишком испуганный, потому что Эва даже посмотрел на него. Ла'Кшар бы хотел думать, что заинтересованно, но по лицу альтеранца было вообще ничего не понятно. — Не «зачем», а «о чем», — поправил его Эва. — С Пейджем что-то происходит. Он стал растерянным, плохо ест и спит, а сегодня потерял сознание. Кресло от резкого движения с грохотом упало на пол. Не следовало так реагировать, но Ла'Кшар ничего не мог с собой поделать. Он сначала сделал, а только потом подумал. Ла'Кшар вскочил с места и, нависнув над Эва, глухо прорычал: — Что с ним? — Именно это саур и должен у него узнать, — невозмутимо заметил альтеранец. — Мне он не говорит. Но есть шанс, что сауру, как бывшему любовнику, он расскажет. — Где он сейчас? — торопливо спросил Ла'Кшар. Он испугался, что Эва вновь провалится в свою привычную паузу, но нет, ответ он получил сразу же. — В моем кабинете. Кивнув, Ла'Кшар спешно вышел из кабинета. Бросив подскочившей с места О'Тэсе, что сейчас вернется, он направился к лифту. Как назло, тот сначала долго не появлялся, несмотря на то, что Ла'Кшар несколько раз понажимал на кнопки, демонстрируя все свое нетерпение, а затем издевательски-медленно полз вниз, будто специально тормозя на каждом этаже. По закону подлости он сразу же резко всем понадобился и у каждого вопрос носил сверхважный характер и просто не мог подождать пару минут. Когда Ла'Кшар добрался до отдела кадров, он был близок к тому, чтобы начать убивать всех, кто только подумает встать между ним и человеком. Пожалуй, распахнул дверь он слишком порывисто, отчего та громко ударилась о стену, а Пейдж рефлекторно подскочил с места, уставившись на него широко раскрытыми, испуганными глазами. Его страх казался почти осязаемым, и Ла'Кшар, чувствуя непривычную горечь во рту, раздраженно дернул хвостом. Вздрогнув, Пейдж поспешно опустил взгляд в пол. А Ла'Кшар, не смея отказать себе в такой слабости, — жадно впитывал образ Пейджа, подмечая малейшие изменения. Человек выглядел... плохо. Вымученный, совсем белый и какой-то потерянный, словно вот-вот расплачется. Ла'Кшар задушил в себе неуместный порыв обнять Пейджа, прикоснуться к спутанным волосам, успокоить, вместо этого он прошел к столу Эва и, пользуясь отсутствием хозяина, сел в его кресло. Пейдж, все также молча и не поднимая глаз, опустился на стул, нервным движением сплетая дрожащие пальцы. — Что произошло? — от его вопроса Пейдж побелел еще больше, но отвечать не стал, поэтому Ла'Кшару пришлось добавить в голос льда, демонстрируя свое недовольство таким упрямством. — Пейдж. Я задал вопрос. — Этого больше не повторится, — тихо произнес Пейдж, по-прежнему не смотря на него. — Я спрашивал не об этом, — Ла'Кшар с трудом заставил себя остаться на месте и не приблизиться к человеку. — Я хочу знать причину твоего обморока. — Этого больше не повторится, — упрямо прошептал Пейдж. Что-то держало человека здесь, и Ла'Кшару стало жизненно необходимо узнать, что именно. Причина, по которой Пейдж терпел его все это время. Это было низко, подло, слишком знакомо, но Ла'Кшар все равно произнес: — Либо ты сейчас рассказываешь мне всё, либо пишешь заявление по собственному желанию. Выбирай. Если бы взглядом можно было убивать... Ненависть человека обожгла, отпечатав глубоко внутри ожоги. Это длилось недолго — от силы несколько секунд, а потом пожар потух, оставив в глазах Пейджа лишь серый мертвый пепел. — Моему брату — Алу — стало хуже. Несколько дней назад его болезнь обострилась, а лекарства почему-то только усугубили ее. Я дал ему снотворное перед тем, как уйти, чтобы он хоть немного поспал. Но надолго это не поможет. Я не знаю, что мне делать. — Нужны какие-то лекарства? Или особое лечение? — С его связями и возможностями и то, и другое достать не составит труда. — Не знаю. Это не лечится, — Пейдж помотал головой, а потом, запнувшись, продолжил: — Чтобы снять симптомы в период обострения, мы используем ваши лекарства. А вот это было хуже, но не критично. Вылечить, конечно, такое по щелчку пальцев не получится, слишком долго придется исследовать действие препаратов на организм человеков, но можно хотя бы попробовать стабилизировать состояние брата Пейджа. — Приводи его сюда, — решительно сказал Ла'Кшар. — Я попрошу медиков задержаться. Проведем несколько анализов. Пейдж вымученно кивнул и даже попытался улыбнуться. Получилось у него из рук вон плохо. Сейчас он больше всего напоминал восковую куклу — неживую, нелепо застывшую в одной позе, лишенную всех чувств. Воспользовавшись тем, что человек отвлекся, Ла'Кшар оказался рядом и, поколебавшись, провел пальцем по его щеке, впитывая тепло. От прикосновения Пейдж поднял на него глаза и, нахмурившись, произнес: — Я забыл спросить: сколько мне будет это стоить? — слова человека — равнодушно-злые — ледяными иглами впились глубоко под шкуру. И, словно решив добить его, будто выплюнул ругательство, Пейдж добавил: — Саур. — Я хотел помочь бесплатно, но раз ты спрашиваешь... — Ла'Кшар усмехнулся, видимо, слишком кровожадно, потому что Пейдж испуганно шарахнулся от него, врезавшись спиной в стол. — Одна ночь. Но в этот раз ты отдашь мне не только свое тело, но и душу. Пейдж не колебался. Разве что в глазах на долю мгновения мелькнул испуг. — Я согласен. *** Время застыло, превратившись в резину — едкую, пахнущую чем-то горьким, въедающуюся в кожу грязным пеплом. Среди тревожно моргающих цветными лампочками приборов, изредка издающих непонятные писки, Пейдж чувствовал себя неуютно, ощущая волнение, пропитавшее все его тело. Ал, которого он притащил в компанию, сразу же попал в цепкие лапки ящеров и вместе с ними исчез в соседнем кабинете. Болезненных воплей оттуда не доносилось, из чего Пейдж сделал вывод, что если брата там и пытают, то очень деликатно и предварительно вставив в рот кляп. Ла'Кшар ушел сразу же, как сдал их с рук на руки своим медикам, и больше не показывал хвоста в лаборатории. Без ящера стало вдвойне тоскливо. Сам Пейдж от этой все никак не заканчивающейся неизвестности уже готов был лезть на стену и грызть ручки кресел. От столь необдуманного поступка его удерживало наличие в помещении камер и, собственно, сам Ал. Периодически брат выглядывал из-за двери, успокаивающе улыбался, жестами отчитываясь, что все хорошо, и вновь прятался в заполненном стерильным светом кабинете. Один раз вышел Мо'Стэф. Сцинки отправился за реактивами для тестов, но заметив беспокойно нарезающего круги Пейджа остановился и рассказал, что они успели сделать анализ крови, добавил к этому еще с десяток умных и трудно выговариваемых для простого человека слов. Извиняющимся тоном объяснил, почему так долго: коллективно пытаются выяснить, что конкретно там не в порядке, и что послужило причиной такого сбоя в организме. Благо Ал, как медик, активно участвовал в обсуждениях, существенно ускоряя процесс. Часам к одиннадцати все закончилось. Сначала в лаборатории бесшумно появился Ла'Кшар, а потом, будто только его и дожидались, Ал с медиками, оживленно о чем-то переговаривающиеся. В их речи, сплошь усеянной заумными терминами, Пейдж все равно ничего не понял. Да это было и не главным. Брат выглядел куда лучше, чем когда он привез его сюда, и Пейдж облегченно выдохнул, чувствуя, как ледяная рука, сжимающая его внутренности, разжалась. Дышать сразу стало куда легче, а усталость, копившаяся эти дни, навалилась с новой силой. Присевший рядом Ал с беспокойством заглянул ему в лицо и, ободряюще улыбнувшись, погладил по плечу. Наклонившись, он коротко шепнул на ухо, что с ним все в порядке. Состояние Пейджа позволило слабо кивнуть головой и вымученно улыбнуться. Он привалился к Алу в поисках тепла. Неясно, знобило его от холода или от нервного истощения, но от взгляда Ла'Кшара, брошенного вскользь, в желудке образовался обжигающе-жаркий ком, ошпаривший возбуждением, а во рту пересохло. Мозг говорил, что соглашение с ящером ничем хорошим не пахнет, а тело... тело предавало, предвкушая то, что вот-вот должно произойти. Пейдж прикрыл глаза, из-под ресниц наблюдая за тем, как медики, прекратив перешептывания, раболепно виляют хвостами перед Ла'Кшаром. Словно преданные собачонки — хищные, зубастые, но такие покорные своему хозяину. — Докладывайте, — коротко приказал Ла'Кшар, внезапно устроившись с другого бока. Пейдж дернулся и, поймав удивленный взгляд Ала, торопливо покачал головой, показывая, что все в порядке. И если брата убедить в этом удалось легко, то с собственным организмом оказалось сложнее. Он на близость ящера реагировал вполне однозначно и наличие свидетелей его не смущало. Подавив судорожный вздох, Пейдж старательно смотрел прямо перед собой, игнорируя кончик хвоста, едва ощутимо поглаживающий его лодыжку. — Превышение активного вещества в организме. Мы вывели излишки. Причину самой болезни выявить пока не удалось, — Мо'Стэф, понимая, что сейчас голова уже ни у кого не работает, ответил коротко и достаточно просто, чтобы и Пейдж понял: — Понадобится провести еще несколько тестов. Но это уже завтра. — Как твое самочувствие? — это было уже адресовано Алу. — Уже лучше, — брат солнечно улыбнулся, вцепившись в руку Пейджа. — Спасибо! — Хорошо. Отвезешь Ала домой, — коротко велел Ла'Кшар сцинки, а затем сцапал Пейджа за руку и потянул его к выходу. — Пойдем. — Ал, поговорим утром, — только и успел бросить Пейдж дернувшемуся за ним следом брату перед тем, как его практически силком выволокли в коридор. На лестнице Пейдж, едва поспевающий за ящером, споткнулся и чуть не упал, но Ла'Кшар успел его подхватить на руки. Видимо, он посчитал, что так будет быстрее, потому что отпускать на пол не стал, так и отнес к аэромобилю, несмотря на все брыкания Пейджа. Небрежно уронив Пейджа на заднее сиденье, Ла'Кшар сел за руль и сразу же рванул с места. Пейдж даже сказать ничего не успел. А потом решил не пытаться завести разговор, пустив все на самотек. Ящер казался каким-то взвинченным и компания ему явно не требовалась. Привез его Ла'Кшар к уже знакомому дому. Вахтер повторное появление человека на вверенной ему территории воспринял со стойким пофигизмом, лениво сделав пометку в своем планшете. И даже не сверлил его взглядом, вернувшись к игрушке на приставке. Переступая порог квартиры, Пейдж подсознательно ждал, что сейчас ящер на него набросится прямо в коридоре. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, зачем Ла'Кшар вновь приволок его к себе. По экзотике соскучился! Тем более что свою часть договора ящер честно выполнил. К сексу Пейдж был готов. Но нет. Ла'Кшар помог ему раздеться, убрал куртку в шкаф и, вбив комбинацию в панели, включил везде свет. — Проходи, — Ла'Кшар подтолкнул его к дальней по коридору двери, за которой оказалась кухня. Ситуация как-то мало стала напоминать простые потрахушки. Особенно, когда перед Пейджем поставили тарелку и велели есть. Потыкав в аппетитно пахнущее мясо вилкой, Пейдж с недоумением посмотрел на Ла'Кшара, тем временем возившегося с кофемашиной. Последняя на уговоры ящера не поддавалась, а на грубую силу в сочетании с острыми когтями плевала с высокой колокольни черной жижей, твердо вознамерившись изображать из себя декоративный предмет интерьера. — Я буду чай, — брякнул Пейдж, решив помочь хоть так ящеру. Тем более с чайником Ла'Кшару получилось договориться куда быстрее, и через пару минут перед Пейджем стояла чашка с терпко пахнущим пряностями напитком. — Ешь! — приказал Ла'Кшар, заметив, что он бездумно ковыряется в тарелке. — Подожду тебя в гостиной. Оставшись наедине с собой, Пейдж задумался, зачем Ла'Кшару это надо. Переживает, что он и в кровати хлопнется в обморок, не выдержав такой нагрузки? Или его внешний вид настолько плох, что даже ящер уже хочет его накормить, а не трахнуть? Впрочем, мясо вкусное. Сунув в рот кусочек, Пейдж не удержался от стона, полного блаженства. Либо это и впрямь офигенно, либо ему так кажется с голодухи. Он пообещал Ла'Кшару вместе с телом отдать душу на одну ночь. Ради Ала он готов был пойти и не на такое, поэтому Ла'Кшар однозначно продешевил. Либо решил утолить свое любопытство и успокоиться. Секс с ящером Пейджа не пугал. Уже — нет. Наоборот, стоило представить, как по коже царапающе-нежно пройдутся его руки, и внизу живота колко вспыхнуло возбуждением — стыдным, жарким и грязным. Член от возникших в голове фантазий заинтересованно дернулся. Тело на ящера реагировало однозначно, а вот душа... с ней можно договориться. Залпом допив чай, Пейдж отправился на поиски Ла'Кшара. Тот, как и обещал, обнаружился в гостиной: сидел на диване, обложившись бумагами, и изучал какой-то документ. Вероятно, очень важный, раз он даже не заметил его появления. Воспользовавшись возможностью, Пейдж полюбовался Ла'Кшаром: этой хищной, животной силой, спрятанной под строгой одеждой и гладкой, блестяще-глянцевой чешуей. Красив, зараза. Вздохнув, Пейдж подошел к Ла'Кшару и, отодвинув бумаги в сторону, решительно забрался к нему на колени. Свое удивление ящер высказал лишь нервным взмахом хвоста с широко раскрытым гребнем. Ла'Кшар погладил Пейджа по спине и, уместив когтистую лапу на его заднице, подтянул поближе к себе. В объятиях ящера он сам себе казался маленьким, хрупким. Пейдж жарко вспыхнул под равнодушно-желтым взглядом Ла'Кшара, чувствуя, как у него самого от такого тесного контакта сердце начинает биться где-то в пересохшем от волнения горле. — Я подготовил гостевую спальню, — слова Ла'Кшара огорошили Пейджа. На него будто вылили ведро ледяной воды. — Если тебе что-то понадобится — скажи. Нахмурившись, Пейдж попытался уцепить ускользающую мысль за хвост. Он считал, что Ла'Кшар привез его к себе домой с вполне конкретной целью. Но что-то шло не по плану. — Мы не собираемся трахаться? — Пейдж постарался скрыть за грубостью собственное смущение. Так куда проще. — Ты устал, — коротко отозвался Ла'Кшар. И все? Пейдж успел захлопнуть свой рот, до того как из него вырвалась очередная глупость. Благородство в ящере проснулось как-то не вовремя. Хотелось выругаться, стукнуть чертову рептилию побольнее, но вместо этого Пейдж поерзал на его коленях и едва не заорал, почувствовав, как гибкой плетью обхватывает его за талию хвост, царапнув низ живота острыми шипами гребня. Возбуждение Ла'Кшара тяжело было обнаружить, но если прижаться еще теснее, то можно ощутить легкую, чуть заметную вибрацию в области паха, указывающую на то, что ящер тоже хочет его. Решившись, Пейдж потянулся к Ла'Кшару, успев выдохнуть ему в губы: — Только не кусайся. Он и впрямь опасался, что с такими острыми зубами Ла'Кшар ему что-нибудь рано или поздно откусит, поэтому сначала мокро лизнул тонкие темные губы, прося впустить внутрь, и поцеловал — аккуратно, мягко, давая распробовать. А затем отдал инициативу Ла'Кшару, впуская в рот длинный, гибкий язык и позволяя ему нагло хозяйничать. Забывшись, Пейдж погладил ящера по плечу, скользнул ладонью в ворот рубашки, задел идущий вдоль позвоночника колкий гребень, добираясь до голой шкуры и унимая зудящее чувство в кончиках пальцев. Не прекращая целоваться, Пейдж добавил вторую руку, крепко обнимая Ла'Кшара за шею. Касаться ящера самому было непривычно-странно, волнительно, ощущая, как перекатываются мышцы под прохладно-прочными пластинами, и от этого перехватывало дыхание. — Так что? — Пейдж оторвался от ящера и, облизнув саднящие губы, вопросительно на него посмотрел. — Ты хочешь этого? — в голосе Ла'Кшара ему почудилось любопытство. Раздраженно фыркнув, Пейдж взял руку ящера и положил ее себе на пах, где уже давно колом стоял член, пачкая трусы смазкой. От прикосновения — равнодушного, едва ощутимого — по позвоночнику словно разряд тока пустили, и Пейдж не удержался от тихого стона, чувствуя себя в этот момент распоследней блядью. Щеки окрасились жарким румянцем. — Это — ответ на твой вопрос, — увидев, что Ла'Кшар усомнился в правильности своих выводов, Пейдж добавил: — Я хочу заняться с тобой сексом. Сам. Сейчас. — Иногда я совершенно не могу понять тебя, — пожаловался Ла'Кшар и, не выпуская его из рук, легко поднялся. Пейдж только и успел, что вцепиться в него руками и ногами, вжимаясь носом в шею. — Посмотри на меня. Пейдж покорно поднял на него взгляд. Что там увидел Ла'Кшар, он не понял, но по глухому рычанию догадался, что тот доволен. Улыбнувшись, Пейдж поцеловал его, решив оставить все разговоры на утро. *** Скука? Лекарство от нее обладало побочным эффектом, от которого перехватывало дыхание и начинало слишком часто стучать сердце, болезненным эхом отдаваясь о грудную клетку. И сейчас это лекарство лежало непозволительно близко, достаточно лишь вытянуть руку, но при этом безумно далекое и чужое, оказавшееся здесь не по своей воле. Тонкая, будто прозрачная кожа, украшенная белесыми разводами семени, кроваво-яркими линиями царапин, синими кляксами синяков, чернильным узором вдоль линии позвоночника, притягивает к себе взгляд. Хотелось коснуться, бережно очертить следы собственной неосторожности, но страшно разбудить Пейджа, и Ла'Кшар сдерживался, нервным жестом впиваясь когтями в подушку. Ткань порвалась с тихим треском, и Ла'Кшар замер, вслушиваясь в размеренное дыхание человека. Сегодняшняя ночь слишком вымотала Пейджа, поэтому он не проснулся, а Ла'Кшар торопливо вышел из спальни, побоявшись поддаться очередному искушению. Кажется, этой ночью Пейдж сорвал голос. В последний раз, когда Ла'Кшар брал его, он мог только беспомощно хрипеть, отчаянно цепляясь руками за его плечи, и жалобно всхлипывать на особенно сильных толчках. Когда он в первый раз услышал крик Пейджа, то испуганно замер, не решаясь пошевелиться, нависнув над раскинувшимся под ним человеком, боясь войти глубже и причинить боль, хотя видят боги, каких трудов ему стоило удержаться. Не дождавшись продолжения, Пейдж открыл глаза и, игриво нахмурившись, подался бедрами вперед, с довольным стоном насаживаясь на член. И Ла'Кшар сорвался, повинуясь животным инстинктам, забирая то, что принадлежит ему по праву. То, что ему позволили забрать. Возможно, он все-таки перегнул палку, но вроде бы ничего ему не сломал и не порвал. Специально проверил, пока Пейдж, полностью выжатый, пытался устроиться на животе и всячески отбрыкивался от ненужной заботы, бормоча что-то неразборчивое и вроде бы далеко нелицеприятное, если ориентироваться на тон. Когда Ла'Кшара попытались с недовольным рычанием лягнуть, стоило ему только запустить руку между ног человека, он понял намек и отстал, позволив Пейджу уснуть. Сам Ла'Кшар вернулся в гостиную к так и не изученному до конца договору, подсунутому О'Тэсой. Не то чтобы это было к спеху и не могло подождать, но ему сейчас жизненно необходимо себя чем-то занять. Чем-то, не связанным с человеком. Его и без этого стало слишком много в жизни Ла'Кшара. Все-таки матушка оказалась права. Он безнадежно вляпался. Тряхнув головой, Ла'Кшар отогнал наваждение и вернулся к работе. Через полтора часа, исчеркав документ вдоль и поперек своими замечаниями, он сходил на кухню и, повозившись, таки разобрался со злосчастной кофеваркой. Часы, мигающие зелеными безликими цифрами, неумолимо показывали, что на работу он безнадежно опоздал, а если хочет попасть хотя бы на совещание с директорами, то стоит поторопиться. Вызвав аэротакси, Ла'Кшар пошел будить человека. Пейдж впервые заснул вместе с ним, доверчиво оставшись рядом, и это... завораживало. Словно ему поручили что-то безмерно важное, сокровенное. В детском жесте, как Пейдж обнимает скрученное в бесформенный ком одеяло, было что-то трогательное, а в силуэте под тонким покрывалом, едва прикрывающим обнаженное, сохранившее жар прошедшей ночи тело, — завораживающее. Ла'Кшар и сам себе не мог объяснить, что чувствовал, находясь так близко к Пейджу. Одно он знал точно: мысль о том, что человека придется отпустить, приносила почти физическую боль. Можно приказать, надавить... В конце концов, у Пейджа есть брат, которому нужна помощь. И человек согласится. У него просто не будет выбора. Но вот незадача — Ла'Кшар понял разницу, и ему больше не нужно всего лишь тело, ему требуется гораздо большее. Подавив стон, полный разочарования, Ла'Кшар пропустил сквозь пальцы пряди волос, жидким золотом раскинувшиеся по простыне, а затем невесомо провел по плечу человека, легко царапая. Этого хватило, чтобы разрушить тонкую сонную паутину. Дыхание Пейджа — размеренное и глубокое — сбилось, а сам он — поморщился, глухо фыркнул в одеяло, пряча в нем кончик носа, а затем приоткрыл один глаз, пытаясь определить источник раздражения. Глядя на это, Ла'Кшар насмешливо оскалился, наслаждаясь чужой растерянностью, припорошенной остатками ленивой неги. Ла'Кшар мысленно стал считать. На четырех он увидел, как к Пейджу вместе с ответами на невысказанные вопросы пришло осознание. Темные зрачки расширились, затопив пепельно-серую радужку. Словно испугавшись чего-то, Пейдж подскочил, тут же болезненно зашипел из-за столь резкого и необдуманного поступка, и стыдливо закутался в простынь. Смущение человека Ла'Кшару было не понятно, но это выглядело так забавно, что он лишь чудом удержался от смешка, понимая, что это Пейджа может сильно обидеть. — Что... — прохрипел Пейдж и замер, недоуменно хмурясь. Кажется, память подкинула особо красочные картинки таких последствий, потому что человек жарко покраснел и смутился. Как бы ни хотел Ла'Кшар оттянуть этот момент, он понимал, что не сможет посадить Пейджа на цепь. От лекарства стоит отказаться, пусть оно и вызвало сильное привыкание. В конце концов, человеков на их планете еще много. — Я вызвал тебе аэротакси, — получилось куда холоднее, чем обычно. От его слов Пейдж вздрогнул, будто его ударили. — У тебя есть полчаса, чтобы сходить в душ и привести себя в порядок. — Все закончилось? — все-таки нашел в себе силы спросить Пейдж. — Да. Уходи. Твое тело мне больше не нужно, — Ла'Кшар склонился над человеком и, не удержавшись, прикоснулся к его щеке, бережно очерчивая линию скулы, а затем переключился на губы — искусанные, яркие, такие манящие. — А душа — не по карману. Пейдж смотрел на него долгие несколько секунд, больно царапая где-то глубоко внутри этим взглядом, а затем моргнул, пряча эмоции за равнодушной маской, и криво улыбнулся, ломая что-то незримое и важное. Отстранившись, он отбросил вместе со стыдом покрывало в сторону и, как есть, нагой и по-прежнему желанный, ушел в ванную. Ла'Кшар хотел попросить его остаться, приказать что-нибудь глупое, удержать на месте нелепым вопросом, но дверь успела захлопнуться раньше. Шум воды заглушил все звуки, но Ла'Кшару почудилось что-то возмущенное в словах Пейджа за толстой преградой стены. Через пятнадцать минут он снова показался в комнате. Этот Пейдж уже совсем другой. Старый Пейдж — молчаливый, равнодушный ко всему и покорный. Совершенно не похожий на ночного Пейджа. Теперь Ла'Кшар видит разницу. Он следит за тем, как человек одевается — механически, быстро, не глядя на Ла'Кшара. Закончив сборы, он бросил равнодушное и отвратительно-вежливое «До свидания», а затем покинул дом. Так просто. У Ла'Кшара начинается ломка. Он прикрывает глаза и ложится на то место, где совсем недавно спал Пейдж, жадно впитывая его запах. Ему чудится, что одеяло еще хранит тепло человеческого тела. Чтобы побороть собственную слабость уходит добрых десять минут, после чего он встает и, сняв постельное белье, запихивает его в стиральную машину. Вместо положенной одной — в отсек для капсул он сует сразу три, чтобы наверняка, а затем безжалостно жмет на кнопку. Машина, бодро пиликнув, запускает процесс, заливая ткань зеленоватой от моющего средства водой. Глядя на то, как белые тряпки бодро кувыркаются в барабане за стеклом, Ла'Кшар приходит к выводу, что все паршиво. До совещания остается чуть больше часа. *** — Спасибо за ваше предложение, но на данный момент оно для меня неактуально, — ответил Пейдж и, выслушав такое же фальшиво-вежливое щебетание собеседника на тему того, как ему жаль, с чувством выполненного долга нажал «отбой», прерывая связь. Смешно, но ему предложили новую работу. Мечты сбываются, да?! Только теперь в ней нет смысла. Какая разница, где мыть полы? Ла'Кшару он больше неинтересен, можно вздохнуть спокойно и перестать дергаться от малейшего шороха. За последнюю неделю Пейдж видел ящера только однажды, да и то мельком — тот куда-то спешил в сопровождении своей неизменной О'Тэсы и на него даже не взглянул. Даже то навязчивое ощущение, что за ним постоянно наблюдают — пропало. Никаких звонков и беспричинных вызовов. Вот так! Убеждение себя в том, что это хорошо, действовали слабо, так как изнутри затапливала обида — неясная, горькая, пропахшая полынью. Ла'Кшар получил, что хотел, и потерял интерес. Пейдж всерьез надеялся, что чертов ящер не найдет, с кем ему потрахаться? Ха, да стоит только свистнуть — и выстроится целая очередь. А Пейдж, в конце концов, всего лишь человек, ничем не примечательный, таких на этой гребаной планете сотни, а то и тысячи. Далеко не единичный, эксклюзивный экземпляр. Устало вздохнув, он спрятал телефон в карман и пошел за новой порцией кофе. Хотелось спать. Безумно. Кажется, что стоит оказаться на горизонтальной поверхности, как его вырубит. Но нет!.. Ложь, обман. Как только он закроет глаза, вернутся мысли, за ними, связанные незримой прочной нитью, потянутся воспоминания, которые всколыхнут непрошеную тоску. Причину последней Пейдж не знал, но странное дело, та особая ночь с ящером... Ла'Кшаром что-то разрушила в нем. И теперь как бы Пейдж ни пытался все вернуть на места, у него ничего не получалось, рассыпалось, стоило только зазеваться. Не хватало прикосновений — грубых, болезненных, но при этом иррационально осторожных и бережных; взглядов — равнодушных, ледяных, способных зародить внутри огненную бурю; голоса — холодного, властного, лишенного всяких эмоций, от него подгибались колени, а в желудке вспыхивали жалящие искры. Эти мысли вызывали отвращение к самому себе. Еще бы хвостом повилял, как дворовая собачонка! На кухне бесшумно появился Кроха и, узрев, что без него собираются что-то есть, начал громко возмущаться и отчаянно махать обоими хвостами, черной юлой мешаясь под ногами. Глядя на эти страдания, Пейдж решил, что пусть хоть кому-то будет хорошо в этот вечер, и полез в холодильник за колбасой. Подношение Кроха с воистину царским видом обнюхал, а потом с довольным урчанием впился в него зубами, умиротворенно дергая большими ушами. Кусок для котенка великоват, это Пейдж понял с запозданием, но отобрать у того добычу уже не получилось. С угрожающим мявом Кроха отбивался лапой, а потом, от греха подальше, забрался под стол, в самый дальний угол, пытаясь торопливо запихнуть в себя колбасу. Эта картина вызвала у Пейджа улыбку, и он ее спрятал в чашке с кофе. Входная дверь глухо щелкнула, и дом наполнился шумом: шуршание одежды, звон связки ключей, незатейливый мотивчик детской песенки, которую Ал насвистывал себе под нос. Раздевшись и сбросив рюкзак на пороге собственной комнаты, он прошел на кухню и, оценив всю картину, устало вздохнул. Пейджу пришлось рассказать всю историю с Ла'Кшаром, разумно опустив некоторые смущающие подробности. А потом еще полдня убеждать брата, что все совсем не так плохо, как тому кажется и не надо никому никуда идти бить чешуйчатые морды и отрывать хвосты. Даже если очень хочется. Даже если заслужили. Ал вроде бы понял и пообещал не совершать никаких необдуманных поступков. И с тех пор он постоянно крутился рядом, беспокоясь о физическом и душевном состоянии Пейджа и всячески заботился. И смотрел еще так печально, понимая, что всему виной стала его болезнь. От этого взгляда у Пейджа во рту появлялась противная горечь. Он не знал, какими словами объяснить брату, что тот ни в чем не виноват. Это его выбор, сознательный. — Ты решил питаться святым духом? Или это какая-то особая диета? — вопрос Ала застал Пейджа врасплох. — Я ел сегодня, — нашелся он с ответом и в доказательство помахал полупустой кружкой. — Кофе не в счет, — Ал поморщился и вошел в кухню. — Я даже не против, если ты съешь какой-нибудь бутерброд. Или печеньку. Не знаю. Хоть яблоко погрызи. — Не хочу, — отмахнулся Пейдж и попытался свалить из кухни. Но ему помешали Кроха, внезапно бросившийся под ноги, и Ал, перекрывший путь к отступлению своим телом. — Что с тобой происходит? Этот вопрос в исполнении Ала он не любил больше всего, потому что и сам не знал, что с ним творится. Но ответ, который удовлетворит брата и утихомирит его беспокойство он нашел, поэтому повторял заученно одну и ту же фразу: — Все хорошо. Просто устал. — Я сейчас сварю кашу, — угрожающе начал брат, помахивая возникшей в руках, как по волшебству, большой ложкой. — И если она не поступит к тебе внутрь через рот, то я насильно запихну ее в тебя через задницу. Мой тонкий намек понятен? — Конечно, — Пейдж ни на миг не усомнился, что Ал претворит свою угрозу в жизнь, но удержать ехидство в себе не смог, добавив насмешливо: — Мамочка. — Брысь из кухни. И живность свою забери, — Ал взмахом руки показал, что он может валить. — Я скажу, когда выползать из окопов. Очередной язвительный комментарий Пейдж проглотил, понимая, что после академии брат и так сильно взвинчен, а лишнее слово может сыграть роль детонатора и привести к далеко не радужным последствиям. Он подхватил Кроху на руки и поспешно покинул помещение, не желая мешать Алу творить. Оказавшись в пустой, полутемной комнате, Пейдж сел на диван, а потом, поколебавшись несколько секунд, лег. Кроха, получивший долгожданную свободу, с довольным мурчанием залез под бок, бесшумно переступая мягкими лапами. Тело расслабилось, усталым желе растеклось по поверхности, а мозг, словно внутри щелкнули тумблером, включился, вспыхнув пестрыми картинками, наполненными ящерами. Точнее — одним, конкретным. Глухо зарычав, Пейдж со злостью бросил подушку в стену. Помогло плохо, и он с обреченным стоном зажмурился. Кроха, испуганный резким движением, оборонительно зашипел. Осталось лишь ждать. Когда-нибудь это же должно пройти? *** Следить за Пейджем вот так, украдкой, вошло в привычку — жизненно необходимую, попахивающую безумием. И Ла'Кшар понимает, что это глупо, неправильно и каждый раз обещает себе, что это «в последний раз», но все равно ломается и включает записи. У человека на экране рваные, чересчур резкие движения, наполненные усталостью, а выглядит он так, будто сейчас упадет на ровном месте. И Ла'Кшару хочется подойти к Пейджу, тряхнуть его, привести в чувство, накормить, в конце концов! Но он не двигается, понимая, что не имеет на это больше права. Разве только попросить Мо'Стэфа об этом? Сцинки и так подозрительно много времени проводит с его человеком. Так пусть хоть от этого какая-то польза будет. С родителями он о Пейдже не говорит. Те и так понимают и, видимо, философски решив, что время лечит, оставили его в покое. Только отец при встрече успокаивающе хлопает его по плечу и сочувственно шипит, соприкасаясь хвостами. От матушки он удостаивается лишь недовольного взгляда, что странно. И первые дни Ла'Кшар ждет какой-нибудь подлянки с ее стороны, но ничего не происходит, и в итоге он успокаивается. С грохотом дверь в кабинет распахивается, и одновременно с этим звучит по селектору голос О'Тэсы, в котором Ла'Кшару чудятся виноватые нотки: — Саур, к вам посетитель. Ла'Кшар торопливым движением успевает свернуть вкладки с камер, пока Ре'Таш не заметил. Впрочем, такая конспирация не имеет смысла, потому что другу достаточно только взглянуть на него, чтобы разразиться осуждающим урчанием. — Еще нет? — все-таки получается у Ре'Таша вытолкнуть два слова, прежде чем он переходит на недовольный клекот. Не сложно догадаться, что имеет в виду друг. Пейджа. Все остальные темы для разговора давно потеряли свою актуальность. — Почти, — бессовестно врет Ла'Кшар, старательно играя холодность. Хвост, взволнованно дергающийся из стороны в сторону, он прячет под стол. — Что-то не похоже, — качает головой Ре'Таш, сочувственно его рассматривая. — Неужели твой человек так уникален? Попробуй с другим. — Пробовал, — коротко сознается Ла'Кшар. И ведь почти не врет. Он честно попытался. В тот вечер было особенно тоскливо, и он пошел в клуб. Там нашел себе другой экземпляр, подрабатывающий в том заведении официантом. В этот раз человек попался более сговорчивый. Ла'Кшар убедился, что он и впрямь не против заняться сексом, наоборот — очень даже «за». Уже оказавшись в номере отеля, Ла'Кшар понял, что нет, не то. Но на всякий случай потрогал человека, чтобы убедиться в этом наверняка. Человек на ощупь был такой же приятный, как и Пейдж — мягкий, горячий, покорный. Но это оказалось мало. Пришлось извиниться и, сославшись на срочные дела, уйти. Похожая картина вышла и с рептилоидами. — Так, хорошо, не получается с человеками, давай попробуем... — Ре'Таш задумчиво постучал когтями по подлокотнику, после чего, озаренный идеей, подпрыгнул на месте. — Давай с альтеранцем! У тебя же есть один такой в компании? Ла'Кшар вспомнил про Эва, представил последствия, ужаснулся и отрицательно помотал головой. Возможно, излишне торопливо, так как Ре'Таш разочарованно вздохнул. Пока мозг друга не сгенерировал очередную гениальную идею, Ла'Кшар поспешил покинуть кабинет, отмазавшись тем, что ему срочно надо в туалет. И нет, это не может ждать. Оказавшись за дверью, он с облегчением выдохнул и попросил подвернувшуюся так кстати О'Тэсу принести в кабинет кофе, перед этим плеснув туда чего покрепче. Понятливо кивнув, агамо процокала каблучками в сторону кухни, а Ла'Кшар решил и впрямь прогуляться, раз уж выдалась такая возможность. Ре'Ташу все равно понадобится не менее пяти минут, чтобы угомониться. Наверное, это его проклятье. Или судьба. Но он не может удержаться, когда, проходя мимо кладовки, видит, как Пейдж увлеченно роется в коробке, перебирая цветастые бутылки с чистящими средствами. На то, чтобы принять решение, уходит несколько секунд. Ла'Кшар заходит внутрь и захлопывает за собой дверь. От шума Пейдж вздрагивает и резко оборачивается. От удивления глаза человека расширяются, и он шепчет едва слышно «саур». Стоит Ла'Кшару сделать шаг вперед, как он отступает, синхронно повторяя его движения. Усмехнувшись, Ла'Кшар делает еще один шаг — неторопливый, наполненный ленью — пока не загоняет его в угол. Ла'Кшар не собирается его пугать или сотворить с ним что-то еще такое же странное. Просто прикоснуться — хотя бы раз, чтобы убедиться: ничего не исчезло, зависимость не пропала. Он поднимает руку медленно, давая Пейджу возможность отодвинуться, но тот лишь задерживает дыхание, а стоит дотронуться кончиками пальцев до щеки — закрывает глаза и нервным движением прикусывает нижнюю губу. И молчит. — Настолько противно, — не то чтобы Ла'Кшару требовался ответ на свой вопрос, поэтому фраза и звучит как утверждение. Испуг в широко распахнутых глазах Пейджа приносит странное, извращенное удовлетворение. Ла'Кшар напоследок проводит по щеке большим пальцем, стирая тепло и легко царапая когтем кожу, а затем разворачивается и уходит. Слишком быстро для того, чтобы все это не казалось побегом. Быть с человеком и дальше в замкнутом пространстве тяжело, невыносимо. Это может привести к нежелательным последствиям. Уже в коридоре Ла'Кшар оглядывается на закрытую дверь, за которой оставил человека, и болезненно усмехается: любовь как зараза расползлась по венам, захватив не только разум, но и тело. *** Хлопок закрывшейся двери похож на выстрел, прошивающий все тело судорогой. Ла'Кшар покидает кладовку, и Пейдж вспоминает, что вроде как надо дышать, но протолкнуть в легкие воздух никак не получается, он куском ваты застревает в пересохшем от волнения рту. Пейдж впивается ногтями себе в ладонь, и колкая боль приводит в сознание. Сердце тяжело бухает где-то в горле, и, кажется, собралось покинуть бренное тело через кратчайший путь, а ноги, став ватными, не держат, отчего Пейдж медленно сползает на пол. Хочется кричать и материться — громко и со вкусом, но он лишь пару раз стукается затылком о стену, пытаясь выбить нежелательные, пугающие его сейчас мысли. Ла'Кшар был рядом, непозволительно близко, и его прикосновение, от которого в организме словно взрывается что-то ядовитое, отчего кровь превращается в сладкую шипучку. Организм будто взбесился! Пресвятые ежики, какой же он дурак! И, похоже, безнадежно влип. Все признаки налицо. Удивительно, что он раньше до этого не додумался. Хотя да, Ла'Кшар, скотина хвостатая, кого хочешь собьет с толку. Непонятно только, в какой момент злость превратилась в это. Что может быть хуже, чем влюбиться в ящера?! В эту беспринципную, самовлюбленную, эгоистичную ледяную глыбу! Да у него из плюсов, и то сомнительных, только наличие отдельной от родителей жилплощади! Ну, и еще гребень. Красивый, зараза, переливающийся всеми оттенками синего. Ладно, если так подумать, то секс тоже можно отнести к положительным моментам. По крайней мере мозг в процессе у Пейджа однозначно стекает в трусы. Ла'Кшару достаточно коснуться его, чтобы вызвать вполне определенную реакцию. И это странное проявление заботы у Ла'Кшара. Но это же не повод, чтобы влюбляться в ящера! Тем более что он Ла'Кшару по-прежнему не нужен, а быть постельной игрушкой Пейдж не собирается. Ох, осталось донести эту мысль до всего организма, включая мозг и сердце. Пейдж торопливо прижимает ладонь ко рту, глуша истеричный смех. Все встает на свои места, но как-то запоздало. Пару минут требуется на то, чтобы убедить себя в том, что все не так уж и плохо. Убеждение проваливается на том пункте, где должны приводиться плюсы, так как их нет, из-за чего он вынужден сразу перескочить к выводам. С ними у Пейджа тоже одни проблемы, поэтому он мысленно, а затем и вслух повторяет себе, что все будет хорошо. После этого вспоминает, что до конца смены еще несколько часов и надо идти работать. На выходе из кладовки он сталкивается с кем-то. Кто-то оказывается ящером, и Пейдж с удивлением узнает в нем того друга Ла'Кшара, в чей клуб его возили. Но он не уверен. Со стопроцентной уверенностью он узнает лишь самого Ла'Кшара. На всякий случай Пейдж здоровается, извиняется и поспешно удаляется, уже не видя, каким пристальным взглядом его провожает Ре'Таш. Ближе к обеду его вылавливает Мо'Стэф, заглядывая к нему в зал, уборкой которого в этот момент Пейдж был занят. Сцинки долго и нудно интересуется его здоровьем и самочувствием, потом вспоминает про Ала и просит передать, чтобы тот зашел к ним в лабораторию, сдать несколько анализов. Пейдж не против собеседника. Под чужой голос, наполненный рокочущими и шипящими нотками, удается отвлечься, да и работа идет быстрее. Все становится гораздо сложнее, когда Мо'Стэф оказывается рядом, слишком близко. Чересчур. Пейдж недоуменно моргает, глядя на ящера снизу вверх, и пытается понять, это случайность или к нему и впрямь подбивают клинья. Так-то он еще от отношений с Ла'Кшаром не отошел. Если быть честным, то он в них наоборот сильно вляпался. И новый ящер ему не нужен, даже для того, чтобы попробовать вышибить клин клином. — Пейдж, ты примешь мои ухаживания? Ох, так вот как это должно происходить? Мо'Стэф выглядит серьезно, внушительно и смотрит так внимательно, не моргая, что Пейджу не по себе. Он аккуратно делает шаг назад, увеличивая дистанцию между ним и ящером, прикидывает размах рук сцинки, и делает еще несколько. — Извини, но нет, — наверное, звучит слишком резко, потому что сцинки обиженно рыкает, и Пейдж торопливо добавляет: — Но дело не в тебе. Ты очень клевый. Просто мне не интересны отношения с... рептилоидами. — Я смогу обеспечить тебя, — зачем-то говорит Мо'Стэф. — Понимаю, но все еще нет, — для наглядности Пейдж качает головой и начинает боком двигаться в сторону выхода. — Мне надо идти, много работы! Остаток смены проходит для Пейджа как в тумане, все валится из рук, и хорошо, что это «все» не бьющееся. Переодевается он механически, на автомате, не особо уделяя внимание тому, как выглядит со стороны. Путь до дома тоже не откладывается в памяти. Уже войдя в квартиру, он понимает, что у них гости: слышны приглушенные голоса за закрытой дверью кухни, и что-то в желудке испуганно-радостно екает, эхом отдаваясь по всему телу. Пейдж разувается медленно, намеренно оттягивая время. Притушить волнение оказывается трудно, и на кухню Пейдж входит только после того, как перестают дрожать руки. За столом сидит Ал, весело переговаривающийся с ящером, на коленях у которого черным ковриком растекся Кроха. Пейдж проглатывает вздох разочарования. Ящер — не Ла'Кшар. *** В зале — просторном, увешанном зеркалами и украшенном пестрыми букетами цветов — слишком душно, тесно и тоскливо. Все эти улыбки и ничего не значащие фразы, поздравления и подарки, соревнующиеся количеством цифр в ценнике. Ла'Кшар кивает дяде и берет с подноса вино, делает глоток, но вкуса не чувствует. Откуда-то сбоку выныривает Ре'Таш и, счастливо скалясь, гладит его по плечу. — С Днем первого вздоха, — бодро произносит он и нагло вытаскивает из рук Ла'Кшара его бокал. — Саура Ла'Кшара как всегда бесподобна в организации таких вещей. — Я ей передам, — Ла'Кшар ловит официанта и берет себе новый бокал, в этот раз с белым вином. — Где мой подарок? Ему и впрямь любопытно, так как руки друга пусты. Либо же это что-то настолько маленькое, что спрятано в кармане. Но он давно знает Ре'Таша, тот всегда все делает с размахом, приправляя это эффектностью и излишним пафосом. — В этом году мне пришлось поднапрячься, чтобы придумать по-настоящему шикарный подарок для тебя, — Ре'Таш обвинительно ткнул в Ла'Кшара когтем. — Знаешь ли, как тяжело выбирать его для рептилоида, у которого все есть?! Вот что ты лыбишься, а? — Я верю в твою фантазию, — Ла'Кшар примирительно махнул хвостом. — Поэтому мне интересно. — Интересно ему, — проворчал Ре'Таш. — Придется немного подождать, мой подарок еще не привезли, но думаю, что... да, через час он будет здесь. — Я подожду. — А у тебя нет выбора, — отмахнулся Ре'Таш. — Ладно, не буду отнимать тебя у других гостей. Тем более что где-то тут ходит твоя сестрица. Должен же я с ней поздороваться. Ла'Кшар с усмешкой проводил скрывшегося в пестрой толпе друга и перевел взгляд на тетушку по отцовской линии, направляющуюся к нему с цветастой коробкой, обвязанной ядовито-зеленой ленточкой. Судя по тому, что несла она ее на вытянутых руках, старательно огибая все препятствия, там, в лучшем случае, бомба с замедленным действием. Подавив вздох, полный страдания, Ла'Кшар нацепил приветливую улыбку и двинулся ей на встречу. Через несколько часов, став счастливым обладателем очередной горы барахла, Ла'Кшар забился в самый дальний угол, твердо решив, что на сегодняшний вечер с него хватит. Там-то его и выцепила Матушка, подло подкравшись со спины. — Дорогой, приехал дедушка, он хотел тебя видеть, — она села рядом, дальновидно зажав его в углу. — Уже передумал умирать? — вопрос вырвался быстрее, чем Ла'Кшар успел осмыслить. За что и получил подзатыльник. — Ой. Я понял. Сейчас... Ла'Кшар замер, так и не договорив, так как в толпе, среди многочисленных рептилоидов, разряженных в яркие тряпки, он увидел хрупкую фигуру Пейджа. Но стоило моргнуть, как наваждение исчезло. Дожили, у него уже на почве любви к человеку начались галлюцинации. — Ты не приглашала Пейджа? — на всякий случай уточнил он у матушки. — О чем ты, дорогой? — она удивленно посмотрела на него. — Надо было отправить ему приглашение? — Нет, — Ла'Кшар качнул головой, чувствуя разочарование. Дед нашелся в компании с Ре'Ташем и Шитой. Последние с интересом слушали истории, при этом выглядели довольно мирно и не спешили убивать друг друга. Подойдя ближе, Ла'Кшар поздоровался, поблагодарил за очередную порцию поздравлений и такую же очередную клановую реликвию, переданную ему со словами «хранить и беречь». Он уже собирался покинуть их, как вновь увидел в толпе Пейджа. — Что здесь делает Пейдж? — Ла'Кшар резко повернулся к Ре'Ташу, обрывая деда на полуслове. — О чем ты? — в вопросе было столько удивления, что не давало усомниться в его фальшивости. Рассерженно зарычав, Ла'Кшар бросился в погоню за человеком, так ловко передвигающимся в этой толпе. Нагнать его удалось лишь у самого выхода, когда он притормозил на мгновение, пропуская официанта с подносом. Сцапав свою добычу за руку, он бесцеремонно потащил его прочь из зала и подальше от гостей, которые смотрели на них уж слишком заинтересованно. Пейдж обиженно зашипел, но вырываться не стал, послушно идя следом. Втолкнув человека в комнату, Ла'Кшар закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, наконец-то рассмотрел свою находку куда более внимательней. Пейдж выглядел... обычно, но так по-родному, что от этого сердце начинало частить, как сумасшедшее, а дыхание перехватывало. А еще его человек улыбался, словно радовался встрече. — Зачем ты здесь? — прозвучало грубо, резко. От его слов Пейдж поморщился и посмотрел с обидой. И Ла'Кшару стало бы стыдно, если бы не было так хреново. Он мечтал о человеке все это время, приучал себя жить без него, и как только у него начало хоть что-то получаться, он оказался так близко, что Ла'Кшар всерьез опасался за свою выдержку. — Меня пригласили, — Пейдж не стал добавлять, кто именно, но Ла'Кшар и не сомневался, что это Ре'Таш постарался. И матушка ему в этом помогла. Вряд ли бы он смог без ее ведома протащить на клановое торжество человека. — Вот как. На самом деле Ла'Кшар хотел спросить — у него в голове роились сотни вопросов, но получилось выжать из себя лишь это. — Я хочу тебя поздравить, — Пейдж нервным движением провел рукой по волосам, убирая с глаз мешающуюся челку. — С Днем... Первого Вздоха, так?! — Верно, — Ла'Кшар не собирался ему помогать. Ни капельки. Он видел, как человек с каждым мгновением начинает волноваться все больше и, странное дело, Ла'Кшар от этого наоборот успокаивался. — У меня есть для тебя подарок. Под красноречивым взглядом Ла'Кшара, которым он демонстративно окидывал человека с ног до головы, Пейдж краснел и окончательно терялся. Он сцепил руки в замок, кусал губы и... боги, как же он сейчас соблазнителен. Ла'Кшар прикрыл глаза, глуша зарождающееся внутри глухое урчание, но с собственным хвостом, дергающимся из стороны в сторону, он был не в состоянии справиться. Он ждал, что скажет Пейдж, когда он позволит вновь коснуться себя. — Ты говорил, что моя душа тебе не по карману, поэтому я решил подарить ее тебе. Слова сказаны. И это лучшее, что Ла'Кшар слышал за последнее время. Он сделал шаг к нервничающему Пейджу, но касаться его не спешил, понимая, что в таком случае обратной дороги не будет. А с этими странными человеками ни в чем нельзя быть уверенным наверняка, следовало убедиться. — Уверен? — Да, — прозвучало твердо и непоколебимо. — Подарки не возвращают, — предупредил Ла'Кшар, сокращая между ними дистанцию. — Я на это и рассчитываю, — Пейдж запрокинул голову и улыбнулся — лукаво, насмешливо, так — что у Ла'Кшара не осталось ни причин, ни сил сдерживать себя. Он вмиг сократил оставшееся расстояние и легко подхватил вскрикнувшего человека на руки, впечатывая хрупкое, лихорадочно-горячее тело в свое, обнимая так крепко, что наверняка проявятся синяки, и даже кончиком хвоста скользнул вдоль ног. Пейдж не вырывался, наоборот, обнял, невесомо поглаживая его по плечам. — Я принимаю твой подарок, — голос отказал Ла'Кшару, и он перешел на шипение, разбавленное рычащими нотками. Пейдж прошептал что-то похожее на «спасибо», а затем первый подался вперед и поцеловал. *** Все эти взгляды, понимающие ухмылки и одобрительные шипения нервировали Пейджа, и он непроизвольно жался к Ла'Кшару, пытаясь спрятаться в его объятиях. Ящер был не против, он собственническим движением положил когтистую лапу ему на плечо, а хвост с широко раскрытым гребнем — на колени, заключая в своеобразный чешуйчатый плен. От этого жеста внимание со стороны гостей удвоилось и, кажется, подбадривающий свист какого-то престарелого рептилоида ему не почудился. Пейджу еще никогда не было так стыдно. Осталось как-то решить проблему с довольной улыбкой, которая никак не желала сходить с губ. — Вы такие отвратительно-милые! — возмутился Ре'Таш, за что тут же получил от пробегающей мимо по своим делам мамы Ла'Кшара, на его несчастье, услышавшую последнюю реплику. — Не смей пугать моего малыша, — грозно припечатала она. Пейдж по ее взгляду понял, что «малыш» — это вроде как он сам, а часть про «не пугать» относится не только к Ре'Ташу, потому что после этих слов хватка Ла'Кшара ослабла. От этого стало смешно. Он, конечно, по сравнению с ящерами и впрямь казался ребенком, но это же не означало, что он такой и есть. Возразить или как-то прояснить ситуацию Пейдж не успел. — Дорогой, покорми Пейджа, он слишком худенький. Если не найдется ничего, что ему хочется, сообщи мне, закажем поварам, — продолжила она, не давая никому вставить и слова. — Пейдж, малыш, я уже подготовила тебе гостевую спальню, но если ты, конечно, хочешь, то можешь переночевать с Шеем. Несколько секунд у Пейджа ушло на то, чтобы сообразить, о ком идет речь, а потом он понял, что это имя Ла'Кшара. Дождавшись кивка Пейджа и удовлетворенно мурлыкнув что-то непонятное, она увела с собой Ре'Таша, оставляя их наедине с Ла'Кшаром. Не считая толпы гостей, ошивавшейся рядом и делавшей вид, что они вроде как не здесь и «да-да, продолжайте, мы не будем вам мешать». — Останешься на ночь? — вопрос задан равнодушным тоном, но Пейдж, находясь так близко, почувствовал, как взволнованно замер Ла'Кшар в ожидании его ответа. — Да. Только надо позвонить Алу, чтобы он не волновался. — О чем он будет волноваться, если ты со мной? — Ла'Кшар недоуменно нахмурился, и даже гребень на хвосте несколько раз импульсивно сложился на треть, выдавая замешательство ящера. — Вот об этом и будет волноваться, — усмехнулся Пейдж. — Человеки такие сложные, — после непродолжительной паузы сделал вывод Ла'Кшар, и Пейдж тихо засмеялся. — Не человеки, а люди, — поправил он, чем, кажется, ввел Ла'Кшара в еще больший ступор. — То есть получается, что ты не человек, а людь? — выдал он гениальное заключение, чем вызвал у Пейджа новый приступ смеха. — Нет же. Человек — это в единственном числе, а во множественном — люди, — успокоившись, пояснил Пейдж. — Придется тебя многому научить. — Хорошо, — подозрительно спокойно согласился Ла'Кшар и, поднявшись, без слов ушел. Пейдж растерянно посмотрел ему вслед, пока тот не пропал из виду, и не смог понять, что сказал не так. Наверное, надо броситься за ним, но он так и остается сидеть. Ла'Кшар возвратился через несколько минут, неся в руках какую-то коробку. Он вновь подсел к Пейджу и протянул свою ношу ему. — Что это? — с осторожностью спросил Пейдж, беря коробку. — Подарок. Купил его до нашей... ссоры. Памятуя о предыдущих подарках Ла'Кшара, Пейдж открыл крышку с опаской, пытаясь угадать, что же это могло быть. Не угадал. На алом бархате лежали строгие вычурно-правильные черные флаконы и тюбики, украшенные знаком известного бренда. Повертев в руках тушь для глаз, Пейдж со вздохом вернул ее обратно. К коробочке с тенями и набору карандашей он даже не прикоснулся, а вот помада вызвала интерес. Сняв колпачок, он выкрутил ее, выдвинув вызывающе-алый стержень. Покосившись на Ла'Кшара, он шкодливо усмехнулся и спрятал помаду в карман джинсов, а коробку с остальной косметикой возвратил ящеру. — Мне еще столько предстоит тебе рассказать, — ответил на его вопросительный взгляд Пейдж. — Думаю, мы начнем твое обучение сегодня ночью.