Тонкая грань добра и зла

      — Этот бой будем судить мы! — я едва не подскочила, услышав эту фразу. Чуть приоткрыв глаза, я посмотрела на вновь прибывших и мысленно выругалась на трех языках.       Червелло! Две розоволосые девушки спрыгнули с высотного здания и по-хозяйски огляделись, задержав свой взгляд на мне чуть дольше, чем на остальных. Они быстро переглянулись, но ничего не сказали, а я едва удержалась, чтобы не показать им один неприличный знак. У меня теперь были к ним неслабые счеты, и я в полной мере хотела отплатить им за недавний бой. Чуть приглядевшись из-под полуопущенных век, я поняла, что их пламя по-прежнему ровным слоем распространяется по телу, делая их странными и неправильными в моем восприятии. Я мысленно хмыкнула на это и продолжила изображать избитую жертву, краем глаза следя за обстановкой и действиями странных девушек. Блюбелл рядом заканючила и попросила Кике опустить меня на землю, чтобы поиграть со мной, что мужчина тут же сделал.       — Снова вы? — воскликнул гневно Хаято, выражая мою мысль, пока девочка скакала вокруг меня, примеряясь, что бы со мной сделать. — Какое вы вообще имеете отношение к этому?       — Мы побочная ветвь Мельфиоре, — сказала одна из девушек, и я едва успела поймать нижнюю челюсть. — Ни больше, ни меньше.       «Что за бред? Мне не говорили о таком!» — вихрем пронеслось в моей голове, пока я лихорадочно пыталась вспомнить, слышала ли я об этом хоть краем уха. Блюбелл, заметив мое состояние, тут же присела около меня и прикрыла ото всех полами длинного плаща, который носила вместо одежды. Я была так благодарна ей за это, ведь не была уверенна, что сейчас смогу нормально изобразить пленницу и ничем не выдам себя. И, кажется, Блюбелл очень вовремя меня прикрыла, так как Реборн начал странно коситься в нашу сторону. Девочка стала растягивать мои щеки в разные стороны и дергать за волосы, слушая мои слабые стоны боли.       — Успокойся, — прошептала она едва слышно, пока я симулировала муки от ее прикосновений. — Такое чувство, будто ты сейчас упадешь в обморок.       — Они… — невнятно произнесла я, так как девочка продолжала растягивать мне щеки, и глазами указала за ее спину. — Часть Мельфиоре?       — Не знаю, — нахмурившись, ответила Блюбелл и несильно постучала по моей голове, в перерывах между словами смеясь и вставляя ехидные замечания по поводу моей внешности. — Я тоже впервые слышу об этом. Но сейчас не время задавать вопросы.       — Тихо, вы обе! — Кике, внимательно слушавший наш разговор, незаметно для противников шикнул на нас, и мы пристыженно замолчали. Затем он поднял за шкирку упирающуюся Блюбелл и поставил рядом с собой. — Не лезь к пленнице, она нужна Бьякурану-саме живой, — пафосно произнес он, а я тут же снова прикинулась измученной жертвой и прикрыла глаза.       На наш короткий диалог внимания никто не обратил, ведь у всех были дела куда важнее этого. Лишь периодически на нас бросали многозначительные взгляды Реборн и Скуало, параллельно слушая объяснения правил Чойса от девушек из Червелло. Бьякуран тоже порой косился в нашу сторону, но, дабы не акцентировать на нас излишнее внимания, делал вид, что ничего не слышит. Пока шел разговор, на его лице как и всегда сияла приторно-сладкая улыбка, от которой сводило зубы у неподготовленной публики. Некоторые, такие как Хаято или Реборн, неприязненно морщились, искренне не понимая, как можно все время так растягивать губы. Для меня же не было ничего лучше, чем видеть улыбку Бьякурана, пусть даже и отдающую фальшью или приторностью. Я, напротив, не могла вынести, когда видела мужчину задумчивым, печальным или злым. В такие моменты мне казалось, что на его плечах лежит неподъемный груз, который с силой прижимает его к холодной земле.       Бьякурану было тяжело, но он практически никогда не показывал этого. Я лишь однажды застала его, смотрящего вдаль на кроваво-красный закат, и в тот день впервые увидела его полные грусти и усталости глаза. Я не сразу осмелилась подойти к нему, ведь изначально хотела как в прошлом попытаться напугать его, скрывшись под Мимикрией, однако растерялась, когда нашла его в таком состоянии. На столе около окна, где он стоял, было несколько фотографий, присмотревшись к которым я едва не ахнула. На одной из них была взрослая версия меня, запрыгнувшая на спину Бьякурана и счастливо улыбающаяся, на другой — родные мужчины и снова я, обнимающая его сестру, на последней — только я, удивленно оглядывающаяся в кадр с красной розой в руке. В тот миг я вдруг вспомнила, что однажды мне рассказала Блюбелл, когда мы вместе ложились спать — семья Бьякурана погибает от рук Вонголы в каждом из миров. А это могло значить лишь то, что мужчина раз за разом переживает одну и ту же боль, он видит смерти близких, но ничего не может сделать, ибо в разных мирах их убивают по-разному и в разное время. Это, наверное, невыносимо, жить с такой болью в груди.       Я тихо вздохнула, вдруг вспомнив все это, но тут же мысленно одернула себя, ведь сейчас было совершенно неподходящее время, чтобы летать в облаках. Когда я, наконец, вынырнула из своих мыслей, выяснения отношений и разбор правил между Мельфиоре и Вонголой как раз закончились. Теперь пришло время отбора участников с обеих сторон. Это производилось с помощью специального устройства, которое действовало на подобии рулетки, выдавая несколько случайных значений. В выборе участвовали боссы Семей, а именно Бьякуран и Тсунаеши, от которых, по существу, мало зависели составы команд. Я приоткрыла глаза, ведь мне было тоже интересно, кто станет участником сражения, а кроме того все были слишком поглощены началом Чойса, чтобы отвлекаться на меня. Итак, от семьи Тсунаеши были выбраны: он сам, Хаято, Такеши, предатель Шоичи и механик Спаннер, который тоже переметнулся на сторону Вонголы. От Бьякурана же выступали Кике, Дейзи, Торикабуто и подчиненный Тумана — Сару. Как только участники были выбраны, Червелло объявили о начале состязания и предложили наблюдателям проследовать в специальные защищенные зоны.       Словно мешок с картошкой, Закуро закинул меня себе на плечо и унес под негодующие и гневные крики вонголовцев. За секунду до этого я увидела настолько свирепый взгляд у Такеши, что подумала, что он сейчас кинется на Венков и перебьет всех без всякого Чойса. Неужели он так привязался ко мне? Я даже не думала, что он посчитает нашу дружбу настолько крепкой. Хотя, если быть честной, я хотела бы иметь такого друга, как он, ведь на него можно было положиться в любой момент. Я низко опустила голову, обдумав это, пока безвольно висела на Закуро; мужчина нес меня в комнату ожидания, из которой мы должны были наблюдать за боем. Уже там меня развязали и положили на диван, ведь не было смысла играть — никто из Вонголы не мог нас увидеть. Я чуть потянулась, разминая затекшие конечности, и поморщилась от боли. Мы не могли просто нарисовать мне побои, так как Реборн тут же раскусил бы нас, а потому Дейзи пришлось забирать регенерацию из моего тела и искусственно создавать мне травмы.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Блюбелл и присела около меня.       — Нормально, — улыбнулась я ей и потрепала по волосам. — Когда в цирке падала, было больнее.       — И как я только согласился на это? — смотря на меня, закатил глаза Бьякуран, впрочем без особого ожидания ответа. Я только сложила губы трубочкой и подмигнула ему, на что мужчина нежно взял меня за руку и поцеловал пальцы. Когда мои щеки запылали румянцем, он уже перевел взгляд на экран, где вот-вот должен был начаться бой.       Что ни говори, а я чувствовала напряжение и волнение, ведь не могла предсказать, кто в итоге одержит верх в этой борьбе. Я не сомневалась в силе Венков, однако и Вонгола придерживала несколько тузов в рукаве. Именно такие скрытые силы и хотел увидеть Бьякуран в этой битве, а потому не хотел пропустить ни секунды. Бой был интересный — Тсунаеши и его семья разработали действительно хороший план, можно даже сказать, гениальный. Однако они не учли несколько факторов, которые в итоге и повлияли на исход. Во-первых, Погребальные Венки были на порядок опытнее их, еще недавно простых школьников. Во-вторых, Дейзи нельзя было убить обычным способом. Во всяком случае, уж точно не мечом. Венки, играясь, расправлялись с вонголовцами, однако же не причиняя им серьезного вреда. Они все еще помнили, что я не хотела лишней крови и смертей, и старались обойтись без всего этого. Когда я поняла это, то почувствовала, как на душе становится теплее. Но все же, даже несмотря на огромный потенциал Десятого поколения Вонголы, их проигрыш был предрешен.       Мы все, сидя в комнате ожидания, немного нервно кушали маршмеллоу Бьякурана и обсуждали действия сражающихся. Я не сомневалась в Кике, Дейзи и Торикабуто, ведь разница в опыте в десять лет — это действительно много. Сила Вонголы, конечно, была огромной, но неприрученной, слишком вольной. Парням не хватало тренировок и реальных сражений, через которые прошли все Венки. Сила вонголовцев, приправленная гневом и жаждой вернуться домой, налетала как волна на скалу — с огромной силой, но тут же разбиваясь на тысячи брызг. Думаю, все они извлекли из этого сражения важный урок, который не единожды спасет им жизнь — далеко не всегда можно взять мощью, зачастую выигрывает именно опыт.       — Это было весело! — засмеялась Блюбелл, когда Шоичи упал, проткнутый ветвью Кике. — О, Дейзи тоже убили! — уже чуть тише хихикнула девочка, но я заметила, как она прикусила внутреннюю сторону щеки.       — Не вижу поводов для радости, — все-таки упрекнула я ее за излишнее веселье. Блюбелл надула губы, признавая неправоту, хотя я и понимала ее в некотором роде, ведь я тоже знала, что Дейзи сейчас поднимется. Было неприятно видеть то, как он лежит без дыхания, и я бы вскрикнула от ужаса, если бы не помнила, как он хотел подарить мне свою руку. В душе постепенно разгоралось счастье от победы Мельфоире в Чойсе. Тактика Кике строилась именно на том, что Дейзи нельзя убить, в то время как Тсунаеши ставил на защиту Шоичи. Нельзя сказать, кто был из них прав в практическом и моральном аспекте, ведь, как говорится в русской поговорке, на войне все средства хороши. А у нас идет именно война, а не простая забава.       — Смотри, он жив! — Блюбелл подскочила ко мне и стала пальцем указывать в монитор так, будто я этого могла не видеть. В ее глазах читалось облегчение и счастье, которое она сперва попыталась скрыть. Эта девочка была слишком упряма, чтобы признать Дейзи своим другом, но она делала неплохие попытки на этом пути. Я улыбнулась ей, видя ее счастье, и легко рассмеялась. Каким бы пугающим ни был Дейзи в своих поступках или словах, он оставался одним из нас, а потому, даже зная о его способностях, в душе мы все равно за него переживали.       — Ты победил, Бьяку, — сказала я, улыбаясь. Мужчина встал со своего места с широкой ухмылкой, которую я истолковала, как радость от победы в его любимой игре. Бьякуран поправил и без того идеально сидящую на нем жилетку и кивнул Блюбелл. Девочка тут же достала откуда-то веревки и принялась вполне профессионально связывать меня. — Что теперь будем делать с планом? Что-то подсказывает мне, что они не смирятся с проигрышем, — прищурилась я, смотря на мужчину.       — Это в тебе женская интуиция взыграла, — неожиданно вклинилась Блюбелл, не отвлекаясь от своего занятия. Я чуть удивленно вскинула бровь на реплику девочки, и даже Бьякуран, кажется, сбился с мысли. — Что? — спросила она и закатила глаза. — У меня тоже могут быть проблески адекватности, — я переглянулась с Бьякураном, и мы одновременно прыснули от смеха.       — Если Вонгола все-таки выкинет что-то вроде побега, дадим им «выкрасть тебя у меня из-под носа», — широко улыбаясь, сказал мужчина. — Ты не забыла пробирки с пламенем Солнца? — спросил он и придирчиво осмотрел мое связанное тело.       — Не забыла, — кивнула я, а потом с ухмылкой шепотом добавила, — они под штанами, — Бьякуран понятливо хмыкнул, усмехнувшись, и поднял меня на руки. — Думаешь, все будет нормально? — чуть обеспокоенно спросила я.        — Для полуживой жертвы ты слишком разговорчивая, — вместо ответа улыбнулся он и чуть подкинул меня, отчего я вскрикнула и показала ему язык. Однако в душе я поняла, что Бьякуран и сам не знает, каким образом все может обернуться. Ни один из миров не шел по такому сценарию, в этот раз я с легкой руки изменила множество событий, хотя даже не предполагала этого.       — Намек понят, — кивнула я и прикрыла глаза, расслабляясь и имитируя бессознательность.       В тот же миг все мы, кто не участвовал в битве, перенеслись из комнаты ожидания к центру событий. Я не имела возможности детально рассмотреть происходящее, ведь теперь внимание во многом было приковано ко мне. Вонголовцы не знали, что теперь будет, ведь главным призом в игре была я, а так как они проиграли и все еще считали меня союзником, то получалась весьма неприглядная картина. На момент нашего прибытия едва живой Шоичи рассказывал о силе Бьякурана, которая позволяла ему связываться с собой из параллельных миров и даже путешествовать из мира в мир. Я тоже знала об этой его способности, но лишь немного, так как никто доподлинно не знал, как это происходит, а сам мужчина не горел желанием рассказывать. То немногое, что рассказывала Блюбелл, едва ли могло показать полную картину, но и то, о чем говорил Шоичи, не слишком отличалось от того, что я уже знала. Единственное, что было ново, это то, что о прошлом Бьякурана не было сказано ни слова, по всему выходило, что он просто так начал завоевание мира. Боже, и почему все верят в эту нелепицу?       — Ты проиграл, Тсунаеши-кун, — приторно улыбнулся мужчина, появляясь перед парнишкой, держа меня на руках. — Я забираю ваши кольца, коробочки, а также драгоценную Изуми-чан себе.       — О, нет! — воскликнул Десятый, осознавая, в какую пропасть они угодили после проигрыша.       В тот же миг я почувствовала, как на мне скрестились взгляды всех присутствующих, но не пошевелилась, продолжая изображать избитую жертву, как велел Бьякуран. К боли я уже привыкла, да и не такие и серьезные были раны, чтобы мне действительно было плохо, а потому лишь играла свою роль, за которую себе бы уже вручила Оскар. В это время Тсунаеши уже начинал паниковать, ведь проигрыш здесь означал конец войны, но отнюдь не в их пользу. Потеря коробочек и колец грозила тотальным контролем Бьякурана над миром с помощью Три-ни-Сетте, да и вся Вонгола считала, что погибнет, как только мужчина получит их оружие. Никто даже не подозревал, что я давно уговорила Бьякурана просто запереть Десятое поколение в тюрьмах, не лишая их жизней. Тем временем молчание затянулось, Тсунаеши не спешил сдаваться, и вдруг Шоичи подал голос и потребовал реванша. Я едва не свалилась с рук Бьякурана от этих слов. Вот это наглость!       «Предатель требует переигровку в честной игре, валяясь у ног победителя, что за бред!» — подумала я, в тот же миг чувствуя, как руки мужчины обхватывают меня чуть крепче, успокаивая. Однако через секунду, когда Бьякуран отказал как босс Мельфиоре, я едва снова чуть не слетела с его рук.       — Как второй босс Мельфиоре я заявляю, что реванш будет, — Юни выпрыгнула, как черт из табакерки, и я тут же занервничала, причем не только от ее появления. Она видела меня на базе, когда я только прибыла в это время, хотя тогда я была в маске, а она была явно не в себе. Однако опасность всегда была, а потому я была настороже.       Бьякуран еще крепче сжал меня в своих руках, призывая не нервничать, хотя сам он едва сдерживался. Мельфиоре честно выиграла Чойс, но Вонгола не приняла этого, и теперь требует реванша. Что за бред? Разве это состязание не было нацелено на бескровное завершение войны? Почему тогда только мы следуем правилам? И почему Червелло ушли, бросив этот конфликт незавершенным? Я мысленно зарычала, пока обстановка накалялась. Оказалось, что Юни вернула себе душу, открыв в себе ту же способность, какой владел Бьякуран, а потому уже не была его куклой. Она заявила, что переигровка Чойса будет, однако не учла, что первый босс Мельфиоре не согласится на это. Для него все это не было просто игрой — это было состязание вроде Конфликта Колец Вонголы, которое не могло закончиться вот так.       «Неужели они не следуют правилам, потому что считают нас истинным злом?» — в который раз поразилась я логике Вонголы. Это было уже действительно странно!       Услышав новый отказ от Бьякурана, Юни пошла на попятную, сказав, что уйдет из семьи, раз мужчина так решил. Это было глупо и опрометчиво с ее стороны хотя бы потому, что я уже хотела прибить ее. Я едва могла сдержать себя, ведь эта девчонка решила пойти против Бьякурана, да еще и обвинила его во всех смертных грехах. Сам мужчина был в этот момент озабочен тем, чтобы она осталась в семье, несмотря на всю ту грязь, которой она поливала его, вешая на него даже то, чего он в жизни не делал. Ее способности были полезны для Мельфиоре, а потому Бьякуран не мог ее потерять. Чтобы как-то изменить ее решение, он даже предложил вернуть кольца Вонголы, только бы заполучить саму Юни. Сила Аркобалено Неба была огромной, а, учитывая ее новые способности, сама девочка была бесценна — без нее Три-ни-сетте не активировалась бы в полной мере. Осознавая это, Юни решила искать защиты у Вонголы, которую та тут же пообещала ей дать. В этот момент я поняла, что переговоры захлебнулись. Бьякуран был в ярости и уже не мог скрывать этого, его улыбка превратилась в оскал, а пламя бурлило внутри него, обдавая меня нестерпимым жаром. Кике и Закуро, предчувствуя новый взрыв гнева, поспешили вмешаться и забрать Юни силой, однако Скуалло из Варии сумел отбить их первую волну атаки.       — Блюбелл, — коротко сказал Бьякуран девушке и кинул меня ей. Та легко поймала мое тело, будто я ничего не весила, пока сам мужчина надвигался на Тсунаеши и его семью. Я решила не вмешиваться и посмотреть на развитие событий, ведь мои навыки могли еще пригодиться в стане врага, учитывая, как быстро вонголовцы решили бежать с поля боя.       Кике и Закуро безостановочно атаковали Десятое поколение, однако не били в полную силу, ведь не хотели задеть Юни, которая была нужна Бьякурану. Семья Тсунаеши же отступала, уводя от нас девочку. Я чуть сжала руку Блюбелл, показывая, что должна идти с ними, и та без слов поняла мою мысль. Это было лучшее время для возвращения в ряды врага и раскрытия их местоположения, если им удастся сбежать.       — Нужно забрать Изуми! — перекрикивая шум взрывов, велел Тсунаеши. Я едва не зааплодировала их сообразительности, ведь они наконец обо мне вспомнили. Все еще строя из себя жертву, я чуть приоткрыла глаза и нашла взглядом парней.       — Я сделаю это, — ответил Такеши, встретившись с моим жалобным взглядом из-под полуприкрытых век, и тут же атаковал Блюбелл. Девушка, играючи, защищалась, однако почти не била в ответ, ведь ей было неудобно сражаться, держа меня в руках. Спустя минуту, когда они обменялись тройкой ударов, Блюбелл кинула мое тело прямо в парня, будто так и надо было.       — Забирай, если хочешь, — засмеялась она, показывая язык и оттягивая нижнее веко. — Я уже и так с ней наигралась! — Такеши поймал меня и тут же бросился бежать к остальной группе, пока его прикрывал Хаято с помощью своей коробочки. Я же мысленно порадовалась, что моя сила снова пригодится Бьякурану, ведь, по всей видимости, Вонголе удастся сбежать.       — Зачем ты отдала им заложницу? — услышала я вопрос Кике, на который Блюбелл заныла, что я скучная и меня совсем не интересно бить, ведь я почти не кричу от боли.       — Оставьте девчонку, — вмешался в их спор Бьякуран, когда эта парочка увлеклась обсуждением того, что «они делали со мной на базе, и как я на это реагировала». — Приоритет – Юни-чан!       Оставив интересный разговор, Погребальные Венки тут же переключили свое внимание на преследование Тсунаеши, который защищал девочку. Кике и Закуро все еще били в четверть силы, боясь зацепить Юни, да и меня тоже. Блюбелл делала вид, что обиделась, а потому почти не участвовала в битве. Такеши нес меня на руках к месту телепортации, пока остальные вонголовцы выигрывали время раненным и беззащитным для эвакуации. Поразительное благородство при отсутствии чести в итогах Чойса!       — Быстрее, сюда! — закричала Бьянки, когда мы приблизились к точке отправления.       — Изуми-чан! — вскрикнули Киоко и Хару при видя меня. Я чуть приоткрыла глаза, смотря на них, а затем снова повисла на Такеши безвольной куклой. Девочки обеспокоенно смотрели на меня, пока Бьянки бегло осматривала мои раны. Она тихо ругалась на итальянском, очевидно, поражаясь тем, что со мной сделали «в плену». Да, Дейзи превзошел себя, наводя мне побои, и со стороны все выглядело так, будто меня без перерыва били много дней, хотя на самом деле я объедалась маршмеллоу и в целом провела время отлично. Притворяясь полуживой, я анализировала информацию и иногда отмечала просто таки сканирующий взгляд Реборна на себе. Кроме того, вдали все еще слышались взрывы и крики, отдающие приказы обеим сторонам.       — Все на месте, — через какое-то время отрапортовал Хаято, прибыв последним вместе со Скуалло.       — Отправляемся!       Семья Тсунаши послала огромный импульс пламени в устройство телепортации и так смогла переместиться из места сражения в Намимори. Такеши тут же положил меня на землю и стал развязывать мои руки и ноги. Я поморщилась от боли, открывая глаза, и с помощью парня села. Поблагодарив за спасение, я «познакомилась» с Юни, которая не признала во мне агента Бьякурана, а потому отнеслась с дружелюбием и добротой. Было даже немного жаль ее, ведь я должна была вернуть ее в Мельфиоре. Я была бы рада, если бы она пошла добровольно, хотя и не особенно надеялась на это       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Такеши, через минуту к нам подбежал Тсунаеши, удостоверившись, что Юни не пострадала.       — Бывало хуже, — ответила я и провела по лицу рукой. Голова немного кружилась после перемещения, но в целом я была в порядке.       — Нужно укрыть Юни-чан на базе. Вперёд!