Изоляция

— Она усовершенствовала свои навыки, — прокомментировал Снейп, глядя на дверь с задумчивым видом. — И вы понятия не имеете насколько, — МакГонагалл вздохнула и нахмурилась, поскольку протесты Гермионы становились только громче, разносясь по кабинету и заставляя ее вздрагивать. — Она много занималась со мной и Горацием. — Я заметил, — кивнул Снейп, оглянувшись на Драко. — Возможно, она будет в состоянии с ним справиться. — Она справится, — уверила его директриса. — Северус, антиаппарационные чары вскоре снова вступят в силу. И я думаю, что будет легче все ей объяснить, если вас здесь не будет... — Я и так слишком задержался, — согласился он, стремительно шагая в сторону молодого волшебника, ссутулившегося в кресле. — Помни, что мы обсуждали, Драко... — Ты на самом деле оставляешь меня здесь? — процедил он сквозь зубы. — С этими людьми? Огромное спасибо... — Попытайся вспомнить, что ты в опасности, — посоветовал его бывший преподаватель низким, полным снисхождения голосом. — Эти люди — единственные, кто готовы предоставить тебе место, в котором ты... — Ну, тем хуже для тебя, — Драко пренебрежительно пожал плечами, посылая МакГонагалл долгий и незаинтересованный взгляд. — Вы ожидали за это какой-то благодарности? — У меня вообще нет никаких ожиданий на ваш счет, мистер Малфой, — сказала она с подлинным разочарованием. — Ваши постоянные неудачи при попытке сделать что-нибудь стоящее уничтожили любую уверенность, которую я имела на ваш счет. Его дерзкая гримаса дрогнула от ее слов. Не потому, что ему было дело до того, что он сумел расстроить морщинистую старуху; ему на это было насрать. Нет, дело было в том, что она назвала его неудачником. И правда причинила боль. За прошлые семь лет он не смог вспомнить ни единой цели, которую ему удалось бы успешно достичь. Ни единой. И его последний провал оказался фатальным; достаточно фатальным, чтобы гарантировать ему смертный приговор и бессрочное пребывание в этой заднице. Неудача. — Желаете ли вы, чтобы я притворился, будто бы меня это волнует? — небрежно пробормотал он, оглядываясь на Снейпа. — Я полагал, что ты уходишь. Малфой заворчал, когда получил очередной резкий подзатыльник. — Тебе следует научиться следить за своим языком, Драко, — выругался волшебник. — Я приношу извинения, Минерва. — В этом нет необходимости, — настояла она. — Я могу с этим справиться. Даю слово, что сделаю все, что будет в моих силах, чтобы обезопасить его. Вам стоит поторопиться, Северус. Скоро начнет светать. — Верно, — угрюмо пробормотал он, кланяясь МакГонагалл. — Я не уверен, что смогу связаться с вами в скором времени. — Если мы вам понадобимся, вы знаете, где нас найти, — сказала она более мягким и печальным голосом. — Удачи, Северус. Фырканье Драко, полное отвращения, было заглушено громким хлопком аппарации. Он чувствовал, как задергалась его челюсть, и начал бороться с тлеющими угольками предчувствия, которое обосновалось в его животе. Пусть случилось так, что Снейп оказался предателем крови, но все-таки этот жуткий человек связан Обетом и будет защищать его, тогда как эти предатели крови, вероятно, задушат его во сне. Очередное пронзительное завывание Грейнджер разорвало его барабанные перепонки, и он обратил на МакГонагалл утомленный взгляд полузакрытых глаз. — Будет забавно, — сухо произнес он, скрещивая руки на груди. — Вы не скажете ничего, что могло бы еще больше усугубить ситуацию, — скомандовала ведьма, пригрозив ему пальцем. — И, разумеется, вы не произнесете это ужасное слово. — Какое? Грязнокровка? — спросил Драко, растягивая оскорбление. — Вы кажетесь слишком уверенной в своем предположении… — Я предупреждаю вас, мистер Малфой, — настояла она. — Если вы продолжите вести себя в том же духе, вы лишь усугубите свое шаткое положение… — Просто покончите со всем этим, — простонал он, потирая глаза. Стенания грязнокровки отзывались болезненным пульсом у него в висках, а тепло убаюкивало и заставляло веки закрываться. Он очень хотел спать. — Сейчас около трех ночи, и мне хотелось бы немного отдохнуть… — И я уверена, что вам хотелось бы сделать это в кровати, — медленно проговорила МакГонагалл, смотря на него сверху вниз. — Я знаю, что какое-то время у Вас даже кровати не было, мистер Малфой… — К чему вы клоните? — Если Вы настаиваете на том, чтобы усложнить задачу, — начала она, делая несколько шагов в сторону двери, из-за которой доносились крики. — Тогда я, возможно, решу не давать вам спать в кровати или принимать душ, или же вам хотелось бы… — Я вас понял, — он нахмурился и бросил на нее презрительный взгляд. — И хватит уже тянуть… — Также не было бы лишним для вас выучиться хорошим манерам, — посоветовала она, подходя к двери смежной комнаты. Глубоко вздохнув в попытке успокоиться, директриса дернула на себя дверь и, увидев царивший внутри беспорядок, нахмурилась. Пытаясь выпутаться, Гермиона сорвала несколько полок и получила пару ушибов свалившимися книгами. Заметив МакГонагалл, стоявшую в дверном проеме, она прекратила вырываться. Грудь девушки, обмотанная веревками, тяжело вздымалась. Седая ведьма направила волшебную палочку, чтобы отлевитировать Гермиону в кабинет, и тяжело вздохнула, когда студентка возобновила свои попытки освободиться. Ради обещанного комфорта Драко изо всех сил сдерживал ядовитые слова, которые так и стремились сорваться с его языка. Грейнджер выглядела так, будто бы ее пережевало некое адское создание, а затем выплюнуло обратно; ее спутанные волосы обрамляли лицо, подобно осенним листьям, а глаза были воспаленно-красными, словно она не спала целый месяц. Хорошо. Он был рад ее страданиям. Доволен, что страдал не только он. — Освободите меня! — закричала она, остановившись в нескольких дюймах от земли; ее глаза опухли от слез. — Мне нужно, чтобы вы успокоились, мисс Грейнджер… — И не подумаю! — возразила она дрожащим испуганным голосом. — Какого черта… — Я обещаю, что все вам объясню, — попыталась успокоить ее профессор. — Гермиона, вам необходимо успокоиться. Пожалуйста. Она сделала шесть долгих вдохов и проглотила боль, что вгрызалась в ее горло. Она до сих пор не заметила его. — Хорошо, — прошептала она. — Хорошо, только, пожалуйста, снимите их с меня. Заколебавшись на какой-то момент, МакГонагалл произнесла заклинание, и ноги Гермионы с негромким звуком коснулись половиц. Она прошлась ладонями по свежим отметинам, оставленным веревками, и изучающе посмотрела на пожилую даму, словно видела ее впервые. Она издала сконфуженный всхлип и осторожно шагнула к центру комнаты, не обращая внимания, что двигалась в сторону Малфоя. — Что здесь делал Снейп? — наконец, спросила она, решив, что молчание стало слишком раздражающим. — Прежде, чем я вам что-либо расскажу, — начала МакГонагалл, — вы должны понять, что вы не сможете поделиться этим ни с одной живой душой. Даже с мистером Поттером или мистером Уизли. Гермиона переступила с ноги на ногу и поджала губы, прокручивая ситуацию в голове. Слова МакГонагалл не сулили для нее ничего хорошего; она всем делилась с Гарри и Роном, и странное поведение профессора в последние несколько минут совершенно сбивали с толку. Она прошлась взглядом по комнате, ощущая необходимость сосредоточиться на чем-то другом, и тогда она увидела его. Его. Она попала в ловушку его ледяного взгляда и почувствовала, как что-то перевернулось в душе. Она не помнила, как метнулась в его сторону, все случилось так быстро и размыто. Оказавшись достаточно близко, она замахнулась сжатым кулаком и врезала ему в лицо, достаточно сильно, чтобы почувствовать жар в пальцах. Гермиона чувствовала, как в ее горле вибрирует дикий рык, и снова занесла свой кулак; кровь, струившаяся по его подбородку и через ее пальцы, не доставляла достаточного удовлетворения. Она желала размазать его лицо до неузнаваемости, пока он не прекратит напоминать ей о том, что сделал. Но МакГонагалл заклинанием перетащила ее в другой угол комнаты, и Гермиона снова закричала. Она так яростно боролась с магией, что руки и ноги начали гореть, но волшебство не поддавалось. — Какого черта этот ублюдок... — Прекратите! — закричала МакГонагалл, продолжая направлять свою палочку на извивающееся тело Гермионы. На ее лице не было слез; на ее лице был гнев, который фактически заставлял ее пылать. — Гермиона, вы должны выслушать... — Ты, бесхарактерный мудак! — отрезала она и, поджав губы, посмотрела на Малфоя, не обращая никакого внимания на МакГонагалл. Он с надменным видом стирал струйку крови, стекающую с губы, и для нее это было уже слишком. Он снова поймал ее взгляд, затуманенный ненавистью. Малфой был худее, чем она помнила, и он выглядел немного потрепанным, но все остальное в нем было точно таким же, как и раньше. Сливочного цвета волосы, фарфоровая кожа, глаза цвета грозовых облаков. Это было ужасно, и она взревела от негодования. — Держите себя в руках, — предприняла очередную попытку МакГонагалл, ступая в сторону Гермионы. — Я пытаюсь объяснить... — Как вы могли? — зашипела Гермиона на директора Школы, новые слезы возникли в ее пылающих гневом глазах. — Они убили Дамблдора! Как, блядь, вы могли так поступить с... — Достаточно! — она ответила своим обычным строгим тоном. — Я пытаюсь сказать вам... — Ничего из того, что вы можете мне сказать... — Северус Снейп — шпион Ордена, — прямо заявила она, удовлетворенная тем, что Гермиона застыла в шоке, ошеломленно охнув. — Он на нашей стороне... — Э-это невозможно, — начала заикаться гриффиндорка, прекращая бороться, и бросила на профессора полный недоверия взгляд. — Нет, нет, быть того не может... — Это правда... — Вы лжете! — выпалила Гермиона, ее щеки пылали, как спелые персики, усеянные росой. Она повернула голову, чтобы снова посмотреть на Малфоя, и почувствовала, как желчь подступает к ее горлу. Ее мутило. — Они убили его... Они... они убили Дамблдора... — Все в порядке, Гермиона, — попыталась утешить девушку МакГонагалл, а затем через плечо взглянула на притихшего парня, по-прежнему сидящего в кресле и пытающегося справиться с раной на губе. — Мистер Малфой, мне нужно поговорить с мисс Грейнджер наедине. — Рад за вас, — пробубнил он, дрогнув от боли. — Мистер Малфой, — вздохнула она, вдруг понимая, насколько устала. — Нам нужно без свидетелей обсудить некоторые темы... — Для чего? — быстро выпалил он. — Снейп рассказал мне, что был шпионом, так что я все это знаю... — Вы не все знаете, — сказала ему ведьма. — И вы не имеете никакого права на всю информацию... — Ну, мне здесь вполне комфортно... — Не вынуждайте меня самой перемещать вас, — предупредила она, указывая свободной рукой на дверь в противоположной стороне кабинета. — Там находится кухня. Поешьте, а я позову вас, когда мы закончим. Резкий ответ так и хотел вырваться из его рта, но спазмы в животе напомнили, что за последние сутки он ничего не ел. Любопытство управляло им, но голод оказался сильнее. Драко медленно поднялся со своего места и бросил на ведьм скучающий взгляд, а затем направился к кухне, бормоча себе под нос впечатляющий перечень непристойностей. Как только они остались одни, МакГонагалл повернулась к Гермионе и задумчиво наклонила голову. — Вы выслушаете то, что я должна сказать, если я прекращу действие заклинания? — Снейп на самом деле шпион? — спросила Гермиона смиренным тоном. — Клянусь своей жизнью, — четко сказала она. — Выслушаете ли Вы меня? Она смущенно кивнула и жалостно всхлипнула, почувствовав, как снова может управлять своим телом. Гермиона убрала с рукава свидетельство своей минутной слабости и наблюдала за МакГонагалл дикими глазами, полными отчаяния. — Снейп, — прошептала она нерешительно. — Он не может быть шпионом. Он убил... — Прежде чем умереть, Альбус оставил мне одно из своих воспоминаний, — начала директриса дрожащим от волнения голосом. — И это был спор между ним и Север... — Но... — Альбус знал о миссии Драко Малфоя, — продолжила она. — И попросил Северуса завершить... задачу, чтобы этого не пришлось делать мистеру Малфою. Он хотел спасти его... — Он не стоит спасения, — она нахмурилась, взволнованно всматриваясь в кухонную дверь. — Он... — Вы должны понимать, что мистер Малфой был принужден к этому заданию, Гермиона, — предположила она, но этот аргумент был слаб. Трудно защищать того, кто подверг опасности столько жизней еще до своего семнадцатилетия. — Альбус знал, что Северус дал Непреложный Обет защищать Драко, поэтому он и попросил Северуса сделать это вместо... — Известно ли все это Малфою? — спросила она, выплевывая его имя, словно яд. — Я так не думаю, — покачала головой МакГонагалл. — Он знает, что Северус шпион Ордена, таким образом, вы четвертая, кто владеет этой информацией. Больше никто не знает, и я намерена все так и оставить… — Так что здесь делал Снейп? Понятно, что приходить сюда было опасно! Она вздохнула. — Он попросил меня защитить мистера Малфоя… — Что? — рявкнула Гермиона, поморщившись от отвращения. — Какого черта мы должны это делать? — Потому что если мы этого не сделаем, — осторожно ответила она, убедившись, что ее студентка поймет всю важность слов. — Тогда Волдеморт сможет найти мистера Малфоя и убить его... — Не велика потеря... — И тогда Обет убьет Северуса, — продолжала она, игнорируя резкие слова девушки. — Кроме того, если мистер Малфой уйдет, он может раскрыть тайну Снейпа, и он будет убит. Гермиона запнулась. Снейп — шпион. Один из нас... — И, прежде всего, — МакГонагалл вернула ее в убийственное настоящее. — Если мы не защитим Драко Малфоя, жертва Альбуса будет бессмысленной. Девушка почувствовала, как что-то оборвалось в груди. Ничего из этого не имело смысла, и, тем не менее, все, казалось, скользит на свое место в ее голове. Она могла бы поклясться могилой Мерлина, что каждая секунда этой бесконечной ночи вытягивает из нее энергию. Это было больше, чем она могла вынести, слишком много, чтобы справиться. Снейп. Шпион. Дамблдор все знал... А затем тревожная мысль пришла ей в голову. — Зачем вы вызвали меня? — Потому что он останется с вами, — спокойно произнесла Макгонагалл. — Вы моя самая надежная студентка, и самая способная ведьма... — Как вы можете так поступить со мной? — простонала Гермиона, морща лицо от напряжения. — Я ненавижу его. Он сущее зло... — Я знаю, что это слишком большое одолжение, — сказала профессор с искренним сочувствием. — Но больше нет никого, кому я могла бы довериться в этом. У вас есть свободная комната... — Да мы поубиваем друг друга... — Нет, этого не произойдет, — утверждала МакГонагалл, сделав несколько шагов в сторону девушки, чтобы в утешительном жесте положить руку ей на плечо. — Его палочка у меня, и я сотворю заклинания для защиты вашего дортуара, чтобы он не смог покинуть его. Да и вашу спальню защищает пароль... — Должен быть кто-то другой, — умоляла Гермиона. — Хоть кто-нибудь. Один из профессоров... — Вы единственный человек, которому я могу доверить справиться с этим, — МакГонагалл печально вздохнула. — Другие преподаватели и так заняты по горло, чтобы нагружать их еще и этим. Мне необходимо, чтобы вы сделали это... — Как долго? — До тех пор, пока это будет необходимо, — загадочно ответила директриса, в очередной раз смотря на Гермиону извиняющимся взглядом. — Мне очень жаль, мисс Грейнджер. Если все действительно настолько плохо, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы хоть что-то изменить, но я искренне верю, что вы справитесь. Она хотела возразить, сказать МакГонагалл, чтобы та дала Малфою сгнить в могиле, которую он сам для себя вырыл. Она хотела бы указать на то, что он, возможно, попытается убить ее во сне или что она не продержится и дня, чтобы не заклять мудака, пока он не превратился бы в кровавое месиво, размазанное по стене. Но образы Дамблдора затрепетали в ее голове. Если мы не защитим Драко Малфоя, жертва Альбуса будет бессмысленной... — Хорошо, — пробормотала она с отсутствующим видом. — Хорошо, я… я постараюсь. Лицо МакГонагалл мгновенно расслабилось. — Спасибо, — она натянуто улыбнулась и протянула обратно ее палочку. — Я знаю, что для вас это будет трудно, и я обещаю, что сделаю все, чтобы упростить задачу. Гермиона громко вздохнула. — Я устала, — прошептала она, ее тело и разум были переутомлены и желали сна. — Думаю, нам всем нужно отдохнуть, — согласилась директриса. — Я проведу вас обоих до комнат и сотворю заклинания. — Хорошо, — она пожала плечами, слишком уставшая, чтобы спорить дальше. — Давайте покончим с этим. МакГонагалл подбадривающе похлопала девушку по плечу, а затем направилась в сторону кухни и толкнула дверь. — Идемте, мистер Малфой, — позвала она, внимательно глядя на парня, когда тот вернулся в кабинет. Он стоял, высокомерно засунув руки в карманы, насмешливо и нетерпимо глядя на Гермиону. — Уже покончила со своей небольшой сучьей истерикой? — усмехнулся он, целенаправленно держа дистанцию. Ее затопило желание кричать на него до тех пор, пока кровь не польется из его ушей, но она отбросила это желание в сторону. Что-то перевернулось в её сознании, когда она поняла, что обладает над ним огромным преимуществом. У неё есть палочка. Она контролирует ситуацию. — У тебя кровь осталась на подбородке, — сказала она ему резким натянутым тоном. Он спрятал свое раздражение за веселым смешком и медленно вытер рот тыльной стороной ладони, продолжая безотрывно на нее пялиться. Он понял, что глаза у нее были не карими, скорее они были золотыми. Как отвратительный Гриффиндор. Итак, мелкая грязнокровка считала себя хозяйкой положения? Его ухмылка стала немного шире. Ладно, пусть продолжает в это верить; по крайней мере, у него появится хоть какое-то развлечение, если ему предстоит быть запертым в ее дортуаре. — Не рада меня видеть, Грейнджер? — подначил он. — Ты выглядишь немного напряженно… — А ты выглядишь как кусок дерьма, — ответила она, окинув взглядом его рваные одежды. — Я тебя предупреждаю, Малфой. Не стоит меня заводить... — Или что? — прорычал он, слишком близко придвинув к ней свое лицо. Она не отступила, но съежилась, когда поняла, что его дыхание пахло кровью из раны, которую она нанесла своим кулаком. — Ты так и не понял, да? — прошептала она, сузив глаза. — У тебя ничего нет. Ты и сам ничто. И сейчас ты застрял здесь, вынужденный принять нашу помощь, как какой-то жалкий ребенок. Что-то промелькнуло в его глазах, нечто среднее между стыдом и злобой. Этот взгляд спровоцировал небольшой и кратковременный огонь в животе, который заставил ее почувствовать себя сильной, дерзкой. Это длилось недолго, ровно столько, чтобы придать ей решимости. — Надеюсь, это убивает тебя, — прошептала она с резкой прямотой. — Я надеюсь, что это разрывает тебя на части… — Отъебись, грязно... — Достаточно, — прервала их МакГонагалл; Драко изогнул бровь, увидев нацеленную на него палочку. — Идемте, мистер Малфой. Уже поздно. Его глаза бегали между старухой и ее волшебной палочкой. Он мог бы честно сказать, что никогда и не планировал предпринимать попытку побега из комнат Грейнджер. В этом нет никакого смысла, когда рядом две вооруженные ведьмы, не сводящие с него глаз, словно он кипящий котел, полный неустойчивого зелья, готового вот-вот взорваться. Он закатил глаза и последовал из комнаты за Грейнджер. Макгонагалл шла за ним, держа палочку, нацеленную на его затылок. Прогулка прошла в молчании. Обе ведьмы не переставая нервно осматривались вокруг, чтобы убедиться, что по коридорам не слоняется какая-либо заблудшая душа. Конечно, коридоры были пусты, и шаги трех пар ног смешивались со звонкими отголосками дождя. Всю дорогу Драко сверлил взглядом затылок Грейнджер, при этом отметив, как напряглись мышцы ее плеч и как крепко, чрезмерно крепко, она держит волшебную палочку. По крайней мере, она не махала ей перед его лицом в отличие от Макгонагалл, которая считала необходимым подталкивать его в позвоночник каждые несколько шагов. Гриффиндорка немного ускорила шаг, а затем потянула в сторону тяжелые шторы, представив взору изображение гордых львов, урчащих и купающихся в лучах нарисованного солнца. Он не слышал пароль, который пробормотала Грейнджер, но он, вероятно, и не должен был его знать. Она исчезла внутри, и Малфой ворвался за ней, как будто уже владел этой комнатой. Медленно, с отвращением он осмотрел гостиную; Гермиона внимательно следила за ним, когда тот развернулся на каблуках и направился в ванную, отталкивая ее со своего пути с большей силой, чем это было необходимо. Она была готова закричать ему вслед, но он яро захлопнул за собой дверь, что заставило ее вздрогнуть. — Кретин, — прошипела она себе под нос, поворачивая голову и глядя на МакГонагалл усталым взглядом. — Наложение чар займет много времени? Я хотела бы лечь спать. — Всего несколько минут, — заверила ее профессор, взмахивая запястьем и скользя своей палочкой вдоль двери. Для Гермионы сложные заклинания звучали скорее как колыбельная, и ее веки тяжелели. Она слышала, как включился душ, и вода полилась в такт словам МакГонагалл. Она была настолько обессилена, эта ночь нанесла сильный урон ее разуму. Ей просто хотелось лежать в темной комнате и видеть сны; ночные кошмары. Она резко вышла из транса, когда директриса появилась в ее видении. Ее губы двигались, не произнося ни слова. — Простите? — Я закончила, — мягко произнесла МакГонагалл с легкой улыбкой. — Я хотела бы еще раз напомнить вам, мисс Грейнджер, что это должно остаться между нами. — Я знаю, — ответила Гермиона. И она на самом деле это знала. За последние шесть лет она достаточно близко познакомилась с тайнами, и за большинство из них пришлось слишком дорого расплачиваться, но она сразу же поняла, что эта будет преследовать ее, как ни одна другая. По той причине, что она не могла поделиться ей с Гарри и Роном; это помогло бы растянуть границы ее терпения. Она прокрутила слово "тайна" в своей голове, и заметила, что оно даже прозвучало раздражающе, словно шипение змеи. — Необходимо ли мне напоминать вам, что стоит пристально следить за своей палочкой? — Я всегда так и поступаю, — Гермиона вздохнула, и директриса почувствовала неловкость. — Я знаю, что для вас это будет непросто, — призналась МакГонагалл. — Но вы ни разу не разочаровывали меня, Гермиона. Она наблюдала, как профессор исчезает из комнаты, и вдруг ощутила нелепую клаустрофобию. Она повернула голову и посмотрела на дверь ванной комнаты, нервно прикусив губу. Проведя трясущимися пальцами по сбившимся волосам, она потащилась к себе в спальню. Не сводя тревожного взгляда с двери, за которой скрылся Малфой, она пробормотала свой пароль, Lutra Lutra[1] и проскользнула внутрь. Она не позаботилась о том, чтобы снять одежду, просто неловко рухнула на постель и закрутилась в кокон из простыней и одеял. Она взглянула в окно — небо было еще черным, но по утрам зима именно так влияла на цвета и настроение. Стали доноситься отдаленные крики ранних птиц, и беглый взгляд на часы подтвердил, что было уже почти четыре утра. Она поблагодарила Мерлина за то, что сегодня была пятница и завтра ей не нужно идти на занятия, а затем задумалась — стоит ли ей вообще благодарить кого-либо или что-либо, учитывая сложившиеся обстоятельства. Падающие в душе капли воды были четко и ясно слышны в ее комнате и служили дразнящим напоминанием о новом, нежелательном соседе. Ее висок пульсировал от вызванной напряжением начинающейся головной боли, и она знала, что, несмотря на усталость, ей придется провести немало времени в попытках уснуть. Прошло полчаса, пока не стих шум воды, и она услышала громкие движения Малфоя, когда тот направлялся в свою комнату. Гермиона застонала в подушку, поскольку звуки не стихали; они скользили вдоль плитки в ванной и просачивались сквозь тонкие стены. Схватив палочку, она быстро пробормотала заглушающее заклинание в надежде, что оно продержится до утра.

***

Драко зачесал пальцами влажные волосы и замотался в полотенце. Он даже не мог описать, насколько приятно было принять горячий душ, снова почувствовать себя чистым. Его глаза бродили по спальне; он отметил цвета Гриффиндора, что отразилось в сорвавшемся с языка ворчании. И это здесь он вынужден остаться, среди красно-золотого безобразия. Он услышал отдаленный шум и решил, что это, должно быть, Грейнджер ворочается во сне. Он мог это слышать? Охуительно. И все же, хотя бы кровать была удобной. Он отбросил полотенце и предпочел спать обнаженным, решив, что потрепанная одежда будет лишь раздражать его только что очищенную кожу. Взгляд упал на Темную метку, покрывающую мертвенно-бледную плоть, он проследил контур кончиком пальца. Драко нахмурился в темноту, а затем упал в манящие материи и уставился в потолок. Небо перекрасилось в неприятный оттенок индиго, когда ему, наконец, удалось впасть в состояние той неуловимой дремоты, которой он жаждал многие недели.

***

[1] Lutra Lutra — (лат.) выдра.