Наш юный король

Дыхание у Дийкстры было сбивчивое, как бы он ни пытался это скрыть. Филиппа все же считала, что ему требовалось по крайней мере пару раз в день вылезать из своих подземелий, которые он гордо именовал «служебными помещениями реданской разведки», — быть может, и пару килограмм бы сбросил. Но мечтать, конечно, было не вредно. — Моя дорогая Филь, — протянул он низко, зарываясь носом в ее прекрасные груди. Смял их руками, провел толстыми пальцами вдоль ребер Филиппы, опускаясь ниже, туда, где все еще болталось наполовину стянутое платье; схватился за узлы шнуровки. — Моя дорогая Филь, ты немного запускаешь нашего юного короля. Ему наверняка не хватает женской, материнской любви... — Наш юный король, — с насмешкой ответила Филиппа, идя у него на поводу и ловким движением распуская хитроумные банты, пока что удерживающие платье на ее бедрах, — всегда находится под моим неусыпным контролем. — Сегодня он провел целых полчаса, понемногу выворачивая лапки котенку, пока не сломал ему шею, — нетерпеливо дернул за юбку Дийкстра, и та угрожающе затрещала. Филиппа даже не вздрогнула, но дала себе обещание: если этот идиот порвет ей еще одно платье, несколько ближайших заседаний реданских спецслужб ему придется проводить стоя. Обошлось. Он запустил ладони под плотные ткани, когда-то искусно сшитые лучшими модистками Третогора, и огладил ее бедра, с наслаждением хватая Филиппу за ягодицы. Губами вновь коснулся груди — Филиппа иногда думала, что в детстве его мать не докормила молоком, — и, проложив горячую дорожку поцелуев, прижался языком к аккуратному соску, вместе с тем разводя ее ноги коленом. — Он всего лишь играет. Но если тебя это беспокоит... — Филиппа обвила его толстую шею тонкими руками, а потом пробежалась холодными пальцами по бритому затылку. Горячая пятерня Дийкстры согрела поясницу. — Прямо сейчас, моя дорогая Филь, — опалил он дыханием шею Филиппы, вдыхая запах ее прекрасных волос, и в голосе его послышался рык, — меня беспокоит то, что твое платье, черт его дери, не снимается. — Быть может, ты просто так и не научился раздевать женщин, Сигизмунд? — ответила ему острым, как грань кинжала, но искренним смешком Филиппа, самостоятельно расправляясь с внутренними пуговицами. Ткани с тихим шелестом побежали складками по ее длинным ногам, падая на пол. Хотела изящно переступить через кружева и шелка, но не успела — Дийкстра вцепился в ее талию, бедра, и тогда Филиппа просто надавила на его голову, заставляя опуститься на колени. Прежде чем снять с нее светлые трусики, он прижался щекой к мягкой ноге своей Филь и посмотрел на нее снизу вверх. Она поймала его взгляд — и лукаво улыбнулась. Конечно, Дийкстра все понимал, равно как все понимала и Филиппа. Но так игра становилась лишь интереснее, не правда ли? И с такой мыслью Филиппа положила его пальцы на завязочки своих трусиков — а когда удостоверилась, что уж с этими-то узлами он справится, довольно проскользила холодной ладонью по своей груди.