***
Когда к школе подъехало такси, Никита решил сесть рядом с девушкой на задние сиденье. В дороге к Москва реке он рассматривал каждую ее клеточку и каждое ее движение, пытаясь запечатлеть это в памяти. То, как девушка медленно, из под тяжка, поднимала свои веки с длинными и без туши закрученными ресницами, встречаясь с его томным взглядом, ресницы начинали дрожать. Чувствуя его внимательный взгляд на себе, она нервно заправляла выбившую прядь за ухом, а он ловил себя на мысли, что сам дико хочет поправить ее. Ее черты лица были очень плавными и мягкими, еле выделявшиеся скулы, аккуратный нос, средней длины подбородок. Рядом с ней ему было тяжело дышать и во всем теле кровь бурлила, как вода в котле над сильным огнём. Как бы он не старался найти в ней изъян все было тщетно, как внешне все было пригрей так и внутри она была прекрасна. Они подъехали к проезжей части у реки и парень, прежде чем просто вылить содержимое из контейнера, молча постоял, взирая на открывающийся вид любимого мегаполиса. По правую его сторону был расположен околичный храм Христа Спасителя, при виде которого можно было хотя бы частично объять в себя Величие Бога и Сына. Все чаще он ловил себя на стыде, с которым он рассматривал этот храм, на постройку которого ушло энное количество денег. Офелия так же молча подошла к нему и проследила за его взглядом. — Когда я смотрю на этот храм, мне кажется, что люди, которые поставили начало его постройки, преследовали одну цель, — задумчиво и вдохновенно начала девушка, пряча руки в карман куртки. — Какую? — полюбопытствовал он. — Замаливание грехов перед Господом, — на это он усмехнулся, вдыхая холодный воздух, исходящий от реки. — Не хочу развеивать твой религиозный романтизм, но этот храм был построен в честь победы в Отечественной войне в тысячу восемьсот двенадцатом году. Император Александр первый подписал Высочайший манифест о строительстве в Москве храма во имя Христа Спасителя, — они оба стояли там, рядом с дорогой и оба смотрели вперёд, думая каждый о своём. — Его слова, которые он изложил в этом манифесте, до сих пор у меня на устах:«Да благословит Всевышний начинание Наше! Да совершится оно! Да простоит сей Храм многие веки, и да курится в нём пред святым Престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов, вместе с любовию и подражанием к делам их предков»
— Ты и правда зубрилка, — Никита посмотрел на неё с нескрываемым удивлением и восторгом. Офелия многозначительно посмотрела на него. Ему пришлось отвести взгляд и приступить к тому, зачем он приехал. Они сели на корточки и Никита открыл контейнер, заглядывая во внутрь. — Ты уверен, что здешняя вода придется ему по вкусу, может, это не самое гуманное решение? — она с сомнением наблюдала за мучительным плаванием Себастьяна в маленьком закрытом помещении. Он гневно посмотрел на неё сверху вниз и прицедил сквозь зубы: — Назад я его не отвезу в магазин, все равно, что прямиком на ужин к какому-то жирному уроду! — они поднялись на ноги и Никита, сделав шаг к берегу, уверенно вылил содержимое прямиком в ледяную ноябрьскую воду. — Надеюсь, там ему будет лучше, — пробормотал Никита и повернулся к однокласснице. Она избегала его взгляда и, наклонившись, то шаркала ногами об камень, то бессмысленно смотрела в пустоту, отвлекаясь на автомобили. Ветер раздувал ее пряди и она раздраженно убрала ее за ухо, но она вылезла снова на глаза. Парень резко сократил расстояние между ними и потянулся к капризной пряди чёрных волос. Он почувствовал, как она вздрогнула и напрягалась от его прикосновения. Не сводя глаз от неё, он медленно поправил чёлку и в голове все мысли растворились, как в гипнозе, он ничего не видел. Все его внимание украла черноглазая армянка и поработила его всецело. Он ощущал все: то как она охватывает все его сознание, окутывает собой все окружающее пространство. Больше не существовало ни мира, ни неба, ни земли, все сигналы где-то в темноте, в пространстве, он желал всему пропасть пропадом, только лишь это мгновение могло принадлежать ему, лишь секунду забыться с чёртовкой. Она не была жителем неба. Нет. Исчадие ада, колдунья, ведьма, кто угодно, только не ангел. Только зло может управлять сознанием, как это делает она, трезво мыслить больше не было сил и он решил сдаться. Парень медленно наклонился к ее губам, но ее пальцы накрыли его губы, хотя глаза кричали о желании и боли. Он остановился, в ожидании объяснения, почему она не позволила ему поцеловать ее, когда сама жаждет этого? — Мы с тобой просто дружим, забыл? — с горечью и обидой в голосе произнесла она. К отказу он не привык, да и от неё он этого не ожидал, ведь они оба знают, что он ей нравится, но выдавать себя не хотелось, тем более в случае потерпевшего фиаско. — Хотел проверить, насколько ты честна со мной...***
— Он не надоел тебе, скажи? Почему бы тебе не послать его разок, так, чтобы он отвалил, м? — говорила Катя, уплетая одни за другим куриные «наггетсы», купленные в ближайшем «фаст-фуде». Офелия, глубоко вдохнув, шумно выдохнула и молча уставилась в окно, в котором открывался красивый вид на Красную площадь. Катя, по натуре своей, была довольно любопытной и допытывать у человека что-то личного характера для неё было в порядке вещей. Конечно, она и сама знала кому и какие вопросы достаточно приемлемо задавать, а кому не желательно, так что за тактичность она заслуживала, как минимум, уважения. — Или ты не хочешь, чтобы он отвалил? — настороженно заглянув в лицо подруге, спросила Катя. Офелия нахмурилась от доводов Кати. — Что ты хочешь этим сказать? — Катя пожала плечами и откусила кусок от бургера. Офелия не хотела делиться с подругами о своих чувствах, не взирая на свои угрызения совести. Раньше такого между ними не было, они с Катей делили многое. Офелия только с ней могла пооткровенничать по поводу укладов своей семьи т.к. была осведомлена о ее не предосудительности. Мало кто из окружающих знает о лояльности и политкорректности, но Катя знала, то ли это плоды здравого воспитания, то ли Катя оказалась очень разумной не по годам. Из неоткуда появилась опоздавшая Настя и стремительной изящной походкой шла к их столику. Она почти никогда не была хмурой, всегда ослепляла окружающих своей шикарной улыбкой. В руке девушка держала пластиковый стакан с крышкой и наверняка содержал в себе кофе, а на другом тонком запястье весела маленькая чёрная сумочка. — Ну, что готовы к пати на хате? — озорным взглядом с ходу выпалила Настя, переключая взгляд с одной подруги на другую. — Да ладно? — тут же оживилась Катя. — Ты устраиваешь? — Нет, мой двоюродный братишка, не далеко от города, на даче, — положив ногу на ногу, Настя откинулась на спинку кожаного дивана, величественно оглядывая подруг. — Супер, я точно буду! — обе подруги вопросительно посмотрели на Офелию, дожидаясь ответа. — Ну, вы же знаете, что я дам ответ, только когда спрошу у родителей, — бесстрастно заявила Офелия, при этом пожимая плечами. Настя лишь язвительно ухмыльнулась в ответ, но ничего не сказала.***
В субботу вечером Офелия прогуливалась в небольшой алее, которая располагалась недалеко от дома. За последние дни снега успело выпасть достаточно, чтобы слепить небольшого снеговика. Голые ветки деревьев навевали какую- то особую грусть и даже скорбь. Но по утрам когда все ветки полностью покрывались инеем, все вокруг погружалось в сказку Андерсона о снежной королеве. Всякий раз, когда Офелия любовалась этой картиной, она любила повторять слова:«Холодно, пустынно, грандиозно!»
Она безмятежно разгуливалась, погрузившись в свои думы о семье. Ей было интересно, сколько ещё родители будут ее контролировать, беря на себя ответственность за ее жизнь. После ее прошлого побега мама совсем очерствела по отношению к ней, желая показать всем своим видом свое недовольство и глубокое огорчение поведением дочери. Все это было напрасно, ведь Офелия не чувствовала никакой вины за собой и уж тем более стыда, только ей известно, зачем она пошла на это. От мыслей ее отвлёк звонок от Кати. — Да? — Лий, что делаешь? — голос Кати взволнованно дрожал, но все же звучал вполне радостно. — Я пока что гуляю, а ты? — повисло напряженное молчание, но Катя все же промолвила, но немного тише, создалось впечатление, что девушке явно неудобно разговаривать. — Ты давай иди домой, одевайся, мы через полчаса будем у тебя, — от несуразной речи подруги Офелия перестала ходить и остановилась, собирая в единый пазл все услышанное ранее. — Не поняла, что ты говоришь? — Собирайся на вечеринку к Насте, меня Глеб с Никитой забрали на такси и сейчас едем к тебе! — гневно зашипела в трубку Катя. Офелия все равно ничего не поняла, но услышала самое главное для неё — то, что Никита сейчас едет за ней. Трудно было в это поверить. Стало дико любопытно, как они договорились, что решили забрать и ее на вечеринку. Нервно перебирая в голове варианты легенды, на которую удачнее всего клюнули бы родители, но ничего в голову не приходило. Можно банально соврать, что идёт к Кате посидеть за уроками, но Наира Ахмедовна могла в любой момент позвонить маме Кати и спросить о ней. Девушка в торопях побежала домой и в коридоре, переведя дух и унимая обеспокоенное сердце, неспешной походкой прошла мимо кухни, где готовила мама и закрыла за собой дверь в спальню. Дрожащими руками она отворила свой небольшой белый шкаф и пробежала глазами по весящей хаотично одежде. Офелия быстро поняла, что по волшебству там не окажется весенняя коллекция от «Диор» с платьями. Тяжело вздохнув, она достала оттуда обтягивающую водолазку и единственные джинсы с высокой посадкой. Со всей предвзятостью она оглядела себя в зеркальном отражении и тут же расстроилась. Цвет кожи лица вдруг показался не ровным, да и глаза опущенными. В одном из ящиков своего компьютерного столика она нашла маленькую и забытую косметичку. Вся косметика, которая там пылилась, была подарена подругой Катей, родители не очень приветствовали краску на лице. И на этот раз, чтобы не вызывать подозрения, она нанесла тональный крем и подчеркнула лишь ресницы тушью, теперь настроение было лучше. Осталось самое сложное — отпроситься у матери и вариант с учебой у Кати, был самой правдоподобной версией, куда ее точно отпустят. Конечно, был риск, что все вскроется, но сейчас ей было важно уйти из дому. Снова звонок от Кати. — Алло? — Спускайся, мы подъехали, — раздался звонкий голос Кати. — Иду, — бросила Офелия и разъединилась. Она осторожно заглянула на кухню. Мама стояла у плиты и что-то пробовала со сковороды и выключила плиту. Заметив в дверях дочь, приветливо улыбнулась и заботливо произнесла: — Садись, Офелия! Будем ужинать. — Не нужно, мамуль, — она прикладывала не мало усилий, чтобы звучание голоса не выдало ее волнение, был спокойнее и не в коем случае не дрогнул. — Я к Кате побегу, мы хотим немного английским позаниматься, подтянуть, так сказать, — быстро и уверенно солгала Офелия, при этом невинно улыбаясь. — Ты накрасилась?— возмутилась мама и подозрительно оглядела дочь. Офелия занервничала, но дурашливо улыбаясь и опрометчиво бросила: — Решила побаловаться, подруги советуют лучше ухаживать за собой. Маме недоверчиво посмотрела на неё через плечо и недовольно ответила: — Тебе не идёт! Что не поешь даже? — Нет, мам, спасибо, — Офелия чмокнула маму в щеку и быстро скрылась в коридоре, чтобы та не успела задать наводящие вопросы, которые могли выдать ее выходку. Она сразу заметила белую машину с надписью «такси», кровь в жилах побежала быстрее не от этого. Рядом с автомобилем стоял Никита, голова его была опущена, руки сложённые на груди, а ноги вытянуты. Она не шла, а летела на пружинных ногах. — Привет, — радостно восклицая, улыбнулась девушка, но его вид был хмурым. — Что так долго? — сурово спросил парень, выпрямившись. — Пришлось у мамы отпрашиваться, — в этот момент он напрягся и вопрошающе посмотрел на неё, в поиске ответов на свои домыслы. — Слишком строгие родители? Такого вопроса она никак не ожидала, девушка не хотела, чтобы он знал о её настоящей жизни. Узнав правду о средневековых уставах семьи Богосян, он засмеёт ее ещё больше. Между ними и без того целая пропасть. Он совсем не для неё, такой парень никогда всерьёз не посмотрит на неё, пока он ничего о ней не знает, у неё будет тлеть надежда хотя бы о дружбе с ним. — С чего ты взял? — слабо улыбнувшись, пролепетала Офелия. — Обыкновенная родительская опека. В его взгляде промелькнуло сомнение, но он промолчал и направился вперёд, а Офелия устроилась рядом с Глебом и Катей на задних сиденьях. Эта парочка выглядела очень улыбчивой и довольной. Они действительно получали удовольствие от общества друг друга, нельзя было обвинить их в неискренности, но было немного странно, почему Глеб до сих пор медлит. Катя часто говорила, что беспокоится и сомневается на его счёт. По ее мнению, он мог усомниться в своих чувствах к ней или даже скрывать что-то или кого-то. Офелия, как хорошая подруга, настраивала Катю на положительную волну и уверяла, что парень скромный и ему необходимо немного времени для решающих действий.***
Четверка подъехала к даче, когда на улице уже совсем стемнело. Судя по квадратным метрам дачи, можно было построить суждение о благополучности семьи двоюродного брата Насти. Дача была построена в два этажа, полностью из больших деревянных брёвен, что придавало строению особого шарма и уюта. Друзья переступили за высокий, более двух метров, забор из профнастила и направились на громко играющую музыку. Пластиковые окна идеально и аккуратно смотрелись на фоне деревянных стен. Девушку удивил навес над входной дверью, тоже полностью из дерева, да ещё и украшенный узорчатой резьбой, которая притягивала взгляд. Зайдя внутрь, первое, что отметила Офелия — это люди, почти всех она видела впервые. Внутри свет был заглушён и работали только точечные светильники, установленные по всему периметру потолка. Она немного растерялась, не зная куда идти, поэтому решила держаться с одноклассниками. Никита быстро прошёл куда-то вперёд, поэтому все последовали за ним. Видимо, Никита носом почуял алкоголь, он остановился рядом со столиком с бумажными бокалами, бутылками со всяким спиртным и немного закусок в виде лайма, сыра косички и вяленым мясом, который обожала Офелия. — О-о, это по нашему, бро! — загалдел Глеб и взял бутылку « хенеси», разлив его по четырём стаканам. — Ой, нет, я не буду пиво, — отмахиваясь, улыбнулась Офелия. — Да брось, Лий, выпей с нами! — нудно протянула Катя. — Может, ты будешь «мартини»? — спросил Никита, не отводя от неё глаз, у неё сразу побежали мурашки от его голоса. Она была уверенна, что впервые слышит этот трепет в его голосе, обращённый к ней. Последний раз она слышала, как он точно так же разговаривал со своей матерью. Это чудо или она спит? Может, она находится в параллельной вселенной, ведь все, что сейчас происходит с ней, никак не может быть реальностью. От Никиты исходила теплота, она была уверенна и ощущала это кожей, и с каждой бегущей секундой она проклинала все на свете, что не позволяло остановить это мгновение. — Хорошо, — поступил ее утвердительный ответ и, если бы он спросил, спрыгнет ли она с восьмого этажа, она без сомнения ответила так же, лишь бы он снова посмотрел на неё теми же глазами. Глеб с Катей, что- то весело обсуждали, попивая пиво, но вскоре Глеб потянул ее танцевать. Даже в танце эти двое смотрелись гармонично. Их движения характеризовали обоих, как позитивных и юморных ребят. Они были бесподобны, Офелия все то время, что они танцевали, с удовольствием посмеялась над ними, то как они кривлялись, искрились зарядом пьяного веселья, не могло оставить никого равнодушным. Хотя, Никита все так же с каменным лицо стоял рядом с Офелией, но он не наблюдал за друзьями, как Офелия, словно он был погружен в какие-то важные раздумья. Заиграла приятная, медленная музыка, отчего Офелии стало неловко, она сразу отвернулась от парочек, ища глазами, куда можно было скрыться, чтобы не чувствовать себя круглой дурой, которая пришла без пары и теперь подпирает спиной стену. Никита снова поразил ее своим поведением и, как мы увидим дальше, это будет не раз. Парень уверенно, по-хозяйски взял ее за руку и потянул к двигающим в такт музыке парам. — Пошли, потанцуем! Он резко развернул ее к себе и девушка с маленького разгона упала в его объятия. Он крепко обнял ее одной рукой за талию, притянув к себе, а другой он держал ее за руку. Их тела были слиты воедино. Офелия наслаждалась всем, что происходит, как могла, она трепетала и дрожала в его объятиях и она могла дать руку на отсечение, что он чувствовал ее волнение. Несмотря на бурю, разыгравшую внутри, она рискнула и подняла взгляд, окунувшись в зелень его очаровательных глаз. Он все так же смотрел на неё с интересом, но вопросительно, казалось, он хочет что-то спросить у неё. — Ты дрожишь? «Он читает мои мысли?», — спросила она про себя. — Ты не мог так быстро опьянеть, чтобы танцевать со мной, — ехидно сказала Офелия, разглядывая его лицо. — Не скромничай, ты сама прекрасно знаешь, что красивая, — Офелия не поняла — это комплимент или нет, а если да, то почему звучит так угрожающе и с раздражением? — Нет, не знаю, — буркнула она. — А ты давно это заметил? — Сразу, как увидел, — криво улыбаясь он задумчиво посмотрел в никуда. Офелия не поняла, что значит весь этот разговор. Это он таким образом признается в симпатии или нет? Во всяком случае, больше он не проронил ни слова до конца танца. Потом они с Глебом ушли поздороваться со своими знакомыми и оставили подруг одних у столика с выпивкой. Наконец-то из толпы выглянула белокурая голова Насти. Она махнула девочкам ладонью и направилась к ним. За руку Настя вела ещё какого-то парня к ним. — Приветики, девчонки, — она чмокнулась подруг и, бросив взгляд на молодого мужчину, кокетливо начала: — Девочки, знакомьтесь, это мой кузен — Дима! — Дима, как и все присутствующие, держал в руке стакан и хищно разглядывал девушек. Внешне он был не плох, но что-то в нем отталкивало Офелию. Может, это его манерность, которая была присуща и Насте, а может и его жадный, хмельной взгляд. — Димочка — это Катя, она пришла не одна, с парнем так что осторожнее, они пока на распутье. А это наша Лия, она свободная у нас девушка... — Настя, — Офелия гневно оборвала наглую подругу, которая почему-то решила, что имеет право строить ее личную жизнь. — Ну что, Лий, — невинно хлопая глазками, жалобно сказала Настя. — Это же правда. — Вы извините мою несносную сестрёнку, я сам попросил свести меня с кем-то, — говоря, он сверлил Офелию своим пошлым взглядом. Девушке стало настолько неприятно, что она наплевала на правила приличия и просто отвернулась к столику, принимаясь глазами искать мартини. — Ну, ладно, вы тут пообщайтесь, а мы не станем вам мешать, — Настя потянула с собой Катю и они вместе ушли куда-то. «Предательницы», — обиженно подумала она и бросила быстрый взгляд на рядом стоящего Диму. Она налила себе в стакан выпивку и, словно рядом нет никого, повернулась обратно к танцполу. Парень, стоящий рядом, что-то бубнил себе под нос, видимо, хотел что-то сказать, но боялся. — Значит, ты Лия? А полное имя какое? — Офелия, — холодно ответила девушка, не поднимая глаз на нового знакомого. — Красивое, как и ты, — неуклюже улыбаясь, сказал Дима, встретившись с ее укоризненным взглядом. — Благодарю, — немного пренебрежительно выразилась девушка, давая понять парню, что она не заинтересована. Он снова потупился, но, все же собрав волю в кулак, предложил: — Может пойдём, разомнемся? — Нет, спасибо, — сухо ответила Офелия опрокинув стакан и полностью высушив его, дивясь, что пьется уже легче. — Да ладно, пошли, — Дима взял ее за руку и начал тянуть за собой. Офелии дернула руку и ей удалось вырваться из потных рук парня, но он снова взял ее за запястье. — Пусти меня! — закричала девушка в панике. Она испугалась, хоть и рядом было много народу. Она подумала, что этот пьяница мог и ударить ее. Она дергала руку, но он больно сжимал ее и даже не слушал все повторял: «Идём, идём я знаю ты хочешь, не ломайся крошка!» Девушка не сразу осознала, что произошло, но внезапно что-то резко оттолкнуло от неё парня с такой силой, что он отлетел от неё на пол. Офелия прикрикнула и все танцующие вдруг отрезвели, испугавшись ее крика и шумного падения Димы. Там стоял Никита, стреляя в парня стрелы злости. Ее сердце все ещё стучало от испытанного страха, но ей хотелось броситься ему на шею и приластиться к спасителю. Офелия хотела ущипнуть себя, чтобы проснуться ото сна. Рядом появилась Настя, с лицом искажённым от возмущения и ужаса. Она бросилась к брату и помогала ему встать, хотя он уже был не в состоянии ни стоять, ни тем более ходить. — Совсем сума сошёл, Никита, — закричала Настя. — Скажи спасибо, что не покалечил его, — Настя тут же с ненавистью посмотрела на Офелию. Дима все-таки поднялся и поплёлся куда-то на верхний этаж. Настя достала свой телефон и начала кому-то звонить. — Я, наверное, домой поеду, — обращаясь к одноклассникам, сказала Офелия. — Подожди, скоро вместе поедем, — сухо сказал Никита, не глядя вливая в себя что-то прозрачное и закусывая лаймом. — Не уходите пока что, — умоляющей смотря на Никиту, протянула Настя. — Лий, дай мне телефон, смс-ку кинуть маме, а то мой сдох. Остальные полчаса Офелия сидела на диване и чувствовала, как ей становится дурно и начинает мутить. Все вокруг кружилось, как карусель, и голова становилась все тяжелее. Она уже ничего не хотела, только откинуть голову и уснуть. Весь вечер выдался через чур эмоциональным и от такого количества стресса силы покинули ее. Не взирая на самочувствие, при мысли о Никите она расплывалась в улыбке. В груди сладостно щемило от счастья, ничего ей не мешало просто лежать и мечтать о его широком плече, на которое она могла положить голову, и вдыхать сладостный аромат дорогого парфюма и уснуть. Его глаза не покидали ее мысли, она думала, что они уже навсегда останутся в ее памяти, теперь она запомнит его именно таким как в этот день. Внезапно рядом с ней плюхнулся Никита, который озабоченно заглядывал ей в лицо и, удостоверившись, что она в порядке, опустив голову в колени, тревожно заявил: — Тут к тебе какой-то парень пришёл. Вот так просто от одной фразы девушка пробудилась от сладкого сна. Офелия удивилась так же, как и он, ожидая объяснений. Она обеспокоено огляделась вокруг и увидела Настю, приближающую к ним и неожиданно за ее спиной показался Артур. Девушка растерялась, не зная, что сказать и сделать в полнейшем оцепенении. В голове появилось миллион вопросов, но в слух она задала лишь один, классический: — Как ты оказался здесь? Брат выглядел злым и смотрел он на сестру осуждающе, с ненавистью, что не могло не пугать. — Что?! — закричал брат. — Как ты здесь оказалась, а?!