Фальшивые звёзды

У пришедшего на собрание мальчишки в не скрытом повязкой глазе отражаются чужие звёзды. Впрочем, душа его ему тоже не принадлежит. Брават замечает новоприбывшего сразу же, однако продолжает заискивающе шутить с гостями и раздавать им желанные предсказания, лишь изредка меняя угол обзора так, чтобы единственная сто́ящая в этом зале звезда не затерялась среди менее занимательных звёздочек. Всё в графе тонко выведено не нитями судьбы, но паутиной, которую он самостоятельно затянул поверх горла, искусно осуществляя двойную игру. Сиэль тонет, нет, по собственному желанию купается во тьме каждый день, и длинные тени уже не оторвать от погруженных во мрак пальцев. Из-за количества использованных им масок вывернуло бы любого, а священники, узнав о его методах, выстроились бы в очередь на помощь заблудшей душе. Но вот света и жизни в его взгляде — через край, много больше, чем в таинственном Лорде Сириусе, который немощно ждёт очередной порции редкой крови. Вдохновлённый столь необычной персоной прорицатель же словно ждёт следующей порции ледяного света от пробирающего до костей взгляда. Света с окантовкой тени и взгляда в рамке холодной расчётливости. У всех клиентов Ская по два глаза и никому не проданная душа, но какой в этом толк, если ни один из них и вполовину не сияет так же ярко, как этот мальчишка? Брават отчаянно хочет увидеть второй глаз графа, чтобы потешить воображение, а посему, в процессе перекачивания крови и действия снотворного, не удерживается и оттягивает тонким пальцем слабо трепещущее веко Сиэля. Увиденное проносит электрический разряд по телу такой силы, что, кажется, даже лиловые волосы на макушке топорщатся сильнее. Скай зачарованно смотрит, как будто заглядывая в очаг взрыва сверхновой, разглядывает детище коллапсара и тихо-тихо выдыхает. Потому что у мальчишки поверх зрачка выжжена звезда. У Сиэля в глазах отражаются чужие звёзды, а единственная собственная — вычурная подделка, полюбовно оставленная демоном. Брават сомневается, что найдёт звезду фальшивее и одновременно прекраснее этой, но ведь контракт с главным паразитом космоса рано или поздно лишит графа сего чудного света навсегда. Прорицатель ловит себя на мысли, что впервые видит настолько мятежную и неординарную личность. Скай не понимает, почему Сиэль всё ещё светится изнутри как новогодняя ёлка, когда всё в нём поругано темнотой. Второй Лорд Сириус оказывается любопытнее целого неба, ведь маленькому графу невозможно предсказать судьбу. Никто не знает, что случается с канувшими в чёрную дыру космическими объектами. Сиэль — словно карта неоткрытой доселе галактики — такой хороший прорицатель как Брават Скай не может отказать себе в удовольствии её изучить. Пальцы одной руки точно не собираются отпускать чужое веко, и Брават находит выход, поднимая другую ладонь, костяшками пальцев проводя по шее и неосознанно считая пульс, уловив его под тонкой кожей графа. Прорицатель останавливает взгляд на запястье Сиэля, охваченного серебряным браслетом, и чертыхается сквозь плотно стиснутые зубы, впервые испытывая потребность в трех руках вместо двух. Слишком велик соблазн дотронуться до этих ладоней, которые собрали по кусочкам тело ровно для того, чтобы потом владельца снова разбили, произведя один из самых печальных галактических коллапсов. Звезда первой величины, самая яркая звезда ночного неба, приткнулась к коллапсару, чёрной дыре. Как омерзительно и как захватывающе. Брават медленно отстраняется, осматривая ещё раз бессознательное тело, и раздражённо щурится. Когда клиентуру перетягивают, когда прорицателю выказывают открытое неповиновение — это выводит из равновесия, быть может, даже злит. Ложный Сиэль Фантомхайв рядом, но, в то же время, настолько далеко Бравата Ская попросту бесит. Любопытно, как долго живут фальшивые звёзды.