Он не забудет...

Недосказанных строк брешь на белом листе, Стены зыбких жилищ в золотых облаках, От сожженных мостов белый след в темноте, Тонкий образ мечты… горький вкус на губах. Айрэ и Саруман, "Что ещё я оставить смогу"

      В тронном зале царила тишина. Именно она, а не замерший на высоком резном троне король лесов, была здесь и сейчас подлинной владычицей. А королю просто было не до неё – пускай правит. Он думал.       С каждым днём Трандуил всё сильнее чувствовал, как меняется настроение среди его народа. Всё реже звучит весёлый смех, всё тише льются по пустеющим коридорам песни. Его народ ещё был здесь, ещё ценил и берёг Средиземье с его древней историей и славным прошлым. Но рано или поздно… скорее, даже рано, они начнут уходить, его верные и преданные подданные.       Вот Лориэн уже давно опустел. На самом деле, почти сразу после ухода леди Галадриэль. Но кто-то там ещё оставался. Пока туда не пришла Арвен, принеся с собой грусть и отчаяние увядания. Остальные же уже давно жили в Имладрисе, под предводительством Келеборна и сыновей Элронда, Элладана и Элрохира.       А теперь и они уходят.       Печальную весть принесли на порог дома Трандуила сами сыновья полуэльфа, братья-воители. Решили навестить его перед отъездом за Море… И за это спасибо. Погостили несколько лет в его доме, скрасили ему его тоску после отплытия Леголаса. Но сердце Владыки Эрин Ласгалена, теперь уже практически полного и единовластного, подсказывало – час разлуки и с ними близок.       Широкие двери тронного зала будто чуть дрогнули, словно бы не решаясь открыться, не решаясь впустить в тихий покой невесёлых раздумий шум внешнего мира, шорох дворца, живущего своей жизнью. Трандуил поднял взгляд, устало посмотрев на опасливо замершего на пороге зала слугу. Но не успел ничего сказать или сделать, ибо двери резко распахнулись, и испуганный слуга был отодвинут в сторону решительно вошедшими в зал братьями. Придворный испуганно уставился на своего короля, не зная, как себя вести – Трандуил был гневлив и крайне не любил, когда его уединение нарушали… Но и останавливать сыновей самого Элронда, знатнейших принцев, он не решался.       Ороферион вздохнул и чуть повёл пальцами, отпуская слугу. Тот ни в чем не был виноват, а сыновьям полуэльфа Трандуил мог простить практически что угодно.       Братья подошли ближе к трону и улыбнулись одинаковыми обезоруживающими улыбками. Лесной король вздохнул про себя – они абсолютно не похожи на него, но всё же такие же, как он – решительные не в меру.       Доброжелательно, но сдержано улыбнувшись в ответ, Трандуил поприветствовал их:        - Луна ещё не успела сойти достаточно низко, чтобы начали петь птицы, а вы двое уже на ногах и ищете со мной встречи, даже рискуя потревожить мой покой. Мне интересна причина, хотя я и догадываюсь о ней. Всё ли готово в дорогу?       Братья склонили головы одновременно, но распрямился и заговорил один Элладан:        - Твоя проницательность иногда пугает, Ар-Трандуил. Да, мы пришли прощаться, наш путь лежит дальше, и мы не можем задерживаться дольше.       Элрохир так же поднял голову и открыто взглянул на возвышающегося над ними короля:        - Мы хотим посетить отчий дом, проверить перед путешествием, всё ли в порядке там, хоть и оставляем его. И мы хотели спросить, не…       Элладан откликнулся эхом:        - …не откажешь ли ты нам в чести… Поскольку сейчас в твоём королевстве всё спокойно…       Братья переглянулись, словно бы выясняя друг у друга, уверены ли они, что хотят спросить именно это и кому именно из них предстоит эта нелёгкая задача, но Трандуил поднял руку, своим жестом остановив их раздумья. Он знал, что рано или поздно они покинут его дом, чтобы уйти навсегда, и был готов к этому. Как и к тому, что на прощание они захотят посетить давно покинутый, но всё ещё дорогой им Ривенделл. И его сердце жаждало присоединиться к ним в этой поездке:        - Можете не продолжать. Я считаю не просто честью, я считаю своим долгом проводить столь высоких гостей… и столь дорогих мне, в дальнюю дорогу. Собирайтесь. Мы выезжаем в Имладрис через два часа.       Братья легко склонились перед лесным королем, мельком переглянувшись.       «Ты знал, что он согласится?»       «Он просто не мог не согласиться». ***       Пустые комнаты наводят уныние… Особенно давно покинутые. Особенно – наполненные воспоминаниями, сжимающими сердце в нежных тисках…       Ковёр из опавших листьев мягко шуршал под ногами Трандуила. Листья всегда были к нему благосклонны, мягко обволакивая и сглаживая его шаги. И возможно именно поэтому гулкое эхо, обязанное разноситься по покинутому дому, замирало, еще не родившись, в смятых складках его плаща.       Кабинет Элронда. Его святая святых.       Сколько раз был здесь сам Трандуил за последние месяцы перед… Нет… За последние несколько месяцев перед уходом хозяина этого кабинета, этого дома, лесной король не был тут ни разу. Ссора, глупая и бессмысленная. Как же сейчас он о ней жалел… если бы он только знал, что времени оставалось так мало!..       А вот в те счастливые полтора года, что прошли после свадьбы Арвен, Трандуил бывал в этом кабинете частенько. Он гостил в Имладрисе, приезжал и по делам и просто так. Как, впрочем, и сам Элронд, постоянно наведывающийся в Эрин Ласгален по поводу и без.       Трандуил неслышно прошел в глубь комнаты. Надо же… тут всё выглядело так, словно хозяин вышел лишь ненадолго, оставив все бумаги, все вещи на своих местах. Словно он и не думал собираться в дальний пусть. Словно… хотел вернуться.       Тонкие пальцы, унизанные перстнями, ласково коснулись угла стола. Сколько раз…       …нервный Линдир пытался согнать наглого гостя со стола своего господина. Ну право слово, нельзя же так! Вроде такой важный… король, в конце концов! А ведёт себя, что твои гномы – один хаос и разрушение от него!       Линдир недовольно заворчал, склоняясь за упавшими со стола бумагами, и резко выпрямился, набравшись решимости поставить зарвавшегося наглеца на место:        - Ар-Трандуил! Прошу Вас ещё раз… Слезьте со стола! Владыка Элронд…       Наглец лениво поднял взгляд от пухлого томика, - кажется, поэмы сочинения самого Владыки Элронда… и кто только ему позволил трогать эту книгу! – и надменно протянул:        - Владыка Элронд будет только благодарен. В кои-то веки среди этого хаоса появилось хоть что-то упорядоченное и аккуратное. Не место красит человека, а человек место. Так говорят люди, знаешь, Линдир?       Готовый уже вспыхнуть, Линдир отвернулся. Нельзя и дальше это терпеть! Он не выдержит и выскажет этому наглецу всё! И растеряно замер, чуть не выронив вновь на пол все подобранные бумаги – в дверях стоял сам Владыка Элронд и легко улыбался, наблюдая за лесным королём.       Увидев, что его заметили, хозяин кабинета наконец вошел внутрь и тихо промолвил, шагая мимо своего придворного и не переставая улыбаться:        - Пусть сидит, Линдир. Пусть сидит.       Трандуил вздохнул и сел на самый краешек заваленного бумагами стола. Какой же всё-таки тут бардак! Как ему его не хватало…       Этого беспорядка, полок, заваленных книгами и свитками, соловьёв, беспорядочно влетающих в кабинет и вылетающих из него. У Элронда с этими птицами были особые отношения. Где был он, там были и соловьи. Хрупкие пернатые создания, которые…       …только и могли, что мельтешить перед глазами у лесного короля, словно насмехаясь – мы с ним всё время, а ты тут только гость! Орофериону так и слышалось в звонкой песне издевательское хихиканье.        - Скажи мне, у тебя какой-то тайный сговор с ними? Они тебя буквально преследуют. Я уже не могу это слышать! Моя голова сейчас взорвётся!       Вздёрнутая бровь, недоумение на строгом прекрасном лице полуэльфа:        - Тебе не нравятся песни соловьёв? Почему?       Трандуил резко взмахнул ладонью, прогоняя от себя назойливую птицу:        - Потому что напоминают о тебе!       Элронд лишь улыбнулся.       Вот и сейчас одинокий пернатый певец устроился на спинке кресла и тоненько чирикал свою пусть несовершенную, но такую искреннюю песнь, в которой нет и не было никогда ни одного следа издёвки. Но это эльф понимает теперь, а тогда…       Трандуил задумчиво смотрел на соловья, старающегося для своего единственного сейчас слушателя и вкладывающего в песню нечто… недоступное Орофериону. Ускользающее… Уходящее на Запад… Лесной король уже много лет пытается разгадать это послание, но у него не выходит. Зато эти птицы действительно напоминают о нём.       Со стороны дверей послышался легкий шорох, и Трандуил вздрогнул, резко развернувшись, спугнув тем самым маленькую птичку.       Он почти готов был увидеть на пороге Элронда, всё так же улыбающегося ему чуть рассеянной улыбкой, смотрящего на него и сквозь него, в глубины веков. Элронда, словно бы удивленного тому, что в его кабинете в очередной раз сидит незваный гость.       Но на пороге стояли лишь сыновья полуэльфа. Лишь неясная тень былого счастья.       Трандуил опустил взгляд, не слишком внимательно слушая, что ему говорят. Кажется, мальчики готовы были уходить. Уже…       Рассеянный взгляд Орофериона, блуждающий по покинутому кабинету, зацепился за что-то яркое, блеснувшее немеркнущим серебром на алом бархате. И пол ушел у него из-под ног. Его венец…       …летел в дальний угол кабинета, сорванный с головы резким, яростным движением.        - Да будь оно всё!.. – страшные слова проклятья замерли на устах, не успев слететь с губ. Даже в таком состоянии Трандуил понимал, чего стоит проклятье эльфа.       Но ещё никогда король Эрин Ласгалена не был так взбешен!       Потому что ещё никогда он не злился так на себя, своё место в этом мире и свою роль во всех этих глупых играх.       Он ненавидел свою корону! Ненавидел свой титул! Ненавидел Элронда, стоящего напротив него с виноватым выражением лица.       Ему жаль, ха! Он не может поступить иначе, два раза ха!       Он же «Владыка Элронд»! Он же должен следовать тому, что решает уже не существующий, по сути дела, Белый Совет. И тому, что нашептывает ему какая-то идиотская… нет, не гордость, и не судьба, и даже не воля Валар. Навязчивая идея! Эльфы должны уйти. Он должен уйти. Что за глупость! Кто, ну кто им сказал, что время эльфов прошло?!       И кто решил, что короли всегда должны делать только то, чего хочет их народ?       Потому сейчас Трандуил был взбешен.       Может, он не хочет быть королём, вождём, владыкой, если он должен подчиняться таким неправильным в корне своём правилам.       Может, он не хочет, чтобы Элронд уходил.       Может, он хочет уйти за Элрондом!       Но не может… и никогда не сможет.       Потому что видит то, чего не видят другие.       Ну почему, почему они так слепы? Почему не понимают, что без них Средиземье погибнет? Не сейчас, и не через сотню лет... и даже не через тысячу. Но неизбежно и неотвратимо. Потому что не может быть Средиземья без них.       Трандуил не хочет быть королём, но он король, король Лесов Средиземья, и он останется им, даже когда некем будет править. Как капитаны не покидают свои суда, когда они тонут, так и он не сможет уйти, когда Средиземье будет гибнуть.       Он останется.       Яростно сжав кулаки, - ногти больно впиваются в белую плоть, но так проще, так легче, - он пронесся мимо замершего Элронда.       Всё закончилось, не начавшись.       Пусть убирается ко всем балрогам мира. Пусть бежит! Трандуил убегать не будет.       И вот теперь… здесь, забытый, лежит его венец. Ненужный. Оставленный позади.        - Он не забыл его.       Трандуил вновь взглянул на всё ещё стоявших на пороге кабинета братьев. Элладан и Элрохир были непривычно серьёзны и смотрели на Трандуила с одинаково непонятным выражением лиц.        - Отец не забыл твой венец, Ар-Трандуил. Отец хранил его, никому не разрешая прикасаться к нему. Он хотел забрать его с собой. Но незадолго до отбытия на Запад, в ночь первой луны осени, отец сорвался с места и умчался в сторону Эрин Ласгалена. После он сразу отправился к Митлонду... У него не было возможности вернуться в Имладрис и забрать твой венец. Но на его волосах был венок из белых цветов и осенних листьев. Отец не забыл, Ар-Трандуил. И никогда не забудет.       …-…И не порти ночь воспоминанием о них, - тот случай с гномами Элронд ему теперь всегда припоминать будет, что ли? Даже немного обидно. Но месть уже близка! - Лучше примерь это.       Быстрее, пока полуэльф не очнулся! Трандуил поднял руки и надел на голову Элронда, поверх диадемы, венок, сделанный из нежных белых цветов и осенних листьев. Общий вид грозного Владыки Имладриса, стоящего посреди лесной чащи в полном парадном облачении и с почти по-детски сделанным венком на растрепавшихся волосах, получился непередаваемый! Лесному королю лишь с большим трудом удалось сдержать предательский смешок:       - Ну вот. Теперь ты выглядишь здесь действительно глупо, а то одной мантии было недостаточно.       Улыбнувшись, синда отвернулся и вновь скрылся в тени, уже там позволяя себе задорно рассмеяться.       Трандуил закрыл глаза. Он тоже не забудет. Вечность ждёт его впереди, и вечная разлука. И единственное, что осталось ему на память – отголоски не случившегося, но возможного былого. Тоска по ушедшему на Запад и легкие касания воспоминаний… Сожаления о так и не сказанном, так и не сделанном.       Сыновья Элронда поклонились лесному королю:        - Ты был нам опорой и поддержкой все эти годы. Ты стал светом для нашего отца после ухода матери. Наш дом – твой дом, Edwenadar*.       Они расстались в Имладрисе. Вещи были собраны, и ждал сыновей Элронда корабль, белая лебедь, быстрокрылая и прекрасная, один из последних кораблей Серых Гаваней. Лесного же короля ждал его народ и его лес, и лишь несколько дней он мог позволить себе провести здесь, в месте, что стало ему вторым домом, что он теперь должен был беречь и хранить ото всякого зла. И где-то в глубине его души, в тайных уголках сердца, там, куда никто не сможет проникнуть, куда не падёт ничей взор, цвела надежда, что однажды этот дом вновь встретит своего настоящего хозяина, своего истинного Владыку. Через много, много лет… Может быть…       На прощание, уезжая по узкой горной тропе прочь от отчего дома, Элладан и Элрохир остановили коней, развернувшись к балконам и террасам Последней Приветной Обители, и низко поклонились, прижав ладони к сердцам. Одинокая светлая фигура, словно светящаяся в темноте покинутых комнат, ответила им тем же.       «Не слишком ли это жестоко, оставить его так? Впереди у него испытания, которых не пожелаешь врагу…»       «Мы не оставили его одного, теперь у него есть надежда…» ***       А в небе над Мглистыми горами встревоженно кричали кребайн.