save me?

Чимин нервно постукивает пальцами по деревянной поверхности стола. Он, несомненно взволнован, ведь два месяца почему-то превратились в одну неделю. Пак было хотел еще чуть дольше поломаться, но ежедневные уговоры Хосока его просто изводили. Чим в последнее стал дерганным и нервным, потому как этот чудак зачем-то присылает ему свои видео с танцевальных практик, а бедняжке Чимину остается только прикусив губу наблюдать за тем, как крепкие мышцы Чона перекатываются под нескрывающей ничего майкой. Ловить взглядом еле заметные в несовершенном качестве видео, капельки пота на открытых мускулистых плечах, жадно вкушать тяжелое дыхание по окончанию танца, ну и конечно же стыдливо кончать в ладонь. Каждый чертов день он вместо сосредоточенной работы, с удовольствием болтает с Хо, вечно поправляя волосы, хотя Чон его и не видит. Нервная привычка, когда Пак волнуется или смущен. Дверь в кафе открывается, но Чимин настолько погружен в свои мысли что не сразу замечает усевшегося напротив рыжеволосого парня. — Плюшка, — позвал Хосок.- Земля вызывает Чимина! Пак вздрогнул и испуганно посмотрел на Хосока, непонимающе хлопая глазами. Он поправил волосы и отвел взгляд в сторону. — Что с тобой? — усмехнулся назойливый хен. Выяснилось в процессе разговора по душам, что Чон старше Чимина на целых три года. Тогда то Паку совсем сорвало крышу. Теперь он может называть его хеном, а может даже и по девичьи оппой. Хосок рад не менее. Когда с пухлых губ слетело «Все в порядке, хен», у старшего в животе вспыхнул огонь, который медленно начал подползать к паху. Он сглотнул и взял с края стола меню, начиная разглядывать его, то и дело посматривая на Пака. А тот в свою очередь увлеченно делал вид, что рассматривает свои руки, скрещенные в замок под столом. Оба красные и не знают как начать диалог. — Как твоя работа? — начал Хосок, заказав два ирисно-карамельных латте. — Завал. Одну камеру закрыли на карантин, из-за подозрения на туберкулез у одного типчика. Бумаг — выше головы, -устало выдохнул Чим, начиная постепенно расслабляться. — Не так уж и много, если даже выше тебя, — усмехнулся Чон, но тут же словил недобрый взгляд Чима. — Понял. Про рост больше не шутить, хорошо. Он поднял раскрытые ладони и лучезарно улыбнулся, буквально ослепляя Пака. Чим же нервно хмыкнул, играясь с салфеткой, пытаясь сложить журавлика. — Слушай… Не хочу ходить вокруг да около. У тебя есть грузовик? Чон вскинул бровь, непонимающе глядя на младшего. — Это шутка? — Вполне серьезно тебя спрашиваю. Хосок посмеялся, отрицательно мотая головой. — Откуда он у меня? Я же не на фабрике работаю, а профессиональным танцором. И вообще, зачем тебе грузовик? Пак прикусил губу, мысленно оплакивая свои надежды на Хо. Он еще тем вечером начал подумывать над тем, а не приманить в их дельце по побегу Мина этого чудика. Но почва еще не ощупана, а Пак так сразу, с места в карьер. — Слушай, Хо… -тихо начал Чим, покусывая внутреннюю сторону щеки. — Парень моего лучшего друга сейчас в тюрьме, за то дело, что он по сути был вынужден делать. Лично я верю в то что он не виновен, ну сам посуди: тот изверг насиловал юнца, тут любой с катушек съедет как ни крути. И в общем лишних людей для совершения побега у нас нет, а ты тут мне такой чудной подвернулся и я подумал… — Эй, стой, — Хосок жестом руки остановил нервную и обрывистую тираду Пака. Тихо хмыкнув, он отхлебнул из своей чашки с кофе. — Ты хоть понимаешь какой бред несешь? Чон многозначительно указал взглядом на людей вокруг, что косо поглядывали в их сторону. Чимин стыдливо опустил взгляд, без слов понимая что такие вещи в людных местах не обсуждаются. Более того это очень опасно. — Тебе смотрю очень понравился тот фильм. Хочешь досмотрим его вместе, у меня дома? — спросил Хо, озорно поигрывая бровями. — Да пошел ты, — фыркнул Пак. Он поднялся из-за стола и взяв Чона за рукав куртки, направился оплачивать счет на выходе из кафе. Квартира Хосока оказалась куда просторнее, чем представлял себе Чимин. Минимум мебели, обилие ламп и зеркал. Кухня расположена прямо за барной стойкой в гостиной. Белый паркет почти не скользит. Сразу видно что эта квартира танцора. — Поверить не могу что я здесь, — скептично произнес Пак, осторожно усаживаясь на кремового цвета диванчик, прямо напротив телевизора. Он обвел взглядом кофейный столик, на котором лежало несколько давно не читанных книг и брошурка из ателье. — А ты меньше думай, больше верь, — подмигнул Чон, который уже вовсю колдовал над чашками с кофе, доставая из разных дверок шкафов, различные приправы. Готовый напиток он поставил перед Паком и сел рядом, внимательно наблюдая за его реакцией на вкус кофе. Чимин подозрительно взглянул на чашку, а после и на Хосока, который улыбался как маньяк. Желание пить сие чудо — отпадало с каждой секундой его пребывания здесь. — Нам вроде важный вопрос нужно решить, не так ли? — спросил он Хо, который очень сильно, почти наигранно расстроился, из-за недооценивания его способности к заварке напитков. — Агх, ладно! Один глоток. Не хватало мне потом еще в морг укатиться, — буркнул раздраженный Чимин, отсюрпывая из белой чашки, после ставя ее со звоном обратно. Его лицо скривилось в отвращении и он вытер остатки кофе с губ, зло глядя на Чона. — Что ты туда намешал? — Коньяк, мед, корица, сахар. Коньяк — для поднятия настроения, и чтоб тебя быстрее в постель уложить, раздеть и… — Та-а-ак! Замолчи, — простонал Чимин, закрывая уши. — Я видимо ошибся на твой счет… — Это не так. Хосок поднялся с дивана и навис над Паком, чье лицо осталось непоколебимым. — Может я и показываю себя с самой глупой стороны, но черт… Чимин, я так долго ждал этой встречи… — Две недели. — Не перебивай. Я так долго ждал, а ты оказывается просто хочешь использовать меня как соучастника в опасном преступлении. С чего ты взял, что я буду помогать тебе вызволять незнакомого мне убийцу из тюрьмы? Ты хоть сам слышишь, как глупо это звучит? Я бы сделал для тебя это, будь мы ближе к друг другу хоть на йоту, но ты меня динамишь в этом плане. Так скажи мне на милость — почему я должен тебе помогать? Чимин внимательно смотрел в чужие глаза, наполненные грустью и некой раздраженностью, но знал что не сможет никак оправдаться перед ним. Ему и правда нечего возразить в ответ. — Вот и все, — Чон слабо хмыкнул, даже не надеясь что Чимин сможет оправдаться, и сел обратно. — Дверь ты найдешь сам. Звучало грубо, но Хосок уже и правда не видел смысла оставаться с Паком на едине, если тому нужна от него лишь помощь в опасном деле, когда они даже друзьями не являются, что же говорить о симпатии к друг другу. — Можешь не беспокоится, я оставлю этот разговор между нами и забуду как страшный сон. Хосок сделал жест рукой, мол, молчу как рыба. И после, совсем не кстати, но так мило улыбнулся Чимину, от чего у последнего сжалось сердце от досады, что он эту улыбку может и не увидит более. Он прям сейчас может Хосоку сказать что готов разделить с ним вечер с чашкой кофе на кухне, что согласен покурить стоя на балконе и поболтать не о чем. Даже готов поделить с ним поцелуй под ночным небом и смешать дым табака. Пак небрежно помахал перед собой ладонью отгоняя глупые мысли о чоновых губах, словно надоедливого москита. Чимин коротко кивнул и встал с мягкого дивана, тут же направляясь в коридор, словно идет он на гору таща за собой огромные камни. Он начал взглядом цепляться за поводы остаться в этой квартире еще хоть на несколько секунд, и вдруг замер, увидев на стене рамку с фото двух лучших друзей. Пак медленно взглянул на наблюдающего за ним Хосока, который облокотился на стену, и нервно усмехнулся. — А его из тюрьмы хочешь вызволить? — тихо, почти заговорчески спросил Пак, вызывая этим недоумение у Чона. — Что? — переспросил Хо. — Вот этого, — Чимин ткнул пальцем в черноволосого мальчишку на фото, чья кожа бледна как молоко, а лисьи глаза так невинно улыбаются. — Друг твой? — Откуда? — Чон прищурился, недоверчиво глядя на врача. — Откуда узнал что он в тюрь… Ааа. Ты же работаешь там же… — А я не знал что ты такой глупый, — хмыкнул. В Чимина выстрелила пара недобрых глаз, в которых можно было прочитать секундную обиду. Все уже стало понятно без слов. Чон кивнул в сторону кухни, а Чимин с довольной лыбой на пол лица пошел за ним. Вечер. Зябко. Мин сидит на верхнем ярусе кровати, поджав под себя ноги и с отвращением глядит на огромных амбалов, что рубятся в карты при свете фонарика. Ему страшно засыпать, пока не спят они. Он содрогается от каждого их громкого взрыва хохота и криков о том, что кто-то мухлевал. Ему не по себе от их хищных взглядов, которые они то и дело бросают на мальца, буквально раздирая в своих похабных мыслях в клочья. Мин буквально видит как по их мордам текут слюни, капает кровь прошлых жертв. Именно от таких как они Юнги и бежал всю свою жизнь. И вот, убийство одного такого, прибавило еще троих с запасом. Железная дверь общей камеры со скрипом распахивается и Юнги мгновенно поворачивает голову. — Тэ, — одними губами произносит он, видя сонного и взлохмаченного охранника. Ким улыбается, так же как и всегда — глупо и по-детски. Но в этот раз улыбка Юнги не раздражает, а наоборот — вселяет надежду. Он видит как зеки быстро прячут карты, и недовольно что-то бурчат, расползаясь по своим койкам. — Мин Юнги. На вечерний осмотр у врача, — громко говорит Ким и смотрит на Юнги, который в торопях начал сползать с кровати. Тэхен подошел к хрупкому парню и обхватив за талию, спустил его вниз, на что тот ударил его ладонью по груди. — Не выпендривайся, малыш. Идем уже, — с усмешкой кинул Ким, выходя из камеры. Юнги облизнулся, все еще чувствуя жар тэхеновых рук, а после ойкнул и ощетинился, когда сокамерник, лысый и с явно лишним весом, ударил его по тощему заду. Мин уже хотел ему выцарапать глаза, но громкий бас Тэ заставил его отложить свою месть на потом. — Осмотры ведь вечером, — негромко сказал Юн, идя за охранником вверх по лестнице, замечая слепые зоны у камер. — И медкабинет на первом этаже. — Юнги. Не занудствуй, прошу тебя, — усмехнулся Тэхен, поворачиваясь к заключенному, чьи руки были сцеплены наручниками. — Если ты не понял, то я веду тебя нюхать свободу. — Звучит так, как будто ты мне наркоту сейчас сунешь, — скуксился старший, брезгливо морща нос. Тэхен улыбнулся краешком губ, после пожимая плечами и зашагал дальше. Как только впереди показалась светящаяся зеленым табличка «выход», он остановился, проверяя наличие камер на этом участке, а после завел парнишу в приоткрытую дверь и им обоим в лицо подул промозглый ветер. Осень жадно поглощала остатки лета, забирая теплые вечера и поздние закаты. Небо уже полно звезд, а город засуетился, спеша приготовиться ко сну. Но Тэ не рассчитывает засыпать сегодня рано. — Это… — Мин прошел дальше, разглядывая вид открывающийся с крыши. — Это наше с тобой свидание, — вкрадчиво и шепотом пояснил Ким, бережно обвивая худое тело Юна со спины, чтобы тот не замерз еще сильнее. Зарывшись носом в темную копну волос, младший тихо усмехнулся собственным мыслям, что часто засоряли его голову. Он подумал, что было бы очень здорово взять и улететь, подхватив это легкое тельце на руки, унести его от всех бед на свете, ведь в мире и так полно злобы и ненависти. Хочется спрятать этого котенка от всего, что может его хоть как-то обидеть или задеть. Но в то же время Тэ и глотки готов всем рвать, что бы они и пальцем не смели трогать ЕГО Мин Юнги. Ким еще в начале их первой встречи мысленно дал себе обещание не допустить горьких слез этого парня. Ни за что, и никогда. — Тэхен… — только и смог прошептать Мин, который целый год не видел звёздное небо вот так — без решётки и со свежим воздухом. Слова излишни. Тэ и так все понимает. Этот подарок явно понравился любимому. Любимому уже так давно. Любимому за свой острый язычок, за хриплый голос и покладистость, когда его гладят по спинке. Ким улыбки сдержать не может и просто ведет старшего за вентиляционную трубу, идя по слепым зонам камер. И как только Мин увидел разложенный плед, бутылку красного вина и тарелку всяких вкусностей, не смог сдержать приглушенного оха удивления. Он с немым вопросом посмотрел на Кима, а тот лишь самодовольно хмыкнул и кивнул, мол, можешь поцеловать. Но видимо в этот раз парни думали совсем о разном и вместо жарких поцелуев, Юн, набросился на сыр разных сортов, начиная жадно поглощать вкусности. — А, ну да. Ешь конечно, — как-то с обидой вышло у Тэхена, что сел рядом со старшим. Тот в свою очередь расправился с едой и довольно взглянул на Кима. — Мне мама в детстве говорила, что никогда любовь не мешай с едой. Любовь уйдет, а кушать хочется всегда, — проговорил Юнги, и увидев что Ким уже захотел возмутиться, грубо притянул его за ворот рубашки и впился в губы жадным поцелуем. Тэ такой выпад засчитал и ухмыльнулся, с любовью поглаживая поясницу своего уже официально парня, хоть Мин и недолюбливал все эти титулования. Их поцелуй — долгий, жадный и любовный, медленно, но верно перетек в совсем другую плоскость, накаляя воздух вокруг и заставляя кислород в легких сбиться. Одежда полетела прочь, позволяя двум изголодавшимся по ласке телам слиться воедино. В воздухе повисли стоны, хрипы и шлепки влажных тел, и только после минут, длившиеся казалось целые сутки, пара наконец ощутила холод своей кожей. Сидя под теплым пледом и держа в руках по бокалу красного-полусладкого, они неописуемо счастливы, делить бессмысленные и незатейливые разговоры на двоих, иногда посмеиваясь, а иногда возмущаясь. Но это все прервала одна лишь фраза Кима: — Завтра ты покинешь эту тюрьму. Будь готов к ночи.