Игра в манипуляции.

Tempo: Adagio e acuto.       Утро выдалось суматошным, потому что они проспали, но до безобразия прекрасным. Уилл в кои-то веки выспался и был прекрасен в своей свежести, так что хотелось его затискать, в чём Френсис не стал себе отказывать. До тех пор, пока они находятся в своём доме, можно быть счастливым и беззаботным. И даже спешный завтрак не испортил благодушного настроя мужчины.       На работе Френсису пришлось приложить неожиданно более значительные усилия, чтобы вновь стать тем суровым, молчаливым мистером Ди, как его прозвали все сотрудники компании. Они считали его странным и нелюдимым, но относились к начальнику охраны с заслуженным уважением. А все, кто пытался насмехаться над угрюмым мужчиной, проникались суеверным ужасом, когда пронзительный взгляд этих льдисто-голубых глаз смотрел будто прямо им в душу. Да и неожиданное столкновение нос к носу на тёмной парковке не способствовало душевному спокойствию.       Френсис Долархайд невозмутимо вошёл в свой уставленный по-спартански кабинет, словно не он только что опоздал на полчаса. Подчинённые и другие работники проводили недоумевающими взглядами его широкую спину, но так и не нашлись что сказать. Им даже представить это было сложно.       Только мисс МакЛейн, услышав его приближение, нахмурила брови. — Кто здесь? Сюда посторонним нельзя, — голос её был встревожен. — Это всего лишь я, — тихо пробормотал Френсис, удивлённый донельзя. С этой женщиной их связывало много больше, чем рядовых коллег. Какое-то время они встречались. Два одиночества, не вписывающихся в привычную картину мира обычных людей: она — слепая женщина, всегда работающая в темноте; он — молчаливый громила-охранник, сторонящийся социальных контактов. По сравнению с ним, она была совсем хрупкой, и, сжимая её в объятиях, Фрэнсис не мог сдержать дрожи в руках. Для него она была словно окружена золотистым сиянием, и сияние её души было настолько сильным и желанным, что Он захотел поглотить её свет. Он едва не сжёг женщину заживо, но Френсис Долархайд вернулся в последний момент и вытащил дрожащую от ужаса мисс МакЛейн на улицу.       Она не стала заявлять на него в полицию, хотя имела полное право. Френсис избегал её как мог, но она, вопреки здравому смыслу, сама поймала его в его же собственном кабинете. Тяжёлый разговор — и они вновь стали общаться, правда, оставшись друзьями. И он по-прежнему избегал слишком долго находиться рядом с ней, ведь сияние никуда не делось, а Он мог вернуться в любой момент. — Мистер Ди? Это вы? — её хрупкие пальчики прошлись невесомым прикосновением по его щеке и губам. — И правда… Вы сегодня немного не такой. — Не понимаю, — мужчина нахмурился. — Твоя походка легче, чем обычно. И запах чуть-чуть другой… — женщина улыбнулась. — Ты счастлив. Я рада за тебя. Кто он? — Не понимаю, о чём ты, — Френсис отшатнулся. Он предпочитал держать свою личную жизнь вне работы подальше от посторонних людей. Даже Риба не знала об Уилле. — На тебе запах другого человека, — Реба начала перебирать плёнки, заправив белокурый локон за ухо. — Я и раньше чувствовала его, он был едва заметным, так что я подумала, что у тебя появился друг. — Почему именно друг? — буркнул мужчина, неловко почесав нос. — Это не женский запах, Френсис, — невидящий взгляд смотрел мимо мужчины, но лицо выражало понимание. — И он очень сильный сегодня… Думаю, вы больше чем просто друзья. — Ты слишком много видишь, хоть и слепа, — Френсис передёрнул плечами и направился к выходу. — Я никому не скажу, — тихо. — Я знаю. Спасибо, — тяжелая дверь мягко закрылась, и кабинет вновь погрузился в темноту, а Риба МакЛейн вернулась к рутинной, но приятной работе.

***

      Сегодня у Френсиса была встреча с психотерапевтом, которого он нашёл сразу же после инцидента с пожаром.       Беделия дю Морье была великолепным специалистом, всегда тактична и располагала к себе не только профессионализмом, но и изысканным стилем. Сегодня она была в шёлковой блузке простого кроя из матового и глянцевого шёлка, в облегающей юбке глубокого изумрудного оттенка, а на ногах были классические замшевые лодочки.       Мягкие светлые локоны чуть покачивались, пока она провожала своего пациента в кабинет. Психиатр, как всегда, дождалась, пока пациент устроится в мягком кресле, и не спеша достала его карточку. Это не была привычная больничная тетрадь, ближе к записной книжке хорошего качества, только в два раза тоньше. Она пробежалась взглядом по старым записям, сделала несколько новых, наметив темы для предстоящей терапии, и, взяв карточку в руки, умостилась напротив Френсиса в таком же удобном кресле.       Доктор Беделия задумчиво смотрела на Френсиса Долархайда и, пока мужчина угрюмо молчал, задала вопрос: — Френсис, вы на последнем сеансе намекнули, что вас преследуют навязчивые мысли, не так ли? — Да… Мне всё время кажется, что в моей голове присутствует кое-кто ещё. Оно спит, по большей части. Но это существо сильное, гораздо сильнее меня. — У этого… Существа. У него есть имя? — Да. — мужчина словно погрузился в прострацию. — Он называет себя Великим Красным Драконом. — Вы сами его придумали? — несколько строчек появились на странице под рукой доктора Дю Морье. — Нет, я его у... Узрел. Я даже не помню точно в какой момент моей жизни он появился. Иногда мне кажется, что Он всегда был со мной, а порой, что появился только вчера. Он стал частью меня. Благодаря Дракону я стал чувствовать себя значимым, а не каким-то уродцем… — Френсис стиснул руки в кулаки. Подобные откровения не давались ему легко, но именно сейчас, когда он вновь почувствовал Его пробуждение, он решил рассказать всё своему лечащему врачу. Потому что чувствовал опасность для любимого всем его существом человека. Уилла Грэма.       Чувства к мисс МакЛейн и к Уиллу были одинаково тёплыми, но всё же диаметрально противоположенными. Рядом с той женщиной всё его существо находилось в возбуждённом состоянии, и казалось, что его душа дрожит. Тогда как Уилл был его якорем, его тихой гаванью и оплотом благополучия.       Но даже в штиль Он иногда выплывал из своей норы, чтобы проверить обстановку. Френсис ясно чувствовал Его интерес к Уильяму, и он не знал, чего ожидать от Него. Мужчина боялся за Уилла и хотел уберечь от своей тьмы.       На чердаке, в доме своей бабушки, Френсис спрятал сейф. В этом сейфе хранилось его прошлое, его настоящее и его будущее. Толстенный талмуд периодически заполнялся новыми записями и фотографиями, последние из которых были посвящены Уиллу. Он даже сделал несколько очень интимных фотографий: вот Уилл спит обнажённый, едва прикрытый белоснежной простынёй; вот он смотрит томным взглядом в объектив фотоаппарата; вот он выгибается кошкой под ним… Каждое фото было наполнено чувственностью.       И эта книга была его главным секретом.       В ней были не только счастливые воспоминания, но и самые мрачные годы его жизни. На этих страницах он был обнажён душой, словно младенец, и оттого эта тайна тщательно охранялась от сторонних глаз.       Нет, он доверял Уиллу, гораздо больше чем себе самому, но он боялся, что тот уйдёт от него, увидев всю эту грязь и боль.       Он хотел показать её Грэму, но каждый раз уносил обратно и запирал пуще прежнего. — Не сегодня… Потом.