Заключённый

— Капитан, там ещё одного привели, — молодой лейтенант был явно не в духе, однако виду не подавал, спокойно ожидая ответа. — Заводи, — прозвучал холодный голос, и, наконец, в помещении ввели мужчину средних лет, который даже не сопротивлялся. Его посадили на стул возле стола капитана и ушли, получив «свободны». Здесь было жарко, отчего предполагаемому преступнику хотелось уже расстегнуть верхнюю пуговицу своей бордовой рубашки, но тот не мог, так как руки уже были связаны наручниками. Капитан, одетый по форме, что-то вписывал в лежащие перед ним бумаги, и только потом взглянул на человека перед ним, немного удивляясь этой встречи. — Орител? — с усмешкой спросил он, — Я же сказал, что тебя когда-нибудь поймают. И что? Вот, ты теперь передо мной. — Мои преступления оправданы, перед совестью я чист. — Прекрасно-прекрасно, что чист. Очень хорошо, что сознаёшься, не нужно лишней мороки, — он начал заполнять какую-то бумагу. — Это было сделано во благо. Но если здесь это считается преступлением… — Убийство никогда не делается во благо, — перебил его полицейский, — Ребята, уведите его, — он дал команду подчинённым, и те подхватили мужчину под локти, заставив встать. — Подъём, отбросы, — громкий голос и звон от ударяющейся дубинки о прутья проезжался по мозгам, особенно когда это было так близко. Высокий тюремщик, удивительной стройный и вообще отличающийся от других, грубо толкнул Оритела внутрь камеры, а после с грохотом закрыл за ним калитку. — Спи сладко, милый, — прозвучал насмехающийся голос сзади, — Завтра ровно в восемь. Он ушёл. Проснувшиеся заключённые сразу с недовольством посмотрели на новенького, так как его приход разбудил их да ещё и заставил встать. ИХ было трое — толстый и худощавый с розовым ирокезом на правой двуспальной кровати и бугай с рыжей бородой — на нижней полки правой. Было слышно, как они недовольно переговариваются, что-то ворча, но Орител не обратил на это внимание. Он подошёл к правой койке и, положив вещи на верхнюю полку, посмотрел на бугая, которому, от силы, было разве что лет двадцать пять. — Я сплю на нижней, — приказным тоном отозвался мужчина, подразумевая, чтобы тот ушёл с нагретого места. — Чего? Какого хера? — бугай встал, они были примерно одного роста, единственное, что руки и ноги заключённого были куда больше. Не медля, Орител ударил костяшкой запястья ему по носу, а после скрутил, заломав руку за спину. Тот даже не успел вскрикнуть от боли, испуская красные капли крови на каменный пол. — Да ты чё? Ты психованный? Отпусти, блять! — начал выть от боли рыжий. — Ещё раз встанешь рядом со мной, я тебе вырву руку и затолкаю её в твою задницу, ты усёк? — голос Оритела был холодным, как сталь и, дождавшись согласного мычания, он отпихнул бугая в стену, отпуская его. Взгляд кинулся к двум другим заключённым, которые невольно прижались к кровати. Орител прекрасно знал правила тюрьмы, и поэтому с первого дня решил показать, кто здесь главный, чтобы автоматом поставить свой неприкасаемый авторитет: сначала в камере, потом и в самой тюрьме. Уже на первый день он подрался с главарём из здешних банд, получив пару синяков и ушибов, в то время как его соперник сломал два ребра и ногу. Так постепенно уже через месяц он слыл своеобразным Королём тюрьмы, при этом сам сторонился других, предпочитая не иметь своих шестёрок. Мир тюрьмы и мир Оритела отличались друг от друга: его уважали и с ним не хотели связываться, каждый, кто хотел припугнуть мужчину или даже подвергнуть сомнению его авторитет — оказывались в больничном корпусе, выходя оттуда через недели и даже месяцы. Он добился, чего хотел — его не трогали и уважали. Однако даже самый сильный заключённый подчинялся органам власти. Здесь такой властью выступали тюремщики — и если многие из них вели себя спокойно, то один позволял себе слишком много лишнего. Иногда Орителу хотелось ему врезать, но он понимал, что это грозит ему совсем иными последствиями, нежели драки с другими заключёнными. — Подъём, пернатые! — каждый день этот голос звучал в голове, без него и не начиналось утрою. — На прогулку, отребье! — камера открывалась и закрывалась, и Орител каждый раз чувствовал затылком чужой взгляд, который словно прожигал его насквозь, заставляя всё больше злиться. Камера постепенно пустела, наконец, мужчина оказался в ней один, хоть и знал, что это, от силы, продлится неделю. Бугая убили в одной из драк, толстый поперхнулся ложкой, а парня с ирокезом выпустили на свободу. Всё так удачно совпало, что на это время заключённые не поступали, и Орител мог насладиться тишиной в компании какой-нибудь книги (в тюрьме он стал много читать). — Эй, — снаружи послышался голос. Отвлекаясь от книги, мужчина кинул взгляд к прутьям и увидел там уже до боли знакомую стройную фигуру в фуражке. Решив игнорировать, он снова углубился в чтение. — Ты что, оглох? — Для еды время позднее, а для подъёма раннее, какого хера ты припёрся? — недовольно произнёс мужчина, даже не смотря на тюремщика. — Ты не рад меня видеть? — послышался лязг ключей, и заключённый повёл бровью, нахмурился и отложил книгу. — Чего тебе надо уже? — он сел на кровати и почесал заросший подбородок, — Все давно спят. — Вот именно, — голос тюремщика прозвучал с усмешкой. Он открыл замок, зашёл, закрыл за собой и повесил ключи на пояс, поставив руки в бока. Такая наглость поразила Оритела. Он какое-то время просто смотрел на вошедшего, и только потом, решив не вступать в конфликт, встал и подошёл к раковине. Включив воду, он умылся, словно ни в чём не бывало, и вытерся полотенцем, которое каждые два дня сам стирал под таким слабым напором воды. — А ты хорошо устроился, Орител, — начал тюремщик, покручивая наручники на пальце и подходя всё ближе. — Если ты сейчас же не свалишь, я твоё тело сквозь прутья протяну, — отозвался Орител, выпрямляясь и распрямляя оголённую спину. — К тебе пришли посетители. — Тогда реще, — мужчина скрестил руки сзади, дабы на них надели наручники, и только когда заключённый закрепил их, осознал, что в такое позднее время никого из посетителей не пускают, — Постой, какого хрена, сейчас одиннадцать? — Тише, боец, — его прижали к стене лицом, вводя в ступор, — Или ты привык, что к тебе обращаются Ваше Величество? — прозвучал голос над ухом, и Орител даже не знал, как на это реагировать, словно мальчишка, которому первый раз показали женскую грудь. Однако осознание вскоре пришло, и взгляд стал холодным, а лицо — серьёзным. — Валтор, — прозвучал металлический голос. Чужая ладонь скользнула по бедру, и, не выдержав, Орител резко развернулся, ударил коленом в живот надзирателю, повалив его на пол, и сел ему на грудь, не давая пошевелиться, крепко сжимая ногами. — Да хватит, — скривившись от боли, Валтор даже не мог понять, что у него больше болит — затылок, которым он ударился или живот, в который прилетел удар. — Что ты задумал? — всё тем же тоном спросил Орител, смотря на тюремщика сверху вниз. — Ты… — Валтор сузил глаза, и на его лице словно отразилась коварная ухмылка, — Ты же сам наверняка уже давно хочешь этого, — он издал смешок, смотря на возвышавшегося мужчину и то, как его грудь размеренно приподнимается при дыхании, а мышцы пресса и рук находятся в полном напряжении. Орител не понимал его. Он двинул ногами, видя, что фуражка тюремщика немного слетела, открывая его голову и показывая, что всё это время он ходил с пучком. Эта деталь немного удивила его, он не ожидал, что здесь будет работать человек с длинными волосами. — Что, нравится? — Валтор словно следил за взглядом заключённого, и, подняв руку, он полностью убрал фуражку от себя, и затем попытался слегка выйти из-под чужого веса, опираясь на локти. — Да тихо ты, — выдал он, когда Орител попытался сжать его торс ногами сильнее, — Просто покажу. Когда у него удалось встать полностью на локти, он перенёс вес тела на одну сторону и распустил пучок, мотнув головой, отчего длинные светлые пряди спали с плеч и спины, касаясь холодного пола. — Хах, хорошо, что об этом никто не знает, — улыбнулся Орител, сдвигаясь коленями вниз, — Ты так ещё больше на тёлку похож. — В твоём положении я бы приберёг оскорбления, — ухмылка Валтора спала с лица. — А в твоём положении я бы называл себя папочкой, — мужчина нагнулся к лицу тюремщика, нахально улыбаясь и сильнее сжав его торс ногами. Валтору не понравилось такое обращение, он слишком долго позволял удерживать себя, поэтому в следующую секунду он резко ударил Оритела ладонью по кадыку, воспользовался его болью, чтобы столкнуть с себя, и, наконец, сам повалил на пол, сев на торс и вжав его голову обеими руками в каменную поверхность, сомкнув их на широкой шеи мужчины. Длинные волосы концами касались оголённой груди и плеч, на которых виднелись рубцы и шрамы, и он приблизился лицом к чужому лицу на расстоянии двух сантиметров, победно улыбаясь. — Ну, кто теперь папочка? — довольно произнёс Валтор, после вытащил язык и нагло лизнул небритую щёку, ощущая привкус соли и вяленого мяса, — Ммм, как удачно ты остался один. — Какого хера, Валтор? Тебе по шарам давно не давали? — на щеке ощущалась прохлада, мужчина пытался взять как можно больше воздуха, ибо чужие руки на его шее отчаянно сжимались, — Вали нахуй отсюда, патлатый, — уже сдавленно выдал он. — Но-но-но, детка, — Валтор цокнул языком, отстраняясь, — Разве так говорят спасибо? — он осторожно убрал руки и поднёс их к своему ремню. Орител и осознать не успел, как чужой ремень был уже затянут на его шее, но не сильно, позволяя дышать, хоть и немного сдавливая кадык. Тем временем Валтор встал и отошёл к кровати, начиная снимать брюки. — Да блять. Что происходит здесь? Какого, мать его, хера ты делаешь? — продолжал материться Орител, пытаясь хоть как-то перевернуться на бок, но вдруг на его плечо резко встала стройная оголённая нога, больше похожая на нежную, благодаря изящным пальцам. Нога прижала его сильнее к полу, мужчина посмотрел наверх и увидел возвышающуюся высокую фигуру без штанов и нижнего белья, отчего его сразу же на несколько секунд охватила паника. — Блять! Иди нахуй! Ты там с катушек слетел? — Орител начал вертеть головой в право и влево, но это вызвало лишь смех у Валтора. Он плавно опустился вниз и, наконец, впутал свою ладонь в густые волосы мужчины, тут же закрепив его голову ровно и садясь на неё. С губ слетел мягкий стон, а сам Орител закрыл глаза. В его голове сложились самые грязные и мерзкие фантазии, он уже нафантазировал самого ужасного, но сейчас по телу прошлась лёгкая дрожь. Валтор двинулся, и вжался анальным кольцом прямо в губы заключённого, отчего тот открыл глаза и недовольно посмотрел на открывшийся перед ним вид. Идеально гладкая персиковая кожа казалось такой мягкой и упругой, что её захотелось потрогать. Несколько месяцев воздержания дали о себе знать, и некогда грязные фантазии превратились в пошлые, словно девушка с большой грудью сейчас его прижала к себе. Орител и сам не понял, как медленно высунул язык и коснулся горячей плоти, отчего Валтор поджал губы. — Давай, ты же знаешь, как это делается, — произнес он, сжав пальцы на чужой голове. Орител словно и правда знал. Его язык обвёл осторожно сжимающиеся кольцо, давая ему расслабиться, и после начал медленно лизать вдоль, изредка надавливая, пытаясь проникнуть внутрь. Это сводило с ума, от столь похотливого действия ткань оранжевых брюк натягивалась и, видя это, Валтор плавно скользнул ладонью по рельефному загорелому телу. — Тебе это и правда нравится, Орител, — улыбнулся он, — Не знал, что ты извращенец. Орител старался не реагировать на провокации, продолжая наслаждаться тем, что делает. Он изголодался по человеческой плоти, а здесь ему представилась нежная кожа, почти девичья, отчего тело само активно продолжало отвечать на это, а после того, как чужая рука коснулась бугорка — он и вовсе широко открыл глаза, сжав пальцы рук за спиной в кулаки. Валтор был нежен. Его ладонь какое-то время невесомо и мягко водила по бугорку, после он расстегнул ширинку и осторожно обхватил твёрдую плоть сквозь ткань натянутых чёрных боксеров. Он наклонился, отчего Орител выдал хриплый вздох, видя, как над ним возвышаются упругие ягодицы. Он сам поднялся слегка вверх, тут же прикусывая нежную кожу. — Тс-с, — Валтор зашипел, повернув голову назад, — Такой ненасытный. С этими словами он нагнулся к паху мужчины, влажно провёл языком по ткани вдоль твёрдого ствола, и только потом освободил его от боксеров, зацепив те резинкой за яйца. Ладонь обхватила ствол, мягко пальцами потянула вниз, освобождая головку от крайней плоти, и кончик языка несмело коснулся её. Орител дёрнулся, он давно не ощущал такого, отчего тело с непривычки всё сжалось. — Тише, король, — ощущая это, Валтор издал пошлый смешок, — Я позабочусь об этом, — открыв рот, он мягко обхватил головку губами и протолкнул её внутрь, в следующую секунду начиная ласково сосать, лаская член языком. От таких действий Орител сжал зубы, руки разжались и снова сжались в кулак, двигаясь, словно желая высвободиться от наручников. Он ударился головой о пол, но даже не заметил этого, закрывая глаза и пытаясь замедлить время мыслями о чём-нибудь не сексуальном, но всё было тщетно. Истосковавшееся по чужой ласке тело слишком выдавало себя, а Валтор слишком хорошо делал это, из-за чего, спустя несколько минут, напрягая все мускулы, Орител кончил прямо в рот тюремщику, даже не успевая предупредить того. От неожиданности Валтор широко открыл глаза и тут же выпустил член изо рта, из-за чего пара капель спермы попали на волосы. — Да чёрт тебя, — ругнулся он, отстраняясь, сглатывая горькую сперму и вытирая губы тыльной стороной руки с испачканными пальцами, — Тебя никто не учил предупреждать? — он повернул голову вправо, пытаясь посмотреть на лицо Оритела, который жадно дышал, из-за чего его грудь вздымалась под промежностью, — Ах, так ты ещё и недоволен? Хорошо, — Валтор усмехнулся, он вытер сперму с пальцев о крепкий пресс мужчины, одним движением стёр её с волос, и после этого перебрал светлые локоны на одну сторону, подаваясь назад. Снова взяв мужчину за голову, он вжал его лицо в свой зад, сжав зубы и простонав сквозь них. — Давай, — скомандовал Валтор, и Орител по неизвестным ему причинам поддался, вновь начиная вылизывать розовое отверстие, уже не стесняясь и насильно проникая в него языком. Так продолжалось длительное время, Валтор водил задом по его лицу, свободной рукой царапая кожу пресса, ног, косых мышц и боков. Он изучил пальцами каждый шрам, словно желая возобновить его царапинами, продолжая получать удовольствие от ласк языка, который, казалось, уже начинал уставать. По всему телу расплывались сладкие волны тянущегося наслаждения, и когда они резко хлынули вниз, Валтор обхватил свой член, сделал пару движений и с громким протяжным стоном кончил прямо на торс заключённого, содрогаясь по инерции какое-то время. Капли спермы мягко переливались на крепких кубиках пресса, оттеняя едва заметные на нём тёмные волоски посередине до пупка. Расслабившись, Валтор отпустил чужую голову. И Орител лёг, начиная снова жадно дышать, понимая, что чувствует, словно язык стёрся. — Да… — склонив голову, Валтор одним движением зачесал волосы назад, довольно улыбаясь, краснея от возбуждения, — Было хорошей идеей оставить тебя одного… — Что? — смутно осознавая услышанное, прошептал Орител, — Ты что… блять… — выдал он, понимая, что всё это было подстроено, — Да ты зло в чистом виде, — выдохнул он, всё ещё пытаясь отдышаться, сглатывая слюну пересохшим горлом. — Хах, — выдал Валтор, лениво вставая и садясь на кровать, — Сказал мужчина, который убил своих жену и детей.