Друзья? Друзья!

За окном холодная весна. Ветер, туман и снег поочередно сменяют друг друга, вот уже который день не показывается солнце. В доме тихо и пусто, но Эмиль не чувствует одиночества, ему кажется, что так и должно быть. В этом доме его окутывают умиротворение и спокойствие, и пусть за стенами злится и стонет колючий ветер, заставляя ветки деревьев царапаться в окна, и пусть не сходит лед с дорог, да пусть хоть кризис во всей Европе! Ему сейчас все равно, очень хочется просто отдыхать и знать, что у тебя, хоть и ненадолго, но нет никаких обязательств. Эмиль сидит на полу перед открытым шкафом и с улыбкой рассматривает одну из своих детских фотографий. Вот так всегда, хочешь заняться чем-то полезным, но обязательно что-нибудь отвлечет, заставит забыть об основном деле. Изначально Свендсен собирался немного прибраться на полках, пространство на которых постепенно заканчивалось, но неожиданно в одной из многочисленных коробок обнаружился целый ворох старых фотографий. Конечно их тут же понадобилось пересмотреть. За этим занятием Эмиля и застал телефонный звонок. Ему не сразу удалось откопать мобильный среди разбросанных по полу вещей, наконец телефон нашелся, но ответить он не успел. "Тарьей, - читает Свендсен, - интересно, зачем я ему понадобился?" После завершения сезона они решили какое-то время не созваниваться, отдыхать, так отдыхать... От всего и ото всех, даже от друзей. Но, видимо, Бё посчитал, что этому прекрасному времени пора заканчиваться. Несколько гудков, затем взволнованное: - Алле! - Ты звонил? - Конечно звонил, почему трубку не берешь? - Я не успел. Тарьей, мы же отдыхаем друг от друга, ты забыл? - Все хотят от меня отдохнуть! Что, так сильно устали? Я такой невыносимый? Эмиль вздыхает, только не это... Что опять случилось? Они же нормально расстались, желание какое-то время не общаться было обоюдным. - Что с тобой? - Задает Свендсен напрашивающийся вопрос. - Ничего особенного, все в порядке... - А почему ты тогда звонишь мне и начинаешь какую-то несанкционированную истерику с обвинениями? - Ты где сейчас? - Вопросом на вопрос отвечает Тарьей. - Я дома. - Где дома? - В Лиллехаммере. Повисла короткая пауза - ...Эмиль, приезжай ко мне, - звучит неожиданная просьба, - пожалуйста... - Вот тебе раз! А говоришь, что все в порядке, да тебя уже один голос выдает, колись, что произошло? - Да ничего не произошло! Просто мне нехорошо одному, странное ощущение... Да в общем... Ну... Я не знаю, как это объяснить! - А почему ты один? Где Кристин? - Поехала отдыхать от меня, - издевательским тоном произносит Бё, делая ударение на втором слове. Ну, теперь все, более или менее, становится понятным, разлад в отношениях - дело серьезное, а Тарьей, когда у него на душе кошки скребут, плохо себя сдерживает, вот и сейчас - нарушил договор, позвонил, на истеричные нотки срывается. Эмиль поднимается с пола, подходит к окну: "да уж... ну и погодка". - Тарьей, послушай, я все понял, можешь сейчас ничего не рассказывать, я бы приехал, но существует несколько проблем: первая - я не очень хочу сейчас появляться в шумном кругу твоей семьи, здесь только без обид, ладно? И второе - на дорогах ужасный гололед. - Я не в Стрюне, Эмиль, в Холменколенне, в новой квартире, тут из окружения только куча коробок, почему я, по-твоему, жалуюсь на одиночество? - Ааа... Переезд не приносит тебе положительных эмоций? - Не издевайся, лучше приезжай, поддержи. - Ой, мне так приятно, что мое общество поможет тебе избежать депрессии и даже скрасит отсутствие госпожи Шанталь, - шутливо умиляется Свендсен. - Эмиль, ты напросишься... - Ладно, жди, готовь ужин, стели ковровые дорожки, в общем, не скучай, скоро буду! Свендсен не стал дожидаться ответа, а побыстрее сбросил вызов. Пусть Тарьей лучше злится, чем накручивает себя. Итак, сейчас полдень, до Осло примерно 120 миль, это часа два езды, ну со скидкой на гололед - два с половиной, если все будет нормально, то к вечеру он как раз доберется до новой квартиры Бё. На сборы уходит всего ничего, родителям можно позвонить и из Осло, так... Эмиль оглядывает комнату, прокручивая в голове список вещей, которые нужно взять с собой... "Боже, какой бардак, - выносит он вердикт, - хотел прибраться, а вместо этого превратил комнату в настоящий сарай!" Свендсен сгреб ногой то, что валялось на полу ближе к шкафу и на этом решил пока остановиться, остальное по возвращению. Все... Надо поторапливаться. Дорога, не смотря ни на что, оказалась в довольно неплохом состоянии, почти сухая, так что Свендсен позволил себе расслабиться и вести машину в привычном ему режиме. Тихая музыка в салоне служила своеобразным фоном для медленных, тягучих мыслей. Эмиль думал о том, к кому сейчас направлялся. Да... Их отношения были неоднозначными. Конечно они уважали друг друга. Это было уважение личности к личности, спортсмена к спортсмену, друга к другу. Конечно между ними были взаимопонимание и поддержка. Доверие? Также несомненно. Эмиль попытался сам для себя обозначить то, что испытывал к Тарьею. А вот здесь уже все, как принято говорить, было довольно сложно. Помимо неотъемлемых составляющих настоящей дружбы, существовало еще кое-что. Ну, во-первых, Бё его частенько по-настоящему бесил, выводил из себя, подталкивал к необдуманным поступкам, в общем, доводил до белого каления. Но он научился с этим справляться, где-то сдерживал свои эмоции, где-то старался не идти на поводу у друга и сохранять самообладание. А если быть до конца справедливым, то и сам он, Эмиль Хегле Свендсен, был далеко не подарок, со своими перегибами, да и у кого их, собственно говоря, нет? Но вот, во-вторых... Во-вторых, была в их отношениях какая-то, Эмиль задумался, двусмысленность что ли? Она проявлялась в словах, мыслях, действиях. Порой обычные прикосновения становились слишком откровенными, объятия переходили границу дружеских, намеки, взгляды, сбившееся дыхание... Никто из них ни разу не решился поднять эту тему, выяснить, чего же им обоим хотелось, они просто были друг у друга и этого пока вполне хватало. У Эмиля были девушки, у Тарьея тоже, а сейчас у Бё появилась Кристин, и, как казалось Эмилю, девушка была по-настоящему влюблена в его друга, похоже на то, что и Тарьей счастлив с ней. Самому Эмилю она не казалась какой-то особенной и его отношение к ней можно было бы назвать ровным. Но все же, если копнуть в душе поглубже, то, наверняка, там отыщется и небольшая частичка засевшей ревности, о существовании которой, Эмиль не хотел признаваться даже сам себе. Тем не менее, это чувство было, оно настораживало, заставляло возвращаться к подобным мыслям снова и снова. Дорога подходила к концу, Свендсен бывал в новом доме Бё всего один раз, но этого хватило ему, чтобы прекрасно запомнить дорогу. В Осло было заметно теплее, хотя ветер дул такой же сильный, как и в Лиллехаммере. Свендсен поспешил добраться до двери, на улице казалось как-то неуютно и одиноко. Вот и Тарьей жаловался на подобные чувства, может здесь место какое-нибудь странное? Хотя, скорее всего, таким образом действует необжитая атмосфера дома. "Что ж, придется исправлять существующее положение дел," - улыбается сам себе Эмиль и толкает незапертую дверь. Они сидят на кухне и пьют чай. - Все-таки ты хорошо готовишь, Тарьей, - хвалит друга Эмиль, - ужин был замечательный. - Угу, - тихо бормочет тот, разглядывая свою кружку. Свендсен отхлебнул ароматный напиток, поморщился – горячо. - Что мне сделать, для того, чтоб ты повеселел а, принцесса? – Интересуется он. Тарьей поднимает глаза на друга, секунду размышляет, затем коварно улыбается: - Оставшийся вечер у нас свободный, так? Идти куда-то не располагает погода, не сидеть же все это время перед экраном? Значит что? - Тарьей многозначительно смотрит на Эмиля. - Что? - Недоверчиво прищурившись, спрашивает тот. - Поможешь мне разбирать вещи! – Радостно заканчивает Бё, - там в комнате огромная гора нераспечатанных коробок, а одному мне очень скучно и грустно этим заниматься, даже думать о них не хочется. - Фу ты, - выдыхает Эмиль, - я уже подумал, ты предложишь напиться там, ну... или, не знаю, сексом заняться, а он - коробки разбирать! Бё от души рассмеялся: - А ты что, на один день приехал? - Лукаво интересуется он. - Рассчитывал, что ты подольше не выгонишь. - Ну вот, у нас на все времени хватит. - Ладно, значит сегодняшний вечер будет скучным и грустным не только для тебя, - пожимает плечами Свендсен. - Вдвоем все равно не так занудно, - Тарьей хлопает друга по спине. - К тому же, ты сам спросил, что поможет поднять мне настроение, - добавляет он уже из другой комнаты. Все то время, что они ужинали, Тарьей рассказывал о проблемах в их с Кристин отношениях, а точнее о непонимании того, что происходит. По окончанию сезона они так и не смогли нормально побыть вместе, убедиться, что все так же нужны друг другу. Тарьей рассчитывал, что его переезд позволит им вновь сблизиться, что Кристин поможет ему и будет рядом, что они смогут пожить вместе отдельно от всех и так далее. Наивно конечно, все-таки у девушки свои дела, работа, обязанности, но то, что она уедет на неопределенное время в неопределенном направлении "к родственникам", не попрощавшись, ничего не объяснив... Этого Тарьей предположить не мог. Все чего он был удостоен - это короткое письмо на электронную почту, в котором Кристин, помимо всего прочего, изъявляла желание "отдохнуть" от него, побыть наедине с собой. Бё не понимал ее поведения, никакой вины он за собой не чувствовал, чем мог обидеть девушку - не представлял. В любом случае, по его мнению, нужно было поговорить и объясниться, а не оставлять его теряться в догадках, не выходя при этом ни на какие виды связи. Но что больше всего пугало Тарьея в этой ситуации, это то, что сам он не испытывал сильной тоски или скуки по любимой, да ему было обидно, непонятно, он был расстроен, удручен, но не умирал от того, что Кристин долгое время нет рядом... Это оказалось даже почти не больно... Саму разлуку он переживал вполне нормально. И вот это настораживало! - Знаешь, что все это значит? - Спросил, выслушав друга до конца, Эмиль? - Что ты в данной ситуации полностью погружен только в свои эмоции. Тебе нет дела до того, что чувствует Кристин, ты не можешь, а главное, не хочешь ее понять. Вот так... Забыть о себе и начать думать о ней у тебя не получается. По крайней мере, из твоего рассказа у меня сложилось именно такое впечатление. Помолчав немного, он добавил: - И может правильно, что она оставила тебя одного. Попробуй побыть без нее. Это уже совсем не та разлука, когда ты знаешь, что вынужден быть на сборах, а она ждет тебя и скучает. Может, захочешь что-то изменить, а может, и нет... Но тогда уже вам двоим нужно будет принимать какое-то решение. Тарьей на эти слова отреагировал глубокой задумчивостью. Хотел мнения со стороны - получил. О, Господи, теперь ему предстоит самое сложное - понять самого себя. Сколько у него на это есть времени, он не знает... Хорошо, что Эмиль приехал, вдвоем им все равно лучше, чем порознь. Чтобы не происходило. И вот сейчас они старательно распечатывают картонные коробки и, как могут, аккуратно раскладывают вещи по имеющимся шкафам и полкам. - Тарьей! - Черт! - Со стороны послышался грохот, - ты ненормальный, так орать?! Эмиль оборачивается: Бё сидит на корточках и собирает какие-то металлические детальки, рассыпавшиеся по полу, он неодобрительно смотрит на друга: - Ну? - Ты что, и елочные игрушки за собой притащил? – Улыбаясь, спрашивает Свендсен. - А что? - В недоумении интересуется Тарьей. - Да ничего, только, наверное, было бы проще их здесь приобрести. - Проще ему... – Бурчит в ответ Бё, - я надеюсь, ты там ничего не разбил? Они мои любимые! Потому и привез с собой. Тарьей двинулся на Эмиля спасать драгоценную коробку, но тот ловко уворачивается: - Спокойно, ничего я твоим стекляшкам не сделаю, у меня в этом шкафу особая система раскладывания вещей, не нарушай мне тут порядок! Эмиль вспомнил о "порядке" в своем собственном доме, который он навел утром, и не смог сдержать смех. - Чего ты? - Начал улыбаться в ответ Бё. - Доверься моему опыту! - Многозначительно отвечает Свендсен. - Меня пугают такие фразы... - Ты испугался бы еще больше, если б увидел, какой системный порядок творится сейчас у меня дома. И да, в этом виноват только ты, твои капризы не дали мне завершить начатое, - уже откровенно издевается Свендсен. - Эмиль, я вроде предупреждал тебя по телефону, - Тарьей недобро скалится. - О том, что я напрашиваюсь? Кажется, припоминаю, только не пойму на что и... Договорить он не успевает. Тарьей легко чуть приподнимает не ожидающего подвоха друга, обхватив его за пояс, и опрокидывает на стоящий рядом диван, сам падая сверху. Получилось не очень удачно, к тому же, кажется, он слегка приложил Эмиля головой о подлокотник, от чего тот зло зашипел, стараясь сбросить Бё с себя на пол. Но Тарьей оставлял мало пространства для маневра, вдавливая руки своей жертвы в диван, явно намереваясь продолжать комедию. - Больно! - С упреком произносит Эмиль, вновь пытаясь высвободиться, - что я такого сказал? Неужели настолько обидные вещи? - Совсем не обидные, - улыбается Бё, - просто хочется немного подурачиться. Эмилю ничего не остается, как улыбнуться в ответ. Он закрывает глаза, ему нужно сконцентрироваться перед ответным рывком. Но вся концентрация теряется в одну секунду, когда он ощущает на своих губах легкое прикосновение. Свендсен в недоумении открывает глаза, но Тарьея это не останавливает, он вновь наклоняется и невесомо проводит языком по губам, почти не касаясь, но заставляя дыхание вконец сбиться. Эмиль отворачивается, чувствуя, как щеки начинают пылать, такого "дурачества" он не ожидал. - Эй, ну так не честно, - шепчет в ухо Тарьей, - не отворачивайся, - он потерся носом о щеку друга, - эй... - Ты с ума сошел, да? - Тихо спрашивает Эмиль, - ты меня смущаешь, я что, так похож на Кристин? - Слава Богу, нет... Тарьей чуть ослабляет хватку, но положения при этом не меняет. - Ее сейчас нет, - произносит он, - и я не знаю, хочу ли, чтоб была. По крайней мере, сейчас не знаю. И хватит о ней! Ты же сам говорил мне разобраться в себе... - Угу, и ты решил прибегнуть к методу сравнительного анализа, - иронично заключает Свендсен. - Ой, перестань! Как будто сам не понимаешь, что это всего лишь отмазка и рациональное объяснение моим действиям. Тарьей вновь наклоняется, на этот раз, касаясь губами мочки уха. - Твоим действиям нет рационального объяснения... – Выдыхает Эмиль. - Ладно тебе… Мы же давно этого хотели… У меня проблемы в отношениях, у тебя их вообще на данный момент нет, чем не повод? Эмиль наконец посмотрел другу в глаза: - То есть, ты решил выполнить наш недельный план "коробки-выпивка-секс" в один вечер? - Это не я решил, - смеется Бё, - это стечение обстоятельств, ну может быть сила притяжения, обстановка, что там еще нужно? - Тогда где второй пункт плана? Повисла пауза. Они уставились друг на друга. - Будет сделано, - кивает Тарьей и, скатившись на пол, отправляется куда-то в сторону кухни. Спиртное, как ожидалось, помогло расслабиться, стало тепло и как-то безразлично. Обстановка накалялась, смех вырывался по поводу и без повода, обоим было неестественно весело. Тарьей, однако, своего начатого дела не оставлял. Он сначала как будто невзначай дотрагивался до Эмиля, проводил рукой по плечам, спине, коленям, с каждым разом задерживая контакт все на дольше, вскоре невинные прикосновения переросли в откровенные приставания. Эмиль улыбался, отшучивался, но напор друга не останавливал, частенько сам ему подыгрывая. Тарьей крепче прижал к себе Эмиля, ерзая и беспорядочно скользя руками поверх его одежды, поглаживая бока, талию, грудь. Диван был предусмотрительно расправлен, и это давало им больше пространства для деятельности. Тарьей вновь опрокидывает друга на спину, нависая сверху. Он коварно улыбается, Эмиль отвечает ему тем же, с вызовом смотря в голубые глаза. - Все! - Объявляет Бё, - время настоящего поцелуя! И, прежде чем Свендсен успевает что-либо ответить, прижимается к его губам своими, настырно проникая языком внутрь. Эмилю приходится не отставать. Поцелуй хоть и настоящий, но недолгий - им обоим нечем дышать. Они смеются друг другу в губы, но пожар в голове и внизу живота, кажется, уже не потушить. Эмиль запрокидывает голову, Тарьей пользуется моментом - целует шею, ключицы, впадинку между ними, то нежно, невесомо, то вполне чувствительно, оставляя засосы и влажные дорожки. У Эмиля больше не хватает сил сдерживаться, и он начинает тихо с придыханием постанывать. - О, Боже, Эмиль... - Тарьей медленно задирает на нем футболку, касаясь горячими губами плоского живота, - как ты, оказывается, умеешь. - Хаа... Тааарьееей... - выгибается тот в ответ. - Мальчик мой, - продолжает ласково шептать Бё, зная, что тем самым добавляет масла в огонь, - мой хороший... Эмиль дает понять, что умеет еще и не так, он уже стонет в голос, когда Тарьей добирается до сосков, жестко и нетерпеливо поглаживая нежную кожу, обводя языком, легко прикусывая зубами. Бё возвращается к губам парня, ловит эти стоны, отрывисто целуя. Свендсен обнимает его в ответ, запускает руки под ткань толстовки, гладит крепкую спину, чуть надавливая на кожу ногтями. Каждое ощущение воспринималось предельно остро, все вокруг как будто таяло и кружилось, воздух искрился, становился необычно густым, вязким, он был почти осязаем и от этого с трудом проходил в легкие. О, да... Так далеко они еще никогда не заходили... Эмиль лежит поперек дивана в одних спортивных штанах и прижимает ладонь к переносице, Тарьей сидит рядом на полу и гладит его по слегка сырым после душа и растрепанным волосам, изредка осторожно целуя то в лоб, то в висок. - Все-таки дурак ты, Свендсен, - выносит он заключение. - Отлично! - Не выдерживает Эмиль, - а это не ты полчаса назад называл меня солнышком и своим мальчиком? - Ты меня здорово напугал, милый, - иронично произносит Тарьей, я думал, ты умирать собрался. Из душа Свендсен буквально выполз, с трудом сумев нацепить на себя хоть какую-то одежду. Перед глазами все плыло, Тарьей, который терпеливо ждал своей очереди, едва успел подхватить его, не дав упасть прямо возле двери. Бё аккуратно усадил друга, облокачивая спиной о стену, он похлопал Эмиля по щекам, не понимая, что с тем происходит, но видя, что парень в полуобморочном состоянии. Видимо, скачок давления был довольно сильным, да и выполнение аж недельного плана тоже, наверняка, сыграло свою роль. Кровь, льющуюся из носа, не могли остановить долго. Тарьею было страшно, складывалось впечатление, что в его ванной происходила техасская резня, не меньше. От вида такого количества крови ему самому становилось дурно, он несколько раз порывался вызвать скорую, но Эмиль нетвердой рукой останавливал его, заверяя, что сейчас все пройдет. За время реанимации Тарьей успел наговорить Свендсену много и обидного, и ласково, и утешительного. А Эмиль мог только удивляться его непостоянности, вступать в полемику, да и вообще разговаривать, ему сейчас совсем не хотелось. - Последний раз такое со мной было еще в школе, - потирая нос, решает пояснить Эмиль, - мы с приятелем слишком много смеялись на уроке, стараясь, чтобы нас при этом не заметили. Итог – залитые кровью тетрадь, парта, рубашка, перепугавшаяся учительница и радостные одноклассники, от того, что сорвалась часть занятия. Вот так. - Прекрасная история, - усмехается Бё в ответ, - поучительная - не балуйтесь, дети, на уроках! - Ага, и не занимайтесь всякими глупостями со своими друзьями! Даже если они прикидываются расстроенными, запутавшимися и впавшими в грусть-тоску. - Я не прикидываюсь... - Тарьей чуть сильнее, чем требовалось, прикусывает Эмилю мочку уха, получилось совсем неласково. - Ааах ты... Черт! Тогда почему мне кажется, что прикидываешься? – Скривившись, спрашивает Свендсен. Он тянется рукой к уху, но его жест перехватывают. Тарьей теперь уже нежно трется носом о висок друга: - Мне хорошо с тобой. Всегда... В окно что-то стукнуло, на улице уже давно стоял черный поздний вечер. Парни одновременно вздрогнули. - Не бойся, это ветер, - поясняет Тарьей, - он сегодня как-то по-особенному задувает, с той стороны дома возле окна растет какое-то дерево, одна из веток все время бьется о стекло. - Ну, давай отпилим ее завтра, а то это может плохо закончиться, - предлагает Свендсен. - Придется, - кивает Тарьей, поднимаясь с пола и с разбега плюхаясь на диван возле Эмиля. - Мне тоже всегда хорошо с тобой... - Что? - В первую секунду Тарьей теряется, но быстро понимает, что друг продолжает начатую им самим тему. - А, да... Бё смущенно улыбается, но в следующее мгновение выражение его лица меняется на ироничное, он хватает руку Эмиля, перебирает его пальцы, ласково гладит ладонь, преданно заглядывая при этом в глаза. - Тогда давай больше не будем расставаться, любимый, давай всегда-всегда быть вместе! - С придыханием говорит он. - Конечно давай! - В тон ему отвечает Свендсен. - Боже, какая прелесть! - Тарьей заливается заразительным смехом. Эмиль гладит его по светлым волосам, чуть сильней надавливая на затылок, заставляя придвинуться ближе, улыбается и легко целует в нос: - Хорошо, что нас никто не видит. - Очень хорошо! - Улыбается в ответ Тарьей, - просто очень хорошо, что мы одни в этом доме. - А ты повеселел, - замечает Эмиль. - Ха-ха! Да как тут можно не повеселеть? - Скажи еще, что тебе стало легче на душе и в голове все прояснилось, - усмехается Свендсен. - Ты опять про Кристин? Тарьей перестает улыбаться, ерзает на месте, садится, задумчиво глядит на стену перед собой. - Только не говори, что решил заставить меня сделать выбор - ты или она, - Бё оборачивается, смотрит в глаза другу. - Боже, упаси меня от таких мыслей, - совершенно серьезно отвечает Эмиль. - Послушай, - вновь начинает Бё, - я всегда думал, что понимаю тебя, мне казалось, что если мне легко, то и тебе тоже, если мне хорошо, значит и тебе должно быть... Он останавливается, подбирая слова: - Короче! Я хочу, чтобы ты рассказал мне о том, что чувствуешь сейчас, только серьезно, без подколов. Свендсен молчит, он совсем не знает, что ответить. - Эмиль! - Мне кажется, как раз такой вопрос ты должен задать Кристин. Постарайся понять и ее тоже. А что касается меня... здесь ты почти прав, когда хорошо тебе, хорошо и мне. - Хочешь сказать, - Тарьей прищуривается, - что тебя я понимаю просто так и нам не нужны особые слова, а с Кристин у меня подобной связи нет? Эмиль пожимает плечами: - Может быть и так. - Мы друзья? - Задает неожиданный вопрос Тарьей. - Мы друзья, - совершенно предсказуемо отвечает Эмиль. - Ты ревнуешь? - Немного, но это ничего не значит. - Тогда, что мне делать? - Ой, сейчас отвечу тебе очень оригинально, - улыбается Эмиль, - слушай свое сердце! - Черт! Это что, все-таки предложение сделать выбор? - Зачем тебе делать выбор, балда, - Свендсен пихает товарища коленом, - я у тебя и так есть! Разберись только со своей девочкой, а мальчик все равно никуда не денется. Бё несколько секунд молчит, расфокусировано смотря на Эмиля, затем, осмыслив сказанное, радостно выдает: - Ну а раз мы с тобой такие хорошие, понимающие и любящие друзья, то я могу целовать и тискать тебя столько, сколько захочу! Договорились? - Конечно! Только не забывай, что я тоже очень люблю целовать и тискать, - довольно усмехается Эмиль. - Нет проблем! На этот раз поцелуй получился долгим, но ненастоящим, они дурачились, кусались, толкались, но все равно обоим было приятно...