Impossible

Сынри, как и остальные клиенты тихого ресторанчика, смотрел на идущего к нему лучшего друга, с которым они дружили уже на протяжении четырнадцати лет. Он грустно улыбнулся. Джиён, как правило, оказывал такой эффект на людей... всегда. – Не могу поверить, ты сделал заказ без меня! - сказал Джиён, опускаясь на сиденье рядом с ним. – Как грубо, где ваши манеры, Лорд Эксмут?! Смеясь, Ли Джеймс Сынхён VI больше известный, как Сынри, указал ему на свою пасту. – Думаю, общение с тобой всё же плохо на мне сказывается. А ведь отец предупреждал меня. Я должен был прислушаться к его словам... – Твой отец меня ненавидит, – сказал Джиён и, схватив вилку, своровал из тарелки Сынри спагетти, которые поднёс к своим красивым губам. – Смирись с этим, - саркастически сказал Сынри. Когда Джиён нахально улыбнулся, Сынри вздохнул. Джиён был невыносимым… но таким милым… – Я и для тебя заказал, так что мог бы ты немного потерпеть и не объедать меня, Джи? Ну же! – Мог бы, – сказал Джиён с той же безумно-ленивой улыбкой, – но твоя еда всегда вкуснее... Фыркнув, Ри отвернулся и продолжил есть. Он не собирался спрашивать друга, почему тот опоздал. Он не хотел этого знать... – Извини за опоздание, – сказал Джиён, словно читая его мысли, он всегда так делал. - Хэ попросила подбросить её к отцу в офис. По дороге мы немного отвлеклись... Ну, ты понимаешь... Сынри не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что тот ухмылялся. – Я ем Джиён, – сказал он, не глядя ему в глаза. – Пожалуйста, избавь меня от грязных подробностей. Джиён рассмеялся, хлопая себя ладонью по колену. – Ханжа! – Джентльмены не треплются о своих похождениях. Не знал? – Я рассказываю всё только тебе, а это не считается. Кроме того, я никогда не говорил, что джентльмен. Не каждому дано знать имена своих предков до тринадцатого колена «Сынхён Шестой». Сынри вздохнул. Тут Джи был прав. – Ты никогда не позволишь мне об этом забыть, да? Джиён рассмеялся. – Нет. Потому что твоя жизнь смехотворна. На самом деле Джиён был прав. Всё так и было. Сынри слабо улыбнулся и огляделся вокруг. – Те официантки глаз с тебя не спускают, Джи. – Впрочем, девушки всегда так делали. Джи посмотрел в их сторону. – Рыженькая ничего такая, – сказал он. – Пару месяцев назад она меня бы точно заинтересовала…Сынри потянулся за чаем и сделал большой глоток. У него пересохло в горле. Он отпил ещё немного. Он просто хотел захлебнуться этим проклятым чаем, когда Джиён говорил такие вещи. – Так у тебя с Хэ всё серьёзно? – спросил он, осторожно опуская кружку. С тех пор как Джиён и Хэ встретились пару месяцев назад, тот был полностью ею очарован. Сынри никогда в жизни не видел друга таким восторженным. Джиён всегда придерживался принципа «переспал и забыл»… но это было до встречи с Хэ… – Да, – ответил Джиён мягким голосом. – Она… Мне кажется, что у нас с ней всё серьёзно, Рири. Сынри открыл и тут же закрыл рот. Он улыбнулся, подбирая слова. Правильные слова. К счастью, в этот момент официантка принесла Джиёну его пасту, преданно глядя тому в глаза. Все женщины, без исключения, пускали на него слюни… Сынри ненавидел это. – Так когда свадьба? – без особого энтузиазма спросил Сынри. Джиён рассмеялся, снова хлопая руками по коленям. – Собираешься стать моим шафером? Сынри широко улыбнулся. До боли в щеках. Он был вынужден притворяться со своей невозможной любовью. – Только если ты будешь моим. Улыбка Джиёна поблекла, а взгляд его карих глаз стал суровыми и напряжёнными. – Ты ведь не всерьёз думаешь об этом, правда? Жениться на девушке, которую выберет твой отец? Сынри пожал плечами, смотря в сторону. – Рири… Боже, он ненавидел, когда Джиён так его называл. Никто, кроме Джи, так не делал. Некоторые друзья называли его Ри, но того было не остановить. Это детское прозвище, которое дал ему когда-то Джиён, сейчас, когда они уже оба стали взрослыми, звучало просто нелепо. Но Джиён всё ещё продолжает так его звать, даже зная, что Сынри ненавидит это. Только Джиён не догадывался о «настоящей причине». – Рири... – повторил Джиён, даже не представляя, что тем самым разрушает Сынри изнутри. – Что? – сказал Сынри, пытаясь восстановиться. Это никогда не было легко, но бывало и хуже. Уже несколько дней он задавался вопросом, чем всё это закончится. Он никогда не умел лгать и притворяться. Врать Джиёну было почти невозможно. «Хорошо, что у меня была чёртова практика». Джиён положил руку ему на шею. Сынри осторожно вздохнул. Джи нажатием большого пальца на шее безмолвно приказал взглянуть на него. Так было всегда, даже когда они были детьми: Джиён всегда был заводилой, тем, у кого было твёрдое мнение, лидером во всех их играх, во всех их выходках... Джиён был королём, генералом, злодеем, героем или драконом, в то время как Сынри был его верным другом. Ребёнком, Сынри не переживал по этому поводу. Сейчас же, как двадцатидвухлетний парень, он обижался, потому что старые привычки всё ещё живы, и он до сих пор не знает, как не вести себя будто большой щенок, жаждущий похвалы от хозяина. Его отцу не нравилось присутствие Джиёна в жизни Сынри, и причина совсем не в том, что тот был из среднего класса. Лорд Ли Пятый ненавидел, что кто-то другой имеет больше влияния на его сына, чем он... – Рири, – Джи надавил пальцем немного сильнее. Вздохнув, Сынри смягчился и посмотрел на своего друга... На лбу Джиёна залегли глубокие борозды. – Он снова на тебя давит? Сынри почти рассмеялся. Джиён и половины не знает. Его отец всегда его прессовал, но Джиёну это знать не обязательно. Он от этого только рассердится, что неизбежно приведёт к их ссоре. Потом они на пару дней перестанут общаться, но все равно помирятся, потому что просто не могут функционировать отдельно друг от друга. Так было всегда. – Кван не вправе требовать от тебя такое, – сказал Джи мрачно глядя, на него. – Он твой отец, а не рабовладелец. Все эти обязательства чертовски архаичны и нелепы... Ри, это же полная бессмыслица! Сынри встряхнул головой, мягко улыбаясь. Джиён не понимал. Он никогда не понимал, и не важно сколько раз Сынри пытался ему все это объяснить. Это было одно из немногого, что они не понимали в жизнях друг друга. Сынри предположил, что в этом нет ничего удивительного, учитывая разницу в их окружении и образовании. У Джи было три брата и Сынри помнит, какой странной показалась ему их семья, когда он впервые пришёл к ним домой много лет назад. Это был культурный шок. С детства Сынри жил в больших особняках, единственный наследник огромного состояния, лелеемый и избалованный окружающими. В противовес этому, братья Квон жили в маленькой квартирке и в их семье не было достаточно денег, чтобы избаловать хоть кого-нибудь из них. Ситуацию усугублял и тот факт, что отец Джиёна погиб ещё до его знакомства с Сынри, а здоровье его матери оставляло желать лучшего. Забота о семье легла на плечи старшего брата Джиёна, который в шестнадцать лет фактически стал главой семьи. Сынри знал, что Топ старался из-зо всех сил, работая сверхурочно, чтобы его младшие братья ни в чём не нуждались. В основном ему это удавалось, но в течение многих лет Квонам приходилось не сладко. Они быстро повзрослели, потому что по-другому было нельзя. Сынри всё ещё помнит, как ему было стыдно за свою лёгкую жизнь, когда впервые увидел дом Джиёна. Но не всё можно купить за деньги. Сынри бы всё отдал, чтобы иметь такую же шумную и дружную семью, как у Джи. Сынри любил Квонов. Они, можно сказать, стали его второй семьёй. Иногда он чувствовал себя более комфортно с ними, чем со своими родными родителями. Не то, чтобы он их не любил. Он любил, и был благодарен за всё, что они ему дали. Возможно, его семья не была такой тёплой и дружной, как Квоны, но его родители любили его. Он знал это. Проблема была не в них, а в фамилии, точнее, в том, что значит быть Ли. Ли были одним из старейших дворянских родов в Корее. Императоры умирали, войны велись, политические системы менялись, но Ли неизменно оставались гордыми, богатыми и влиятельными приближёнными советниками премьер-министров и королевской семьи. На самом деле они были родственниками королевской семьи - их отец был одиннадцатым в линии наследования. Кто не родился Ли, не мог понять, что это значит. Даже Джиён, который был ему словно брат-близнец... Возможно, особенно Джиён. – Джи, отец ни к чему меня не принуждает, – сказал Сынри. – Всё не настолько плохо, как ты думаешь… Выражение лица Джиёна оставалось жестким и безэмоциональным. – Конечно, – сказал он, – тебя просто с детства пичкают этим семейным дерьмом, Рири… – Мне нравится Мин Ким, – сказал Ри. Это не было ложью. Она ему нравилась не меньше, чем любая другая девушка. Сынри улыбнулся. – И она не теряет голову рядом с тобой, что уже хорошо для разнообразия. До сих пор не понимаю, что они в тебе находят. После этих слов Джиён должен был улыбнуться и вернуться к своему обычному игривому настроению. Но этого не произошло. Его выражение лица не изменилось ни на йоту. – Ты заслуживаешь большего, чем брак с девушкой, которая тебе просто «нравится», Ри. – Мои родители поженились также, и мои прабабушка с пра… Джиён хмыкнул. – Я бы не назвал брак твоих родителей счастливым. Сынри посмотрел на него. Глаза Джиёна смягчились. – Прости, Рири... - сказал он, слегка надавив на его затылок. – Это был удар ниже пояса... Сынри уставился в стол. – Раньше они были счастливы... – ну, возможно, это было преувеличением. – Я помню, они ладили, по крайней мере, когда я был ребёнком. Но потом что-то случилось. Я не знаю, что. Но я хочу сказать, что брак по договоренности – это не причина, почему они сейчас такие. Мне вполне нравится Мин Ким. Разве она тебе не нравится? Издав разочарованный вздох, Джиён крепко обнял Сынри за шею: ещё одна молчаливая команда посмотреть на него. И тот посмотрел. – Ты же знаешь, что мне не нравится, когда Кван давит на тебя с этим. Это не его собачье дело на ком и когда ты женишься. Но я чертовски уверен, что ты не нуждаешься и в моём одобрении. Если ты этого не хочешь, то тебе должно быть на всё насрать. Насрать на мнение Квана, как и на моё, глупый... – Конечно, мне важно твоё мнение, – сказал Сынри улыбаясь. – Будет весьма неудобно, если ты её возненавидишь, учитывая, что мы продолжим постоянно зависать вместе. Он ненавидел то, как вопросительно прозвучала последняя часть предложения вместо утверждения. От Джиёна, который знал его как облупленного, конечно же, это не укрылось. Его глаза прищурились. Дерьмо. Расслабившись... Он снова стал ленивым. – Рири... – Вот вы где! – знакомый голос прервал то, что собирался сказать ему Джиён. Отчасти от облегчения, отчасти от раздражения, что их уединение прервали – внутренний голос негодовал. Сынри повернулся к девушке Джиёна. Джиён освободил его шею. Хэ улыбнулась и села напротив Джиёна. Она действительно была милой девушкой: брюнетка с гладкой, совершенней кожей – не чета тем, девушкам, которых использовал Джиён. – Привет, детка, – сказала она, оставляя поцелуй в уголке губ Джиёна. - Скучал по мне? – Мы же расстались всего полчаса назад, – сказал Джи немного раздражённо, но наклонился, чтобы поцеловать её. Они находились в общественном месте, но это никогда не останавливало Джиёна. Сынри покрепче сжал кружку с чаем, уставившись на поверхность тёмной жидкости… – Папы не было на месте, – объяснила Хэ через одиннадцать секунд, звуча немного запыхавшейся. - Так что я решила присоединиться к вам. Сынри, ведь ты же не против? Не хотелось бы быть такой девушкой, которая не позволяет своему парню проводить время со своими приятелями... Сынри вежливо улыбнулся, всё ещё глядя на свой чай. Он уже остыл. Может, стоит заказать другой? – Нет, не переживай, – как будто он мог сказать, что-то другое. Он посмотрел на парочку. Хэ повисла на Джиёне: её голова лежала на его плече, а тонкие руки удобно разместились на его груди… Сынри снова улыбнулся и встал. – Мне пора. Джиён отвернулся от своей девушки и нахмурился. – Ты уходишь? Но я только что пришёл! – Мой обед почти закончился, – сказал Сынри. "Потому что я ехал сорок грёбаных минут, чтобы встретиться и пообедать с тобой... а ты опоздал, потому что встреча с ней была для тебя важнее, а теперь она снова уводит тебя от меня". Он прикусил язык, ненавидя горечь, которую не мог не почувствовать. Он не был таким. Не был… – Ох… Какая жалость! – сказала Хэ, смотря на Джиёна с сердечками в глазах. Но Джи смотрел на Сынри, отчего тот почувствовал горечь во рту. – Не думай, что наш разговор на этом закончен Сынхён... Сынри закатил глаза с улыбкой и вздохнул. – Полегче, приятель. Серьёзно, ты как собака на сене. Это тебя совсем не красит... Хэ, скажи же ему! – Любимый, Сынри прав, – она взяла Джиёна за руку, - иногда ты слишком настойчив. Если кто-то не желает о чём-то говорить, то ты должен уважать его… – Я уважаю его, - перебил Джиён, – но Рири - это не кто-то там... – «Рири» здесь и уже опаздывает на работу «Джиёни», – сказал Сынри, оставляя на столе чаевые. – И «Рири» нельзя опаздывать. – Разве ты работаешь не в семейной компании? – спросила Хэ. Слабый смешок слетел с его губ... – Да, именно поэтому я и должен быть образцовым работником, Хэ… – сказал он, пытаясь казаться дружелюбным, но у него паршиво получалось. На лице снова появилась фальшивая улыбка. Для Сынри это стало уже привычкой. Печальной привычкой. – Ну, увидимся позже, ребята! – Сынри энергично направился к выходу, надеясь, что Джиён оставит его в покое. Но, конечно, он этого не сделал. Джиён перехватил его на улице, прежде чем Сынри успел добраться до своей машины. – Эй! Рири! Подавляя вздох, Сынри повернулся к Джи, сохраняя на лице нейтральное выражение. – Джи, я и правда опаздываю. – Послушай меня, глупый, – сказал Джи, мрачно глядя на него. – Я не знаю, что в последнее время творится в твоей голове, но не делай глупостей, хорошо? Не иди на поводу у Квана только потому, что считаешь, что обязан, – Джиён поднял руки и обхватил лицо Сынри. Сынри замер, сердце отбивало чечётку, пока Джиён неотрывно смотрел ему в глаза. – Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь жениться на той, от которой потеряешь голову. Той, что будет любить тебя за то, что ты тот, кто ты есть, а не за твои деньги или фамилию. Потому что ты лучший человек, которого я знаю, – Джиён ему неловко улыбнулся. – На самом деле, быть влюбленным чертовски круто. Ты заслуживаешь найти свою Хэ. Сынри подумал, а будет ли ему ещё больнее, если Джиён воткнет нож ему прямо в живот и медленно повернёт его. Ему казалось, что он улыбается. Он надеялся, что улыбается. Его лицо болело, так что скорей сейчас он это и делал... – Конечно, найду. Увидимся, приятель! – он удивился насколько нормальным прозвучал его голос. Он ещё раз улыбнулся и развернулся. Он подошёл к своей машине. Сел в неё. Закрыл дверь. Положил руки на руль. Он попытался сглотнуть болезненный ком в горле. Ему это не удалось. Страшно, он чувствовал, как задыхается. В груди стало больно. Он прижал руки к глазам, вдохнул и выдохнул... Иногда его жизнь была невыносимой, но это была его жизнь... Джиён был его жизнью.