Торжество любви

Дорогие друзья, прежде, чем Вы начнете читать новую главу, подумайте и в комментариях ответьте на один вопросик, ведь от этого зависит дальнейшее развитие сюжета и рейтинг фанфика: Хотите ли Вы подробного описания постельных сцен? Я честно, клятвенно обещаю написать это красиво, по крайней мере, постараюсь. Всегда Ваша, неадекватная Анна Австрийская ______________________________________________________________________________________ Ришелье, довольный проделанной работой, спокойно сидел в мягком кресле, обитом бархатом, с вышитым на нем гербом Его Преосвященства. Он смотрел в одну точку, представляя, как падет ненавистная испанка. Ведь разразится жуткий скандал. Ей повезет, если Людовик просто разведется с ней. В худшем случае он поступит как Генрих VIII Тюдор: то есть, обвинит в прелюбодеянии и ей отсекут голову, впрочем, именно этого и можно ожидать от вспыльчивого и ревнивого монарха. Ришелье аж причмокнул от удовольствия, «смакуя» эту мысль. Тишину и покой в комнате нарушало лишь мерное мурлыканье пушистой любимицы Его Преосвященства, кошечки Мириам. Пальцы кардинала утопали в мягкой, шелковистой шерстке кошки, что лежала у него на коленях, принося успокоение и ощущение защищенности своему хозяину. Однако покою быть не дано долго. В комнату ворвался запыхавшийся гвардеец. Видно было, что он очень спешил с донесением, хотя и понимал, что нарушать отдых кардинала ой как не к добру. - Ваше Высокопреосвященство, - толком не отдышавшись, начал он, - король… - тот закашлялся. Ришелье жестом руки приказал ему сесть, а лакею – подать гвардейцу вина. Увы, спокойствие отошло на второй план, и нервозность кардинала при упоминании короля стала слишком заметна. Он стал пальцами выбивать барабанную дробь на подлокотнике кресла, второй рукой по-прежнему поглаживая свою кошечку, что так мирно спала у него на коленях. Отдышавшись и выпив вина залпом под пронзительным взглядом Ришелье, гвардеец, чей алый плащ был покрыт бурыми пятнами, которые, несомненно, были кровью, встал, отвесил поклон и продолжил то, что не смог сказать из-за кашля ранее: - Его Величество король выехал в Амьен час назад, - этот юноша нес службу в Лувре, но когда король вскочил на коня и отбыл, гвардеец тут же бросился к своему господину, чтобы доложить. - Что? – Ришелье тут же вскочил с кресла на ноги, скидывая Мириам с колен. Снизу донеслось недовольное «Мяу», однако уже никто не обратил внимания на это. - Король выехал верхом? - Да, Монсеньор, - отозвался гвардеец и склонил голову, ведь понимал, что, скорее всего, весь гнев первого министра обрушится на его голову. - Быстро седлайте мне коня! Я должен! Должен успеть! – отдал приказ красный герцог и быстро прошел в свою комнату, чтобы переодеться. Лакеи засуетились. Ришелье терпеть не мог, когда его приказы исполнялись медленно, потому все прекрасно знали, что поплатятся своими головами, если все не будет выполнено в течении двух-трех минут. Сам кардинал быстро переодел менее длинную и удобную для верховой езды сутану буквально минут за пять, но лошадь все еще была не готова. Красный герцог спустился во двор. Ледяной, пристальный взгляд его серых глаз не предвещал ничего доброго слишком медлительным, по мнению первого министра, слугам. Он подействовал, словно хлыст, и спустя пару минут Ришелье уже вскочил в седло и пустил коня галопом в сторону Амьена. Вслед за ним выехала часть его личной гвардии в красных плащах, на которых был нашит золотой крест.

* * *

После нескольких часов бешеной скачки, ведь кардинал очень хотел успеть на «зрелище, достойное Его Преосвященства», он наконец спешился во дворе Амьенского замка, однако никакого оживления, ни чего-либо подобного не наблюдалось. «Неужели опоздал… Да быть не может! Жестом руки Арман де Ришелье подозвал одного из лакеев, которые были в замке еще с приезда Генриетты-Марии в Амьен. Лакей подошел и поклонился. - Что угодно Вашему Высокопреосвященству? – четко произнес он. Ришелье ледяным взглядом окинул молодого лакея, который, судя по всему, был совсем недавно при дворе. - Как давно Его Величество прибыл в замок? – достаточно мягко спросил он, ведь хотел извлечь как можно больше пользы из этого мальчика, еще совсем не искушенного в придворном лицемерии. - Его Величество в замке уже два часа, если не больше, Господин кардинал, – ответил лакей, выпрямившись. Он понимал, что одним вопросом явно не отделается. - Хорошо. Что королева? Она уже видела Его Величество? – вкрадчиво уточнил кардинал-министр, чтобы быть более осведомленным. - Да. Они говорили в саду. Ее Величество чего-то испугалась и лишилась чувств. Его Величество привел ее в чувство и велел обыскать сад, но ничего не нашел, – просто ответил юноша и поклонился кардиналу, который жестом руки отпустил его. «Значит вот как, да? Шеврез успела увести Бекингема… вечно все не так! Где, черт бы их побрал, были мои агенты?!» - Кардинал был явно в бешенстве. Глаза едва ли кровью не налились, губы пересохли. Он даже не заметил, что сутана его вся была покрыта дорожной пылью, но это не имело значения. Ришелье спешил к королю, ведь, черт возьми, его план, коварный, ужасный план падения королевы, развалился из-за вмешательства этой куртизанки де Шеврез, будь она проклята! Да что б она провалилась вместе с Бекингемом, Холландом и самой королевой! Кардинал едва ли не бежал по коридору, хотя и ступал тихо, словно кошка, шурша своей мантией. Он не обращал внимания на поклоны придворных, которые встречались ему на пути. Его целью на данный момент был кабинет короля, куда он несся, словно на крыльях возмездия. Поскольку кардинал имел право входить к королю без представления его, он рукой открыл дверь, не так резко, как привык открывать в свой кабинет, и застал, как говорится в народе, «картину маслом»: Его Королевское Величество сидел за клавесином. Рядом с ним было две опустошенные бутылки вина двадцатилетней выдержки и одна откупоренная, полупустая. Людовик наигрывал какую-то весьма и весьма странную мелодию и что-то черкал в нотной тетради. - Ваше Величество! – достаточно громко позвал короля кардинал, оповещая о своем явлении. «О Бог мой, и вот этот человек правит великой нацией франков? Да хранит небо Францию от такого короля и его уж очень «целомудренной» супруги!» - Что еще от меня нужно? Я ведь просил не тревожить меня! – с недовольством в голосе спросил король и встал со стульчика, на котором сидел. Его ничуть не шатало, не было каких-либо признаков опьянения, впрочем… для французов это нормально, ведь они каждый день с подросткового возраста пьют вино. - Сир, я прибыл, чтобы узнать, как королева. Мне сообщили, что Ее Величеству было дурно… - вкрадчиво проговорил Ришелье, словно ощупывая почву, куда собирался ступить. - А что может быть с королевой? Бродила по саду, увидела ужа, испугалась и рухнула в обморок… все как всегда, простая женская реакция на змей, – холодно проговорил король и сел в кресло, подальше от клавесина, ведь его прервали. Теперь он еще долго не захочет играть. - Сир, а Вы уверены, что мадам испугалась змеи? – Ришелье стал за его спиной и тихо говорил, словно змей-искуситель. – Быть может, там был кто-то еще? - Не может этого быть, мои гвардейцы обыскали весь сад! И ничего не нашли. Или, Ваше Преосвященство имеет в виду, что там был Бекингем? – неуверенно спросил мнительный по своей природе Людовик. - Именно, Ваше Величество. Мадам де Шеврез ловко провернула сию аферу. Я уверен, королева виделась с Бекингемом. – кардинал чуть наклонился, шепотом говоря все это, убеждая короля в своей правоте. - Быть может, но почему тогда его не нашли? Впрочем, это не важно. После того, как англичане покинут Францию, запретите Бекингему въезд во Францию под страхом смерти. Семью де Шеврез я отправляю сопровождать мою сестру. А сегодня ночью… «Я буду у королевы…» - мысленно закончил фразу король. Кардинал-министр лишь поклонился. Это было самое малое, что мог сделать король с его легкой руки. Впрочем, он был доволен, ведь именно благодаря ему Бекингем не сможет видеться с королевой. А если и посмеет, тогда его убьют. Красный герцог низко поклонился Его Величеству и гордо покинул кабинет короля, свято выполнив свой долг пред государством и самим собой. Лакей проводил Его Преосвященство в отведенные для него покои, чтобы тот мог отдохнуть и переодеться. Его вещи как раз прибыли четверть часа назад.

* * *

Людовик позвал лакея, который тут же явился. - Ла Шене, сообщите королеве, что этой ночью я буду у нее…