Me before you

— Брайан, прекрати! — Джастин пытается не провоцировать ссору. Он на нервах, и это чревато. — У тебя перманентно стоит! Ты что, не трахаешься? — Брайан, у меня всегда встает, когда ты ко мне прикасаешься. Успокойся, пожалуйста, все в порядке. — Нет, подожди. Ты типа не трахаешься, потому что я не трахаюсь? Это солидарность? Или что, жалость? Брайан — мастер смотреть на вещи под только ему известным определенным углом. А Джастину хреново. Если Брайана тошнит от одного только вида бутерброда, то Джастина — от мысли, что он может потерять Брайана. У него нет совершенно никакого настроения развлекаться. Все эти месяцы были такими мучительными, и даже то, что у Брайана началась ремиссия, это не спасает. Он все равно не может… у него просто не стоит, и Джастин так по нему скучает, что последнее время каждое утро обнаруживает себя крепко прижавшимся к Брайану в постели. Он облепливает его руками и ногами во сне, и не может себя контролировать. — Ну, если ты считаешь, что к тебе можно испытывать только жалость, то пусть будет так! Если тебе полегчает, сегодня же пойду в Вавилон и потом доложу, сколько раз меня трахнули и в каких позах! — Джастин с силой ударяет ладонью о кровать и поднимается. А Брайана несет. Уж если он сам себе наступил на больную мозоль, то так быстро все не закончится. — Иди сюда! — Кинни хватает парня за плечи и тянет обратно в постель. Он впивается в него жестким поцелуем, который скорее похож на укус, подминает под себя и залезает руками под футболку. — С ума сошел?! Прекрати! Тебе нельзя, — Джастин сначала было прижимает его к себе крепче, обвивает ногами, делая несколько движений бедрами, а затем спохватывается и пытается отстраниться. — Можно, — Брайан тяжелее и сильнее, и хоть он еще сейчас не в особо хорошей физической форме, ему достаточно просто навалиться своим весом, чтобы прижать Джастина к простыням. — Ничего не получится! — Фраза вырывается прежде, чем Тейлор успевает сообразить. Брайан чуть приподнимается, резко хватая блондина за плечи, и вонзается в него взглядом. У Джастина глаза подозрительно блестят, и у Брайана похоже тоже. Он берет его лицо в ладони и дарит второй поцелуй, уже более нежный и глубокий. Залезает языком в рот, а затем обнимает покрепче и переворачивается на спину, увлекая того на себя. Ощупывает его ягодицы, берет резинку домашних штанов, тянет вниз, а затем ногами подцепляет их и снимает с него окончательно. Потом заводит руки под футболку, тянет вверх и стягивает через голову. — Брайан, подожди… — Джастин переводит дыхание. — Не надо это делать ради меня. Я не прошу. Успокойся, пожалуйста. — Я хочу тебя, — Брайан снимает с себя трусы и опять тянется к парню. Это просто охуеть, что такое. Для него это очень тяжелый период, и он за это время передумал столько всего, что иногда мечтает о гильотине. Сначала приходит страх смерти. Навязчивые мысли роятся в голове, картинки мелькают одна за другой, пусть ты этого и не хочешь. Что там? Отрицание, гнев, торг, смирение, принятие? По-моему, он застрял еще на первом. Или на втором? Долгий путь из Ада... Блядь, откуда это? В такой агонии мыслей он постоянно натыкался на вещи, которые еще больше провоцировали его страхи, выворачивали, придавливали. Музыка, книги, какие-то обрывки фильмов. В голове крутится фраза, и он никак не может от нее отделаться. — Джастин, войди в меня, — Брайан отмахивается от своих мыслей и смотрит парню в его голубые глаза, проводя рукой по волосам и трогая теплую кожу. — Давай. Я хочу этого. Он прижимает его крепче, раздвигает ноги и, беря Тейлора за задницу, буквально направляет его. Джастин в шоке, или в растерянности, или потрясен, или хуй знает что еще. Он не понимает, что делать, где-то на задворках сознания мелькает мысль — Как поступить правильно? — но она буквально сжигается затапливаемым желанием, когда Брайан прижимается к нему членом и трет его промежность. Он изгибается, откидывая голову назад, и издает рваный стон. Затем наклоняется обратно к Кинни. — Брайан, подожди… презерватив.. — Он пытается дотянуться до ночного столика. — Нахуй презерватив! — Брайан отдергивает его руку назад. — Давай. В жопу всё! Брайан хочет его почувствовать. По — настоящему. Внутри. Горячего, живого. Джастин утыкает лицо ему в шею, прячет мокрые глаза, губами проводит по пульсирующей венке. Целует ее, затем проходится по подбородку и добирается до рта. Засасывает верхнюю губу, одновременно скользя руками тому в пах. У него стоит колом, а у Брайана нет... Его опять накрывает растерянность, и он уже было в замешательстве хочет отстраниться, но Брайан берет его член и резко направляет внутрь. Джастин входит, и оба глухо стонут. Да. Боль, ощущение тесноты, тепло, все что угодно, только не этот могильный холод, подползающий всякий раз, когда он думает о смерти. Сквозь вспышки света ее лицо кажется искаженным, нечеловеческим, практически демоническим. Я вижу ее бедра, сжимающиеся и раздвигающиеся, мокрые, словно челюсти бешенного пса... Блядь! Да откуда же это дерьмо?! Линч? Паланик? Брайан мотает головой. А Джастин опирается на руки и делает толчок. И смотрит на Брайана, не отрывая взгляда. Все это время он видел, в каком тот загрузе и не знал, как помочь. Он хотел облегчить его боль, унять страхи и не знал, как. Он представлял себе, что будет, если Брайана не станет. Он справится? Да, он сильный, он это сделает. Но не сейчас. Не сейчас, блядь. Кажется, что они еще толком ничего не сделали, не прожили, не сказали друг другу и себе. И каждый день как война в этом засасывающем ужасе, желании помочь или оттолкнуть, оградить. Кого? Другого? Или себя? Еще толчок. — Джастин… обещай мне, что ты.. если что-то случится, ты сможешь.. ты будешь… — Брайан не может закончить фразу, но это и не нужно. Джастин — не дурак. Он знает, что испытывал Брайан, когда он лежал в больнице с проломленной головой. Ему никто не говорил, но он это понял. По обрывкам фраз Дебби, Эммета, Дженнифер. Он понял, что Брайану было плохо, и не факт, что он бы справился. Хотя нет. Он сильный, он бы это сделал. Но сейчас Джастину нужен залог. — Без проблем, Брайан. Если пообещаешь мне то же самое. Они смотрят друг другу в глаза. А затем еще толчок. Джастин на грани. Брайан слишком узкий, и сказывается воздержание. Он удерживает себя на руках, двигаясь короткими, рваными движениями. — Кончи в меня, — Брайан вплетает пальцы ему в волосы. Джастин наклоняется, целует его, делает несколько движений и изливается. Музыка остановилась, огни перестали вспыхивать, и я кончил в нее, словно бросил букет белоснежных лилий в свежевырытую могилу… Твою мать. Это же Мэнсон! Его автобиография, на которую Брайан наткнулся какое-то время назад. Наткнулся и бросил, понимая, что похож на кролика, смотрящего на удава, не в силах оторваться от этого… черт знает чего! Он чувствует теплую сперму, заполняющую его, прижимает Джастина к себе, горячего и дрожащего, и трется щекой о его щеку. Нахуй это все! Он не бросит Джастина. Не сейчас. Джастин — сильный, он справится. Но вот нахуй. Не. Сейчас. — Я люблю тебя.. — это практически как легкий выдох. Что? Джастина еще пробирает дрожь после оргазма, шум в ушах не дает разобрать. Он это действительно слышал? Или он окончательно свихнулся, да еще стал похож на сумасшедшую девицу: так долго хотел услышать эти слова, что, наверное, уже помешался, и ему это мерещится в каждом звуке. Да, он знает, как Брайан к нему относится. Но это декларация. Это простые слова, совершенно однозначные, которые говорят обо всем и сразу. И не надо ничего больше придумывать. Джастин поднимается, судорожно вдыхает воздух и садится на диван. Затем поворачивается и молча смотрит на Брайана. Он берет его руку, и какое-то время они оба слушают тишину. Потом встает и тянет Брайана за собой в душ. Они идут, и Кинни, чуть наклонившись, обнимает Джастина за плечи. Да, скорее всего второй вариант. Ему просто показалось.